Ты говоришь, был на острове, знаешь, камней там нет. А этот камень большой, белый и круглый, рыбаки заметили, только посмотреть им его поближе не удалось, ветер помешал.
Это было более ста лет назад. Жара тогда стояла необычная, а рыба хорошо ловилась, и ее сушили прямо на острове, не увозя домой. Много тогда рыбы насушили. И вспомнил как-то отец в свободную минуту про белый камень, захотелось ему посмотреть на него. Уговорил он деда поехать в то место, и пошли они втроем на лодке к южному берегу.
Нашли. Берег там как стена стоит. Причалили, вышли из лодки, а до камня не добраться – снизу высоко, а наверх и совсем пути нет.
И лежит этот камень вроде как в пещерке маленькой, весь на солнце. Круглый такой камень, белый да гладкий, ну, как яйцо, только большое.
Захотел мой дед яйцо сковырнуть и пошел к лодке за веслом, а отец взял кусок глины сухой да и бросил тем комком в каменное яйцо, бросил да со страху чуть не умер на том месте. Как только шлепнулась глина о яйцо, оно и лопнуло, вроде как скорлупа раскололась, и оттуда какое-то чудовище вылезать стало, черное, противное, с глазищами.
Закричали рыбаки со страха, да бежать, да в лодку, а это чудовище вылезло совсем из скорлупы, да с обрыва вниз и свалилось, только не шлепнулось, а как птица полетело. Крылья у него были, только без перьев и огромные, да с когтями.
Как оно свалилось, это уже один дед видел, он с веслом у лодки стоял, а отец и Копан как шлепнулись в лодку, так и голов не поднимали, орут: «Шайтан!» и больше ничего. Копана, так того трясти даже стало.
Дед тоже в лодку вскочил да скорее за парус, а шайтан по берегу скачет да крылья свои растопыривает, только лететь еще не может. Ростом он с теленка был, а крылья больше нашего паруса. И клюв у него был длиннее его самого, да с зубами. Как только он в том яйце помещался. Дед до того перепугался, что не помнил, как среди моря очутился.
Копан сразу и заболел тогда, его домой в горячке привезли, неделю провалялся и помер, а мои ничего, пообтерпелись. Рассказали они людям, что произошло, только никто не поверил, решили, что дед из хитрости пугает, чтобы его рыбу на острове не трогали, а за рыбой той и дед побоялся поехать, так и бросили ее на Суджоке.
После жаркого лета началась суровая снежная зима. Знаешь ли ты, что такое джут? Для казаха-овцевода это смерть, вот в ту зиму и случилось это несчастье. Овцы не могли пробить копытами смерзшийся слой снега, чтобы добраться до травы, и, напрасно изранив ноги, погибали от бескормицы. Ведь запаса сена тогда не делали.
В ту зиму целый аул откочевал на Суджок. Арал не всегда замерзает так далеко, но в тот год море замерзло, и люди со скотом перешли на остров, где снега было меньше. Потом начались ветры, лед взломало и угнало в море, что произошло на острове – никто не знает.
Старик покачал головой и повторил:
– Никто не знает. Весной, когда утихли шторма, – продолжал он, помолчав, – деда уговорили съездить на остров узнать, что с людьми. Дед долго отказывался, все еще боясь встречи с шайтаном, но мой отец по молодости лет уже успел забыть пережитый страх и, снедаемый любопытством, до тех пор приставал к деду, пока тот не согласился.
Тебе вот говорили, что люди там погибли от отсутствия воды и корма, может быть, только дед и отец не нашли на острове ни одного трупа. Ни людей, ни овец, ни живых, ни мертвых. Только юрты, наполовину изодранные ветром, стояли над обрывом недалеко от берега моря.
Все еще надеясь найти кого-нибудь из оставшихся в живых, дед и отец стали заходить в юрты. Их было всего три. В двух ничего не было, кроме одеял и кое-какой посуды, а в третьей, наиболее сохранившейся, нестерпимо пахло разлагающимся трупом.
В этой юрте было темно, и пришлось открыть тундук, чтобы рассмотреть, что там лежало. Сначала они ничего не поняли, увидев на полу огромную черную тушу, покрытую сморщенной кожей, но, разглядев зубастую пасть, догадались, в чем дело, и бросились вон из юрты.
В юрте лежал шайтан, тот самый зверь-птица, появление которого так напугало их прошлым летом. Дед ни за что не хотел возвращаться в юрту, но отец, поняв, что шайтан давно мертв, пересилил отвращение и еще раз зашел посмотреть на чудовище.
