Но нельзя было поддаваться страстям. Это свойство слабых натур, а себя Инга считала сильной. И приказав себе ни в коем случае не думать о завтрашней встрече Залесного с незнакомкой, Инга перевела разговор в другое русло и спросила:
– А ты не знаешь, что за ужасная болезнь обнаружилась у Нины?
– Она сказала, все вместе.
– Ну, так не бывает, – усомнилась Инга. – Всегда что-то одно болит больше, его и лечат. А все прочие болячки, если их у человека несколько, выступают уже как сопутствующие или в виде осложнения.
– Вот-вот, какие-то осложнения, – рассеянно отозвался Залесный, которого явно куда больше разговора с Ингой интересовали бензоколонки, то и дело мелькавшие справа от них. – Слушай, нам надо заправить машину да и самим заправиться бы не помешало.
Вкушать фастфуд, да еще в придорожной забегаловке, фи-и-и! Но стоило Инге презрительно сморщить нос, как в ее воображении нарисовалась аппетитная, поджаренная с обеих сторон колбаска, из коричневой кожицы выглядывает нежная розовая мякоть, на боку виднеется палочка горчицы, а сама колбаска стыдливо упрятана в нежнейшую пшеничную булочку.
У Нины друзьям не предложили даже чая, да это и понятно, ведь они явились туда исключительно с деловым визитом, а не для того, чтобы угощаться. И все же Инге казалось, что как ни тяжело было положение Нины, чая с вареньем она им предложить все же должна была.
И помимо воли у Инги вырвалось:
– Заедем!
Залесный тут же перестроился в правый ряд и в следующее мгновение лихо повернул к колонке, возле которой красивыми огоньками сверкал магазин. И представьте себе, какое совпадение! В витрине этого магазина был выставлен рекламный щит с точно такой колбаской, которая привиделась Инге всего минуту назад.
Как раз в тот момент, когда Инга с Залесным встали в конец небольшой очереди, из дома Нины в поселке «Лазурит» выскользнула небольшая фигурка. Безусловно, она принадлежала женщине, потому что двигалась легко и грациозно. Однако было в том, как передвигалась эта фигурка, нечто странное. Она совершала короткие перебежки, постоянно прислушиваясь к каждому звуку и оглядываясь по сторонам.
Казалось, что женщине меньше всего хотелось, чтобы кто-то застиг ее в этом месте и в это время. Да и вышла она из дома не через парадный ход, как полагалось бы выйти хозяйке или ее дочери, а через черный. И не осталась в худо-бедно освещенном дворе, а пошла дальше. Туда, где за высоким забором, ограждавшим «Лазурит» от всего остального мира, начинались бывшие колхозные поля, а ныне новые земельные наделы для любителей жизни на свежем воздухе.
Но там строительство еще только планировалось, так что участки стояли пустые и необитаемые. Внезапно перед ней возник забор. На какое-то мгновение женщина заколебалась, но это был всего лишь короткий миг. Уже в следующую секунду она отогнула лист железа, который был плохо закреплен в этом месте, и буквально просочилась наружу.
– Уф! – выдохнула она с облегчением. – Удалось!
Отряхнувшись, женщина огляделась по сторонам. Тот, кого она ждала, уже подал ей условный сигнал, и она знала – скоро он будет рядом. Она не торопилась, ведь впереди у них еще вся ночь и вся жизнь. Долгое время они пробыли в разлуке, злые люди изо всех сил старались разлучить их навсегда. Но вот теперь она тут, и он тоже где-то рядом. Скоро они встретятся, и от этой мысли у женщины сладко замерло сердце.
Внезапно неподалеку раздались шаги. Она насторожилась: а вдруг это кто-то чужой, она даже прильнула обратно к забору, чтобы в любой момент исчезнуть, но тут же с облегчением перевела дух. Это был он! Тот, которого она столько времени ждала, о ком тосковала бессонными длинными ночами, когда не было рядом с ней никого, кому она могла бы пожаловаться и с кем могла бы разделить свое горе.
– Любимая, – глухо произнес мужской голос. – Это я! И я пришел к тебе.
С того места, где замерла женская фигура, раздался стон. Но это не был стон горести или боли, в нем звучала одна лишь радость.
– Милый! Это ты!
– Дай же мне обнять тебя наконец, о, моя радость!
И две темные фигуры слились в одну. В это время тучи, закрывавшие горизонт, внезапно разошлись, на мгновение промелькнули звезды и узкий серп месяца. Лишь на миг они озарили двух влюбленных, но этого оказалось достаточно для того, чтобы еще две пары злых глаз увидели их из окна дома.
– Посмотри только на это бесстыдство!
– Этому необходимо положить конец!
