Чего именно, она и сама не знала. Тем не менее принялась прогуливаться вдоль театра, зорко поглядывая по сторонам. И вскоре увидела тоненькую девичью фигурку, которая появилась из дверей театра, закутанная в нечто, что вначале было принято Ингой за шерстяную портьеру. Но оказалось, что это плащ, под которым скрывается совсем не девушка, а миловидный юноша.
Плащ прикрывал собой крестьянский костюм начала семнадцатого века на Руси, и Инга тут же вспомнила, что в театре сегодня репетировали «Ивана Сусанина» на музыку Глинки. Видимо, юноша играл роль одного из жителей Костромы, приветствующих молодого Михаила Федоровича Романова и весь его род перед более чем трехсотлетним царствованием над страной.
Актер был еще совсем молод. Его щеки покрывал нежный пушок, а припухлые губы говорили о его юности. Выйдя из театра, он сначала опасливо огляделся по сторонам и лишь затем направился к Инге.
– Это вы хотели разыскать Аделаиду? – спросил он у нее почему-то шепотом, хотя рядом не было ни души, а редкие прохожие совсем не обращали на них внимания.
Крестьянский плащ семнадцатого века удивительно органично вписался в наши дни.
– Да, я ищу Аделаиду.
Юноша порывисто схватил Ингу за руку и стиснул ее.
– Умоляю! – прошептал он страстно. – Сделайте это!
– Что?
– Найдите Аделаиду! Верните театру его лучшую актрису! Не допустите бездарность к участию в спектакле. Вы знаете, кто такая эта Изольда?
– Даже не слышала о ней.
– И неудивительно, – фыркнул молодой актер. – До недавнего времени она подвизалась на второстепенных ролях, и даже они были слишком хороши для этой посредственности. Но потом у нас сменилось руководство. А Изольде уже давно повезло понравиться директору. Пока Борис Рудольфович был жив, он противился тому, чтобы Изольде доверяли главные роли. Но нынешний художественный руководитель… Поплавков… Он – полное ничтожество!
– Как? И он тоже?
– Да, кругом одни сплошные ничтожества, – жарко подтвердил юноша. – И они превратят наш театр в сборище таких же ничтожеств!
На эти внутренние театральные дрязги Инге было глубоко наплевать. Если бы не одно «но».
– Значит, Аделаида вовсе не больна?
Юноша затряс головой.
– Я уверен, тут какая-то интрига!
– О, расскажите мне! Расскажите мне все!
Юноша опасливо огляделся по сторонам. Роль тайного агента ему чрезвычайно льстила. Но при этом он опасался попасться и получить нагоняй от начальства. Инга правильно оценила его колебания и предложила:
– Мы можем пойти в кафе и поговорить там.
– Лучше в ресторан. Тут есть неподалеку один очень приличный.
Инга не стала спорить. Она понимала, что, имея дело с тонкой артистической натурой, нужно потакать ей в мелочах, чтобы получить выигрыш в главном.
– Отлично, – произнесла она с улыбкой, – веди меня, Сусанин. Накормлю тебя, чем угодно, и до отвала.
Ресторан, в который привел ее юноша, заставил Ингу пожалеть об опрометчиво данном ею обещании. В заведении все было так пафосно и роскошно, что Инга даже встревожилась: а хватит ли ей денег, чтобы потом расплатиться по счету? Ее опасения усилились, когда они с молодым артистом сели за стол и сделали заказ. Ведь если до того Инга наивно полагала, что дело ограничится чашкой черного кофе (именно этим напитком, по мнению Инги, почти исключительно питались великие актеры, изредка разбавляя кофе бокалом очень сухого шампанского), то на практике у ее протеже оказался просто неприличный для человека его возвышенной профессии аппетит.
Глядя, как он сноровисто уложил в себя сначала салат из десяти зеленых овощей и говяжью отбивную со сложным гарниром, а потом еще забетонировал все дополнительно заказанной им пастой с морепродуктами, Инга поняла, что совершенно ничего не знает об артистах.
– Так что же произошло с Аделаидой? – спросила она, чтобы вернуть разговор в интересующее ее русло и, самое главное, хоть немного отвлечь юношу от меню, на которое он снова вожделенно поглядывал.
Впрочем, артист оказался благодарным человеком. Наевшись за счет Инги, он был готов удовлетворить ее любопытство.
– У Аделаиды с новым руководством театра отношения не заладились с самого начала. Пока за нее Борис Рудольфович заступался, ей главные роли, стиснув зубы, все же давали. А как старик умер – так все. Одну за другой роли у Аделаиды отняли.
– Как же так? Выходит, Аделаида отнюдь не талантлива?
– Да кто говорит о таланте? – удивился юноша. – Речь тут совсем о другом.
