– Я вот о чем, – все так же спокойно и рассудительно продолжал Готье. – И господин в маске, и те, что вломились сегодня к вам в дом, ни разу не упоминали никаких писем. Они говорили только о шкатулке, просто вы решили, что речь идет не о ней самой, а о том, что в ней находится. Но лично я склонен полагать, что как раз содержимое не играло для этих людей никакой роли. Им нужна была именно шкатулка. Интересно, – прибавил Готье, и глаза его замерцали, – зачем?
* * *Первой опомнилась Амалия.
– Не хотела бы показаться невежливой, – начала она, – но…
– По-моему, это просто глупо, – перебил ее Ален. – Я же держал шкатулку в руках, в ней нет ничего особенного. Обыкновенный резной ящичек, и только.
– Вы так думаете? – мягко спросил Готье. – Скажите, а внутри, кроме писем, ничего не было? Совсем ничего?
Бандиты переглянулись.
– Да нет… – пробормотал Тростинка. – Совершенно точно, в ней лежали только письма.
– Стало быть, – подытожил полицейский, – если письма интересовали этих господ настолько мало, что они сразу же бросили всю пачку в огонь, дело не в письмах вовсе. Они искали шкатулку.
Поневоле Амалия начала колебаться. Доводы молодого инспектора казались ей донельзя логичными, хотя она знала, что нет ничего более обманчивого в жизни, чем безупречная в своей неумолимости логика.
– Чушь, – авторитетно заявил Венсан.
– Вздор, – поддержал его принц воров.
– Не знаю, – внезапно подал голос Франсуа. – Может статься, инспектор и прав.
– Да что там может быть такого, в той шкатулке, чтобы платить за нее десять тысяч франков? – в ярости закричал Ален. – За кого вы меня принимаете?
– А вдруг там что-то было спрятано? – вдохновенно предположил Франсуа. – Если шкатулку на самом деле использовали как тайник?
– Но там же ничего не было! – воскликнул Тростинка.
– А вот этого мы как раз знать не можем, – вмешался полицейский. – И вообще, рановато делать какие-то выводы. Я бы лично воздержался от суждений до тех пор, пока бы сам, лично, не осмотрел чертову шкатулку. Кстати, где она?
Венсан и Тростинка сконфуженно переглянулись и, как по команде, наставили на Амалию указующие персты.
– У нее, – в один голос заявили они.
Теперь настал черед Анри удивляться.
– Правда? Шкатулка и в самом деле находится у вас?
– Да, – пробормотала Амалия. – Ален отдал ее мне, когда мы встретились в саду. Она была как бы условным знаком.
– И куда же вы ее дели? – спросил Готье.
– Пустила на дрова, – беззаботно ответила Амалия. Увидев, как вытянулись лица всех ее нынешних сообщников, она едва не расхохоталась, но вовремя сообразила, что такая реакция вряд ли пришлась бы им по вкусу. – Успокойтесь. Все в порядке, она у меня. Хотя, честно говоря, я понятия не имела о том, что в ней таится какой-то секрет.
– Секрет или нет, мы еще выясним, – вмешался Ален. – Теперь вот что. Поскольку мы заключили перемирие, предлагаю действовать сообща. Конечно, госпожа баронесса, поскольку шкатулка находится у вас, вы имеете полное право послать нас к черту, но сначала вспомните то, что я вам рассказывал, и то, что вы сегодня видели сами. Если господин инспектор прав и дело вовсе не в письмах, а в шкатулке, вокруг нее творится что-то уж слишком непонятное, и возможно, что следующей, к кому придут люди в масках, окажетесь вы. Само собой, некоторые секреты могут стоить очень больших денег, да вот только вашей жизни они не стоят. И если вы отвергнете нас, то мы уже никогда не сумеем прийти вам на помощь. Надеюсь, вы понимаете?
– Что касается денег, – возмущенно пропыхтел Венсан, – то я требую увеличения моей доли! По милости этой чертовки мне сломали руку!
