- А теперь, козел вонючий, бери бумагу и пиши.
- Что писать?
- Пиши: "я сделал это сам, по своей воле", дату поставь и распишись.
- Я н-не буду.
- Будешь.
- Это убийство.
- А то, что ты делаешь, это что?
- Но я...
- Пиши!
Полицейский всхлипнул, взял бумагу. Руки его тряслись, буквы выходили кривыми.
- Все? - поинтересовался Виктор.
- Да, да.
- Сложи и сунь себе в карман.
- Хорошо, вы только не стреляйте. Я все сделаю. Вы только не стреляйте.
- Конечно не буду, - улыбнулся Виктор.
Выстрел был бесшумным и неожиданным. Это был не пистолет тысячелетней давности, как во сне, а лазерный пистолетик одной из последних моделей. Не было ни звука выстрела, ни предсмертных воплей, был только короткий лучик и шлепок тела упавшего на пол. Маленький лучик, ударивший в лицо, превратил голову бывшего следователя в кровавое месиво.
- За... почему? - промямлил ошалелый Сергей.
- Чтоб тебя совесть не мучила, - бросил Виктор вытирая пистолет носовым платком. Он быстро отер пистолет и держа его сквозь тряпку за ствол вложил в руку трупа. Потом он прошелся тряпкой по сейфу и дверным ручкам, отпер дверь и выглянул в коридор. В коридоре не было ни души.
- Пошли, быстро, - скомандовал Виктор и вышел. Сергей поперся за ним как козел на поводке.
Виктор запер дверь вытер ручку и с этой стороны и подтолкнул Сергея:
- Ну же, шевелись, черепаха.
К вечеру в отеле снова начался бедлам. Кто-то нашел то, что раньше было следователем галактической полиции и вызвал еще пачку таких следователей. Полиция явилась с молниеносной скоростью и в угрожающем количестве. Еще не успел все рассказать диспетчеру человек , который вызвал ГП, а в дали уже завыли сирены (и не мудрено, ведь никто не доходил до такого, чтобы убить полицейского вот уже сотни лет).
К этому времени Сергей и Виктор договорились о том, что будут врать на допросе и успели хорошенько поднабраться. Теперь они сидели и отмокали под действием таблеток.
Когда в дверь постучали Виктор уже почти пришел в себя.
- Кто? - спросил он подходя к двери.
- Полиция, - лаконично ответил приятный голос из-за двери.
- Открываю, - констатировал Виктор, кряхтя ковыряясь с замком.
Он вошел тихо, спокойно, не с претензией, а с дружелюбием.
- Старший следователь Полыховски Ян Абрамович. - представился вошедший.
- Оч-чь приятно, друг Ян. Проходите, присаживайтесь.
Полицейский принял приглашение Виктора и уселся в кресло. Он был молодым приятным парнем. На милом мальчишеском еще лице горели озорные серые глаза. Пухлые губы тронула мягкая улыбка. Над верхней губой расположились маленькие светло-русые усики. Овал лица обрамляла жиденькая пушистая бородка и копна таких же как борода и усы светло-русых волос. Одет он был в форму ГП, но без головного убора и форменная куртка была застегнута не под горло.
Вел он себя несколько расковано, но вежливо. Сергей оглядел его первый раз критически, второй раз с нескрываемой симпатией. Не все полицейские, оказывается, злобные хорьки, или здоровенные безмозглые жлобы, есть и очень милые люди.
- Что привело вас к нам, и где этот... - Виктор изобразил на лице задумчивость. - Дик Чухридзе, - наконец сообщил он. - Так кажется?
- Так вы ничего не знаете, огорчился Ян.
- его убили.
- О, Боже... - выдохнул Виктор с очень убедительным испугом в голосе. Он бы стал великолепным актером, подумал Сергей, он сам верит в то, что говорит. Верит в ложь, которую только что придумал, верит искренне.
