— Она никогда не думала, что подобное возможно, — добавила вторая сестра.
— И обо всем этом мисс сама рассказала, да?
— О, Минни повторяла несколько раз, поэтому особенно неприятна подозрительность и даже угрозы со стороны семейства Арунделлов, и это в нашей-то свободной стране…
— Англичане — народ недоверчивый, — пробормотал Пуаро.
— А по-моему, каждый волен оставлять свои деньги кому хочет. И мисс Арунделл поступила очень разумно, так как, по-видимому, не совсем доверяла родственникам. Осмелюсь сказать, имела некоторые причины.
Пуаро заинтересованно вытянул шею. Такое внимание побудило Изабель рассказать подробнее.
— Да, хотя бы ее племянник, Чарльз Арунделл, совсем плохой человек. Все знают! Кажется, он собирался служить в полиции где-то за рубежом. И все по склонности характера, добровольно. А что касается его сестры — странная девица. Ультрасовременна, конечно, и ужасно раскрашена. По-моему, она употребляет наркотики, так как поведение ее иногда очень странно. Девушка, между прочим, помолвлена с прекрасным молодым доктором Дональдсоном. Но я надеюсь, что доктор образумится…
— А другие родственники?
— Да, есть еще миссис Таниос, о ней ничего плохого сказать не могу, вполне прилична, но чрезвычайно глупа и полностью под властью мужа, иностранца. Для английской девушки ужасно выйти замуж за иностранца, не так ли? Конечно, она примерная мать, но…
— Так вы считаете, что мисс Лоусон — наиболее достойная наследница богатства мисс Арунделл?
Джулия спокойно ответила:
— Минни Лоусон — хорошая, милая женщина. Она никогда не думала о деньгах, не была жадной…
— А все-таки мисс Лоусон не отказалась от привалившего ей наследства?
Изабель удивленно отпрянула:
— О, любой бы сделал так.
Пуаро улыбнулся.
— А может, и нет…
— Видите ли, мистер Пуаро, она считает это как бы доверием… Минни очень хочет сделать что-нибудь миссис Таниос и ее детям, только против того, чтобы все перешло в руки ее муженька. Даже намерена помочь Терезе, что очень благородно с ее стороны, так как девица постоянно третировала Минни. В самом деле, мисс Лоусон очень щедра. Теперь вы все о ней знаете!
— Да, конечно, только нет адреса.
— Простите, какая глупость! Написать ли мне его для вас?
— Спасибо, я сам.
И Пуаро достал блокнот…
— Передадите ей привет. В последнее время что-то нет известий от нее.
Пуаро поднялся, и я за ним.
Попрощавшись и еще раз пообещав передать самый теплый привет мисс Лоусон, мы наконец отбыли.
Мы выехали на дорогу, ведущую в Маркет Бейсинг.
— Гастингс, вам будет приятно узнать, что мы покидаем Маркет Бейсинг.
— Великолепно!
— Заедем только на минутку.
— Проведать предполагаемого убийцу?
— Может быть.
— Разве вы что-то почерпнули из той чепухи, которой понаслушались?
— Было кое-что, достойное внимания. Различие характеров в драме стало яснее. Разве это не напоминает старинные романы? Бесправная компаньонка, всеми презираемая, вдруг становится единственной наследницей!
— Случай, кажется, не стоит и выеденного яйца. Если бы умершей старушке можно было помочь, тогда другое дело. Но коль скоро она умерла, то чего же теперь волноваться-то?
— Вот и не волнуйтесь, давайте поразмышляем. Если бы вы знали, что мисс Арунделл умерла насильственно, а не от продолжительной болезни, то не остались бы равнодушны к моим хлопотам, не так ли?
— Конечно.
— Но здесь то же самое, кто-то ведь попытался убить ее.
— Да, но безуспешно, что меняет дело.
