Дмитрий выглядел уставшим, взгляд был потухшим. Довели человека, подумала Лиза и в порыве жалости чуть не обняла его. Но вовремя остановилась. Вышла из машины, оглянулась и, кивнув Дмитрию, мол, путь свободен, распахнула дверцу и выпустила его, после чего они быстро скрылись в дверях подъезда.
– А Глафира-то дома? – спросил Дмитрий, когда они уже поднялись на этаж.
– Нет. Она занимается отрабатыванием одной версии, которая мне кажется довольно перспективной. Входи, – Лиза открыла дверь квартиры своим ключом и впустила бедолагу. – Вот здесь ты какое-то время и поживешь, понял? Никому не будешь звонить и в Интернет не вздумай выходить, все испортишь. Если ты ее не убивал… Тсс… Я просто так выразилась, извини. Так вот. Если это не ты, значит, ее настоящий убийца, как ты понимаешь, находится на свободе и дрожит от страха. Он-то знает, что ты точно не убийца, к тому же твое дело не закрыто и ты пока еще подозреваемый. Вот если бы тебя осудили, тогда бы этот тип вздохнул с облегчением. Тебе сейчас надо сидеть тихо и ждать, пока не закончится весь этот кошмар. Согласись, этот вариант все-таки лучше, чем изолятор.
– Лиза! Что ты такое говоришь?! Ты и представить себе не можешь, как я благодарен тебе. Там был настоящий ад. И это при том, что я не встретил там хрестоматийных преступников с суровыми и наглыми рожами. Нет, ничего такого не было. Все вроде были приличные люди, по уши вляпавшиеся в свои истории…
– Дима, думаю, что тебе прежде всего надо отлежаться в ванне. Я угадала? Сейчас дам тебе полотенца, халат, и отправляйся в рай. Там ты найдешь и шампунь, и все-все необходимое. Только дверь не запирай. Все-таки ты много пережил, нервы тебе потрепали… Я время от времени буду стучаться к тебе и спрашивать, жив ты или нет. Договорились? Здесь, у Глаши, ты придешь в себя, и тогда я посвящу тебя в свое расследование. Возможно, тебе уже в ближайшее время придется сыграть свою важную, но невидимую роль…
– Какую еще роль? Скажи, пока не скажешь, я никуда не пойду.
– Да не переживай ты так. Я не знаю, что ты об этом думаешь, но вряд ли кто-нибудь, кроме тебя, сможет взять на себя организацию похорон Ирины.
– Само собой! Это даже не обсуждается!
– Я так и думала. Учитывая, что помимо тебя у Ирины есть еще один близкий ей человек…
– Это кто еще? – Дмитрий нахмурился.
– Успокойся. Я имею в виду ее родную сестру, которая после смерти Ирины стала ее единственной наследницей и теперь унаследует все ее состояние. Пока что у нее реальных денег нет, она, по словам Глаши, бедна, а потому я могу встретиться с ней и от твоего имени сообщить, что ты оплачиваешь похороны.
– Да, и в чем тут план?
– В том, что мы все это время, пока ты будешь здесь прятаться, намерены следить за ней, за каждым ее шагом, понимаешь? Помимо твоего всем известного мотива, а именно – ревности, в этой истории убийства существует еще один, более, на мой взгляд, весомый – имущественный! Сестра-наследница. Бедная больная девушка, в одно мгновение превратившаяся в состоятельную барышню. Чем не мотив?
– Думаешь, это она?
– Проверим! Скажи, у тебя есть ключи от Ирининой квартиры?
– Конечно! Но они у меня на связке, дома, я расскажу, где именно…
– Хорошо. Думаю, что не будет преждевременным отдать эти ключи (или копии) Ольге, сестре Ирины, с тем чтобы проследить за ней при помощи установленных там камер, что она станет делать, как себя вести, кому звонить, понимаешь? Сначала я съезжу туда и установлю необходимую аппаратуру и только потом, сделав копии ключей, отдам ей настоящие и предложу выбрать одежду для покойницы… Уверена, что она обрадуется тому факту, что ей будет позволено оказаться в своей будущей квартире раньше времени… То есть она уже сейчас сможет почувствовать себя там хозяйкой.