– Успокойся, Венсан, – вмешался принц воров. – Уверен, госпожа баронесса не будет возражать. Тем более что сам я, повторяю, готов удовольствоваться малым. Мне бы только добраться до того сукина сына в маске… – его глаза сузились. – Больше я ни о чем не мечтаю.
– Да о чем речь, патрон! – вскинулся Тростинка. – Мы сами вам поможем! Притащим старого Леви, и он, как на блюдечке, выложит нам, кто такой заказчик! Ведь он же наверняка знает его.
Анри покачнулся на носках.
– Боюсь, старый Леви вам уже ничего не скажет, – промолвил он.
– Почему? – Венсан смотрел на него во все глаза.
– Потому что сегодня я видел его имя в полицейской сводке. Его убили, и это произошло как раз сегодня ночью.
Глава 3
Делать было нечего. Венсан попытался отвести душу в ругательствах, но Тростинка дернул его за рукав и глазами указал на Амалию. Все-таки она была настоящая дама, и не стоило так выражаться в ее присутствии.
– Ладно, – мрачно сказал Ален. – Тогда займемся шкатулкой. – Морщась от боли, он поднялся с места. – Хоть и жаль, а этот дом придется оставить…
– Предлагаю вот что, – вмешалась Амалия. – Вы пока поселитесь у меня. Франсуа уже состоит в должности моего дворецкого. Венсан, как и прежде, будет кучером, для Тростинки тоже найдем занятие, а месье Ален будет залечивать свои раны. Идет?
– Идет, – отозвался принц воров.
Тростинка покосился на него и робко кашлянул.
– Патрон, – сказал он, – там Изабель в саду. Я не успел закончить могилу.
Держась одной рукой за стену, Ален медленно направился к выходу.
– Я пойду попрощаюсь с ней, – сказал он. – А ты, Венсан, пока обыщи этих господ. – Он взглядом указал на тела убитых. – Может быть, отыщешь что-нибудь интересное. Ведь не могли же они взяться из ниоткуда, в конце концов!
Он ушел в сопровождении Тростинки хоронить Изабель, а Венсан и Готье стали обыскивать трупы. Бесполезно: никаких документов, ничего, указывающего на то, кем были эти люди, найти не удалось.
– Я там уложил еще троих, – напомнил Франсуа, шмыгнув носом. – По-моему, я их не убил. Может, их удастся разговорить?
Однако, когда Готье, Венсан и Франсуа вошли в комнату, в которой прежде находился Ален, они обнаружили, что тех, кого статуэткой кучера оглушил находчивый Франсуа, уже след простыл. Очевидно, пока новоиспеченные сообщники препирались в другой комнате, их противники пришли в себя и почли за благо незаметно удалиться.
– Вот не везет, так не везет! – констатировал расстроенный Франсуа. – Знал бы заранее, связал бы их, чтобы не удрали.
Мрачный Ален вместе с Тростинкой вернулись через полчаса и сказали, что готовы ехать. Бандиты собрали кое-какие немудреные пожитки, Венсан прихватил с собой свою статуэтку, и все вышли из дома. Кучер поднялся на козлы, остальные сели в карету, и вскоре дом, где царила смерть, остался позади. Ален привалился головой к стенке кареты и, казалось, дремал, но Амалия заметила, что он почти теряет сознание. Когда подъехали к ее дому, Тростинка и Франсуа помогли ему выйти. Если бы не они, он бы не удержался на ногах.
– Так, – распорядилась Амалия, – как только окажемся у меня, я сменю вам повязку. На вас лица нет.
Ален проворчал, что все в порядке, и даже сделал попытку оттолкнуть мужчин, которые поддерживали его. Готье меж тем осматривал входную дверь.
– В чем дело, Анри? – окликнула его Амалия.
Полицейский хмуро взглянул на нее.
– Скажите, вы всегда оставляете дверь незапертой, когда уходите?
Амалия почувствовала под ложечкой неприятный холодок. Вот оно! Начинается!