— А неужели безразлично, кто стремился убить? Круг подозреваемых очень тесный. Это падение с лестницы…
— Уликой кажется вам гвоздь, который мог годами торчать на том месте!
— Нет, зачищен он был недавно. А шнур мог быть протянут только после того, как обитатели дома улеглись. И обвинять можно только тех, кто там находился, а их семеро: доктор Таниос с супругой, Тереза Арунделл, ее брат Чарльз, мисс Лоусон, Элен и повариха.
— Разве нельзя оставить в покое слуг?
— Они получили наследство, мой дорог эй, а, кроме того, могли быть и другие причины. Итак, последовательность событий: падение с лестницы, письмо ко мне, визит юриста, новое завещание. Есть сомнение: написав мне письмо, мисс колебалась, отослать ли? Или она была уверена, что отослала, на самом деле забыв сделать это?
— Теперь трудно что-либо утверждать, мажет быть, она удивлялась, не получив ответа, — сказал я.
— Утверждать можно одно — падение было спровоцировано.
— Кто же может возражать, если сам Эркюль Пуаро говорит так!
— Вовсе нет. Есть доказательства: гвоздь, письмо, собака ночью на улице, слова самой хозяйки в бреду о мяче Боба. Кто же способствовал смерти мисс Арунделл? Напрашивается вывод: мисс Лоусон, конечно.
— Жестокая компаньонка! А с другой стороны, кое-кто еще мог рассчитывать обогатиться после смерти старушки.
— Совершенно точно, Гастингс, вот почему многие под подозрением. Есть также один будто бы незначительный фактик: мисс Лоусон употребила все усилия, чтобы ее хозяйка не узнала об отсутствии пса Боба в доме целую ночь. Хотя здесь, возможно, просто забота о старой леди, трудно сказать. Со слов сестер Трипп известно, что Минни — преданное, честное существо, с прекрасным характером. А мисс Пибоди сообщила, что она доверчивая, глупая, не имеющая ни ума, ни воли для совершения чего-либо криминального. Доктор Грейнджер уверен, что это бедная, напуганная, забитая женщина. По мнению служанки Элен, компаньонку презирала даже собака!
Каждый, как вы видите, воспринимал эту женщину по-своему. То же самое можно сказать и о других домочадцах, кроме Чарльза Арунделла: никто не указывал на высокие моральные качества этого человека. Но все-таки люди и о нем не одинакового мнения. Мисс Трипп даже намекнула, что за молодым человеком уже водились преступные делишки. Все это настораживает.
— А что же дальше?
— Теперь дело за нами, мой друг…
Тереза Арунделл
На следующий день, уже в Лондону, мы отправились по адресу, данному нам доктором Дональдсоном. Я посоветовал Пуаро посетить сначала юриста мистера Пурвиса, но мой друг был против.
— Нет, дорогой, как объяснить причину нашего любопытства?
— Обычно, Пуаро, такие трюки вам легко удавались. Небольшая ложь…
— О, дружище, «небольшая ложь», как вы изволили выразиться, здесь не подойдет. Он все же юрист.
Мы вошли в квартиру Терезы Арунделл. Она находилась в квартале Челси, окнами на реку, меблирована была скупо, но дорого и современно. Обитая кожей мебель и ковры с орнаментом правильной геометрической формы.
Пришлось подождать несколько минут, прежде чем в комнату вошла девица и вопросительно уставилась на нас. На вид Терезе было около тридцати лет. Высокая, стройная, она напоминала произведение искусства, выполненное художником-графиком. Волосы агатово-черные, лицо с сильным гримом, мертвенно-белое, брови причудливо изогнуты. Выражение лица — устало-равнодушное.
С усмешкой она смотрела то на меня, то на Пуаро, который, по-видимому, послал ей свою визитную карточку. Ее она теперь и вертела в пальцах.
— Как я догадываюсь, Пуаро — это вы?
Мой друг поклонился самым учтивым образом:
— Мадемуазель, разрешите занять несколько минут драгоценнейшего вашего времени?