– Господи, как же все это отвратительно! Сестра… Да она с ней никогда не общалась! И теперь ей достанется все!
– Возможно, ей помогли убить Ирину. Какой-нибудь поклонник. Вот именно это мы и собираемся с Глашей проверить.
– Да-да, конечно. Ключи находятся в прихожей, висят на оленьих рогах, слева от вешалки, увидишь. Господи, какой ужас все то, что произошло…
Отправив Дмитрия в ванную комнату, Лиза позвонила Глаше.
– Ставлю тебя в известность, моя дорогая, что ты теперь в своей квартире будешь жить не одна…
Глафира, услышав, что Дмитрия отпустили, обрадовалась, сказала, что она уже на пути к дому, что сейчас заедет в магазин, купит продукты, чтобы приготовить ужин и обед на завтра.
– Везу тебе, Лиза, материал об Ольге. Я все сняла, ты будешь потрясена, когда это увидишь! Я не уверена, но думаю, что Ольга все-таки имеет какое-то, пусть и косвенное, отношение к убийству Ирины.
Лиза сказала ей, что, возможно, они разминутся, что она сейчас едет на квартиру к Ирине, чтобы установить и там видеокамеры.
– Хочешь, чтобы птичка залетела прямо в золотую клетку? – защебетала Глафира, радуясь тому, что дело сдвинулось с мертвой точки и что Дмитрия выпустили из изолятора. Она, как и Лиза, относилась к тому сорту людей, которым доставляет удовольствие возможность кого-то приютить, обогреть, накормить. – Действуй. На самом деле интересно, что из этого выйдет.
– Я попрошу Сережу Мирошкина, чтобы он вызвал ее завтра утром специально для того, чтобы передать ей ключи от квартиры. Он скажет от имени Дмитрия, который вроде бы все еще находится в изоляторе, что она должна заняться похоронами, что Дмитрий передаст ей через своих людей деньги, а также ключи от квартиры Ирины, чтобы Ольга смогла выбрать одежду для покойной сестры… То есть Ольге и в голову не придет, что за ней следят.
– Вот если бы я передала ей ключи, вот тогда, уверена, она сразу бы заволновалась. Думаю, я не очень-то грамотно провела допрос, напугала ее сильно, – призналась Глафира, – возможно, я преждевременно дала ей понять, что мы ее подозреваем…
– Это ты напрасно, конечно. Ну, ничего. Постараемся заловить ее на другом…
Глафира вернулась, нагруженная пакетами, закрыла за собой дверь и прислушалась. Из ванной комнаты доносился звук льющейся воды, плеск. Значит, Дмитрий еще там, приходит в себя, очищается, успокаивается – душой и телом.
Разложив на кухне продукты, Глафира быстро переоделась в спальне, надела фартук и принялась стряпать ужин. Готовить она любила, особенно ей доставляло удовольствие угощать других. Теперь же ей хотелось накормить человека, в своих чувствах к которому она окончательно запуталась. То ей казалось, что это он в пьяном угаре убил свою невесту, а потом забыл, то находились какие-то доводы в его пользу. Но в любом случае сейчас, находящийся на грани нервного срыва, погруженный в уныние, он вызывал к себе исключительно жалость. И ладно бы еще Виноградову убили каким-то традиционным способом – зарезали, ударили, пристрелили, наконец! – это еще можно было как-то представить. Но чтобы таким зверским способом, раздавив ее машиной?! Кому это понадобилось? Вышло ли это случайно или же убийство было спланировано?