– Вы, наверное, удивитесь, – медленно проговорила она, – но я всегда закрываю дверь.
– Дайте сюда ваш револьвер, пожалуйста, – будничным тоном распорядился Готье. – Благодарю вас.
– Погоди, – остановил его Венсан, вытаскивая из свертка увесистый лом. – Я с тобой.
Полицейский с револьвером и кучер с ломом вошли в дом. За ними следовала Амалия, а за ней Тростинка и Франсуа вели принца воров, который от потери крови едва передвигал ноги.
Войдя в первую же комнату, Амалия поняла, что здесь побывали незваные гости. Стулья были опрокинуты, ящики стола выдвинуты, и их содержимое в беспорядке валялось на полу. Неизвестные не пощадили ни чемоданов, ни матрасов, ни даже диванных подушек. И матрасы, и подушки были вспороты каким-то чрезвычайно острым ножом. В доме явно что-то долго и тщательно искали.
– Они взяли шкатулку? – спросил Готье, поворачиваясь к Амалии. – Да или нет?
– Они не могли ее взять, – отрезала Амалия, быстро нагибаясь и подбирая с пола какой-то предмет, смахивающий на связку свечей с длинными фитилями. – Она находится в банке. – Она яростно пнула подушку, перья из которой были разбросаны по всей комнате. – Что за кавардак! Неделю, не меньше, придется все здесь убирать!
– Пусть этим займутся Франсуа и Тростинка, – велел Готье. – А нас с вами Венсан отвезет в банк. Надо как можно скорее забрать оттуда шкатулку и ознакомиться с ее содержимым. – Он оглядел царящий вокруг беспорядок и покачал головой. – Ох, не нравится мне все это…
Амалия велела Тростинке и Франсуа уложить Алена и приняться за уборку, а сама вместе с полицейским села в карету. Через сорок минут они уже были в банке, и Амалия достала из своей ячейки шкатулку, в которой, как предполагал Готье, таилась разгадка всего происшедшего.
Амалия велела Тростинке и Франсуа уложить Алена и приняться за уборку, а сама вместе с полицейским села в карету. Через сорок минут они уже были в банке, и Амалия достала из своей ячейки шкатулку, в которой, как предполагал Готье, таилась разгадка всего происшедшего.
– Это она? – спросил Готье. Амалия утвердительно кивнула. – Вот и хорошо. А теперь поехали домой. Держу пари, нас уже заждались.
* * *Это была обыкновенная шкатулка, украшенная красивой резьбой и обитая изнутри выцветшим красным бархатом. Баронесса, трое бандитов, полицейский и вор в должности дворецкого сгрудились вокруг стола, жадно рассматривая таинственный ящичек, которому, похоже, выпала честь стать прямым потомком ящика Пандоры.
– Старая вещь, – нарушил молчание Готье.
– С чего ты взял? – вскинулся Тростинка.
– Посмотри на бархат, – велел полицейский. – Видишь? Он совсем обтрепался. Шкатулке лет пятьдесят, не меньше.
Венсан озадаченно почесал в затылке.
– Ну и где ваш хваленый секрет? – не утерпел он.
– Не спеши, – осадил его принц воров. – Можно, Амалия?
Он впервые назвал ее по имени, но баронесса Корф даже не заметила этого. Она взяла шкатулку со стола и протянула ее Алену.
– Благодарю вас, – очень вежливо ответил тот.
Он ощупал шкатулку снаружи, ощупал ее внутри, сделал попытку приподнять бархат, но тот был приделан слишком крепко. По лицу Алена катился пот, заливая глаза. Он вертел шкатулку, крутил ее в руках, нажимал на все выступы и завитушки – тщетно: проклятый ящик никак не хотел раскрывать своего секрета.
– По-моему, тут ничего нет, – несмело заметил Венсан.
– Тише ты! – цыкнул на него Тростинка.
