Дефолт совести - Александр Смоленский 35 стр.

Только этого ему не хватало! Дочитав газетную публикацию, Зоммер схватился за небольшой чемодан на колёсиках и стремглав кинулся вниз по лестнице. Надо же было ему связаться с русскими! В лобби отеля, напоминающим вокзал перед отправлением поезда, к нему подошёл всё тот же портье. С нескрываемой озабоченностью он заметил:

– Всё это ужасно, сэр. Теперь все мы заложники.

– В каком смысле? – глупо спросил Зоммер, хотя мог бы и сам догадаться.

– Не исключено, что теперь все постояльцы «Миллениума», как и весь персонал, облучены. Говорят, этот полоний такая гадость, без запаха, цвета...

Зоммер безвольно опустился в близлежащее кресло.

Рядом в таком же кресле едва поместился словоохотливый житель Ливерпуля с типично английской расщелиной между верхними передними зубами. Смешно шевеля пышными усами, он не переставая поносил понаехавших в Англию русских.

– Как вы полагаете, сэр, в Ливерпуле могут быть специалисты по лечению последствий отравления полонием? – спросил он.

Зоммер лишь пожал плечами.

– Скажите, сэр, далеко ли отсюда до вокзала Ватерлоо? – пытаясь прервать словесный поток соседа, спросил Зоммер. – Мне нужно на поезд до Парижа.

– Неужели решили покинуть Англию? Думаете, это так серьёзно?

– Вы о чём? – не понял Зоммер.

– Я в смысле последствий отравления среды полонием.

– С ума можно сойти, – нервно заорал адвокат.

Он схватил чемодан и пулей выскочил на Гровер-сквер. Лучше уж дожидаться такси на улице, чем в компании этого идиота, решил он.

На улице Зоммер набрал нужный номер. Но, увы, в трубке лишь слышались безответные гудки. Куда делся Фролов? Надо было взять его с собой в Лондон! Час от часу не легче!

К счастью, настала его очередь садиться в такси.

Когда Курт уже обустроился в вагоне поезда, над головой возникли две внушительные фигуры. «Опять полицейские? Только в штатском, – промелькнуло в голове. – Что им опять от меня надо?»

– Пройдёмте с нами, сэр. И без пререканий, сэр. Вас ждут.

– Это ещё почему?

Зоммер довольно сносно исполнил роль оскорблённого человека.

– Всё сами поймёте, сэр. Вас дожидается весьма высокопоставленная персона.

– Неужели мистер Холмов оправился от потрясений?

– А это кто? – безразличным голосом спросил один из полицейских.

– С вами всё ясно, господа.

У главного входа Ватерлоо его ожидало шикарное авто «Бентли» внушительного размера.

– Герр Зоммер, если не ошибаюсь? – Курт услышал приятный голос на чистейшем немецком языке.

– Да, да, – растерянно ответил Курт. – С кем имею честь?..

– Ханс Майер, сэр. Не хотите ли составить мне компанию? Сначала мы полетим в Амстердам, а затем мой самолёт доставит вас в Страсбург. – Благообразный пожилой мужчина, улыбнувшись, протянул Зоммеру свою визитную карточку.

Да его пальто благоухает парфюмом за сто тысяч фунтов. А костюм?! Машина?! Неужели случилось, клюнула крупная рыбка? А ведь он пока ещё и не начинал как следует себя раскручивать.

– Разве у меня имеется альтернатива? – понимающе спросил он.

Незнакомец весьма дружелюбно отрицательно покачал головой.

– Внимательно слушаю вас, герр... герр... Майер, – заглядывая в визитку, рассеянно едва вымолвил Зоммер. На сей раз он решил изобразить из себя некоего агнца божьего.

– Упаси господи, только не здесь. Вот долетим до Амстердама, устроимся в каком-нибудь уютном местечке... Вы, кстати, даже не знаете, что из-за вас я прервал свой сегодняшний ланч. Так что вы мой должник.

Вскоре они сидели в уютном амстердамском ресторанчике.

– Итак, я уполномочен сообщить, что некая весьма влиятельная и авторитетная организация предлагает вам... – Майер сделал паузу и поморщился. – ...Нет, не так. Не предлагает, а готова выплатить вам и вашему доверителю господину Фролову компенсацию в десять миллионов долларов за отказ от иска в Страсбургском суде и передачу всех документов, добытых вами в ходе своего расследования.

– Что-что? Я не понял!.. – побледнел Зоммер, который ожидал услышать от пожилого джентльмена всё что угодно, но только не столь откровенное в своей циничности и одновременно чудовищной заманчивости предложение. Но ещё больше Зоммера удивило то, каким образом так оперативно могли его вычислить.

– Кого вы, собственно, представляете, герр Майер?

