Попытка ФГП «прорвать блокаду Газы» позволила руководству Турции начать процесс охлаждения отношений с Израилем, но вызвала критику влиятельного турецкого религиозного деятеля Фетуллы Гюлена, число последователей которого в 100 странах мира превышает 6 миллионов человек. Раскол между исламскими радикалами, на защиту которых встало руководство Турции, и умеренными исламистами движения «Нурджулар», возглавляемого Гюленом, был опасен для правящей ПСР, поскольку за Гюленом стоит «исламистский капитал» Турции, контролирующий не менее трети экономики страны. Однако Эрдогану удалось подавить оппозицию в рядах правящей элиты, организованную Гюленом, арестовав и уволив с государственной службы десятки тысяч чиновников, являвшихся членами гюленовского «джамаата» – в том числе в силовом блоке и правоохранительных структурах.
Финансовые активы общины Гюлена с 80-х годов до настоящего времени выросли до $ 50 млрд позволив ему создать более тысячи учебных заведений в 65-ти странах мира, включая Турцию, Малайзию, Индию, Пакистан, США, Россию, страны Центральной Азии и ЕС. Дистанцирование нурсистов от правящей ПСР было так же показательно, как и «резкие повороты» руководства страны в преддверии референдума об изменении конституции в сентябре 2010 года. Выиграв его, ПСР покончила с политической ролью армии, подорванной арестами по делу «Эргенекон». В противном случае будущее партии было бы туманным – Конституционный суд Турции с 1963 года закрыл 24 партии, 4 из которых были близки ПСР, причём Партия благоденствия и Партия добродетели были запрещены в 1998-м и 2001-м годах.
Положение Эрдогана внутри страны осложняет, помимо всего вышесказанного, доминирование в кругах молодёжи марксистских, ультракемалистских и левых идей. Среди 2-х с половиной миллионов турецких студентов популярны Федерация Клубов идей кемализма, Союз молодёжи Турции, Движение патриотической демократической молодёжи, группы «Молодёжь Партии спасения» и «Революционная молодёжь», молодёжные и студенческие организации Компартии.
Националисты представлены в университетах организациями Партии националистического движения. ПСР сотрудничала только с объединениями «Исламистская молодёжь» и «Мусульманская молодёжь», находящимися под влиянием Ф. Гюлена, а после разрыва с ним потеряла позиции в молодёжной среде, опираясь в этих кругах только на собственное молодёжное крыло, непосредственно подчинённое Эрдогану.
Групповые и секторальные интересы усиливает экономическим кризисом и проблема меньшинств, являющихся фактором нестабильности, который зависит от турецко-курдского противостояния. Популистские шаги правительства в адрес христианских общин сопровождаются убийствами священников и агрессивной риторикой лидеров страны в отношении христианства, а призывы к изоляционизму и культивированию турецкого национализма, обращённые к многомиллионной турецкой диаспоре, носят провокационный характер.
При этом исследование этнического состава населения, проведенное Советом национальной безопасности, вопреки теории «единой турецкой нации» показало, что общее число представителей тюркских групп в стране – чуть более 50-ти миллионов. Курдов в Турции около 13 миллионов, черкесов 2 с половиной, боснийцев около 2-х, албанцев почти полтора, арабов около 900 тысяч, цыган – 700, армян 16 тысяч, евреев – 20, греков – 15, амшенов и сирийцев – 13. 85 % населения сунниты. Большинство остальных – шииты, алавиты и йезиды (среди курдов).
Вероятность того, что к 2030-му году Турция займет место в числе ведущих государств мира, как это декларировали её лидеры, была достаточно высока – до того как Анкара вмешалась в гражданскую войну в Сирии, в результате которой на её территории появились миллионы беженцев и мигрантов, положение которых усугубил экономический кризис и резкое охлаждение отношений с Россией.
Демография и экономика Турции до начала реализации неоосманистских идей её руководства способствовали росту её влияния в мире, хотя поляризация общества по мере расширения сферы действия исламских норм и опасность раскола страны сдерживали её развитие. Однако будущее Турции на мировой арене в настоящий момент непредсказуемо. По крайней мере до того, как эта страна не вернётся к взвешенному внешне– и внутриполитическому курсу, что возможно только после ухода с политической арены её президента…
Глава 7 Восток: Китай
Ключевыми партнёрами Китайской Народной Республики на БСВ являются Саудовская Аравия, Турция, Иран и Пакистан. В отношениях с Китаем для руководства этих стран важно, что он, в отличие от Запада, не стремится изменить их образ жизни и политическую систему. КНР в регионе – потенциальный противовес США и конкурент ЕС. Пекин там играет по собственным правилам, не вступает в альянсы, прагматичен, ведёт открытую экономическую и скрытую военно-политическую экспансию.