– И ты знаешь, что для этого нужно делать?
– Да. У меня есть план.
И еще две фигуры слились в одну, только на сей раз никакого умиротворения от этого соединения не последовало. Темные тучи же вновь сомкнулись, в воздухе отчетливо чувствовалась угроза.
Колбаска оказалась на вкус точно такой же, какой казалась на вид. Инга ничуть не пожалела, что заказала ее для себя, а Залесный взял даже двойную порцию. В каждую булочку положили по приличной порции зеленого салата и мелкой крошки из маринованных огурчиков. Инга велела полить свою колбаску кетчупом, а Залесный пожадничал и взял себе все три заправки, которые предлагались тут – майонез, горчица и все тот же кетчуп.
– А ты чего не мажешь, все равно ведь они входят в стоимость хот-дога!
Но Инга не хотела сейчас горчицы, ее она любила исключительно как приправу к холодцу или отварному языку. Ну а майонез она вообще ни в каком виде не переносила, делая исключение для этого соуса лишь раз в году, когда эту заправку видела всюду в бессмертном салате. Однако сейчас до Нового года было еще очень далеко, и она совершенно не понимала, зачем должна пихать в себя нелюбимую еду, даже если ее можно взять бесплатно.
– Я этого не люблю, ты же знаешь.
– А я вот все, за что уже заплачено, обязательно люблю.
И Залесный запихнул в себя хот-дог, но тут же выяснилось, что он здорово пожадничал, налил слишком много соусов, булочка была не в состоянии впитать все, и часть розовато-желтоватой жижи потекла на одежду мужчины.
– Осторожнее!
Инга кинулась оттирать соус. Залесный ей не мешал, но и не помогал тоже. Он стоял и невозмутимо откусывал от своего хот-дога один кусок за другим, роняя все более и более крупные капли сначала на свою одежду, потом на пол, а затем и на одежду Инги.
– Пойдем отсюда скорее, – прошептала она. – Иначе ты тут им все заляпаешь.
Залесный позволил вывести себя на воздух и, как показалось Инге, даже не до конца понял, что произошло. Всякий раз, когда ее мужчина начинал есть, будучи сильно проголодавшимся, он впадал в любопытное оцепенение, переставая замечать все, что происходило вокруг него. Глаза его пустели, а челюсти двигались, словно у автомата. И до тех пор, пока его желудок не наполнялся, Залесного нелегко было вывести из его ступора.
Инга не знала, смеяться ей или плакать. Но если обычно голодный Залесный вызывал в ней умиление, то сегодня она почувствовала еще и раздражение. Возможно, причиной этого был тот факт, что Залесный умудрился заляпать своим соусом ее новенькое пальто из белой шерсти ламы, в котором Инге удалось пощеголять всего несколько дней. Конечно, белое пальто на нашу питерскую осень – это вызов обстоятельствам. Но Инга полагала, что смертельный удар по ее пальто будет нанесен дождем или грязной лужей, но никак не руками любимого мужчины.
– Ну и грязнуля же ты у меня!
Как ни старалась Инга, оттереть пятно до конца влажной салфеткой ей не удалось. Да, оно немножко поблекло, немножко ушло вглубь, но оно оставалось там, где и было. Залесный как раз в этот момент закончил жевать, он проглотил последний кусок, и взгляд его наполнился смыслом. Он тоже взглянул на пятно и хмыкнул:
– А мне кажется, что грязнуля тут кто-то другой!
– Ну, знаешь… Ты должен мне новое пальто!
– Может быть, я оплачу чистку старого?
– Нет, – уперлась Инга. – Хочу новое.
– И тоже белое?
Инга покосилась на пятна соуса, обильно украшавшие асфальт вокруг того места, где насыщался Залесный. И сказала:
– Пожалуй, розовое с желтыми разводами будет более уместным.
– Розовое с желтым?
– Да, и знаешь, это совсем неплохой цвет. Помню, мне мама в детстве варила заварной крем, который потом заливала потоками клубничного джема, и получалась такая вкуснота, что я до сих пор помню это лакомство.
– Думаешь, пальто цвета крема с джемом будет выглядеть органично?
– Ты лучше подумай о том, как будешь завтра обихаживать мадам Обворожительный голос, чтобы она выдала тебе место нахождения своего любовника.
Залесный облизнул свои пальцы, убедился, что ни единой крошечки к ним не прилипло, и только после этого вытер пальцы салфеткой.
– Не беспокойся, я уж найду, как к ней подмазаться.