Пожав плечами, Ален передал шкатулку Готье, который повторил почти все его действия, и тоже без малейшего успеха. От полицейского инспектора шкатулка перекочевала к Франсуа. Он тер ее, тискал в руках, заглядывал во все щели и закончил тем, что попытался оторвать крышку.
Ничего. Ничего…
– Может, разрубить ее на куски? – предложил Венсан.
– И что дальше? – с иронией спросил Ален.
Все молчали.
– Мне очень жаль, – сказал принц воров, откидываясь на спинку дивана. – Ваша теория, месье, была очень интересной, но, к сожалению, она не подтвердилась. Что теперь?
Амалия протянула руку, и Франсуа отдал ей шкатулку.
– Бесполезно, – обронил Ален. – Совершенно бесполезно.
Амалия поставила шкатулку на стол перед собой и, обхватив пальцами виски, задумалась.
«Если бы шкатулка была тайником… и если бы я была ее владельцем… как бы я устроила его? Наверняка тут надо на что-то нажать, но только на что?»
Готье, заложив руки в карманы, отошел к окну. Венсан зевнул, прикрывая рот ладонью. Тростинка, шмыгнув носом, стал каким-то лоскутом перевязывать свою кровоточившую руку.
«Тут что-то должно быть… – мучительно размышляла Амалия. – Какой-то знак… Знак!»
Она глубоко вдохнула и, затаив дыхание, нажала на букву «А» на крышке.
– Я уже так делал, причем два раза, – заметил Ален, чрезвычайно внимательно наблюдавший за ее действиями. – Не помогло.
Амалия убрала руку. Вглядевшись в букву, она заметила, что та вписана в ровный круг. Помедлив, Амалия осторожно взялась за этот круг и нежно, почти не дыша, повернула его.
Венсан махнул рукой и нечаянно опрокинул тяжелую лампу, которая с грохотом повалилась на пол. Готье резко обернулся. Ален подался вперед, и глаза на его лице зажглись азартным, лихорадочным, почти сумасшедшим блеском.
Внутри шкатулки что-то щелкнуло, и внезапно верхняя часть крышки приподнялась, открывая небольшой тайничок глубиной в два сантиметра и шириной в ладонь. И в тайнике лежали пожелтевшие листки бумаги.
* * *– Ой, – благоговейно сказал Тростинка. – Месье легавый, вы гений!
– Что, что там такое? – возбужденно заверещал Франсуа, подскакивая поближе. – Дайте, дайте мне посмотреть!
Амалия перевела дыхание. По правде говоря, она была рада, как никогда.
– Тихо, тихо, не толкайтесь, – проворчала она, потому что Венсан и Франсуа едва не сцепились из-за того, чтобы встать ближе к ней. Победил, разумеется, проныра Франсуа. Он ловко оттер крупного и довольно сильного кучера в сторону и склонился над плечом Амалии.
– Что это? – удивленно спросил он.
Анри отошел от окна и стал за спиной Амалии.
– Какие-то цифры, – заметил он, пожимая плечами.
И в самом деле, на первом листке стояло:
6-11 8-7 23—12 127-7 65—18 49-1 214-17 84-5 90-2 313-4 7-19 59—42 9-4 5-7
112-7 16-1 356-8 142-2 99-9 75-4 79-4 142-9 286-6 288-1 151-7 9-12 8-1 6-3
За этими строками следовало еще четырнадцать других, причем почти во всех строках значилось разное число комбинаций, и не было заметно, чтобы хоть одна из них повторялась дважды.
– Похоже на шифр, – пробормотала Амалия, берясь за второй листок. – Так, а это что?
На втором листке размашистым почерком было написано следующее:
«Прости меня, дорогой Дени, что я вынужден писать тебе так коротко. Положение с каждым днем становится все серьезнее, и, похоже, мне вскоре придется уехать. На всякий случай я посылаю тебе эту маленькую мистификацию в память о наших детских играх. Уверен, ты легко сумеешь разгадать ее и поймешь, куда я спрятал сокровище бабушки Луизы. Прощай, дорогой брат, и да хранит тебя бог. Антуан».
