— Да, повезло же вам! Отпечатки пальцев, говорите? В доме, и особенно в спальне, полно моих. Интересно, видел ли кто-нибудь меня там? — задумался Константин. — Совсем не хочется встречаться с милицией и быть первым подозреваемым в убийстве. Спасибо, девчонки, что мобильник нашли и забрали. Если б не вы, меня бы по моему звонку сразу бы вычислили. Ну, надо же! — усмехнулся Конь. — Вот и говори потом, что нами не управляет случай. Я случайно в кафе встречаю прекрасных девушек — мечту любого мужчины, и оказывается, эти прелестницы меня спасают от скамьи подсудимых!
— Так, значит, это всё-таки вы убили? — робко спросила молчавшая да сих пор Зиночка.
— Да нет, конечно! Сколько мне можно повторять, чтобы вы поверили? — возмутился Костя.
— Вы же сказали о скамье подсудимых! — напомнила Зина.
— А вы думаете, что милиция только виноватых сажает? Да они и искать убийцу не станут: у Ирины был настоящий перевалочный пункт. Если убийца кто-то из квартирантов — ищи теперь ветра в поле!
Глава 5
Вечером уходили с пляжа поздно и опять втроём. Константин перед расставанием предложил встретиться через два часа у центрального входа и погулять по набережной. Девушки согласились и поспешили в гостиницу, решив поужинать в номере; по пути купили хачапури и пирожные, махнув на фигуру рукой.
В условленное время, принаряженные и тщательно накрашенные, они направились к входу на центральный пляж, где уже маячила высокая фигура Константина, облачённая в светлые брюки и белую рубашку навыпуск. Кавалер встал между девушками, смешно оттопырив локти, и они, подхватив его с двух сторон под белы руки, повели его туда, где гремела музыка.
На импровизированной танцевальной площадке под песню «Фабрики» дёргалась молодёжь. В такт быстрой мелодии мигал ослепительно белый свет, выхватывая из темноты неестественно бледные, почти неживые лица. Компания подошла ближе и остановилась посмотреть на танцующих. Песня тут же сменилась быстрым ритмом лезгинки, и на середину выскочили трое кавказских парней. Все присутствующие, образовав круг, захлопали в такт зажигательной музыки, с улыбкой наблюдая за искромётным танцем молодых современных джигитов, в неукротимом вихре движений отбивающих ногами ритмичные удары и выбрасывающих в стороны руки со сжатыми кулаками. К ним ещё присоединились несколько таких же смуглых и чернооких горячих мужчин.
Бешеный ритм ударных сменил нежный голос зурны, она пела и тосковала, смеялась и призывно звала за собой. Таня, не обронив ни слова, не оглянувшись, двинулась в центр круга, и, встав на носочки, поплыла, грациозно изгибая стан, плавно и нежно взмахивая руками, похожими на лебединые крылья. Она была великолепна: её красивое тонкое лицо, высокая точёная фигура, длинные, по пояс, светлые, почти золотые волосы, грациозные сдержанные движения, природное чувство ритма и музыкальность заворожили присутствующих. Все кавказцы, умеющие танцевать лезгинку с пелёнок, опустились перед ней на колено и аплодировали ей.
Музыка закончилась — партнёры по танцу обступили Татьяну и, наперебой выражая восхищёние, пригласили в ресторан. Она, смеясь, отказалась и вернулась к ожидавшим её удивлённым друзьям.
Зазвучала медленная мелодия, и рядом с Константином возникла угловатая голенастая девчонка лет семнадцати в короткой, больше похожей на широкий пояс, джинсовой юбке и в блестящей чёрной майке с таким глубоким вырезом, что, будь на определённом месте кое-что больше размера на три, оно могло бы вывалиться наружу. Повиснув на шее смущённого кавалера, девица положила ему голову на грудь и, томно прикрыв глаза, почти не двигая ногами, казалось, задремала.