Подделываясь под Пуаро, Тереза ответила:
— Ради бога, мистер, прошу, садитесь, пожалуйста.
— Вы, возможно, слышали раньше обо мне, мадемуазель?
Девушка кивнула:
— Дружочек из Скотланд-Ярда, не так ли? Добавить к этому нечего.
— Интересуюсь проблемами, связанными с преступлением, мадемуазель.
— Как это ужасно звучит, — произнесла Тереза скучающе. — А я вчера, подумать только, потеряла документы.
— Я пришел по делу, взволновавшему меня, так как вчера получил письмо от вашей тетушки.
Глаза Терезы оживились, она закурила.
— От моей тети, мистер Пуаро?
— Да-да, мадемуазель…
— Но ни одной моей тетушки уже нет в живых, последняя умерла два месяца назад.
— Это мисс Эмили Арунделл?
— Она самая, но вы же не могли получить письмо от покойницы, мистер Пуаро?
— Иногда и такое случается, мадемуазель.
— Какая жуть! — в ее голосе слышалась настороженность.
— И что же она написала?
— Вот об этом трудно рассказать, имеется в виду нечто деликатное.
Минуту или две длилось молчание, Тереза курила, а потом сказала:
— Все это очень интересно, конечно, но при чем тут я?
— Надеюсь, мадемуазель, что вы ответите на несколько вопросов. Я надеюсь на вашу помощь…
— Вопросов? О чем?
— Мне нужен адрес вашего брата.
— Иногда и такое случается, мадемуазель.
— Какая жуть! — в ее голосе слышалась настороженность.
— И что же она написала?
— Вот об этом трудно рассказать, имеется в виду нечто деликатное.
Минуту или две длилось молчание, Тереза курила, а потом сказала:
— Все это очень интересно, конечно, но при чем тут я?
— Надеюсь, мадемуазель, что вы ответите на несколько вопросов. Я надеюсь на вашу помощь…
— Вопросов? О чем?
— Мне нужен адрес вашего брата.
Глаза девицы сузились, она еще больше насторожилась:
— Боюсь, не удастся. Мы мало общаемся, к тому же братец, кажется, уехал из Англии… И это все, что вы хотели узнать?
— О, есть и другие вопросы. Вы удовлетворены тем, как тетя распорядилась наследством? И еще: сколько времени вы помолвлены с Дональдсоном?
— Вы все свалили в кучу, не так ли? И, по-моему, лезете не в свое дело, мистер…
Пуаро помолчал, потом без тени разочарования поднялся, пожелав хозяйке всего доброго.
Мы были уже у двери, когда Тереза заговорила. Это было похоже на удар хлыста.
— Вернитесь! — выкрикнула она.
Пуаро, не торопясь, подчинился, сел на прежнее место и посмотрел вопрошающе.
— Давайте перестанем валять дурака. Возможно, мистер Пуаро, вы будете полезны мне.
— К вашим услугам, мадемуазель.
Сделав две затяжки, девица заговорила спокойнее:
— Скажите: как изменить завещание?
— Это дело юриста.
— Да к тому, же настоящего специалиста в своем деле, а те, которые мне известны, говорят, что всякая попытка оспаривать завещание бесполезна: здесь на страже закон.
— А вы не верите им?
— Полагаю, что всегда есть обходные пути, если вы неразборчивы в средствах и готовы платить. Я бы заплатила.
— Итак, по-вашему, я неразборчив, если заплатят?
— Жизнь подтверждает, что большинство людей таковы! Не вижу, почему бы вам стать исключением.
— Положим, так, но что я смогу сделать?
— Это ваше дело. Украдите завещание! Подмените липовым!.. Можете похитить мисс Лоусон. Можете распустить слух, что она запугала тетю Эмили и добилась своего. Составьте новое завещание, будто бы сделанное старушкой на смертном одре. Мало ли вариантов!