Виктор подошел к бару и щелкнул пальцами. Робот, который первое время возмущался такой фамильярности со стороны человека, безропотно выдал три граненых стакана и какую-то закуску. Виктор взял стакан, поднял его со скорбным видом оттопырив локоть.
- Вы выпьете?
- Не откажусь.
Виктор протянул стакан старшему следователю. Молодой полицейский принял стакан, критически осмотрел его и поинтересовался:
- А что это?
- Наш фирменный напиток, - ухмыльнулся Виктор и влил в себя содержимое стакана. Полицейский с непонятной гримасой на лице проследил за этим процессом и попытался повторить - не получилось. Он поперхнулся, закашлялся, глаза его полезли на лоб.
Сергей удивленно на него вылупился, а Виктор подошел и с улыбкой похлопал молодого следователя по спине.
- Что за гадость вы пьете? - прохрипел несчастный парень сквозь кашель.
- Водка фирмы "Русская", - механическим голосом подражая роботу сообщил Виктор.
- Боже, какая дрянь.
- Не умеешь петь, не пей, - раздраженно вклинился в разговор робот. Виктор подавил смешок.
- Но зачем пить такую дрянь?
- Дрянь, - согласился Сергей. - но она жутко эффективна, а кроме того, - он усмехнулся. - а кроме того попробуйте выпросить что-нибудь другое у этой электронной зануды.
Следователь посмотрел на Сергея, на бар, снова на Сергея.
- Пожалуй я откажусь от выпивки, - он попытался сделать серьезное лицо, что у него в принципе не могло получиться. - К тому же я все-таки на службе.
- Да, - вспомнил вдруг Виктор. - так что там стряслось с нашим другом следователем?
- Другом? - усмехнулся Ян. - Не знаю как вам, а мне он другом не был. Злобный хорек. Совал свой нос куда не следует и нарушал закон больше тех, кого ловил за нарушения закона.
В точку, подумал Сергей, и злобный, и хорек, и закон нарушал.
- Так что с ним?
- Выглядит это так, будто он застрелился, а на самом деле... следователь запнулся, с одной стороны ему нельзя было рассказывать о деталях следствия неизвестно кому, но с другой стороны ему были очень симпатичны эти два мужика.
Виктор стоял напротив Яна с совершенно невинным видом и часто моргал ангельскими глазками. Это склонило полицейского. - На самом деле экспертиза доказала, что выстрелили ему в голову с расстояния в два-три метра. Руки у него, сами понимаете, были значительно короче, следовательно... - он снова замолк и уперся взглядом в стену за спиной Виктора.
- Вы хотите сказать, что кто-то его убил?
- Это вы сказали, - резко отреагировал полицейский, а потом добавил конспиративным шепотом. - хотя лично я не наказал бы убийцу, а пожал ему руку и заплатил за его выпивку.
Виктор отвернулся, спина его нервно подрагивала, а когда он повернулся обратно, лицо его было красным от насильно зажатого внутри смеха, а в глазах все еще плясали черти.
- А позвольте спросить, что он вам сделал? За что вы его так не любили? - спросил Сергей.
- Он подставил меня два раза.
- Почему? - искренне удивился Сергей.
Ян посмотрел на него как на ребенка, который задает идиотский вопрос, ответ на который всем давно известен и прост.
- Потому что хотел занять мое место, я же старше его по званию.
- Но моложе, - заметил Виктор.
- Не на много, - смутился старший следователь, который выглядел лет на десять младше своего настоящего возраста и жутко комплексовал по этому поводу. - Ладно, спасибо...
- За что?
- За все, - серьезно ответил Ян. - я пойду.
- Ну и что ты о нем думаешь? - спросил Виктор, как только дверь закрылась за старшим следователем.
- Он изменил мое мнение о ГП.
- Хм, по крайней мере он сам поднялся к нам, а не заставил всю гостиницу собраться в очередь под его дверью.