Но тут он заметил крошечную кляксу кетчупа у себя на тыльной стороне ладони и с воодушевлением принялся обсасывать новое местечко. Когда Инга впервые увидела, как ее любимый мужчина преспокойно лижет свои грязные руки, ей сделалось дурно. Но затем она поняла, что особенного вреда эта привычка Залесному не причиняет. Новых хворей у него не прибавлялось, а старые не обострялись. По-видимому, его организм успел выработать за многие годы своего рода защитный барьер против такого варварства.
Залесный облизнул свои пальцы, убедился, что ни единой крошечки к ним не прилипло, и только после этого вытер пальцы салфеткой.
– Не беспокойся, я уж найду, как к ней подмазаться.
Но тут он заметил крошечную кляксу кетчупа у себя на тыльной стороне ладони и с воодушевлением принялся обсасывать новое местечко. Когда Инга впервые увидела, как ее любимый мужчина преспокойно лижет свои грязные руки, ей сделалось дурно. Но затем она поняла, что особенного вреда эта привычка Залесному не причиняет. Новых хворей у него не прибавлялось, а старые не обострялись. По-видимому, его организм успел выработать за многие годы своего рода защитный барьер против такого варварства.
– А вот что ты скажешь этому Витьку? Ты – женщина, тебе будет сложнее разговорить типчика.
– Почему это женщине – и вдруг сложнее?
– Потому что тебе нельзя флиртовать, – на полном серьезе произнес Залесный.
Инга пристально на него взглянула:
– А тебе, выходит, можно?
В ее голосе прозвучали первые признаки приближающейся бури. Когда на Ингу накатывала ревность, она сама себя, случалось, не контролировала. Могла даже накричать или ударить, чего, впрочем, впоследствии ужасно стыдилась, клялась, что никогда и ничего подобного не повторится, но… но как всякий нормальный человек свои обеты она неизменно нарушала.
– Значит, ты собираешься очаровать эту девицу, может быть, даже в постель ее к себе пригласишь?
– Ну, это ты загнула! Я не из тех, кто ложится в постель на первом же свидании. Вот если у нас дойдет до второго или даже до третьего, тогда… все возможно.
Не веря своим ушам и той наглости, с которой ей пришлось столкнуться лицом к лицу, Инга набрала в легкие побольше воздуха, чтобы Залесного просто сбило с ног! Но когда она уже открыла рот, собираясь высказать ему все, что она думает о нем, о его манере клеить развратных баб с обворожительными или не очень голосами, ее гнев внезапно стих так же быстро, как и разгорелся. Залесный смотрел на нее с ласковой улыбкой, а в его глазах прыгали веселые чертики.
– Если бы ты только знала, до чего же мне нравится вот так дразнить тебя, – тихо произнес он.
А потом, наклонившись, крепко поцеловал Ингу.
ГЛАВА 5
Следующее утро Инга встретила в хлопотах. Ей предстоял нелегкий денек. Нужно было каким-то образом придумать повод для встречи с другом пропавшего Сергея Пухликова – Витьком. Причем эту встречу Инге требовалось организовать и провернуть с таким блеском, чтобы окончательно утереть нос задаваке Залесному, посмевшему вчера утверждать, будто бы это у него первого получится выяснить истинное место положения беглого Нининого супруга.
– Но это мы еще посмотрим!
Ингу напрягало то обстоятельство, что она совершенно не представляла, с какого боку подступиться к выпавшему на ее долю заданию.
– Знать бы еще, кто он такой, этот Витек? И каков из себя? Красавец или урод? Вот Залесному хорошо, ему ясно, что его объект – молодая женщина с красивым голосом. Он хотя бы знает, чего ему ждать.
А то ведь у самой Инги на руках был один лишь номер телефона, и больше решительно ничего.
– В другой раз прежде, чем вызываться на задание, нужно будет навести более детальные справки об объекте.
Придя к такому выводу, Инга даже не сомневалась, что следующий раз обязательно будет. Может быть, Залесный, будучи мужчиной, привык опираться исключительно на факты, которых в этом расследовании было еще маловато, и не осознавал, насколько глубоко они все влипли, но у Инги было твердое ощущение, что найти пропавшего Сергея Пухликова будет куда как непросто. А уж вытрясти из этого человека деньги за дом вряд ли вообще возможно.
Инга задумчиво смотрела на номер телефона, который лежал перед ней, и не знала, на что ей решиться. Но в конце концов эта выжидательная позиция надоела ей самой, деятельная натура Инги требовала какой-то активности. Она взяла трубку и набрала номер.
– Здравствуйте, Витя, – произнесла она, едва услышала мужской голос. – Мне очень нужно поговорить с вами по одному важному делу.
– Так подъезжайте ко мне в офис.
– Прямо сейчас приеду, – обрадовалась Инга. – Только подскажите мне адрес, я такая растяпа – куда-то подевала вашу визитку.