Китайские государственные программы, в разы превышающие возможности конкурентов, дополняют проекты частных фирм КНР, некоторые из которых сопоставимы по своим возможностям с европейскими государствами. Китай избегает столкновения с США, ЕС, Индией, Японией, Южной Кореей, Бразилией и другими конкурентами, но не поддаётся давлению, тем более что инструментов воздействия на его позицию не существует ни у кого в современном мире.
Торгово-экономическое сотрудничество между КСА и КНР официально начато в 1988-м году. КНР и КСА официально установили дипломатические отношения в 1990-м, а в 2008-м году они получили статус «стратегических и дружественных». В 1996-м была создана саудовско-китайская комиссия по торгово-экономическому, инвестиционному и техническому сотрудничеству. Саудовская Аравия участвует в работе созданного в 2004-м году по инициативе Пекина Китайско-арабского форума сотрудничества.
В 1999-м Эр-Рияд и Пекин провозгласили установление стратегических отношений в топливно-энергетической сфере, в 2006-м подписали меморандум о взаимопонимании по политическим консультациям, а в 2007-м меморандум о сотрудничестве в области добычи нефти, газа и полезных ископаемых. Его базой являются саудовско-китайские соглашения об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от уплаты налогов, сотрудничестве в области образования, религии, здравоохранения и подготовки кадров.
Саудовские фирмы строят в Китае объекты инфраструктуры, предприятия нефтепереработки и нефтехимии. В свою очередь, более 40 китайских предприятий работают на рынке строительного подряда КСА. Крупнейший инвестиционный проект Китая в королевстве – строительство промышленного города у комбината по производству алюминия в провинции Джизан.
В 2008-м году Китай занял 3-е место в саудовском экспорте и 2-е в импорте, а КСА – крупнейший торговый партнер Китая в арабском мире. С 2010 года Китай – основной потребитель саудовской нефти. В 2014-м году из КСА в Китай было импортировано почти 50 млн тонн нефти, что составило 16,1 % от импорта.
В условиях растущей ближневосточной нестабильности Пекин предложил Эр-Рияду создать на юго-востоке КНР стратегический резерв нефти за счёт поставок из Саудовской Аравии, вкладывает средства в нефтедобычу и нефтехимию КСА, ведёт разведку природного газа, строит комплекс предприятий в Джубейле (Восточная провинция). С мая 2015 года КСА пытается сместить РФ с первого места по поставкам нефти в Китай, снижая цену на нефть, однако лишь нанесло ущерб американской нефтедобывающей промышленности, а дефицит государственного бюджета самого КСА вырос до 20 %.
Перспективы китайско-саудовского сотрудничества существуют в опреснении морской воды и ядерной сфере. В то же время военно-техническое сотрудничество между этими странами развито слабо, так как в этой сфере саудовское руководство ориентируется на США и другие страны Запада. Так, в 1999-м году Китай не смог добиться поставки в Саудовскую Аравию баллистических ракет с дальностью пуска до 5500 км взамен устаревших «Дунфэн-3».
В то же время в 2006-м между Пекином и Эр-Риядом были подписаны соглашения по вопросам безопасности и закрытый контракт по оборонным системам, а в 2008-м заключён контракт на поставку в Саудовскую Аравию 54-х самоходных гаубиц. В Эр-Рияде размышляют о сотрудничестве с КНР в создании системы ПРО, которая будет состоять из РЛС Х-диапазона и ракет перехватчиков «Хунци-19» и «Хунци-26», способных уничтожать баллистические ракеты и их головные части на последнем участке полёта.
В 2014-м году объём двусторонней торговли составил $ 69,15 млрд что в 230 раз больше по сравнению с показателями 1990 года. В настоящее время в КСА осуществляют коммерческую деятельность более 160-ти компаний из КНР. Они участвуют в строительстве железных дорог, портов, электростанций (будет построена АЭС на три энергоблока с реакторами АСР-1400), жилых домов и сетей сотовой связи. В 2014-м китайские компании подписали контрактов на строительство на общую сумму в $ 9,47 млрд (прирост на 48,5 % по сравнению с 2013-м годом), а за 10 месяцев 2015 года на $ 5,37 млрд.
Один из проектов КНР в КСА – строительство НПЗ на побережье Красного моря в городе Янбу. Контракт стоимостью $ 8,5 млрд реализуют CNPC, владеющая 62 % акций (КНР) и ARAMCO с 37,5 % акций (КСА). НПЗ будет занимать территорию в 5200 кв. км, ежегодно перерабатывая 20 млн тонн нефти. Доходы китайской стороны составят около $ 100 млн в год. Первая очередь завода была запущена 16 января 2015 года. Пока он в основном производит высокоочищенное дизельное топливо.