Вспомнив очередь под дверью, Сергей вспомнил и прежнего следователя, а вспомнив следователя он вспомнил и то, как тот умер. От подобных воспоминаний желание говорить пропало напрочь, и Сергей замолчал. Виктор тоже сидел молча и задумчиво курил, выпуская под потолок клубы дыма. Выкурив несколько сигарет он распрощался и ушел. Сергей посидел в тишине еще немного, потом встал погасил свет и лег на кровать. Сон пришел быстро...
... Он проснулся. Было уже светло, а тут еще вдруг резко посветлело. Сергей открыл глаза, на фоне светлого окна вырисовывалась черная фигура Виктора. Виктор отдернул вторую занавеску и повернулся.
- Проснулся?
Сергей передернулся. Проснулся? А может заснул? Заснет проснется и снова вскочит, так кажется пел Виктор. Он вспомнил вчерашние песнопения и ему стало совестно.
- Вить, прости, а? Я хотел как лучше.
- Все, - отрубил Виктор. - проехали.
Просто надо меру знать, надо думать прежде чем...
- Кто бы говорил, - перебил Сергей. У него не было желания базарить, но когда его незаслуженно, по его мнению, задевали, что-то начинало бурлить в нем, закипало и рвалось наружу.
- Одно дело пошутить, а другое - опошлять все подряд, будь то песни, мысли, чувства, порывы... И давай прекратим этот разговор, а то опять перегрыземся.
- Хорошо, - Сергей замолчал и не возмутился, хотя это стоило ему некоторых усилий. И это говорит ему Виктор? Виктор, который все время ржет, подначивает и издевается, Виктор, который мог бы сдержаться во многих случаях, а не риготать, как жеребец.
Сергей поднялся и подошел к окну. За ночь выпал снег, первый в этом году, однако он успел уже на половину стаять. Деревья стояли совсем голыми, трава пожухла, пейзаж угнетал своим серым унынием. С забора слетела на мокрый снег большая рыхлая ворона, посмотрела на Сергея, сделала несколько размашистых скачков, издала хриплое, картавое "кр-р-р-р". Интересно, кто назвал этот звук карканьем? Какое "кар", тут вообще нет гласных.
Сергей поднялся и подошел к окну. За ночь выпал снег, первый в этом году, однако он успел уже на половину стаять. Деревья стояли совсем голыми, трава пожухла, пейзаж угнетал своим серым унынием. С забора слетела на мокрый снег большая рыхлая ворона, посмотрела на Сергея, сделала несколько размашистых скачков, издала хриплое, картавое "кр-р-р-р". Интересно, кто назвал этот звук карканьем? Какое "кар", тут вообще нет гласных.
- Кончай крякать, буркнул Сергей себе под нос.
Ворона замолкла, как будто могла не только услышать, но и понять Сергея. Она скосила голову на бок, посмотрела на него умной черной бисериной глаза, недовольно развернулась и тяжело поднявшись в воздух улетела куда-то.
Вот так и мы, подумал Сергей, как эта птица летаем всю жизнь, там каркнем, тут каркнем что-то с нам одним понятным смыслом, а потом рухнем обессиленные временем на забор, посидим, подумаем: "На что я потратил свою жизнь? Зачем это все? Для чего? Кому это нужно?" - а на утро свалимся с забора и окоченеем в холоде смерти. И никто не вспомнит, что мы летали когда-то, что мы каркали что-то и не всегда умно, а иногда просто радуясь жизни. Зачем это им, тем которые будут после? Они придут гордо вскинув головы, отметут то, что было до них, попробуют сделать лучше, но вряд ли изобретут что-то новое, скорее это будет старая конфетка в новой обертке, а может и с другим названием, но суть не изменится.
Сергей резко одернул себя, стараясь стряхнуть подступившую было меланхолию, которая всегда приносила с собой идиотские мысли. А может это мысли сперва приходили в голову и приводили за собой тягостное настроение?