Татьяну пригласил один из танцоров лезгинки. Легко двигаясь в такт музыки и осторожно лавируя между парами, крупный, с небольшим брюшком, черноокий мужчина увлёк её в центр площадки.
Толпа постепенно распалась на танцевальные пары, а Зина осталась одна, чувствуя себя от этого неловко. Ее задевали и толкали, и она решила отойти на безопасное расстояние, как вдруг услышала на площадке крики, а потом пронзительный женский визг. Сердце почему-то забилось; она вклинилась в толпу, постоянно извиняясь и умоляя пропустить, протиснулась к лобному месту. В центре, окруженные плотной толпой зевак, таскали друг друга за волосы девчонка, партнёрша Костика, и…о ужас! её Татьяна. Девчонка визжала, как сирена «скорой помощи», Таня сражалась молча и одерживала верх. На её стороне были зрители, особенно кавказцы, которые подбадривали: «Всыпь ей ещё, красавица!».
Неизвестно, сколько бы продолжалась драка, если бы не вмешательство Константина. Он обхватил свою юную партнёршу сзади за талию и потащил прочь от Татьяны. Продолжая истошно вопить и угрожать противнице расправой, она размахивала руками и брыкалась ногами в воздухе, всем демонстрируя свои белые трусики. Кто-то плеснул в лицо истеричке воду из пластиковой бутылки, и тогда она, отфыркиваясь, разразилась руганью в адрес «идиота», облившего её. Коню тоже досталось: он разжал руки и, достав из кармана платок, принялся вытирать мокрое лицо.
Толпа вдруг заметно поредела. Два милиционера, опоздавшие к драке, подхватили под локти подозрительного мужчину с бурым пятном на белой рубашке и повели прочь. Конь обречённо опустил голову и шел между ними молча, не оказывая сопротивления. Зину, растерянно глядевшую вслед, тронула за руку Таня:
— Пойдём скорее отсюда!
— Тань! Что случилось? Почему ты дралась с этой девочкой? Это непедагогично! — возмущалась Зина, еле поспевая за подругой к выходу с набережной.
— Это не я с ней дралась. Я защищалась! Представляешь, эта драная кошка вцепилась в меня, когда Костик предложил моему партнёру обменяться дамами. Она визжала, как ненормальная, я чуть не оглохла! Ты не видела, куда подевалась эта курица?
— Испарилась куда-то! Не знаю.
— А почему арестовали Костика? Как ты думаешь, из-за убийства Ирины? — не сбавляя скорости, расспрашивала Татьяна.
— Да нет, на его рубашке было коричневое пятно.
— Что за пятно? Откуда?
— Кто-то плеснул на девицу из бутылки, возможно, колу и попал на его рубашку.
— Надо тогда идти выручать его!
— Танюш, давай это отложим до завтра: опасно по ночам одним ходить, да ещё в незнакомом городе, — пыталась вразумить подругу Зина.
— А ему не опасно оставаться в милиции ночью? — возразила Татьяна. — На улице полно народу. Сейчас спросим в магазине, где милиция, и пойдём туда.
В отделении милиции было тихо, за стеклом дежурный, оторвавшись от кроссворда, с любопытством воззрился на вошедших.
— Скажите, пожалуйста, — начала Таня, — к вам приводили с полчаса назад молодого мужчину с пятном на белой рубашке?
— Ну?! — произнёс мент по ту сторону окошка. — Вам зачем?
— Мы свидетели! — нашлась Таня.
— Какие свидетели? Свидетели чего? — продолжая разглядывать незнакомок, поинтересовался дежурный.
— А можно увидеть этого задержанного? — спросила Таня.
— Какого задержанного? — ушёл от ответа милиционер.
— Господи, какой непонятливый! — тихо возмутилась девушка. — Сегодня к вам доставили мужчину с набережной с коричневым пятном на белой рубашке?
— Ну!? — повторил дежурный.