Виктор оказался очень любезен. Он не только продиктовал адрес, но и подробно объяснил, как лучше к нему подъехать. Инга слушала вполуха, твердо уверенная, что ей такая информация ни к чему. Ведь она поедет на такси, а следовательно, это таксисту нужно будет ломать голову, как доставить ее до места.
Очнулась она, лишь услышав следующую фразу:
– Увидите указатель с надписью «Морг», но туда вы не ходите.
– Что? – вздрогнула Инга. – Морг? Почему морг?
– Говорю же – туда не ходите.
– Погодите, вы работаете в морге?
Инге стремительно расхотелось общаться с этим типом. Морги она не любила. И она в очередной раз сказала самой себе, что нужно более детально наводить справки об объекте.
– Не переживайте вы так, – рассмеялся мужчина. – Впрочем, многие, когда слышат впервые, так болезненно реагируют. Но на самом деле, наш «МОРГ» – это совсем не то, что вы думаете. Межрайонная организация распределения газоотведения. Это аббревиатура, понимаете?
– Ну да, – с некоторым облегчением подтвердила Инга. – Понимаю. Только зачем было так странно называть службу газа?
– Этот вопрос не ко мне. А вы как увидите этот указатель, не обращайте на него внимания, идите в противоположном направлении, увидите следы на полу. По ним идите и доберетесь до моего офиса без проблем.
– Следы? – удивилась Инга. – Просто грязные следы?
– Возможно, уже и грязные.
И решив, что дал ей достаточно подробные указания, закончил:
– Подъезжайте, я вас жду.
Так и не поняв окончательно, куда ей предстоит отправиться, Инга встала и подошла к окну. Там был чудный, почти совсем летний денек. Светило солнышко, занавески колыхал ласковый ветерок. Но Инга не первый день жила в этом северном городе и хорошо успела изучить его изменчивый нрав. Если с утра солнце, это еще совсем не говорит о том, что днем внезапно не набегут тучи, а ветерок из ласкового и нежного не станет пронзительным и холодным.
Поэтому Инга надела легкий льняной костюмчик, но обувь выбрала практичную кожаную. И ветровку прихватила. А подумав, еще и сунула в сумку небольшую шаль. Ее при случае можно было повязать на голову, чтобы спастись от дождя. Можно было обмотать горло и грудь, чтобы не схватить воспаление легких. А можно было и прикрыть колени, чтобы хоть немного согреть посиневшие от холода ноги. Шаль – это удобная вещь, когда не знаешь, какая погода тебя ждет.
Таксист довез Ингу по указанному адресу, а дальше ей пришлось самой искать стрелку с надписью «МОРГ». Найдя ее, она принялась вертеть головой в поисках следов. Они оказались нарисованными красной краской прямо на асфальте и вели к обшарпанной дверце, открыв которую Инга увидела те же следы, которые шли по ступенькам наверх.
Каждый след был заполнен какими-то буковками, но они были настолько мелкими, что Инга не смогла разобрать названия фирмы, куда шла. Но это было не так уж и важно, потому что сами следы Инга видела очень хорошо. Пройдя по ним, она вышла к еще одной двери, на которой красовалась табличка с номером офиса и названием фирмы «Пеликан».
– Наверное, это здесь.
Инга деликатно постучала и вошла. Она оказалась в приемной, где сидели три женщины. Все они одновременно подняли головы и уставились на Ингу с одинаковым выражением любопытства на лицах. Видимо, она их чем-то заинтересовала, потому что глаза у всех троих блеснули.
– Мне к Виктору.
Глаза у женщин загорелись еще ярче.
– Туда, – произнесла самая старшая из них, кивнув на следующую дверь.
И когда Инга направилась туда, женщины за ее спиной вновь заговорщицки переглянулись между собой. Но Инга этого уже не видела, она открыла дверь и обнаружила средних лет мужчинку, который деловито щелкал мышкой, глядя на экран компьютера.
– Виктор, я к вам.
Мужчина не отозвался. Похоже, он вообще не услышал Ингу. Поколебавшись, она все же вошла. Теперь она видела, что внимание хозяина кабинета сосредоточено совсем не на работе, а на том, что он видел в «Одноклассниках», общаясь с некоей Мадлен. Судя по возрасту, эта самая Мадлен никак не могла учиться вместе с Виктором. Скорей, она была дочерью кого-то из его однокашников.
В принципе Инга где-то даже понимала мужчину. Мадлен была поистине роскошной женщиной. У нее была грудь пятого размера, густые длинные волосы и такие неправдоподобно огромные глаза, что это наводило на мысль об откровенном фотошопе, в котором была обработана фотография девушки прежде, чем попасть на аватарку.
– Виктор, могу я побеседовать с вами?