– О чем же?
– Ну, как вам объяснить… Аделаида – она ничья.
– Что значить, ничья? Я не понимаю тебя.
Юноша нахмурил свои тонкие бровки.
– Ну, вот у меня бабушка играла на сцене в этом театре, и отец тоже музыкант в оркестре, а значит, я – свой! Моих родителей многие знают, а значит, ради них и меня пригреют. В случае, если встанет выбор, кому дать роль – мне или чужаку, роль отдадут мне.
Инга задумчиво кивнула. Да, с таким отношением ей самой не доводилось сталкиваться, но вот Залесный жаловался, что у них в последнее время появилось много «папенькиных» сынков, которых и работой завалить не получается, потому что бдительный папаша тут же встает на защиту родного сынульки, и сами эти ребята работать тоже не желают, полагая, что былыми заслугами их родителей уже все сказано.
– А вот у Аделаиды ни папа, ни мама в театре даже у вешалки не служили. Да и насчет ее отца… кажется, мать растила Аделаиду одна.
– Жаль девочку.
– Но зато Аделаиде повезло в другом. Еще на первом курсе ее присмотрел Борис Рудольфович. Чем-то она ему приглянулась, он стал приглашать ее к себе в постановки. А когда Аделаида закончила учебу, уже окончательно взял ее под свой патронаж. И начался для Аделаиды золотой век. Главные роли ее, повсюду любовь и уважение. Но надо отдать Аде должное, она никогда высоко не заносилась. Может быть, потому что чувствовала, что падение близко? Без Бориса Рудольфовича ее быстро назад задвинули.
– Между ними что-то было? – осторожно спросила Инга. – Между ней и этим вашим Борисом Рудольфовичем? Они были любовниками?
Но молодой артист эту ее мысль решительно отверг:
– Вряд ли! Борис Рудольфович уже старый совсем был. Болел часто. Лично я сам его даже и не помню толком. Но мне рассказывали, что он всю свою жизнь один, без жены прожил. Была у него в юности какая-то связь, да она то ли умерла, то ли в лагерь попала и там погибла, а замены ей он найти не сумел, одним словом, жил он один. И про Аделаиду как-то сказал, что носится с ней, потому что она напоминает ему ту девушку, которую он любил и потерял.
– Очень трогательно, – произнесла Инга. – Но что же все-таки с Аделаидой? Куда она делась?
– Так я к тому и веду речь. Когда Борис Рудольфович умер, а в театре стали Аделаиду прижимать, она заговорила, что надо бы ей замуж выйти. Мол, если карьеру ей делать не дают, то хотя бы детей завести, время уже подошло, с этим затягивать не стоит. А потом, когда дети подрастут, можно и в какой-нибудь другой театр пойти. А если не получится, то за спиной всегда муж имеется, который совсем уж пропасть не даст.
– Выходит, для Аделаиды театр был отнюдь не главным в жизни?
– Она всегда говорила, что в училище ее отдала мама, которая верила в ее одаренность. И что она сама лучше бы получила более практичную специальность.
– Наверное, она это из кокетства говорила.
– Да уж не от большого ума, – согласился юноша. – Потому что нашим только дай повод, чтобы человека грязью облить. И как только Борис Рудольфович умер, Аделаиде все эти ее выступления и припомнили. Мол, не от Бога она актриса, а по принуждению. Таким, мол, среди настоящих актеров не место.
– Но все-таки куда она могла исчезнуть? Да еще так внезапно?
– Вам сказали, что она болеет?
– Да, занемогла тяжело и лежит в больнице.
– Брехня! – решительно заявил юноша. – Не верьте. Это просто такой слух директор велел распустить, чтобы народ привык на афишах имя его любезной Изольды видеть. А Аделаида из театра ушла совсем не по причине болезни. Да и не болела она, сколько я ее помню, никогда.
– Но все может случиться когда-нибудь в первый раз.
– Да? – насупился юноша. – Ну, вот скажите тогда, в какой больнице лежит Аделаида?
– Не знаю. А кто-нибудь в театре это знает?
– В том-то и дело, что нет! Никто у нее в больнице не был и никто даже не знает, чем она больна.
Именно это и хотела услышать Инга. Теперь она понимала, что исчезновение Аделаиды куда более странное, чем представляется ее коллегам. Однако кое-какие сомнения по театральному закулисью все же блуждали, и юноша сам это подтвердил:
– И никто из нас не может сказать, куда именно Аделаида делась. Только между собой люди перешептываются, что не иначе, как это директор Аделаиду довел, что она театр бросила и замуж решила выйти. Тем более что ее жениха мы много раз видели. Он ее после всех спектаклей встречал, она к нему в машину запрыгивала, и они уезжали.