– Господин адвокат, – ни капли не красуясь, продолжил Майер, он никогда в делах не ходил вокруг да около, а сразу напористо и предельно ясно излагал её, – я представляю такую могущественную силу, которая способна поменять местами полюсы Земли.

Как ни странно, Зоммер никак не отреагировал на столь образную гиперболу.

– Но вы же понимаете, герр Майер, что я не имею права принимать решение, не получив на то согласия моего доверителя. И потом, скажу честно, у меня нет ни малейшего желания делать это.

– Не лукавьте, господин адвокат. Я хорошо разбираюсь в людях, – невозмутимо произнёс Майер. – Я, безусловно, уважаю вашу преданность профессиональной этике. Но поверьте, что сейчас я вам делаю очень выгодное предложение. Если вы его не примете, то, увы, после даже сам Господь не сможет помочь вам избежать...

– Договаривайте, герр Майер. По виду не скажешь, что вы обыкновенный гангстер!

– Надо же, какой вы ершистый, молодой человек. Боюсь, что на вас оказал дурное влияние ваш русский доверитель. – Старик неожиданно рассмеялся. – А знаете, мне нравится, что в наше время есть ещё такие романтики, которых не так-то легко купить... даже за десять миллионов евро.

– Минутой назад речь шла о долларах.

– Бывает. Я ошибся.

Майер вдруг нахмурился и, вмиг сменив тональность, задумчиво добавил:

– Было бы очень жаль, если из-за одного частного случая мир потерял двух талантливых молодых людей, у которых ещё имеется нечто святое за душой.

Зоммер с нескрываемым удивлением взглянул на старика. Он понял, что тот говорил абсолютно искренне.

– Да, и вот ещё что. Боюсь, что в ближайшие дни вы не сможете согласовать вопрос со своим доверителем. Господина Фролова в Страсбурге нет.

– А где же он? – Зоммер удивился этому больше, чем предложению Майера.

– Могу предположить, что в Базеле, у моего старшего друга и партнера.

«Боже, сколько же его боссу лет, если сам Майер глубокий старик? Возможно ли такое?» – усомнился адвокат.

– И вот ещё что, – подражая тону Майера, сильно покраснев от возбуждения, нашёл в себе силы выговорить адвокат. – Вы с такой лёгкостью только что поменяли доллары на евро, что мне показалось, что вы ещё раз сможете изменить обменный курс. Например, евро на английские фунты... – Увидев, что глаза Майера от подобной наглости чуть ли не вылезли из орбит, Зоммер поспешил добавить: – В настоящее время я располагаю лишь собственным досье. Но в ближайшее время, возможно, у меня будет и досье одного русского банкира. Теперь вы меня понимаете, герр Майер?

– Благодарю за честность, – достойно ответил голландский магнат. – Ведь вы могли и не вспомнить о подобной детали.

– Как же! С вами просто опасно не вспомнить. И моя честность здесь ни при чём. Трезвый расчёт.

Лондон. Убийственный вопрос

Приступ стенокардии, который свалил Холмова на глазах тысяч телезрителей, довольно быстро миновал, но оставил тягостный осадок в сознании Сергея Михайловича. Психологические травмы, увы, порой куда труднее поддаются лечению. Ещё никогда в жизни Холмов не испытывал такого унижения, какое испытал, выслушав вопрос какогото провокатора. А как ещё можно было назвать человека, который так беспардонно испортил ему час триумфа в Кембридже? Он вдруг испугался, что уйдёт из жизни униженным и оплёванным.

А начиналось всё так хорошо.

Холмов отчётливо восстановил в памяти тот день, когда, сходя с трапа самолёта «Фалькон-2000» в аэропорту Лутон под Лондоном, ожидал увидеть ковровую дорожку, почётный караул королевских гвардейцев, а также прочие атрибуты, сопутствующие встрече высокого гостя. Столько лет прошло, а отвыкнуть никак не может. Во всяком случае, уже вечно бывшему именно сейчас страстно захотелось увидеть всё это снова. Тем более что, цокая каблучками по ступенькам трапа, за ним следовала младшая внучка Алёна. Внешнее сходство девушки с её покойной бабушкой было настолько поразительным, что, всякий раз глядя на внучку, Холмов ощущал щемящую боль в сердце. Вот почему ему сегодня хотелось выглядеть значимой, яркой и незаурядной личностью именно в глазах его Лёленьки.

Но увы, вся любовь лондонцев к его легендарной личности давно испарилась. Лишь чуть поодаль, у входа в VIPзал, им изящно помахивала ручкой в знак приветствия госпожа Флетчер. Увы, тоже бывшая.