Они вчетвером вышли из гостеприимного дома, снова оставляя жилище без жителей. Дома не должны оставаться пустыми. Если люди оставили дом, то он умирает, а мертвый дом пугает больше, чем мертвый человек. Им ужасно не хотелось уходить из тепла и уюта, хотя если сравнивать с комфортабельным номером гостиницы, то этому дому было далеко до понятий "теплый" и "уютный". Но с другой стороны, если сравнить с сырым, промозглым осенним лесом... Если сравнить, да все познается в сравнении. И все же им было тяжело покидать этот дом. Особенно долго Виктор прощался с гитарой. Он несколько раз любовно перебрал струны, затем положил ее, долго с грустью смотрел на нее то поглаживая, а то боязливо отдергивая руку. Наконец он завернул ее в тряпочный пропыленный чехол, поставил в угол, прислонив к шкафу и тяжело вздохнув вышел из комнаты.
Они заперли дом, потоптались и пошли отнести ключи и попрощаться с милыми обитателями другого дома этого городка.
- Вы уже? - только и спросила женщина и в глазах ее стало еще больше грусти.
- Кто рано встает, тому Бог дает, - заметил Сергей.
- Я в его подачках не нуждаюсь, - буркнул Виктор.
- Витя, не богохульствуй, - тихо сказал Рик.
- Да хрен с ним, я в него не верю.
- Я тоже, но все равно.
- Мы пойдем, - тихо сказал женщине Володька, как бы оправдываясь. прощайте.
- А Оленька еще спит, - невпопад ответила она. - Ничего, так даже лучше...
Мужчины по очереди попрощались с ней и развернувшись пошли прочь.
- До свидания, мальчики, - голос ее совсем стих и она прошептала. постарайтесь вернуться...
Они прошли совсем недалеко, даже не вышли из городка, как в спину им ударилось:
- Стойте! - они повернулись. - Подождите. - Они смотрели на нее запыхавшуюся, с растрепанными волосами. - Подождите, - она перевела дыхание. - Куда же вы пойдете?
- На фронт, - выпалил Володька.
- Это понятно, - улыбнулась она. - а вы знаете куда идти?
- Не совсем, - хмуро сообщил Виктор.
- Совсем не, - поправил Сергей, который был мрачнее тучи и уж точно мрачнее Виктора.
- Тогда пойдем, она взяла Виктора за руку и потянула в обратном направлении. За ними, как стая гусей, потянулись остальные.
- Сама я вам мало чем помогу, - быстро говорила она на ходу. - Я знаю как пройти на станцию, знаю город, но эти знания вам вряд ли пригодятся.
Окрестности тоже немного знаю. Вон речка, мы в ней часто купались, называли ее ближняя речка. Еще есть дальняя, хотя по сути и та, и другая одно и тоже, просто одна большая река разветвляется. Кроме того есть ближний лес, дальний лес, но это вам не интересно, а кроме того такую географию имеет любое маленькое селение... Ну вот мы и пришли.
Она резво пробежала вдоль обветшавшего заборчика, прошла через дворик и постучала в затворенные ставни.
- Дядя Гриша, - прозвенел ее голосок. - Вы дома? Дядь Гриш.
Никто не ответил. Она снова забарабанила и опять безуспешно.
- Может его дома нет? - высказал предположение Сергей.
- Да дома он, дома. Просто глухой как...
в общем слышит плохо.
Виктор после последней реплики стал усиленно изучать доски забора, что позволило ему повернуться спиной к спутникам и вдоволь отсмеяться. Володька глупо гхыкнул, Рик мило улыбнулся, а женщина смущенно повернулась к окошку, закрытому ставнями и опять принялась стучать, сопровождая постукивание призывами появиться на свет божий.
Не прошло и полугода, как съязвил Виктор, как появился долгожданный дядя Гриша. При ближайшем рассмотрении "дядя" оказался маленьким щуплым дедом.
- Че кричишь, дочка, я ж не глухой. - сообщил он появляясь на таком же, как и он сам, разваливающемся скрипучем крылечке. Он напоминал сушеную рыбу: маленький, ссохшийся, с помутневшими от старости глазами и заострившимися чертами лица.