— Мы хотим его увидеть! — теряя терпение, сказала Таня.
— А зачем? — спросил милиционер.
— Его надо выпустить! — категорично заявила Татьяна. — Он не виноват!
— В чём не виноват? — подозрительно прищурился сержант.
— А зачем вы его держите? — не сдавалась Таня.
— А мы его держим? — ухмыльнулся он.
Зина дёрнула подругу за руку:
— Не видишь, он специально над нами издевается.
— Хорошо! — еле сдерживаясь, вздохнула Таня. — Мы можем поговорить с вашим начальством?
— Отчего же? Можете, конечно! — засветился счастьем дежурный.
— Тогда позовите его!
— Щас! Съезжу к нему домой, вытащу из постели и привезу сюда, тогда и поговорите! Только вам придётся подежурить здесь вместо меня. Лады? — захохотал своей шутке мент.
— Что ржёшь? — спросил другой милиционер, входя в дежурку.
— Да вон! — кивнул шутник на девушек. — Явились, и подавай им сегодняшнего задержанного на блюдечке с голубой каёмочкой.
— Это о ком они: об алкаше или о том, что с набережной?
— С набережной.
— А зачем он вам? И кто вы ему? — выглядывая из окошка, спросил лейтенант.
— Мы свидетели! Он ни в чём не виноват. Его надо выпустить! — опять заявила Таня, а дежурный, сказав что-то, громко захохотал.
Мужчина, не обратив внимания на шутку коллеги, спокойно ответил:
— Так и выпустим, если не виноват. Утром разберёмся и, если действительно не виноват, то никто его держать не будет.
— А за что вы его задержали?
— За хулиганство и нарушение общественного порядка.
— А за что вы его задержали?
— За хулиганство и нарушение общественного порядка.
— А как вы разберётесь без свидетелей? — не сдавалась настырная Татьяна.
— А вы что, свидетели?
— Мы об этом вам и говорим уже полчаса.
— Тогда приходите утром и дадите показания.
— Мы не можем утром.
— Что, уезжаете?
— Да! Уезжаем! — соврала, не моргнув глазом, Таня.
— А, тогда проходите сюда, — пригласил девушек в небольшое помещение старший по званию.
Таня уселась на предложенный стул, лейтенант занял место напротив, выложил на стол листы бумаги и приготовился писать. Зина пристроилась на краешек банкетки у двери.
— Ваше имя, отчество, фамилия, где проживаете, где прописаны?
Татьяна правдиво отвечала на все вопросы, в том числе и с какой целью находится в данном курортном городке и где временно проживает. А вот дальше Зина услышала следующую историю:
— Мы с подругой решили вечером пройтись по набережной и обратили внимание на хорошо одетого молодого человека, который тоже прогуливался, только один. Мы одновременно услышали крики на танцплощадке и подошли посмотреть, что там такое. Но, по-видимому, всё было уже закончено, и люди стали расходиться. Мы видели, как кто-то нечаянно плеснул пепси-колу на белую рубашку этого молодого человека, и он стал вытираться. Тут подошли ваши сотрудники и забрали его, так как весь народ уже разбежался. Правда, Зина?
Подруга вынужденно кивнула головой в знак согласия. Девушки подписали свои показания, и Таня стала просить отпустить задержанного, подкрепив просьбу денежным взносом в тысячу рублей, назвав его внесением залога.
Через пятнадцать минут, после того как Константин подписал бумаги, все трое покинули отделение милиции. Костик не скрывал, что сильно испугался, подумав, что арестован из-за убийства Ирины. Полный благодарности, он решил проводить дам до гостиницы.
Девушки устало поднялись по лестнице, радуясь тому, что номер находится на втором этаже. Таня вставила ключ в дверь и тут заметила в щели вчетверо сложенный лист.
— Это что ещё за гадость? — вскричала она, едва увидев текст.