Но увы, вся любовь лондонцев к его легендарной личности давно испарилась. Лишь чуть поодаль, у входа в VIPзал, им изящно помахивала ручкой в знак приветствия госпожа Флетчер. Увы, тоже бывшая.

– Дед, а дед, где же оркестр и марш почётного караула? – хихикнула Алёна. В свои двадцать лет эта симпатичная, смышлёная девушка уже понимала про жизнь гораздо больше, чем мог предположить её знаменитый дед.

– Лёленька, это же не протокольная встреча. Мы здесь по приглашению общественной организации. Это же понимать надо... – насупился Холмов, явно уязвлённый словами своей любимицы.

До этого Холмов в течение почти четырёх часов полёта только и делал, что похвалялся перед внучкой своей незаурядной ролью в реформировании политической жизни их родины, да и всего мирового сообщества в целом. Это его знаменитое «в целом» Алёна запомнила с далёкого детства. Дед произносил его неподражаемо, как-то округло, со значением, которого девушка никогда не понимала. Именно с такими «шедеврами» политической риторики, которые, кстати, оплачивались на Западе весьма солидными гонорарами, Сергей Михайлович и на этот раз собирался выступить перед широкой публикой в Кембридже, Оксфорде, Эдинбурге и Кардифе.

С поездкой в Лондон что-то с самого начала не складывалось. Трижды ему звонила сама Флетчер и настоятельно советовала перенести дату приезда. Сначала она объясняла это небезопасной ситуацией, сложившейся в Лондоне из-за грандиозного скандала, связанного с нашумевшим отравлением русского экс-гэбэшника. Затем она довольно прозрачно намекнула, что публичные лекции – это лишь официальный предлог визита. А на самом деле Холмов вместе с другими коллегами из фонда будущих поколений приглашён во Флориду к самому Блейку. На юбилей. Чей юбилей? Блейка или фонда, он так и не понял.

Зато расстроился крепко. Во-первых, Сергею Михайловичу тактично дали понять, что его лекции никого особо не интересуют. Что само по себе уже было жестоким ударом. Во-вторых, ему совсем не улыбалось лететь за океан к этому монстру. Даже несмотря на то, какую роль тот сыграл в жизни бывшего тракториста.

Прошло уже почти двадцать два года с того памятного рандеву со всемогущим магнатом в шотландском замке, и за всё это время ему так ни разу не довелось вновь увидеться с главой фонда. Это ему казалось более чем странным и, главное, обидным: в конце концов, он же не какая-нибудь пешка?! Почему его игнорируют?

Однако отказаться от приглашения Дэйва Блейка он никак не мог – это наверняка неизбежно повлекло бы прекращение финансовой подпитки собственного фонда.

Неожиданно его раздумья перед приземлением прервал голос внучки:

– Дед, а правда, что ты был комбайнером и твоя политическая карьера началась с того, что тебя в шестнадцать лет за рекордный намолот зерна наградили орденом?

– Правда, Лёлечка! Это было в далёком сорок седьмом году! Тогда самоотверженный труд ценили не так, как сейчас. Между тем я всегда стремился принести пользу своей стране. И столько сделал для неё...

– Да, дедуля... «Намолотил» ты, дед, за свою жизнь по полной программе! – саркастически рассмеялась в ответ Алёна. – Тебе, дед, досталась великая страна, сверхдержава, а ты её знаешь во что превратил? Нет, лучше я промолчу.

– Внученька, где ты набралась таких мыслей? – обиделся Холмов. – Ты представления не имеешь, кем на самом деле является твой дед! Рано ещё меня списывать! Ты думаешь, я сегодня просто глава фонда? Ошибаешься, я ещё член директората фонда будущих поколений. Наш фонд обладает такими капиталами и политическим влиянием, что никому и не снилось. – Побагровев от охватившего его возбуждения, Холмов тут же пожалел о том, что сказал.

– Ваш фонд, может, и обладает. А чем обладает сегодня Россия? Ты об этом подумал? Сегодня нашу страну Штаты «делают» как хотят... – с невозмутимо-язвительной ухмылкой на лице парировала Алёна. – Кстати, что это за фонд будущих поколений? «Будущие поколения» хотя бы спросили, что им будет нужно в будущем?

– Лёля, кто тебя так настроил против меня? Неужели твой очередной патлатый поэт из этого молодёжного движения? Как там? Наши. Ваши. А может, ты связалась со скинхедами?

У одного из стюардов он срочно попросил таблетку нитроглицерина, жадно глотая при этом воздух.

– Дедуля, ради бога, не волнуйся. Я же думала, что мы можем поспорить. А ты только себя слышишь. Успокойся, ты у меня самый гениальный, самый добрый дед на свете... – испуганно стала успокаивать деда Алёна, понимая, что в своих язвительных сентенциях зашла слишком далеко.