Китайские железнодорожные компании активно участвуют в строительстве линии лёгкого метро в городе Мекка (стоимость $ 1,773 млрд), а также высокоскоростной магистрали «Харамейн» (протяжённость 450 км, скорость движения поездов 360 км/ч), которая соединит Мекку, Джидду и Медину. Китайские строители предлагают КСА соединить Медину и Эр-Рияд, а также проложить железнодорожную линию, которая свяжет несколько северных городов с центром страны.
В 2013–2016 году КНР активизировала сотрудничество с Египтом. В 2014-м АРЕ и КНР объявили о достижении уровня «всеобъемлющего стратегического партнёрства»: их торгово-экономические отношения достигли $ 11,62 млрд. Китай является первым торговым партнером Египта. В АРЕ работают более 1200 компаний из КНР.
В марте 2015 года правительство АРЕ объявило о реализации проекта (за 57 лет) строительства новых районов Каира в восточной части города. На первом этапе планируется инвестировать $ 45 млрд из них доля АРЕ – 24 %. Площадь новых районов составит 700 кв. км, будет построено 350 тысяч квартир и 10 тысяч апартаментов. Планируемое количество жителей – 5 миллионов человек. По проекту между КНР и АРЕ подписано 7 меморандумов о взаимопонимании. Основной подрядчик – «Китайская государственная Центральная строительно-проектная компания» (CSCEC).
В энергетике Египта 90 % электричества вырабатывается на электростанциях, а доля возобновляемой (солнечной) энергии составляет 1 %. В планах китайских и египетских энергетиков довести долю солнечной и ветряной энергетики к 2020-му году до 20 %, а также продвинуть строительство АЭС. КНР планирует наработать опыт на саудовских проектах, где будут применять новые реакторы АСР-1400 китайской разработки.
19 января 2016 года в Каир с официальным визитом прибыла делегация Минторга КНР, целью которой было подписание «Соглашения о сотрудничестве между предприятиями сферы торговли двух стран». Стороны подписали 12 торговых соглашений, по которым АРЕ поставит в КНР оливковое масло, фрукты, продукцию химической и металлургической промышленности, медицинское оборудование, мрамор и сырьё для текстильной промышленности на $ 60,4 млн.
За день до приезда в АРЕ председателя Си Цзиньпина управляющие советы «Торгово-экономической зоны сотрудничества Суэц» и «Района технического и экономического развития города Тяньцзинь» подписали соглашение о создании «Зоны экономического сотрудничества» у Суэцкого канала. Предусмотрено два этапа, по результатам которых площадь ЗЭС составит более 10 кв. км, позволив разместить офисы и склады 150–180-ти компаний. Оценочная стоимость первого этапа $ 105 млн.
21 января 2016 года были подписаны контракты на общую сумму в $ 15 млрд касающиеся 15-ти проектов в электроэнегетике, транспорте, сельском хозяйстве, гражданской авиации и капитальном строительстве. Председатель КНР объявил, что объём китайских инвестиций в страны Ближнего Востока составит $ 55 млрд. Из них $ 15 млрд будут направлены на реализацию проектов по развитию промышленности, $ 10 млрд направлены в виде кредитов на развитие энергетики, $ 10 млрд на «предпочтительные» кредиты, $ 20 млрд войдут в инвестиционный фонд с участием Египта, Катара и ОАЭ. С участием Си Цзиньпина и ас-Сиси было подписано более 20-ти документов о двустороннем сотрудничестве.
АРЕ в 2016-м году лоббировала соглашения с КНР о создании искусственных спутников земли, строительстве новых кварталов Каира, развитии сети электростанций, электрифицированной сети железнодорожных перевозок и модернизации порта Александрия. Было подписано 51 соглашение по инвестпроектам. Народный банк КНР выделил Центробанку Египта кредит в $ 1 млрд и открыл ему дополнительную кредитную линию на $ 700 млн.
Отношения Китая с Ираком предметно характеризует визит в Пекин в 2015-м году премьер-министр Ирака Хайдера Джавада аль-Абади. Багдад заинтересован в расширении военного сотрудничества с Пекином: регулярных поставках боеприпасов и запчастей для беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) «Радуга-4Б»/CH-4B производства КНР, которые используются ВС Ирака. В комплексе их вооружения противотанковые ракеты HG-10, малокалиберные ракеты и бомбы типа CS/BBE2.
На юге Ирака в сфере нефтедобычи работают корпорации PetroChina, Sinopec и CNOOC. Китайские компании готовятся к реализации проектов на нефтяных промыслах в южных районах Ирака общей стоимостью $ 140 млн. Треть всей реализуемой Ираком нефти поступает в КНР. Китайские компании ZTE и HUAWEI развивают в Ираке инфраструктуру связи и телекоммуникации. Gezhouba, Shanghai Electric и Tianjin Power Construction выполняют подряды по развитию электроэнергетики. CCCC Group поставляет тепловозы для железных дорог Ирака.