— Что там? — испугалась Зина, заглядывая в записку. — «Лахудра! Назначаю тебе стрелку назавтра в десять вечера на заднем дворе кафе «Прибой». Приходи одна».
— Так! Пойдём!
Татьяна кинулась вниз по лестнице, забыв про усталость.
Зинаида, вынужденная следовать за ней в таком же темпе, взывала к благоразумию, напоминая, что в записке указано завтра, а не сегодня, к тому же нельзя одним ходить на встречу со всякими сумасшедшими. Но Татьяна будто ничего не слышала. Она пересекла просторный холл и остановилась перед дежурной.
— Скажите, кто-нибудь у вас спрашивал, какой номер я занимаю?! — склонилась она близко к лицу женщины.
Та от неожиданности отпрянула и проблеяла:
— Не-е-ет! — и ещё для подтверждения своей искренности отрицательно замотала головой.
— Чужие заходили в гостиницу? — продолжила допрос Таня.
— Не знаю, разве всех запомнишь? А что? У вас что-то пропало?
— Надеюсь, что нет! — круто развернувшись, ринулась прочь Татьяна, по пути схватила за руку Зину и потащила за собой вверх по лестнице.
Дежурная пожала плечами и громко сказала вслед:
— Ненормальная какая-то или пьяная, а может, обкуренная.
Уже перевалило за полночь, когда подруги, обсудив события прошедшего дня, пришли к выводу: записку писала Танина партнёрша по драке.
Глава 6
Ранним утром, встретив Константина на пляже у коряги, девушки показали ему записку. Конь покачал головой и посоветовал не обращать на эту глупость внимания и, тем более, ходить туда. Больше к этой теме не возвращались.
Днём позвонил Валерий, спросил жену, как «отдыхается» и всё ли в порядке. На её вопрос, почему его срочно вызвали на службу, ответил, что так много происшествий, что даже вчера пришлось заночевать на работе. Зина попросила не переутомляться и жалеть себя, прибавив тихо, что скучает и любит. Таня, переговорив с мужем ещё в номере, лукаво поглядывала на воркующую в трубку подругу.
Солнце стояло в зените и палило так нещадно, что не спасал от перегрева зонт. Зина выходила из воды, когда увидела, как на их циновку, рядом с загорающей на животе подругой, прилёг почти голый африканец — в одной юбке из длинной травы и в национальном головном уборе из перьев. Он обнял Таню одной рукой и прижал курчавую тёмную голову к её светлому плечу. Она вздрогнула и рывком села, сонно уставившись на чернокожего нахала. Видимо, не веря своим глазам, она зажмурилась и встряхнула головой, рассыпав по спине золотые волосы. Все вокруг, посмеиваясь, с любопытством наблюдали за этой сценой. Двое других темнокожих — девушка и парень, тоже в одеждах африканских аборигенов, — стояли рядом и от души веселились.
— Милая! — громко сказал почти без акцента чернокожий шутник. — Не хочешь такого чёрного мужа? Я могу пригодиться! Меня в темноте не видно, когда не улыбаюсь. Могу петь русские песни.
И он запел, изображая игру на гитаре:
— Ми-ла-я! Ты услышь меня-я, под окном сто-ю я с гита-ро-ю! Нет, видно, не нравится чёрный Иван белой Маше, — с напускным сожалением вздохнул симпатичный африканец, поднимаясь с чужого коврика.
Он проследовал дальше по пляжу, не переставая тарахтеть большой красной погремушкой, балагурить и шутить с женщинами разных возрастов.
Зина опустилась рядом с Таней. Та трясла головой, отгоняя наваждение:
— Тьфу! Испугал! Я, наверное, задремала. Представляешь, привиделось, что меня жарят на большой сковородке в аду. Открываю глаза, а чёрт из преисподней предлагает мне руку и сердце!
— А откуда он знает ваше имя? — с подозрением спросил Костик, приподнявшись на локте со своей подстилки.
— Он разве называл меня по имени? — удивилась Таня.