— От вашего богатого воображения, мадемуазель, просто захватывает дух.
— Но это несправедливо! — вдруг вырвалось у меня. Тереза рассмеялась:
— Может, ваш друг шокирован? Давайте его отошлем.
Пуаро сердито обратился ко мне:
— Контролируйте себя, Гастингс. — Затем к девушке:
— Простите моего помощника, мадемуазель, он слишком честен, если можно так сказать. Позвольте мне обдумать предложение, может быть, удастся сделать что-то в пределах закона. Однако моя репутация не должна пострадать.
Тереза понимающе кивнула.
— У нас должны быть все необходимые факты! Например, точная дата нового завещания.
— Двадцать первое апреля.
— А предыдущего?
— Эмили Арунделл сделала его пять лет назад.
— Его содержание?..
— Кроме небольшой части слугам, Элен и поварихе, все остальное должно быть разделено между детьми ее брата Томаса и сестры Арабэллы.
— Деньги оставались опекунам?
— Нет, нам непосредственно.
— Теперь будьте внимательны. Все знали о содержании завещания?
— О да, Чарльз, и я, и Бэлла также. Тетя Эмили не делала из этого тайны. А когда кто-нибудь из нас просил денег, тетушка говорила, что мы их получим после ее смерти. — Заговорив о деньгах, Тереза не могла остановиться:
— Мой отец оставил нам по тридцать тысяч фунтов. Капитал небольшой, но жить можно в достатке. Однако я… — Ее голос изменился, стройная фигура еще больше выпрямилась, голова откинулась. — Но мне хотелось большего: самой богатой одежды, лучшей еды и прочего. Хотелось жить и наслаждаться, поехать на теплое Средиземное море, сорить деньгами, давать балы, и вечера, необыкновенные, экстравагантные. Хотелось всего, всего, что есть в этом мире, и не когда-нибудь, а сейчас!..
Пуаро слушал внимательно, вопрос его прозвучал неожиданно:
— А сколько осталось от тридцати тысяч?
Тереза засмеялась:
— Чуть больше двухсот фунтов.
А Пуаро продолжал деловым тоном:
— Есть вещи, которые знать необходимо. Вы наркоманка?
— Никогда.
— Пьете?
— Конечно, но не из-за особой любви к зелью. Мои друзья выпивают, и я с ними.
— Любовные дела?
— Многое в прошлом.
— А в настоящем?
— Только Рекс.
— Доктор Дональдсон?
— Да.
— Но он, по-моему, далек от жизни, нарисованной вами. Он ведь беден, мадемуазель.
Она согласно кивнула:
— Ему ни к чему роскошь, красота, удовольствия и прочее. Согласен носить один костюм, есть каждый день котлеты… Деньги ему нужны на лабораторию, разные пробирки и другой инвентарь. Он честолюбив, и работа для него все, гораздо больше, чем я, во всяком случае.
— Ваш друг знал о предстоящем наследстве после смерти мисс Арунделл?
— Да, но Рекс женится не из-за денег.
— Вы помолвлены?
— Конечно…
Пуаро замолчал, и это молчание, казалось, задевало Терезу.
— А вы видели его?
— Вчера в Маркет Бейсинге.
— И о чем вы с ним говорили?
— Ни о чем, только попросил адрес вашего брата.
— Что нужно вам от Чарльза? — Ее голос снова стал резким.
— Чарльз? Кому он нужен? — прозвучал приятный мужской голос. И бронзовый от загара молодой человек с улыбкой вошел в комнату. — Кто спрашивает обо мне? Услышал свое имя в холле, но я не подслушивал. Что все это значит, Тереза?..
Чарльз признается
Должен сознаться, что с минуты появления Чарльза я искоса поглядывал на него и был восхищен его раскованностью и свободой. Глаза молодого человека были полны доброжелательности и веселья, а улыбка совершенно обезоруживала. Он уселся в одно из обитых кожей массивных кресел.