Впрочем, как следует рассмотреть его им удалось уже потом, когда они разобрали юрту, оставив труп шайтана на земле под открытым небом.
То, что они приняли за кожу, было перепончатым крылом этого чудовища. Свернувшись в клубок и завернувшись в свои крылья, оно напоминало огромную летучую мышь, только у него громадная пасть, вытянутая, как птичий клюв. В пасти торчали острые, как клыки, наклоненные вперед зубы. Длинный и очень тонкий хвост как арканом охватывал скрюченное тело шайтана. Отец говорил, что они не сразу разглядели все это… Пришлось арканом зацепить за когти на концах перепончатых крыльев и растягивать их, чтобы осмотреть тело чудовища.
Вот и все, что рассказал мне отец, – заключил старик. – Юрты они собрали и отвезли на берег, а на остров больше никто не ездил. Про шайтана они решили никому не рассказывать, чтобы не пугать людей. Мне это отец рассказал уже перед самой своей смертью, а я в ту пору был еще мальчишкой. Остров с тех пор все равно стали называть Барса-Кельмес.
Старик замолчал. Он поднялся с места и подошел к уже знакомому маленькому сундучку. Открыв его, старик вынул что-то завернутое в тряпку и, развернув ее, протянул мне на ладони нечто белое, похожее на кусок мрамора, величиной с чайный стакан.
Я взял его в руки и вздрогнул от изумления. Это был зуб – настоящий зуб, только странной формы и необычных размеров. Это был настоящий зуб ископаемого, вымершего ящера Юрского или, может быть, Пермского периода. И это не был зуб, пролежавший в земле миллионы лет и случайно найденный. Нет, белый, блестящий и гладкий, он был совершенно «свежий», без малейших следов окаменелости, свойственной ископаемым костям.
Я долго не мог произнести ни слова. Старик тоже молчал, довольный произведенным эффектом.
– Я не сказал тебе, – прервал он наконец молчание, – что, уходя с острова, отец взял топор и вышиб у шайтана один из зубов, вот этот самый, – кивнул он на кость, которую я еще держал в руках. – Этими зубами жалмауз сожрал на острове всех людей, и овец, и всю нашу сушеную рыбу, оставленную тогда на острове дедом.
Вот теперь и решай, сказки я тебе рассказываю или быль.
2. Сказка о Кобланды-батыре и семи братьях (вариант аула Канбак, Приаралье)
В давние-предавние времена, когда бабка моей бабки еще была девочкой, жил в одном ауле могучий батыр (комм. № 1). Был он так силен, что мог побороть в казахша-курес подряд семерых джигитов, обогнать в беге самого быстроногого коня или так сильно ударить по склону горы, что на противоположной стороне сыпались листья с деревьев. Звали его Кобланды. Был он к тому же наделен зорким глазом (комм. № 2), острым умом и умением превосходно играть на домбре. Не раз побеждал он в состязаниях, байге и айтысах. Но не было у Кобланды любимой девушки, и ни одна красавица не могла взволновать его сердце.
Как-то раз спал Кобланды на склоне горы на расстоянии семи дней пути от своего аула (комм. № 3). И вдруг разбудил его топот копыт горячего скакуна. Поднялся Кобланды с травы и увидел девушку, прекрасную, как молодая луна.
– О могучий батыр, – взмолилась девушка. – Спаси меня от злой судьбы. Гонятся за мной семеро братьев, хотят они выдать меня замуж за старого бая, чей облик подобен шакалу, а дыхание зловонно.
– Не бойся, кыз, – воскликнул батыр, пораженный ее красотой. – Езжай на вершину горы и жди меня там.
Вскочил он на своего верного коня и поскакал по следам девушки. Ехал он до тех пор, пока не увидел над степью облако пыли. «Семь братьев», – подумал Кобланды и остановил коня (комм. № 4). Неслись семь братьев над степью, словно стая птиц в поисках поживы.
– Эй, джигит! – крикнул один из братьев. – Не видал ли ты здесь девчонки на вороном скакуне?
– Здесь не видал, – ответил Кобланды.
– А где видал?
– В нашем ауле их много.
Нахмурились братья. Поняли они, что Кобланды смеется над ними.
– Джигит! Не хочешь ответить добром, так заставим силой! – воскликнул старший брат.
А Кобланды все сильнее распалял братьев.
– Наверное, вы играли в кыз-куу, – сказал он. – Но на ваших клячах можно гоняться только за ишаками.