Пока варились спагетти, Глаша готовила соус, поджаривая в масле лук, чеснок и фарш, продолжая при этом рассуждать, а могло ли вообще такое вот странное убийство быть спланированным? Кто мог знать или предположить, что Дмитрий с Ириной вернутся от Мусинцов так рано? Это уж точно нельзя было предугадать. Как невозможно было знать заранее, сколько за праздничным столом выпьет сама Ирина. И уж наверняка никто не мог предположить, что она расслабится настолько, что позволит себе целоваться на кухне в чужой квартире со своим любовником. Если бы не эти роковые поцелуи, ничего бы не случилось вообще! Дмитрий с Ириной вернулись бы, возможно, за полночь. Скорее всего, легли бы спать. Вот и все!
Поэтому предположение, что Ирину кто-то поджидал со спрятанной в кустах машиной, чтобы потом вывезти ее за пределы деревни и убить, было абсурдным.
Но такая машина существовала. И человек, который убил женщину этой машиной, должен был, если он не идиот, конечно, избавиться от машины или хотя бы от колес!
Добавив к соусу помидоры, Глаша посолила, помешала ложкой, накрыла кастрюлю крышкой и села за стол – немного передохнуть, а заодно наметить план действий. Открыла блокнот и сделала запись: объявления в газетах о смене колес?! Как отреагирует на это Лиза? Скажет, что это бред, что вряд ли работник мастерской, где преступник менял колеса, вообще прочтет это объявление. Глаша постарается убедить ее в том, что в данном случае необходимо использовать любую возможность хоть как-то приблизиться к этому человеку, вычислить его. Во-первых, скажет она, Глаша, сейчас, в июне, редко кто меняет сразу четыре колеса. На это должны быть причины. Вот если бы это произошло в межсезонье, когда владельцы авто меняют летнюю резину на зимнюю или наоборот, тогда было бы труднее разыскать такого человека. А сейчас – совсем другое дело. Это редкий случай. Во-вторых, объявления надо дать в те рекламные газеты, где есть страница с объявлениями, касающимися ремонта или купли-продажи машин. Вот ее уж точно просматривают владельцы автомастерских. Они и сами дают объявления, и читают.
За спиной произошло какое-то движение, Глаша, забывшись, что она дома не одна, испуганно оглянулась и, лишь увидев Дмитрия, очнулась от своих размышлений.
– Я испугал вас, Глаша? – улыбнулся ее гость (одетый в банный халат ее бывшего мужа Адама) одними губами. – Извините.
– Да нет-нет, что вы, Дмитрий! Добрый вечер и… с легким паром!
– Вот за пар отдельное спасибо. И, конечно же, добрый вечер. Вы уж извините, что мы здесь с Лизой без вашего согласия… нагрянули, спутали ваши планы…
– Может, вы забыли, но в данный период наши планы совпадают, вы не находите? Мне кажется, что у нас у всех сейчас одна цель – как можно скорее найти убийцу Ирины.
– Да, это правда. Но все равно мне как-то неудобно.
– Неудобно спать на потолке, знаете ли.
– Да, одеяло сползает, – теперь уже улыбка Дмитрия получилась более естественной. – Знаете, у вас дома так уютно… В ванной я провел около часа, лежал в теплой воде и рассматривал узоры на плитке, какие-то немыслимой красоты полотенца, даже цветы на окне! Это хорошая идея – сделать перепланировку таким образом, чтобы в ванной комнате было окно! Вы извините, что я сейчас несу весь этот бред, но меня это хоть как-то отвлекает…
– Вас отвлекает, а мне приятно! – просияла польщенная комплиментами Дмитрия Глафира. Она на самом деле гордилась своей отремонтированной квартирой и с удовольствием выслушивала мнение об этом своих гостей. – Дмитрий, ужин почти готов, садитесь вот сюда, здесь очень удобно, вот ваша тарелка, хлеб… Через минуту будет готов салат, а спагетти…
Она бросилась сливать спагетти, после чего выложила их в соус и осторожно размешала.
– Ну вот, – она даже прихлопнула в ладоши, – и мой любимый соус!