— Да, Машей! — подсказала Зиночка.
— А! Он, наверное, всех русских женщин называет так, — ответила Таня, лениво потянулась, встала на ноги и отправилась к воде.
Наступил вечер. Вежливо отклонив приглашение Константина поужинать в ресторане, сославшись на усталость, подруги попрощались с приятелем и поднялись в свой номер. Таню волновал один вопрос: идти или не идти на встречу. Зина однозначно была против. В десятом часу Татьяна вдруг бесповоротно решила, что надо идти к месту встречи, но раньше. Надо спрятаться где-нибудь поблизости и узнать, кто назначил ей «стрелку».
— Можно и не ходить. И так ясно, что та драчунья.
— В том-то и дело: надо увидеть всех своих врагов. Я почти уверена, что она будет не одна.
— Тогда нужно идти сейчас, иначе не успеем спрятаться, — сдалась Зина.
Таня подхватилась с дивана, на котором сидела минуту назад с чашкой кофе, и бросилась перебирать скудный гардероб, выбрав джинсы и тёмную футболку. Зине велела одеться так же. Собирались, как на военную операцию: быстро и сосредоточенно. Правда, Зина, стараясь не отстать от подруги, впрыгнула в джинсы и, не удержавшись на ногах, повалилась на кровать, вызвав снисходительную улыбку командирши. Напоследок Таня закрутила волосы в узел и пришпилила его высоко на макушке.
— Как и во время первой операции, берём с собой косынки и тёмные очки, наденем перед объектом, — вполне серьёзно распорядилась она.
Выскользнув за дверь холла, пока дежурная, отвернувшись, готовила себе чашку кофе, искательницы приключений по решению Татьяны отправились к нужному кафе окольными путями, сделав тем самым большой круг и удлинив себе маршрут на четыре квартала. Пробирались тёмными переулками, шарахаясь от своей тени и от каждого скрипа и шороха. Наконец путь завершился на заднем дворе нужного кафе среди мусорных контейнеров и сваленной в кучу тары.
Оглядевшись вокруг, Таня выбрала место наблюдения на старом могучем дереве: то ли липе, то ли клёне, то ли дубе (девушки были филологами, а не биологами), крупные ветки которого росли довольно низко от земли. Зина шёпотом пыталась её отговорить, предлагая спрятаться за груду ящиков или на худой конец за мусорными баками, но подруга была непреклонна. Метнувшись в темноте к стволу, слившись с ним, Таня позвала Зину неумелым посвистыванием. Та, пригнувшись, перебежала через освещённое пространство в тень дерева.
— Хватайся руками за ветку, не висни как колбаса, подтягивайся! — советовала, шипя, Татьяна. — Нет, лучше смотри, как я!
Она ухватилась за толстую ветку. Крепко держась обеими руками, пробежала снизу вверх по стволу дерева, без видимых усилий перевернулась и оседлала ветвь сверху, уцепившись за её многочисленные сучки.
— Делай, как я! Ну! Давай! Не бойся! — шёпотом подбадривала она подругу. — Ты же лёгкая! Не пыхти, как пятитонка! Делай всё быстро, как я!
Бедная Зина внизу пыталась повторить акробатический этюд Татьяны, однако смогла исполнить только первую его часть: пробег ногами по стволу дерева вверх. В результате её непослушное тело, подобно переспелой груше, отвалилось от спасительной ветки и стремительно полетело вниз. Если бы не цепкие руки, не выпускающие сучки, Зина неминуемо бы шлёпнулась на землю. После нескольких неудачных попыток обессилевшей вконец «верхолазке» всё-таки удалось прижаться к ветке всем телом снизу, а перевернуться и оседлать её не хватило сил. Так и висела она, стиснув в объятиях толстую ветвь, не двигаясь с места, несмотря на тщетные усилия Татьяны, тащившей неуклюжую подругу за шиворот вверх, катастрофически растянув на ней футболку.