Рассвирепели братья. Выхватили они камчи и накинулись на батыра. Схватил Кобланды двух братьев за камчи и сбросил с коней. А потом повернул коня и поскакал прочь, уводя братьев от девушки. И так скакали они три дня и три ночи, пока кони от усталости не стали идти медленнее пешего. Слез тогда Кобланды с коня, отпустил его пастись в степь, а сам побежал дальше.
Добрался он до холодных вод Арала и увидел, что братья не отстают.
– Здесь ты найдешь свою смерть! – закричали братья, увидев, что отступать батыру некуда.
Выхватили они мечи и набросились на Кобланды. Дрались они до тех пор, пока мечи не затупились. Сели они передохнуть, и тут догнали их два брата. Понял Кобланды, что не одолеть ему отдохнувших братьев. Бросился он в воду и поплыл. А братья в бессильной злобе посылали ему вслед проклятия (комм. № 5).
Выхватили они мечи и набросились на Кобланды. Дрались они до тех пор, пока мечи не затупились. Сели они передохнуть, и тут догнали их два брата. Понял Кобланды, что не одолеть ему отдохнувших братьев. Бросился он в воду и поплыл. А братья в бессильной злобе посылали ему вслед проклятия (комм. № 5).
Приплыл Кобланды на остров. Лег он спать и от усталости проспал три дня и три ночи. А когда проснулся, то вспомнил о прекрасной девушке, которая ждала его на вершине горы, и поплыл обратно.
Выбрался Кобланды на берег и с удивлением увидел, что поодаль стоят семь богатых аулов и от каждого аула идет запах готовящегося угощения.
– Эй, бала! – крикнул Кобланды пробегающему мимо мальчику. – Чьи это аулы?
– Это аулы семи братьев, победителей Кобланды-батыра.
Разъярился Кобланды, поблагодарил мальчика и пошел к самому большому аулу. И увидел, что вокруг стола сидят семь стариков. Пригляделся к ним Кобланды и узнал семерых братьев (комм. № 6). Удивился батыр, но не показал и виду. Сел он молча рядом с братьями и стал есть.
Присмотрелись к нему братья и побледнели. А старший сказал:
– Ты очень похож на Кобланды, которого мы тридцать три года назад загнали на заколдованный остров!
Вытер Кобланды руки о бороду (комм. № 7) и сказал:
– А я и есть Кобланды-батыр.
Закричали братья от страха и попадали перед Кобланды на землю. Расхохотался Кобланды, выбрал себе самого лучшего коня и поскакал к девушке. Добрался он до той горы, где оставил ее, и поднялся на вершину. На вершине, в белоснежной юрте, сидела старуха.
– Ты совсем не изменился, Кобланды! – воскликнула она.
– Жди меня здесь, апа, – сказал Кобланды и поскакал вниз (комм. № 8).
Комментарий к сказке
1. Для восточных сказок нехарактерно измерение возраста по женщинам. Обычно используется оборот «во времена моего деда» или «когда отец моего отца был ребенком». Однако путем расспросов удалось выявить в районе Приаралья еще несколько сказок с подобными матриархальными оборотами – очень любопытный факт.
2. В казахских сказках, как и во многих других, зоркость героя подразумевается сама собой. Особое выделение его зоркости предполагает какой-либо эпизод, связанный с этим качеством, которого в тексте нет. Возникает предположение, что перед нами «усеченный» вариант сказки. Смотри примечания 3 и 4.
3. Переход от вступления к основной части сказки очень короткий. В то же время короткое упоминание о «семи днях пути» предполагает существование какого-то эпизода, приключения героя, позднее выпущенного. После расспросов удалось найти несколько человек, помнящих эту сказку. Они подтвердили, что в сказке описывается еще и спасение Кобланды говорящей лисицы – эпизод весьма стандартный и бытующий в сказках разных народов. Позднее, в месте, отмеченном как комм. № 5, лисица предупреждает задремавшего героя о приближении врагов.
4. В полном варианте сказки, очевидно, встреча героя с братьями описывалась по-другому. Возникает предположение, что исследователь, записавший эту сказку, сознательно отсек лишние, с его точки зрения, и не относящиеся впрямую к сюжету эпизоды. Если это так, то свидетельствует о его крайне низкой культуре. Возможно, впрочем, и то, что сказка уже была рассказана ему в сокращенном виде. Дальнейший диалог героя с братьями очень любопытен, так как представляет собой элемент бытовой, сатирической сказки, введенный в сказку волшебную.
5. Умение плавать – очень значительно для героя. Его противники по законам сказки просто не могут обладать таким умением.
6. Очень любопытная подача основного волшебного эпизода – коротко и без каких-либо разъяснений.