– Пахнет потрясающе! К тому же я, наверное, все-таки проголодался… Знаете, теперь я очень хорошо понимаю людей, которые так осторожничают по жизни и боятся тюрьмы. Я, знаете ли, как-то раньше никогда об этом не задумывался, потому что не совершал преступлений и не был замешан ни в каких махинациях или нехороших историях. Сейчас вот влип по уши, оказался в изоляторе и, честно скажу, чуть не умер там от тоски, ужаса, грязи, голода и сознания, что это конец, что моя жизнь, в сущности, уже закончилась! К тому же я не знал, каким образом доказать этому следователю, что я невиновен, что я не убивал Ирину, что та сцена ревности, которую я устроил, ну не могла закончиться таким зверским убийством! Да и чего уж там, признаюсь вам, не особенно-то я и любил Ирину. Может, и любил, но не настолько, чтобы убить! Думаю, мужчина, способный на убийство на почве ревности, должен просто боготворить эту женщину, понимаете? Их должно связывать нечто сильное, всепоглощающее, испепеляющее…
– Вы имеете в виду страсть? – Глафира поставила перед гостем тарелку со спагетти.
– Да, именно это я и имел в виду, – произнес Дмитрий и набросился на еду.
Спустя некоторое время раздался звонок – пришла Лиза. Глаза ее блестели, и Глаша хорошо знала этот блеск. Охотничий азарт, так всегда бывало, когда Лиза брала, что называется, след.
– Все, друзья мои! Я все сделала! Установила камеры по всей квартире Ирины. Кстати говоря, квартира потрясающая, Дима! И я понимаю теперь, почему Ирина так любила ее и большую часть времени проводила там. Все так комфортно, изысканно, красиво и дорого.
– Квартира была опечатана? – поинтересовался Дмитрий, заканчивая уже вторую порцию макарон. – Лиза, ты садись, ешь, все так вкусно…
– Да, она была опечатана, потом примерно с полчаса она была не опечатана и затем снова опечатана… Подумаешь, отклеила бумажечку и приклеила опять. Мне не привыкать. Во всяком случае, эти бумажные ленточки с печатями никогда еще нас с Глашей не останавливали, скажи, Глафира?
– Лиза, садись! Поешь, потом поговорим.
– Ну уж нет! После того, что я увидела… как жила Ирина, оценила, так сказать, приблизительно состояние, которое достанется Ольге, мотив убийства раздулся у меня до невиданных размеров! Вот уж действительно, кому была выгодна смерть Ирины, так это ее сестре! Ладно, не стой над душой, положи мне немного макарон… И после этого сразу неси ноутбук – будем смотреть и слушать все то, что тебе удалось записать в ее квартире…
– Комнате! – поправила ее Глаша. – Она живет в комнате в квартире женщины по имени Валентина. Вот, ешь, а я сейчас приду.
– Ты как, Дима? Ожил немного? – подмигнула сытому и засыпающему на ходу Дмитрию.
– Да, спасибо вам, девчонки! Так ублажили! Я немного пришел в себя. Только в сон клонит.
– Вот и хорошо. Глаша тебя сейчас уложит. А мы с ней еще поработаем.
– Лиза, если нужны деньги, я готов, прямо сейчас…
– Деньги, как я уже говорила, понадобятся для того, чтобы передать Ольге на похороны Ирины.
– Но как это сделать? Когда они будут нужны?
– Завтра утром я должна буду отвезти деньги Мирошкину, а он уже передаст их Ольге…
– Послушай, да я прямо сейчас сделаю перевод, с твоего компьютера, на твой счет переброшу…
– Отлично! Так и поступим.
– Заодно могу перевести и тебе сумму гонорара…
– Об этом потом, хорошо?
Вернулась Глафира с ноутбуком, открыла, включила. И когда на экране появилась Ольга, Дмитрий, который до этого просто засыпал, мгновенно проснулся, глаза его уставились в экран.