– В возрасте уже такой, да? Сергеем зовут?
Инга уточнила про личность жениха Аделаиды исключительно порядка ради. И была ошеломлена, услышав в ответ:
– Нет, молодой совсем. И с чего вы про Сергея какого-то заговорили? Жениха Аделаиды совсем не Сергеем, а Валерием кличут.
– Как?
– Валерий, – повторил юноша, не глядя на нее. – Валерий Цветаев.
Он вновь следил жадным взглядом за официантом, проносящим мимо них какое-то блюдо на подносе, и поэтому совсем не замечал состояния Инги. А сыщица чувствовала себя так, словно ей врезали со всей силы под дых. Она с трудом могла дышать, и даже заговорить сумела лишь после того, как актер что-то забубнил о десерте, который он так до сих пор и не попробовал.
– Да, да, – рассеянно отозвалась Инга. – Закажи себе, мой дорогой, все, что захочешь!
Видимо, в голосе Инги прозвучало нескрываемое волнение, потому что юноша взглянул на нее с подозрением.
– Вы точно уверены насчет десерта? Откровенно говоря, цены тут… Вы потянете?
Инга молча кивнула. Какие могут быть разговоры о деньгах, если молодой человек преподнес ей такой роскошный сюрприз?! Выходит, невеста Сергея Пухликова и шофер, который вез молодоженов из квартиры Аделаиды в аэропорт, были хорошо знакомы между собой. И не просто знакомы, а были очень близки, считались женихом и невестой.
– И… и что ты можешь рассказать про этого Валерия?
В ожидании десерта юноша вновь стал рассеян и неразговорчив.
– А что про него рассказывать? Обычный парень. Таксистом работал.
В этот момент принесли десерт – мороженое, плавающее в растопленном шоколаде, и как собеседник юноша оказался потерян для Инги еще на какое-то время. Она даже хотела расплатиться по счету и уйти, пока этот обжора не потребовал еще что-нибудь, но осталась и была вознаграждена за свое терпение.
– Откровенно говоря, у Аделаиды другой поклонник имелся, – вытерев губы льняной салфеткой, произнес юноша. – Вот тот солидный дядечка был. Я бы на месте Аделаиды лучше за него замуж вышел.
– Так может быть, она за солидного как раз замуж и вышла?
– Не-а, – помотал головой юноша. – Она его не любила.
– Ну и что? Без любви тоже замуж выходят.
– Только не наша Аделаида, – печально ответил юноша. – Может быть, она и не была такой уж феноменально талантливой актрисой, но человеком была замечательным. Нам всем, кто ее любил, очень не хватает нашей Ады. Я уверен: она никогда не вышла бы замуж за человека из-за такой вульгарной вещи, как деньги.
И все-таки Аделаида поступила именно так. Инга была склонна считать, что юноша ошибается в своих суждениях о пропавшей актрисе. Но он неожиданно добавил:
– А того солидного Аделаида не просто не любила, она его ненавидела!
– И все равно продолжала общаться с ним?
– В этом тоже была какая-то тайна, – пожал плечами юноша. – Но я своими глазами видел, как она в ярости топтала букет, который ей за минуту до этого подарил солидный поклонник. И ведь что интересно: она донесла цветы до своей комнаты, а там бросила на пол и принялась топтать ногами.
– И кто это видел?
– Только я один. Я шел за ней, потому что хотел сказать, как прекрасно она играла. Впервые в жизни я увидел Аделаиду в бешенстве.
– А как она объяснила тебе свой поступок?
– Никак. Она меня не заметила, и я ушел, ничего ей не сказав. Но теперь я об этом, конечно, жалею. Может быть, стоило нам всем быть повнимательней к Аделаиде? Все-таки директор – это сила, но когда большая половина коллектива встает на его сторону и начинает открыто травить впавшую в опалу актрису – это никого из нас тоже не красит.
Но Инге было уже не до терзаний молодого человека.
– Может быть, кофе тебе заказать напоследок?
Юноша кивнул. Инга расплатилась по счету и оставила его одного допивать кофе и размышлять о том, много ли его собственной вины в том, что Аделаиде пришлось уйти из театра. Такие размышления всегда полезны, они совершенствуют душу и побуждают человека стать лучше.
Оказавшись на улице, Инга помчалась к своему Залесному так быстро, как это позволял городской транспорт. Делиться такими потрясающими новостями по телефону ей не хотелось. Ненасытное чувство соперничества, которое неожиданно возникло между ней и любимым мужчиной, требовало, чтобы Инга смотрела ему прямо в глаза.