7. Имеется в виду скорее всего мусульманский обычай благодарить после еды пророка, проводя руками по щекам. Напрямую не описан по понятным в то время причинам.
8. Далее, по всей видимости, должна следовать известная сказка о поисках Кобланды молодильной воды – варианты этой сказки есть у многих народов (Иван Царевич и молодильные яблоки).
Данная сказка записана около пятнадцати лет назад. То, что заколдованный остров и его волшебные свойства даются в тексте без объяснений, свидетельствует о существовании данного фольклорного элемента и в других сказках или легендах. К сожалению, найти их не удалось.
С. Егимбаев, С. Лукьяненко
3. Рассказ Тимура Джолдасбекова, моториста РТ-25, об острове Барса-Кельмес (выдержки из письма, перевод с казахского С. Егимбаева и Г. Савича)
«Что касается Барса-Кельмес, то он фактически врос в берег (комм. № 1). Мы проходили мимо, когда у нас полетел подшипник (комм. № 2). Работы там на час, так что мы с Канатом до вечера справились. Канат лег спать, ты же знаешь, какой он слабак. А мне тоскливо стало, и я пошел погулять. Ходил я, наверное, час, далеко не заходил. Когда обратно пошел, дорогу решил срезать. Пошел не вдоль берега, а через холмы. Там два холма больших есть. Я на один поднялся – вижу свет. Сначала решил, что я уже к своим подошел. А потом удивился, что свет какой-то синий. Решил пойти посмотреть. Прошел немного, смотрю – ограда. Как в армейке.
Я немного удивился. Думаю, откуда взялось? Давно здесь живу, ничего такого не видел. Да ты и сам там был, видел, ничего нет. А я смотрю – дома одноэтажные, вроде наших кошар (комм. № 3), только железом обиты. Посередке, между домами, площадка бетонная, ровная. На ней какие-то цистерны стояли, по форме странные, круглые, на летающие тарелки похожие, как о них в газетах пишут. Вокруг площадки еще одна изгородь была, такая же, как снаружи, из проволоки квадратиками, только пониже. Между цистернами стояла антенна, стальная труба, штопором скрученная. Я такие видел, когда служил на «Полюсе», такие антенны со спутниками связываются (комм. № 4). Только в эту трубу зачем-то была вставлена прозрачная труба из стекла. По виду словно пушка получилась. Между цистернами ходили двое или трое, я их хорошо не разглядел, но помню, что они в непонятной форме были. Такая светлая, брюки узкие, а в плечах широкая. И все светилось ярко, хотя ламп не видно. Они там, наверное, спрятаны где-то были. Думаю, может, учения готовятся или гарнизон секретный. Я немного посмотрел, пошел дальше. Если б охрана увидела, принялась бы выяснять: кто такой. Зачем мне это надо?
Пришел к себе и думаю: какая это часть? Часовых не видно, у самой проволоки стоял, руками ее трогал, никого не видел. И дома хоть на казармы и похожие, а ни одного окна нет.
Утром обратно решил сходить посмотреть. Ничего нет, даже следов никаких. Рассказал ребятам, они смеяться стали.
А у нас, в совхозе, Ерали, он раньше бригадиром был, сказал, что видел такие дома и в том же месте. Только это давно было, лет пять. А близко он подходить не стал – над домами вертолет висел, блестящий, как военный. Остальные мне не поверили, говорят, что на Барса-Кельмесе всякая глупость бывает, но военных еще никто не видел (комм. № 5).
Комментарии
1. Арал сейчас пересох настолько, что остров летом «соединен» с берегом мелководьем, не позволяющим, правда, пройти человеку, но мешающим плаванию крупных судов. Видимо, имеется в виду это.
2. Авария, очевидно, выдумана. Как правило, рыбаки в хорошую погоду предпочитают заночевать на траулере у берега, а не возвращаться домой среди ночи.
3. Кошара – загон для овец. Одна из наиболее распространенных форм – половинка цилиндра.
4. Т. Джолдасбеков служил на станции связи «Полюс», расположенной где-то в Киргизии, недалеко от Фрунзе.
5. Утверждение несколько сомнительно – смотри мое письмо.
С. Лукьяненко
Примечания
1
Виталий Иванович Бугров – организатор многих «Аэлит», человек, которого уважали и любили все фэны Советского Союза. – Здесь и далее примеч. автора.
2
Юные персонажи книг Владислава Крапивина отличаются высокими моральными качествами и всегда переживают, совершив неблаговидные поступки.
3
Еще десять лет назад, как ни удивительно это может показаться молодому читателю, фантастику не покупали, а «доставали» – и хорошая библиотека фантастики была очень большой редкостью…