«Ты чего такая кислая-то, дурочка?! Твоей сестрицы больше нет! Ты – богатая дама! Вот теперь и посмотришь, как это – жить с деньгами!»
Лиза с Глашей многозначительно переглянулись.
Глава 16
19 июня 2011 г.
Сергей Мирошкин сидел за столом в своем кабинете, обхватив голову руками. Утренний разговор с Лизой не прошел даром и дал результаты. После того как Лиза, нарушив закон, позволила Глаше записать на видео все то, что происходило вчера, после визита Глафиры, в квартире Валентины, хозяйки Ольги, он устыдился своих прежних подозрений в отношении Родионова. Понятное дело, что мотив Ольги, родной сестры Ирины, был более весомым.
Лиза, приехавшая в прокуратуру рано утром с ключами от квартиры Ирины и деньгами для похорон, которые Мирошкин должен был передать в одиннадцать часов Ольге Виноградовой, без слов раскрыла свой ноутбук и включила видеозапись бесценного разговора между Ольгой и Валентиной.
История продажи родительской квартиры заинтересовала его настолько, что он попросил своего помощника тотчас отправить запрос в регистрационную палату с просьбой выслать копии документов, касающихся купли-продажи квартиры сестер Виноградовых. Хотя понимал, что документ, скорее всего, мало что ему скажет. Вероятно, придется произвести почерковедческую экспертизу сестер. Таким образом, станет известно, чья подпись на договоре купли-продажи была подлинной, а чья – поддельной. С другой стороны, он мог этого и не делать, поскольку Ольга, не подозревая, что ее подслушивают, сама призналась Валентине в том, что она все «перевернула», а это значит, что она хотела что-то скрыть и что это не Ирина виновата в том, что квартира была продана, а сама Ольга. И что тот тип, который назвал себя Исаковских, скорее всего, имеет отношение к самой Ольге. Возможно даже, это он был ее любовником. Если бы Ольга была невиновна в смерти сестры, то и разговор между нею и Валентиной происходил бы иначе. И ей не пришлось бы ничего сочинять.
– Лиза, мне так хочется ее допросить, вот прямо сегодня! – сказал он, не отрывая взгляда от экрана ноутбука.
– Нет-нет, пожалуйста, Сережа, ты же обещал! Ты можешь сорвать мне весь план! Мало того что Глаша надавила на нее вчера, дала ей понять, что мы ее подозреваем, так еще и ты… Но мы-то еще ладно, а вот ты – следователь прокуратуры… Поэтому подожди со своим допросом. Прояви максимум сочувствия, вырази соболезнования, скажи, вот, мол, тебе, Оля, ключи от квартиры сестры, выбери ей подходящий наряд для похорон. Постарайся вести себя так, словно вопрос о наследстве решенный и ты воспринимаешь ее как будущую законную владелицу этой квартиры. Чтобы она успокоилась окончательно, что у нее все получилось, что ее никто не подозревает… Да, можешь еще добавить что-нибудь о том, что следствие нисколько не сомневается в том, что Родионов и есть настоящий убийца.
– Лиза, ты меня решила инструктировать?
– Почему бы и нет?! – расхохоталась возбужденная происходящим Лиза. – Ты представить себе не можешь, как мне не терпится увидеть эту наследницу в стенах ее будущей квартиры… Интересно, какие чувства она, бедная и больная девушка, решившаяся на тяжкое преступление, испытает в новой для себя роли…
– План хорош, чего уж там, – искренне согласился с ней Мирошкин. – Но тогда, как бы в продолжение плана, предлагаю обследовать квартиру, в которой сейчас живет Ольга…
– Ой, нет, что ты! Они – ни Ольга, ни ее хозяйка – пока ни о чем не должны догадываться!
– Лиза, успокойся и подумай хорошенько. Ты не можешь не понимать, что если Ольга и убила сестру, то не своими руками. И что человек, которого она наняла (или уговорила), был на машине!