- Дядя Гришенька, здравствуй.
- Здравствуй, здравствуй, - проворчал старик. - а кричать-то зачем?
- Извини, дядя Гриш. У меня к тебе просьба, помоги этим людям. - она развернулась и быстро пошла прочь.
Через несколько шагов она остановилась, повернулась и добавила. - Это очень хорошие люди. Прощайте, - сказала она, обращаясь уже к четверым мужчинам молча стоящим в стороне.
Она мило помахала им рукой, улыбнулась и быстро зашагала уже не останавливаясь и не оглядываясь. Сергей молча смотрел ей в след до тех пор пока она не скрылась из виду, а потом тихо вздохнул и развернулся к своим спутникам. Все они смотрели в том же направлении, только дед изучающе перекидывал взгляд с Виктора на Володьку, с Володьки на Рика и наконец остановился на нем. Несколько секунд Сергей и дед смотрели друг другу в глаза, потом Сергей опустил взгляд.
- И что же это четыре хороших человека в войну по тылам шастают? проскрипел дед с каким-то непонятным торжеством в голосе.
- Да мы это... - Сергей запнулся.
- Да ты не оправдывайся. Че мямлишь? Ты толком говори.
- Мы ехали на фронт. Наш поезд разбомбили. Мы ищем своих, - коротко и внятно отчеканил Виктор.
- А где искать не знаем, - с сарказмом в голосе добавил Сергей.
Дед снова оглядел всех четверых и явно остался доволен, хотя и сказал довольно сухо:
- Ну ладно, заходите.
Они опять шли по лесу, но теперь у них был компас и они знали, где идут бои в данный момент.
Дядя Гриша оказался школьным учителем, одним из предметов, которые он преподавал была география, а по сему у него в доме оказались географические карты:
- Правда наш городишко не на каждой карте найдешь, - на старом лице появилось мечтательное выражение. - Эх был такой славный, чисто российский уездный городок, - и на его лице промелькнула горькая улыбка.
А еще в его доме нашелся маленький компас, который он им и презентовал.
Старик развернул на столе карту СССР и ткнул в нее пальцем.
- Здесь шли бои три дня назад.
- Откуда вы это знаете? - поинтересовался Володька.
- По радио слышал.
- А чего, с тех пор больше не сообщали?
- А я знаю? - искренне возмутился дед. - Вот слушай. Я давеча включаю, а оно молчит треклятое. Сломалось видать, а я чинить не знаю как. Вот ты, сынок, могешь починить? Может подсобишь?
- Я не умею, - покраснел Володька.
И по тому молчанию, которое установилось в комнатушке стало ясно, что починить приемник не сможет никто. Ну что ж , и на том спасибо. Они поблагодарили деда и выслушав кучу дребезжащих напутствий распрощались с ним, а так же с бывшим милым уездным городком.
Золотой лес ранней осени - это красиво, приятно, хотя и навевает тоску. Это по-пушкински. Зимний лес, одетый в белый саван снега - пушистый и мягкий, хоть и холодный.
Не смотря на многие недостатки он притягивает, он зовет, в него хочется войти и бродить по нему целыми днями, в нем не страшно заблудиться. И если ты не совсем бесчувственное бревно, то ты зайдя в такой лес будешь ходить и любоваться первозданной красотой природы, погружаясь в свои мысли, но мысли о чем-то более высоком нежели не вымытая посуда, или скандал, который закатила соседка. Ты потеряешь чувство времени, ты будешь погружаться в лес и постигать его шаг за шагом. Наконец ты мельком глянешь на часы, ужаснешься и нехотя побредешь домой, мысленно обещая себе обязательно сюда вернуться. Из леса ты выйдешь уже в сумерках, и будешь ли ты загребать шуршащее золото опавших листьев ногами, или под твоими сапогами будет скрипеть мягкий пушистый снег, а только ты вспомнишь эту прогулку после и не раз.