— Лави, Лавиния, остынь, я с тобой согласен, мне тоже не нравиться эта дележка, я знаю оборотней которые живут в мире с вампирами в этом городе, и довольны, и так же входят в Элиту и посещают собрания….
— Знаю, но город, мир, могущество нельзя отдаваать лесным оборотням… — Лави была как статуя………..она всё говорила не отводя глаз, от города который лицезрелла всё с той же крыши…он был её родным городом……..он был просто её……её частью. её жизнью, прошлой и настоящей…
— Итак, что самое интерестное язык на котором написан Манускрипт мало кто знает…знаю я…и. и ЛЮбава….кстаи там новенький Малыш звать, он человек, вроде, Вожка совсем уже потерял разум..
— НЕт! Вожка очень даже умный, чтобы понимать врага или жертву нужно быть им, в его шкуре, каак ВЫ оборотни говорите, нужно изучать его….Любава значит.
— Да она самая.
— ты в курсе где она сейчас?
— со свои кланом.
— нужно четко следить за ней, и за тобой, явно захтят её похитить, если это Крест, а если Вожка, там будет видно, Нужно узнать где Манускрипт, а ты, а ты в укрытие.
— да-да Лави.
— Найди мне её, Любаву, у меня с ней…ладно неважно, завтра я жду известий от тебя, и скажу, что Совет выставит…
— да соблазнительница невинных людей….-он опять насмехнулся…и исчез, быстро так..
— нет, он ещё и шутит со мной-злая, но всё равно красивая, Лави продолжала вслух рассуждать…нет вы только посмотрите на него …ну я ему покажу. вернее нужно разробраться с Любавой…хочу я этого или нет, но нужно её обереч, без неё мы можем не найти Манускрипт… машина как и прежде стояла у этого здания. зу релем сидел Клык, учтиво ждав пока там наверху закончиться разговор. И разговор оказался как-никогда долгим, раньше они так долго не разговаривали… Дверь хлопнула и в машине наконец оказался тот самы парень.
— поехали, — тяжело взыдахя произнес..
— нет ты представляешь, я её застал, када она опять соблазняла, хотя что там говорить, все итак падают к её ногам, я сам только очнулся, собиралась пополнить свои силы… Клык молчал, он почти никогда не говорил, его учили слушать, слушать и всё внимательно анализировать, его учили не удивляться удивительному……..не пугаться внезапному, да уж……это дело рук, лап Креста……..но это ему очень помогало……если он и говорил то по делу, коротко и ясно..
— Она сегодня какая-то на взводе, обычно серьёзная, такая каменная….как статуя, как статуэтка которую мечтат завоевать многие….бррррр…….дождь, опять дождь…
— Манускрипт у Креста..-неожиданно сказал КЛык..
— Что? — даже удивился, может послушалось, может это разбущевавшееся воображение…
— Я знаю его повадки, он умеет скрывать следы, лучше чем другие, обычно все хоть что-нить да оставят, да идеально, никаких, подозрений, значит он, только он так может. — тихо но четко произнес Клык
— Ты прав, Клык, прав, нужно завтра Лави сказать..
— Она знает.
— Откуда?всмысле?я не понял, почему она знает?
Но ответа не последовало, дальнейший путь прошел в полной тишине, и лишь шепет дождя и урчание мотора, нарушало эту тишину…дождь лил с невыносимой силой. было не видно улиц, все бежали в укрытия, всё кто в столь поздний час оказалась на улице…
— Любава… — тихо вслух произнес он……….в сознаниии продолжалось доносться………..Любава……..Любава….в голове помутнело…
Светлана Кочнева Встреча в лесу
В это время года лес особенно молчалив. Ещё стоит жара, но ветер несёт в себе прохладу нового сезона, периодически двигаясь рывками и сдёргивая с деревьев слабеющие листья. Солнце уже катилось в закат, но было светло и ярко, как днём, и парень оставался в чёрных очках. Ему сейчас всё нравилось в этом мире. Всё его окружение. Все эти смешные человеческие предметы. Он дышал лёгкими едва родившегося младенца… вдыхал запахи этого дикого и такого чужого города. И сейчас, вырвавшись в родной лес из оков камня и стекла, он ловил каждое мгновение. Кровь бурлила и приятно зудела, протекая по всему организму. Тело хотело перевоплощения… скорости бега на собачьих лапах… валяться на траве, закрыв глаза, и мерно махать хвостом… Парень медленной походкой шёл по тропинке, оставив свой чёрный «Ниссан» далеко у дороги. Зачем ехать на машине, когда можно вот так не торопясь идти и пинать ногами сухие листья?