В 2010-м году руководством Турции и Китая было заявлено о намерении довести турецко-китайские отношения до уровня стратегического партнёрства и о создании нового механизма по совместной борьбе с терроризмом. Турция и КНР подписали Рамочное соглашение о расширении торгово-экономического сотрудничества, соглашения о подготовке среднесрочного и долгосрочного планов развития сотрудничества, совместной реализации инфраструктурных проектов в третьих странах, создании рабочей группы по проекту «Шёлковый путь» («Новый шёлковый путь» и «Морской шёлковый путь»), а также меморандум о намерении укрепить сотрудничество СМИ.
Турецко-китайское сотрудничество в энергетике, строительстве мостов и железных дорог включает участие КНР в создании скоростной железной дороги Анкара – Стамбул. Турция обсуждает участие Китая в создании на её территории АЭС. КНР – третья страна после России и Ирана, с которой Турция заключила соглашение о переходе в двусторонней торговле на расчёты в национальных валютах. Однако КНР не рассматривается вопрос о создании зоны свободной торговли двух государств.
Анкара и Пекин намерены были увеличить товарооборот до $ 50 млрд к 2015-му и $ 100 млрд к 2020-му году. При этом дефицит торгового баланса в пользу Китая в двусторонней торговле в 2009-м году превысил $ 12 млрд, а реальный объём двусторонней торговли двух стран составил $ 28,96 млрд в 2012-м, $ 22,21 млрд в 2013-м и $ 27,74 млрд в 2014-м году.
Обсуждается транспортно-логистическое сотрудничество КНР с Турцией – участие китайских строительных компаний в инвестиционном проекте по строительству железнодорожной линии Эдирне – Карс (стоимость $ 35 млрд). Планируется обеспечить скоростной режим поездов на данной ветке до 250 км/ч, что позволит сократить время в пути в 3 раза. КНР планирует cоединить турецкую железную дорогу со строящейся скоростной веткой Карс – Тбилиси – Баку (стоимость проекта $ 30 млрд). China National Machinery Import & Export Corp совместно с турецкими подрядчиками реализует проект по строительству скоростной железной дороги Стамбул – Анкара (стоимость $ 1,27 млрд).
Китайские бизнесмены предлагают турецким партнёрам модернизировать аэропорт Стамбула – построить третий терминал и довести объём перевозок до 120-ти миллионов пассажиров в год, что позволит сделать турецкий аэропорт лидером в Европе, а также инвестировать $ 10–12 млрд в проект угольного разреза и электростанции Afsin-Elbistan, которая будет вырабатывать 8000 мегаватт электроэнергии, необходимые для развития промышленности и транспортной инфраструктуры Турции в условиях медленного развития «зелёных» энергетических технологий.
Подавление властями КНР волнений уйгуров в Синьцзян-Уйгурском автономном районе в 2009-м осложнило отношения Китая с Турцией. В рамках решения вопроса об их культурной интеграции в тюркский мир было принято решение об открытии в Урумчи турецкого консульства и налаживании прямого воздушного сообщения этого города со Стамбулом. При этом значительное беспокойство КНР вызывает практика выдачи посольствами Турции в Малайзии и Таиланде турецких паспортов уйгурским сепаратистам.
Пакистан рассматривает Китай как партнёра и союзника, начиная с индо-китайских пограничных конфликтов 1959 и 1962 годов. В 1963-м было подписано соглашение о демаркации границы между китайским Синьцзянем и частью Кашмира, контролируемой Пакистаном. В 1966-м начались поставки в Пакистан китайских танков и самолетов. Пакистан поддержал КНР в 1971-м году, когда решался вопрос о его статусе в ООН, выступив против американской формулировки «двух Китаев». В 70-е годы Китай помогал Пакистану развивать промышленность и энергетику. Тогда же началось строительство Каракорумского шоссе протяжённостью 1300 км, связавшего Гилгит с китайской границей (завершено в 80-х годах).
В 70–80-е годы Китай был главным источником поставок В и ВТ в Пакистан, лидеры двух стран обменивались информацией по афганской проблеме, Исламабад поддерживал Пекин по кампучийскому вопросу. После 1998-го, когда из-за испытаний пакистанской атомной бомбы США прекратили экономическую помощь и поставки оружия этой стране, КНР вновь стала основным поставщиком вооружений и техники для пакистанских вооруженных сил. Пекин и Исламабад на протяжении десятилетий активно сотрудничают в военно-технической сфере, имея опыт успешных совместных проектов, к числу которых можно отнести одномоторный истребитель JF-17 «Молния», эсминцы F-22P (тип «Зульфигар»), танки «Халид» (МВТ-2000), учебно-тренировочные самолёты К-8 «Каракорум».