Поэтому, когда Инга рассказывала Залесному о тесном знакомстве Аделаиды с Валерием Цветаевым – водителем такси, она не отрывала взгляда от его лица. Но, к ее огромному разочарованию, Залесный отнесся к ее открытию очень сдержанно. Конечно, он ее выслушал, но без всякого энтузиазма.
– В чем дело? – спросила у него вконец озадаченная Инга. – Ты вроде бы не рад этой информации?
– Я тебе очень благодарен за твои хлопоты, но это уже не актуально.
– Что? – заволновалась Инга. – Что еще случилось?
Она пыталась заглянуть любимому в лицо, совсем позабыв про свой триумф. Инга чувствовала, что официальное следствие вообще и ее любимый мужчина в частности вновь обошли ее, но не понимала, каким образом им это удалось.
– О чем я не знаю?
Залесный наконец встретился с ней взглядом и произнес:
– Сегодня утром обнаружено тело Сергея Пухликова.
– Тело? – даже задохнулась от волнения Инга. – Он… Он что, умер?
– Убит, – произнес Залесный. – Сейчас трудно утверждать что-либо, нужна подробная экспертиза, но все видевшие труп говорят о характере насильственной смерти, которая случилась никак не менее десяти дней назад.
Инга с трудом усвоила услышанную информацию.
– И где… Где его нашли?
– В том-то и дело… Это небольшой домик в одной из заброшенных деревенек под Волховом. Там почти совсем нет жителей. Если кто и приезжает, то исключительно на выходные дни.
– Кто же нашел тело?
– Бродячие собаки, которых в округе этой деревеньки за весну и лето развелась целая стая, учуяли запах тления.
Бездомные собаки собрались возле дровяного сарайчика и подняли громкий вой. Соседи, которые приехали еще в четверг, в конце концов не выдержали собачьего концерта. Животные безумствовали почти сутки, пока терпение людей не лопнуло. Так и не сумев дозвониться до хозяина участка, они вскрыли замок на калитке и прошли к дровяному сарайчику, где под дровами обнаружили мертвое тело.
– Была сделана неудачная попытка захоронить труп. Но выкопать глубокую яму у злоумышленника не получилось, он лишь наполовину закидал останки землей, а затем добавил сверху дров. Но тонкий слой земли и дрова не смогли скрыть запаха разложения, на который и сбежались собаки со всей округи.
Инга молчала. Она чувствовала, что Залесный не сказал еще всего, что знал.
– И… и чей это был сарайчик? – спросила она. – Кому принадлежал участок?
Залесный смущенно закашлялся.
– В этом-то все и дело. Понимаешь… Формально участок записан на некую Анну Прохорову. Но фактически женщина там не появляется уже много лет. По словам соседей, с полного согласия владелицы этим участком пользуется племянник хозяйки – Валерий Цветаев.
Вот теперь Инга поняла, почему у Залесного было такое скучающее лицо, когда она рассказывала ему о близком знакомстве Валерия Цветаева и Аделаиды. Следователь уже и сам догадывался, что поездка в аэропорт закончилась плохо лишь для одного из молодоженов, а именно для Сергея Пухликова. Аделаиде же удалось избежать смерти.
Чтобы убедиться в своей догадке, Инга спросила:
– Значит, тело Аделаиды не было найдено?
– Пока нет.
– И не найдете! – заверила его Инга. – Она давно свалила с молодым кавалером и деньгами старого мужа.
– Ты считаешь, что убийство Пухликова было задумано этими двумя с самого начала?
– Ну, конечно! Валерий и Аделаида давно знакомы, коллеги актрисы считают их женихом и невестой. Они затеяли это, чтобы присвоить имущество Пухликова, которого затем и убили. Теперь Аделаида стала его наследницей, чего и добивалась.
Инга чувствовала себя крайне обиженной.
– Вот гады! – злилась она. – Такую аферу провернули! Теперь деньги Пухликова достанутся Аделаиде. Это она из-за денег все затеяла. А в театре еще так хорошо отзывались о ней!
– Погоди, – остановил Залесный свою подругу. – Мы с тобой вместе были на квартире у Аделаиды. Она в деньгах совсем не нуждается.
– Тогда в чем же дело? Зачем еще она вышла замуж за Пухликова?
– А ты не думаешь, что, возможно, у убийства совсем иной мотив? Не деньги, а ревность и месть? Как ни крути, а Аделаида вышла замуж не за Валерия, а за Пухликова.
– Ты думаешь, что Валерий разозлился на свою бывшую невесту до такой степени, что убил соперника?
– И похитил саму Аделаиду, – кивнул Залесный.
– Нет, в этой истории все равно что-то не состыковывается. В театре мне сказали, что Аделаида терпеть не могла Пухликова. Да, она его привечала, но, оставаясь наедине сама с собой, топтала его подарки и ругалась нехорошими словами.