За поворотом его уже ждал тот, с кем была назначена встреча. Оба пришли вовремя. Вожка стоял и молча курил, опираясь спиной на машину. Увидев парня, он медленно повернулся к нему и, прищурившись от лучей заходящего солнца, наградил усталой улыбкой:
— Мир тебе, Крест. — Вожка со смаком выпустил изо рта колечки дыма, открыл дверцу машины и затушил сигареты в пепельнице, — Хочешь?
— Привет, вожак Вожка, — Крест улыбнулся. Подумал снять очки, но всё-таки оставил, — нет. Я пробовал, мне не понравилось. Усмехнувшись, Вожка достал из кармана жвачку и, смяв в руках пластинку Doublemint'a, отправил её на растерзание зубам:
— Да. Когда ещё мы, оборотни, сможем столько всего попробовать. Люди всегда были слишком далеки от нас… Они были либо охотниками, либо жертвами, но нам никогда не приходилось жить с ними бок о бок, на равных правах.
— В первую неделю было тяжело. Ребята боялись любого шороха. Девочки долго привыкали к квартирным условиям.
— Понятно, — Вожка смотрел на солнце и спокойно стоял, жуя жвачку, всё также опираясь на серебристый бок машины. Как будто и не планировалась это встреча,
как будто в воздухе не чувствовалось напряжение от неизвестного и недосказанного между двумя вожаками воюющих кланов.
— Ты взял ученика?
— Я взял человека в стаю. Но он не мой ученик.
— Зачем?
— Это не твоё дело.
— Хорошо.
Оба парня на минуту замолчали, приковав свой взгляд к солнцу. Лёгкий ветер играл с чёрными волосами Креста, теребил не приколотый галстук, который своим неактуальным официозом делал парня немножко смешным:
— Я знаю, Вожка… ты связан с леди Александрой. Твой клан под её опекой… Но я не хочу, чтобы ты считал, что находишься в безопасности. В мире много всяких тварей, которых я могу использовать против своих врагов. В Москве есть тайный отдел по борьбе с вампирами. Они уже здесь. Работают. Я дал им списки всех инициированных, кого знаю. Скоро их число значительно сократится… осталось только отдать приказ. И летучие мыши по ночам больше не будут пугать маленьких человеческих детей.
— Крест… — закрыв глаза, Вожка покачал головой, будто отец, услышавший от сына очередную опасную глупость, — Помнишь? Мы всегда смеялись над людьми с высоты своей чести. Нам было забавно деление их на нации, народности. А их идея нацизма, — он усмехнулся, что-то вспомнив, — каждая группа людей пытается что-то доказать всему миру. И главная квинтэссенция этого «что-то» есть «мы лучшие, мы главные». Перетягивание одеяла между тремя детьми в кроватке маленькой детской — невинность. А когда одеяло тянут главы государств, или даже какие-нибудь бандиты, воюющие за раздел сфер влияния… под таким одеялом всегда только кровь. Только распри, жадность, голод. Но это не наш голод крови, который одолевает нас один-два раза в месяц. Это голод не для насыщения. А для самодовольствия. Взять столько крови, пока ты не станешь уверен, что всю жизнь будешь сытым и довольным. А уверенность эта никогда не придёт.
— К чему ты?
— Мы распадаемся… наша когда-то крепкая и дружная стая теперь разделилась на два воюющих клана. Мы перенеслись в город, а наше присутствие здесь обещает быть жертвам со стороны людей. Жертвам невинным. Крест, наконец, снял очки и пристально посмотрел на Вожку:
— Тебе меня не остановить.
— Это сделают твои собственные люди, когда поймут сущность твоего плана.
— Никто не посмеет встать у меня на пути.
— Ты просто пока никого не видел. Укус собаки и огнестрельное ранение — разные вещи.
— Угрожаешь… — парень улыбнулся, откинув с лица длинные волнистые волосы.
— Предупреждаю. Ты же неопытный. Кто тебя ещё предупредит, как не старый учитель, — теперь улыбался Вожка, — Манускрипт уже у тебя, верно?
Ответа не последовало. Крест напряжённо всматривался в заходящее солнце. Вероятно, завтра будет дождь… Солнце заходило в тяжёлую тучу, надвигающуюся с запада. Где-то недалеко здесь в лесу протекала неширокая речка. Ему казалось,
что он даже слышит журчание воды, бегущей по камням. Здесь он когда-то зализывал раны после неудачной охоты. Тогда его сильно порвал медведь. Крест с рождения стал одиноким оборотнем. Родители были пойманы людьми, а маленький волчонок остался не замеченным в густых кустах шиповника. Вот жизнь, а… Он, наверное, всегда останется независимым. Разве что жажда власти будет терзать его сердце и натачивать молодые крепкие клыки.
— …береги девочек. Они совсем глупые и молоденькие. Это они готовы всё для тебя сделать только из-за своей детской влюблённости в симпатичную мордаху самого сильного и упрямого оборотня. Они просто не хотят понимать, куда ты их ведёшь.