Амалия дважды прочитала письмо – сначала про себя, затем вслух. Реакция окружающих последовала незамедлительно.
– Сокровище! – ликовал Венсан, сияя. – Ты слышишь, Тростинка, – сокровище! А мы-то ломали голову, чего ради эти сукины дети так хотели заполучить какую-то шкатулку! Вот вам! – Он свернул воображаемым врагам здоровенный кукиш. – Не дождетесь!
– Значит, речь идет о каком-то сокровище, – проговорил Ален. Он возбужденно потер руки. – Что ж, интересно!
– Меня беспокоят цифры, – заметил Готье.
– Она же сказала, это шифр, – напомнил Тростинка.
Ален посерьезнел. Он взял со стола первый листок и просмотрел его.
– М-да, – вздохнул он, отдав листок Амалии. – Кажется, действительно шифр.
– Ну и как его разгадать? – уныло спросил Франсуа.
В комнате повисло молчание. Бандиты смущенно переглядывались, Анри хмурился, Франсуа нервно шевелил пальцами.
– Я где-то читал, – наконец решился Тростинка, – что любой шифр можно разгадать.
Но тут на него так посмотрели, что он съежился, мечтая провалиться под землю или куда-нибудь еще, где его позор будет не так заметен.
Амалия, прикусив губу, хмуро рассматривала листок с цифрами.
Готье подался вперед:
– Скажите, мадам, вы знаете, что это такое?
– Кажется, знаю, – ответила Амалия, но в тоне ее не чувствовалось особой радости.
– Она знает! – шепотом сообщил Венсан Тростинке. – Не падай духом, приятель!
– Примитивная штука, – меж тем говорила Амалия. – И очень действенная.
– Ну, так что же? – нетерпеливо спросил Ален.
Амалия вздохнула. Она была бы рада ошибиться, но понимала, что скорее всего права. И, значит, сокровище, каким бы баснословным оно ни было, им не найти никогда. Потому что…
– Это книжный шифр, – сказала Амалия.
Кучер открыл рот. Франсуа озадаченно насупился.
– Чего-чего? – спросил Тростинка.
– Вы не могли бы объяснить поточнее? – попросил Ален. – Потому что мы… как бы выразиться помягче… ни черта не понимаем. – И он широко улыбнулся.
– А тут и понимать-то нечего, – уныло отозвалась Амалия. – Берется книга, из нее выбирается нужная буква, после чего вы пишете номер страницы и номер буквы на этой странице. Потом точно так же выбираете следующую букву, потом следующую, и так до самого конца. Прелесть метода заключается в том, что одну и ту же букву вы можете закодировать тысячами различных способов, и если сообщение попадет к человеку, который не знает, какая именно книга выбрана, он никогда не сумеет разгадать его.
* * *– Я чего-то не понял, – жалобно сказал Тростинка. – Так что, получается, все было зря? Ну нет, я не согласен!
– Я тоже, – неожиданно поддержал его Анри. – Скажите, Амалия, а вы уверены, что это именно книжный шифр?
– К сожалению, да, – со вздохом отозвалась Амалия. – Смотрите сами. Первое число в каждой двойной записи – это номер страницы. Похоже, что книга была довольно толстой, потому что встречается и 313-я страница, и 356-я… Второе число – это номер буквы. Так как буквы, в отличие от страниц, не пронумерованы, чтобы не сбиться, шифровальщики стараются брать одну из первых букв в строке. Видите? Первая буква, вторая, восьмая, четвертая… Только один раз встречается сорок вторая и несколько раз – какая-нибудь вроде семнадцатой или девятнадцатой. – Она поморщилась. – Нет, это совершенно точно книжный шифр.
– И его никак нельзя раскрыть? – спросил Франсуа.
– Если не знать, какая именно книга имеется в виду, – никак, – твердо ответила Амалия.
– Но ведь это можно узнать, – заметил полицейский.
– Каким образом? – раздраженно спросила Амалия.