– Скажи мне, Лёлька, почему ложь иногда бывает во благо, а вот правда почти никогда? – упавшим голосом спросил вдруг Холмов.

– А это потому, что правда – она как огонь, и приближаться к ней близко опасно. Лучше наблюдать за ней со стороны... – изрекла Алёна и нежно погладила деда по бледной щеке. – Неужели ты это ещё не понял, дед?

Самолёт, слава богу, приземлился и диспут закончился сам собой.

– О, мой дорогой друг. Как я счастлива вас снова видеть! – С присущим изяществом Флетчер протянула гостю ручку в перчатке и улыбнулась, обнажив при этом довольно крупные искусственные зубы.

Слегка пожимая протянутую баронессой руку, Холмов отметил про себя, что Маргарет по-прежнему в прекрасной форме и почти не утратила того удивительного шарма и обаяния, коими так восхищались когда-то все, кто имел удовольствие общаться с ней.

– Боже мой, а это ваша внучка?! Очаровательное создание! – Баронесса снисходительно коснулась подбородка Алёны.

«У, старая кобра! Думает, никому не известно, что это она первая „совратила“ дедулю!» – с затаённой неприязнью подумала Алёна, но не забыла при этом присесть перед знатной леди в вежливом книксене.

– Ну, и какова у нас программа на сегодня? – с напускной бодростью в голосе спросил Холмов.

– На этот раз мы решили поселить вас не в центре, а за городом, недалеко от Кембриджа... – сообщила Флетчер. – Мы сейчас направимся в один замечательный гостиничный комплекс под названием «Парадайз». Поверьте, друзья, это действительно райское местечко! Вам очень понравится в этом раю.

– Ой, а я так надеялась пожить в центре Лондона, походить пешком по Пиккадилли, Сохо... – разочарованно произнесла Алёна.

– Видишь ли, деточка, – баронесса подчёркнуто вежливо улыбнулась, – дело в том, что сейчас в центре Лондона царит настоящая паника. Все крупные отели и рестораны тщательно проверяются спецслужбами на наличие следов радиоактивного полония. И эта суматоха вряд ли доставит вам удовольствие. Тем более что уже в нескольких местах действительно обнаружили радиоактивное излучение. В вашем распоряжении с этой минуты круглосуточно будет вот тот самый лимузин с водителем и охранником.

– Странная всё-таки история с этим полонием, – вдруг задумчиво произнёс Холмов, когда они уселись в просторном салоне автомобиля. Но никто из женщин не поддержал эту тему. – А когда и где состоится первая лекция? – поспешил перевести разговор на другую тему экс-президент. Его английский, конечно, желал много лучшего, но теперь рядом была Алёна, которая могла всегда помочь.

– Завтра ровно в десять утра в Кембридже. Я пришлю машину к девяти часам... Должна предупредить вас, Сергей Михайлович, публика соберётся серьёзная – профессура, студенты, журналисты. Поэтому советую строго придерживаться текста и обойтись без импровизаций. Боюсь, что и так будет много неприятных для вас вопросов.

– На какие же темы? – не замедлил полюбопытствовать Холмов.

– Могу только догадываться. Например, по поводу недавней серии политических убийств в Москве. Ну и, конечно, самая горячая тема дня – это отравление вашего шпиона. У вас есть какие-либо свои, более или менее убедительные версии, хоть как-то объясняющие все эти события?

– Если быть откровенным, то нет... – неприлично зевнув, ответил Холмов. – Но знаете ли, меня это не пугает! Мне не привыкать отвечать на каверзные вопросы!..

– Да уж, дедуля, в этом ты преуспел!

Внучка в очередной раз не преминула подколоть деда.

Но на сей раз Сергей Михайлович пропустил мимо ушей обидную реплику. Он увлечённо всматривался в зелёные лесопосадки по обочинам дороги, уже подсвеченные мириадами красочных огней и рождественских украшений. Внезапно нахлынувшая ностальгическая грусть всё настойчивее воскрешала в его памяти дни своего первого приезда в Лондон, такого далёкого и одновременно такого близкого 1984 года... Лондон тогда тоже готовился встречать Рождество, а на сердце была весна. Он был тогда сравнительно молод, а, главное, рядом была она – его первая и последняя любовь. Зачем он тогда улетел от неё в Шотландию, к этому Блейку? Он никогда себе этого не простит.

Холмов вдруг захотел уточнить у баронессы, обязательно ли ему лететь за океан, но сдержался. Не та ситуация. Ну а потом всё пошло кругом – лекция, вопросы, боль, госпиталь...

Баронесса Флетчер появилась в госпитале совершенно неожиданно. Энергичным шагом она прямиком проследовала к постели больного, держа в руках плетеную корзину с фруктами.