— …береги девочек. Они совсем глупые и молоденькие. Это они готовы всё для тебя сделать только из-за своей детской влюблённости в симпатичную мордаху самого сильного и упрямого оборотня. Они просто не хотят понимать, куда ты их ведёшь.
Сейчас в клане Креста было семь оборотней. Из них четверо — молоденькие девушки, сердца которых отдались ему уже с первого дня пребывания в клане Вожки ещё два года назад. Два года… эти длинные два года, и только неделю назад, почувствовав под своими пальцами холодное синее пламя манускрипта, он понял, чего так долго желал.
— Ты не бойся, Вожка, я всё продумал, — Крест уверенно посмотрел на бывшего учителя и поправил галстук. Уже нужно было идти. Солнце почти зашло.
— Никогда нельзя всё продумать.
— Именно поэтому они все со мной. Ты никогда не мог всё продумать до конца.
— Поэтому ли?..
— Это одна из немногих причин, — Крест оглянулся на дорогу. Вечерние сумеречные тени уже медленно ползли от кустов и деревьев. Листья играли в дикие игры, а ветер гулял по дороге полноправным хозяином. Хозяином… хозяином… скоро он станет хозяином Всего. «Интересно, это много?», — подумал парень. Наверное, это в самый раз… В самый-самый. И тогда в этом мире можно ничего не бояться. Не вздрагивать от шороха чужих шагов. Тогда можно будет влюбиться, зная, что ты не потеряешь её, — Мне нужно идти.
— Иди, — Вожка сделал «отпускающий» жест рукой и опустил лицо, кивнув.
— Скоро всё разрешится.
— Удачи, Андрей.
— Оставь себе… Вожка. Крест снова одел очки, повернулся и быстро зашагал по дороге. Вечер — это всего лишь короткое каждодневное предупреждение перед тем, как наступает время власти вампиров. А маленький шрам на шее подружки немного беспокоил молодого вожака.
Вячеслав Маликов Улица жёлтых сигналов note 10 'Yellow Beacon Street'
— Я бы его разорвала! — возмущалась Лайка, примеряя вечерний наряд, состоящий из короткого платья в обтяжку из переливающегося стразами тонкого китайского шёлка и серпантиновых туфелек на тонкой высокой шпильке. Над её причёской уже поработали парикмахеры модного элитного салона, куда Лайку отвёз два часа назад водитель, присланный леди Александрой.
— Как он мог говорить за меня? — продолжала возмущаться девушка.
— Расслабься, Лайка, — Вожка обратил на себя внимание. До этого он перелистывал последние местные газеты, что купил в киоске — искал подозрительные новости, надеялся, что Крест оступится и даст о себе знать.
— Не-на-ви-жу э-то и-мя! — по слогам процедила Лайка-Белянка, вспыхивая, оборачиваясь на Вожку и ловя его взгляд.
— Что поделать, пристало к тебе оно, — примиряюще развёл руками вожак, улыбаясь. — Ты бы лучше подумала, как будет смотреться в этом наряде твоя левая нога. Из под края платья действительно змеились широкие, жутковатого вида белесые рваные шрамы, иссечённые более мелкими шрамиками, оставшимися от скрепляющих нитей.
— Луна их не освяти! — выругалась Лайка, пытаясь натянуть платье на колени и скрыть следы былой драки.
— Вот-вот. К тому же Малыш не мог отказать леди Александре. Если бы он отказал, я бы сразу же повесил его на первом дереве. Ты всё прекрасно понимаешь.
— Р-р-р! — глухо зарычала Лайка. Вожка был прав, но сдаваться так просто она не хотела. Потянув край шёлка туда-сюда, она обиженно заявила:
— Пока надо мной не поработает пластический хирург, я такие платья в свет одевать не буду!
— И не одевай, — согласился Вожка. Отвернувшись в сторону приоткрытой двери, ведущей в другую комнату, он крикнул:
— Эй, Слепой, тащи сюда пакеты! — за стеной утвердительно рыкнули, кто-то зашуршал бумагой и целлофаном. Явно не Слепой — он не позволяет себе рычать в человеческом обличье. Этикет соблюдет. Обернувшись на Лайку, уже пренебрежительно стянувшую с себя платье, которое стоило небольшое состояние, вожак добавил:
— Тут ребята прикупили тебе несколько другой наряд. Как раз в твоём претенциозном вкусе.
— А что ты знаешь о леди Александре? — Лайка примеряла новое платье.