— Что это означает, старушка? — повторил нетерпеливо.
— Вот мистер Пуаро, Чарльз, который согласен выполнить для нас неприятную работу за маленькое вознаграждение.
— Протестую, работа вовсе не грязная, а небольшой безвредный обман, если, конечно, он удастся.
— Называйте как хотите, но как Терезе удалось разыскать вас?
— Я сам сюда пришел. Интересовался вами, а сестрица ваша сказала, что вы за границей.
— Тереза чрезвычайно благоразумна. — Чарльз улыбнулся, но сестра не ответила ему тем же, наоборот, выглядела взволнованной. — Уверен, что мы взялись за дело не правильно, не так ли, мистер Пуаро, известнейший из сыщиков? Неужели вы собираетесь помочь нам?
— Кем завещание, сделанное двадцать первого апреля, было засвидетельствовано?
— Пурвис, юрист, привел свого клерка, а вторым свидетелем взяли садовника, — Тереза не замедлила с ответом.
— А этот юрист, по всей видимости, человек уважаемый?
— Пурвис безупречен, как английский банк. Он очень не любит составлять завещания, и думаю, что в корректной форме пытался даже отговорить тетушку Эмили, — сказала Тереза.
— Откуда известно такое? — довольно резко спросил. Чарльз.
— Вчера я с ним снова встречалась, — объяснила девушка.
— Бесполезно, моя милая, давно пора понять, поможет только куча денег.
— Прошу рассказать о последних днях жизни мисс Арунделл, — прервал их перепалку Пуаро. — Начните с того, как вы, ваш брат и доктор Таниос с женой приехали к ней на Пасху.
— Позвольте сказать, мистер Пуаро, что старая тетушка чуть не умерла тогда и всех страшно напугала этим происшествием на лестнице.
— А что, старушка упала с нее?
— Да, наткнулась на мяч собаки, оступилась. Боб забыл игрушку наверху, а тетя Эмили наступила на нее ночью…
— Когда это случилось?
— Дайте вспомнить! Во вторник, перед нашим отъездом.
— Тетушка сильно расшиблась?
— К счастью, отделалась легким испугом.
— Что очень вас разочаровало… — сухо заметил Пуаро.
— Конечно, хотя немного жаль старушенцию, — без тени смущения ответил Чарльз. — Она неплохо себя чувствовала, и мы все уехали. Двадцать пятого или двадцать шестого…
— Во время болезни тети вы не приезжали?
— Нет, мы не думали, что она так сильно больна. Она скончалась до нашего приезда.
Пуаро перевел взгляд на Терезу:
— Говорили вы с тетей о новом завещании во время последнего визита?
— Нет, — сказала Тереза. А Чарльз тут же заметил:
— Кое-что было.
— Что же? — спросил Пуаро.
— Чарльз! — закричала девушка.
Юноша казался взволнованным и не хотел встречаться глазами с сестрой. Так и заговорил, не глядя на нее:
— Разве не помнишь, старушка? Я говорил тебе. Тетушка Эмили предъявила в некотором роде ультиматум. Она села как обвинитель в суде и произнесла речь, сказав, что чрезвычайно разочарована всеми своими родственниками, особенно мной и Терезой. Против Бэллы она ничего не имела, кроме недоверия к ее мужу. Все английское — англичанам… А если бы Бэлла унаследовала значительную сумму, то Таниос так или иначе завладел бы ею. Страдая, тетя произнесла, что ни я, ни Тереза не достойны доверия. Мы проиграем в карты и растратим все. Поэтому она составила новое завещание, передав полностью свое состояние мисс Лоусон. «Хоть она и глупа, как пробка, — сказала тетя Эмили, — зато добрая и верная душа, по-настоящему предана мне. Она же не виновата, что от природы получила так мало ума. Считаю необходимым предупредить тебя, Чарльз, чтобы вы не ожидали наследства».