— Так…, — Вожка потёр переносицу. — Она увлекается стрит-рэйсингом. Машина у неё — чёрная двуместная спортивная тоёта, персональный номер — три шестёрки. Продала душу за красивое тело. После этого пропало очень много людей, что знали её лично — её бывшие одноклассники, соседи, ребята и девчонки из институтской группы и просто из института. Это для людей они пропали. На самом деле часть из них она просто убила, часть сделала вампирами и подчинила себе. Потом, правда, она и от них избавилась, когда утвердилась в городе. Но это уже совсем другая история. Дальше… Когда она стала вампиром, она обнаружила, что в городе уже есть вампиры, и немало. К ней даже как-то подошёл вампир и потребовал подчиняться тогдашнему городскому Совету вампиров. Того вампира она разорвала на части на месте. А потом, когда собрала армию из своих бывших людей-обидчиков, вырезала расслабившихся вампиров из Совета, не ожидавших такого поворота событий. Одним словом, утвердила своё единоличное правление в городе. Её здесь все боятся и уважают. Даже столичный Совет признал её власть, хотя, поначалу, подсылали киллеров… которых она отлавливала, разделывала и высылала в столицу наложенным платежом в посылках. Контролирует все крупные подпольные сделки, с мелкими уличными преступниками не церемонится — убивает на месте, если встречает. По молодости любила бродить по ночам и строить из себя этакого Бэтмэна — помогала людям, убивала бандитов. Потом из-за круговерти дел это её занятие отошло на задний план. Ей подчиняются все вампиры этого города и окрестных городов, оборотни, что проживают в городе и ближайших населённых пунктах, так же признают её номинальную власть, хотя в их дела она и не вмешивается. Совсем недавно восстановлено некоторое подобие Совета. Но это лишь клуб старейших вампирских родов города. У них даже иллюзий нет по поводу своей власти в сём городе. Так же под её началом есть несколько кошек-оборотней. Точнее, насколько я знаю — ровно четыре кошки-оборотня. Её любимцы и элита, так сказать. Но они не вампиры, это создаёт им некоторые трудности в городе. Леди Александра использует их в качестве наёмных убийц.
Что ещё? Ах да, любит городские мосты и набережные. Любит стоять там подолгу, разглядывая ночной город и грезя о чём-то неизвестном. Вот вроде и всё, что я знаю о леди Александре.
— Малыш, постарайся вести себя учтиво. Мы в гостях. На чужой территории, на которой нам, скорее всего, придётся воевать. Возможно, мы в ходе наших боёв заденем кого-то из здешних. Поэтому, постарайся выказать уважение, чтобы в будущем к нам отнеслись как к друзьям, а не как к врагам. Но не переиграй. Будь естественным, как ты умеешь. И, — Вожка взял меня под руку и, отведя на пару шагов от остальных, тихо добавил:
— …пригляди за Лайкой, чтобы она чего-нибудь не учудила. Она молодец, но слишком уж несдержанная в жестах и выражениях. Хорошо?
— Да, Вожка, — я кивнул ему.
— Вот и славненько, — усталое и полное тревог лицо вожака разгладилось, он улыбнулся. — Давайте спускайтесь, машину уже подали. Я посмотрел на оборотней, столпившихся в дверях огромной двухэтажной квартиры, которую нам дала в пользование леди Александра. Все они смотрели на нас с Лайкой по-разному, но во взгляде каждого я видел тревогу. Улыбнувшись им, я пропустил вперёд своего учителя и пошёл за ней следом вниз по лестнице — лифтами оборотни пользовались с подозрением. Лайка не была исключением.
Учтивый водитель из людей приветливо улыбнулся нам, открывая заднюю дверь машины. Я позволил себе отстранить его, и придержал дверь для Лайки. Для меня дверь держал уже водитель, всё также продолжая лучезарно улыбаться. Лайка хмуро глядела в окно, явно пытаясь скрыть волнение — в машине она ещё ни разу не ездила. Умом она, скорее всего, понимала, что в машине нет ничего опасного, но инстинкты тревожно поглаживали её затылок.
— Всё будет хорошо, — я осторожно положил свою ладонь на её руку. Лайка недовольно посмотрела на меня, но руку не отдёрнула:
— Надеюсь.
Ехать пришлось недолго. Минут через десять мы были в микрорайоне, застроенном исключительно частными домами, серых панельных многоэтажек обычных работяг здесь не было.
Я с интересом глядел по сторонам. Раньше, когда я был простым человеком и жил в этом городе, я нечасто бывал в этом районе. Ухоженные улочки, чистые дорожки,
подстриженные газоны и светлые дома. Дома разные: небольшие и уютные деревянные, высокие и грозные кирпичные. Я попытался представить, какой дом у леди Александры. Пока я грезил, водитель остановился у высоких кованых ворот. Они были открыты, у обочины стояло несколько спортивных машин. В свете уличного освещения их лакированные бока ярко бликовали. Вокруг машин стояло несколько человек. Я хотел выйти, но водитель меня остановил: