— А Россия? - спросил я.
— Что - Россия? - не понял Персен.
— Она тоже была империя. Кто финансировал ее расширение?
— Не знаю, - Пьер потер ладонями свои круглые щеки. - Никогда об этом не задумывался, но если покопаться, наверняка найдутся следы какого-нибудь фанариотского семейства - просто из-за географической близости они не могли не отметиться. Какие-нибудь Кантакузины, Гики или Кантемиры.
— Кто такие - фанариоты?
— Придворные византийцы, перешедшие на службу к османам, - пояснил Персен. - Они подмяли под себя финансовую отрасль Османской империи, позже кое-кто из них перебрались на остров Хиос и некоторые живут там и поныне, управляя своими торговыми империями от Токио до Торонто. Поищите среди контактов русских императоров их фамилии и наверняка увидите, что они там отметились.
— Хорошо, - вздохнул я. - Приглашайте своих серых кардиналов. Мне будет интересно посмотреть на это сборище. И, кстати, откуда вы все это знаете, Пьер?
Персен загадочно улыбнулся, прикрыл глаза и произнес:
— Когда-то мы все были молодыми, Зак.
— И что?
— Я ведь не родился банкиром. Я тоже ходил в школу, потом поступил в Центральный университет в Мадриде… сейчас его называют Комплутенсе, но тогда, при каудильо, он был просто Центральным. Я учился на историческом факультете. Знаете, вся эта юношеская романтика в шестидесятых - революция, Че Гевара, свободная любовь, The Beatles… Славные деньки! Я специализировался на позднеримской Империи. О! Гесперия! Что это было за государство! С его смертью на Европу обрушились темные века, викинги, Аттила, авары, все эти грязные франки Хлодвига. Частенько мы ездили на раскопки, как правило, летом. За шесть лет я объездил всю Южную Европу и Малую Азию, в Испании я облазил все руины вандальских, вестготских, свевских крепостей и церквей! Рекополис, Иданья-а-Велья! Я видел Трою, да не одну - все, сколько их раскопали, видел плиты Баальбека, поднимался на стены Крак-де-Шевалье, украл камень из Колизея и исповедовался бенедектинцам в Монтекассино…
Персен пустил слезу и замолчал, размазывая ее по щеке. Я ждал продолжения - все основные вехи жизненного пути Пьера я знал и без него - спасибо Лу, тщательно выполнявшему свою работу, но в исполнении самого Пьера его история звучала как-то… трогательнее, живее, что ли?
— Золотые были дни, - заключил Пьер. - А потом я влюбился. Как Клод, Феб и Квазимодо вместе взятые. Как она была прекрасна! Как звучал ее голос! Низкий, густой контральто, которым она пела веселые итальянские песенки. Ее звали Жюстин. Жюстин из семьи Боргезе. Черная знать, хоть и не самых древних родов. Ее рассказы были невероятны! Половина событий мировой истории, которые казались нам всем бесконечно далекими, для нее были свежими, словно произошедшими вчера. Но каждый ее рассказ открывал передо мной новую грань, неизвестную широкой публике. Я слушал ее семейные истории и мой мир переворачивался, я начинал понимать, какие все это детские игрушки - Че Гевара, Красные Бригады… Все это глупые дурачки, выполняющие чей-то хитрый замысел, орудия, инструменты, не больше того.
Он замолчал, прервавшись на полуслове.
— И что было дальше? - не выдержал я через пару минут.
— Дальше? Дальше была настоящая драма. Она забеременела, но, не сказав мне ничего, уехала в Швецию делать аборт, ведь в католической Испании ей бы этого не позволили. Я ничего не знал. Потом она вернулась, но уже вместе с женихом, с которым была обручена с детских лет. Она с самого начала играла со мной, зная, что замуж пойдет за другого. И я решил стать банкиром, как Морган, как… семья Жюстин. Я перевелся на другой факультет, потом учился в Сорбонне. Теперь вот учусь у вас вашим милым американским штучкам. Пять лет назад Европа даже не знала, что можно такое делать с деньгами! Умопомрачительно! И знаете, что, Зак? За эти годы, что я вожусь с деньгами, я понимаю, что все, рассказанное мне тогда Жюстин, похоже на правду больше, чем изыскания самых знаменитых историков вроде Хейзинги или Лебона.
— Расскажете мне что-нибудь? Что-нибудь таинственное, далекое, неожиданное?
Персен кивнул, но сначала вышел из кабинета, нашел где-то бутыль красного вина, сыр, яблоки, кубики льда, все это водрузил на стол между нашими креслами и, разлив благоухающую жидкость по фужерам, спросил:
— Вы слышали о тамплиерах?
— Не больше любого обывателя. Крестоносцы. Воинственный монашеский рыцарский орден, не чуравшийся некоторых финансовых операций…
— Понятно, - прервал меня Персен. - Давайте я расскажу вам общеупотребимую версию существования Ордена Храма Соломона, потом мы сфокусируемся на загадках, а затем я вам поведаю, что об этом думали и знали предки Жюстин?
— Отличный план, Персен. А мы успеем подписать открытки?
— Нам придется это сделать, - усмехнулся Пьер. - Но слушайте, вы же просили?
— Да-да! Я весь - одно большое ухо!
— Итак, общеизвестная история Тамплиеров начинается в Иерусалиме через двадцать лет после успеха Первого Крестового похода. Гуго де Пейн, или, если желаете на английский манер - Хью де Пейн, первый магистр ордена, основывает его в 1119 году с целью защитить пилигримов из Европы, следующих в Святую землю на поклонение отвоеванным святыням. Благородная и нужная цель. Поначалу в Ордене помимо самого сира Хью присутствуют его восемь родственников-собратьев. И в первые годы своего существования они не занимаются ничем, кроме раскапывания фундамента Иерусалимского храма, в котором их поселили вожди крестоносцев. Они упрямо что-то копают целых восемь лет, наплевав на свои прямые обязанности! Кто-то считает, что они ищут сокровища Соломона, кто-то решает, что они сошли с ума, но работы ведутся, кто-то их финансирует. Спустя десять лет после основания Орден получает признание церковных властей на Соборе в Труа. А еще десятью годами позже Римский Папа Иннокентий, порядкового номера, увы, не помню, издает знаменитую буллу, разрешающую тамплиерам свободно пересекать любые границы христианского мира! А если вспомнить, что в те времена любой барон был вправе требовать пошлину за пересечение границ своих владений, то приходит понимание, что папской милости нет пределов. Этой же буллой Папа снял с Ордена необходимость платить любые налоги и поставил Орден в прямое подчинение себе. И с этого момента, собственно, начинается славная и зловещая история тамплиеров! Впрочем, еще стоит отметить одну странность: в братья Ордена в первые же годы его возникновения были приняты Фульк Анжуйский, будущий король Иерусалима, граф Шампанский Хью Первый и еще пара человек того же уровня благородства. Чтобы было понятнее, кем были эти господа, я приведу для вас такую аналогию: представьте себе, что в испанской второй футбольной лиге вдруг появляется новая команда. И к ее основному составу деревенских футболистов в первый же год существования добавляются Марадона, Гаскойн и какой-нибудь Скилаччи?
— Вы хотите сказать, что Фульк и Шампанский граф были настолько влиятельными вельможами, что вступление в только что созданный Орден для них было необыкновенным снисхождением? Несмотря на заявленные благородные цели? Несмотря на религиозный экстаз?
— Фульк, граф Анжуйский и Гуго Первый, граф Шампанский, только назывались графами. Реально это были настоящие самовластные монархи европейских держав первого эшелона, практически равными по влиянию герцогу Бретонскому или королю Англии. Об Ордене же говорили, что в первые годы своего существования он был настолько беден, что рыцари ездили вдвоем на одной лошади. Представляете себе Президентов Франции и Италии, едущих на одной лошади? Да еще сопровождающих и охраняющих при этом немытых паломников? И все это происходит когда будущее Ордена совсем еще непонятно - то ли поддержит его Папа, то ли нет…
Персен на минуту отвлекся, нарезая яблоко.
— Но все это в прошлом. И вот Орден получает благословение Папы и начинает свою работу. Водит ли он паломников? Безусловно! Орден собирает под свои знамена целые караваны и сопровождает их из Парижа, Вены и Милана до Константинополя и Иерусалима. Но главная его деятельность в другом! Орден получает от Папы право брать ссудный процент - что по тем временам было делом неслыханным! Такое прежде дозволялось лишь иудеям ввиду их очевидной ущербности. За что, впрочем, они неоднократно бывали биты. Взять хотя бы события при коронации Ричарда Львиное Сердце - ведь это не немцы изобрели Холокост во времена Гитлера. Холокостом впервые отметились англичане двенадцатого века. Но, тем не менее, разрешение на ведение ростовщической деятельности получено и наши рыцари пускаются в бурные воды бизнес-процессов. Банковская ставка у наших тамплиеров - десять процентов годовых. В то время как самые добрые иудеи дерут с должников не меньше сорока!
— Ну, это понятно, - сообразил я. - Если они предоставляют охрану на всем пути, то риск существенно снижается.
— Ну, это понятно, - сообразил я. - Если они предоставляют охрану на всем пути, то риск существенно снижается.
— Правильно, Зак, вы быстро соображаете.
— Только за охрану, как я понимаю, нужно было платить отдельно?
— Разумеется, но за нее в любом случае надо было платить.
— Понятно, продолжайте.
— Очень быстро они практически вытесняют с рынка других частных кредиторов на пространстве от Лондона до Иерусалима. Вместе с тем в Орден вербуется огромное количество братьев и послушников, которые отдают Ордену свои земли и богатства, вместе с тем Папы и короли спешат наперебой высказать Ордену свое уважение, жалуют землями, замками, целыми городками! Орден пухнет от богатства как на дрожжах, становясь не просто военизированной организацией, но самым коммерчески успешным проектом за последние две тысячи лет. Это Дрезденер банк, Морган, Сосьете Женераль, UBS и еще десяток банков в одном лице! О! Это была первая в мире транснациональная корпорация и второе - после Папского престола - наднациональное образование, объединившее всю Европу! Рыцари Храма уже в двенадцатом веке знают двойную бухгалтерию, что остальной Европе стало доступно только после трудов Луки Пачолли в пятнадцатом веке - через полтораста лет после упразднения Ордена. Рыцари начисляют сложные проценты, походя обналичивают чеки, которые, кстати, идентифицируются по… отпечатку пальцев!, понимают разницу между фиатными и товарными деньгами, выполняют функции Центробанка для всей Франции и Иерусалимского королевства. Двадцать тысяч сотрудников! И это во времена, когда все население Европы не превышало пятидесяти миллионов человек!
— Хороший размах, завидую, - пробормотал я. - И это в двенадцатом веке?
— И в тринадцатом. Все завидовали. Только представьте себе какого-нибудь короля, на территории государства которого обретается неподчиняющаяся ему военная сила, во сто крат богаче его и в тысячу раз святее! И однажды, спустя две сотни лет после основания Ордена, он настолько опутал всех своими кредитами, что никто не мог уже чувствовать себя свободным. Тамплиерам должны были все - от крестьян и ремесленников до королей и самого Папы. А мы с вами знаем, что должника принято убивать, когда он должен немного - чтобы финансовые потери компенсировались репутационными приобретениями, но если должник должен много, то убивают чаще всего кредитора - потому что проще пойти на грех, чем возвращать деньги. Ровно так и произошло с тамплиерами - однажды, в пятницу, тринадцатого числа месяца октября 1307 года по всей Франции прошли аресты тамплиеров. Оставим в стороне технические подробности и бредовость выставленных тамплиерам обвинений в отречении от веры и поклонении дьяволу, сосредоточимся на главном: никаких ценностей в парижском Тампле не нашли! Денег не было! Ничего, достойного упоминания! Не нашли никаких сокровищ и в других штаб-квартирах Ордена. Ничего, о чем можно было бы говорить. Тамплиеров упразднили, а верхушку просто сожгли. Вот вкратце, история Ордена. Вы заметили несуразности, Зак?
— Кое-что, - ответил я. - Я понял, что тамплиеры - первая транснациональная корпорация-монополист, размах которой и не снился никому из нынешних банкиров. Это страховая компания, транспортная, охранная, банковская, землевладельческая и религиозная структура в одном лице, обиравшая всю Европу и Малую Азию. Я даже понял, почему не нашли никаких сокровищ - все было роздано заемщикам, которые совсем не спешили возвращать долги. Я не понял, откуда взялся первоначальный капитал, как Ордену удалось столь быстро нарастить обороты, что уже через два-три десятка лет он стал заметной силой в Европе? На десять процентов годового дохода невозможно содержать сколько-нибудь серьезную структуру. Впрочем, если они пользовались чеками, то, скорее всего, они уже понимали, что такое норма резервирования и выдавали безналичные кредиты на суммы раз в десять большие, чем имели. Почему в Орден вступили столь знатные особы, как Ордену позволили разрастись до таких чудовищных размеров, откуда у Ордена знания о ведении банковского бизнеса на уровне почти современном? Это же двенадцатый век - немытые головы, религиозные проповедники, кровь и низкая продолжительность жизни! Откуда?
— Начну с конца, - хитро усмехнулся Пьер. - Вы верно догадались, что наличных денег в достойных упоминания количествах и не должно было быть в сокровищницах при таком развитии безналичного оборота. Деньги были в бумагах, расписках и векселях, которые утратили силу вместе с упразднением самого Ордена. Жюстин и ее предки считали, что операция против тамплиеров была инициирована не одним только французским королем, который был повязан кредитами тамплиеров по самое горло. В это же время в Италии, в Венеции, Флоренции, Пизе, Болонье, Милане начинают возникать первые банковские дома, которым никак нельзя было развиться, если бы тамплиеры оставались живы. Все эти банковские дома сами были должны тамплиерам больше, чем могли выплатить. Эти народившиеся банкиры - предки Жюстин, без всяких сомнений перенявшие некоторые методы храмовников, но не всё, совсем не всё, - Пьер тяжело вздохнул, выражая разочарование действиями далеких предков своей подружки, - они убедили Филиппа Красивого и Папу Клемента упразднить монополию храмовников. Но обвинять в финансовых махинациях тамплиеров было невозможно - такие обвинения бросили бы тень на самого Папу, разрешившего и поощрявшего такую деятельность и на банковские дома Северной Италии, которые планировали такую деятельность продолжать. Поэтому обвинения высосали из пальца: поклонение сатане, идолам, волшебство, мужеложество и прочее, прочее-прочее, что опровергнуть было попросту невозможно. Как и невозможно доказать при действии презумпции невиновности, не распространяющейся, правда, на церковные дела. По этой причине дело тамплиеров свели к церковному суду. И вели его доминиканцы - верные псы римского престола, к тому времени уже больше ста лет проводившие инвизиционные процессы по всей Европе. Они могли доказать что угодно и кому угодно. Впрочем, там, где пытками не злоупотребляли - в Германии, Португалии, в Ломбардии, не удалось добыть ни единого признания или доказательства в совершении богопротивных дел братьями Ордена. Таким образом, обычную финансовую операцию, впрочем, не удавшуюся, ведь рассчитывали получить горы золота, а поимели кучу бумаги сомнительного качества, свели к искоренению ереси - хороший ход.
Он отпил из стакана, покатал вино языком во рту, прокашлялся и продолжил:
— Теперь, что касается сокровищ, выкопанных в Храме Соломона. Сразу отбросим глупейшее утверждение, что они нашли там материальное богатство - потому что о таком знал бы весь мир, и хоть что-то, но осталось бы в описаниях, а то и в натуре. Старинные монеты, предметы искусства - что-то должно было бы сохраниться, но нет ничего. И это оставляет единственный способ истолковать ценность найденного сокровища: оно было нематериальным. Бытует версия, что Гуго де Пейн со товарищи нашли там некие документы, компрометирующие церковь и этим церковь шантажирующие…
— Вот как? - я удивился, потому что мне показалось странным для крестоносцев такое действие. Скорее уж они бы пошли за разъяснениями к Папе Иннокентию и непременно их получили, чем стали бы требовать от него денег и привилегий за сокрытие тайны. Такое совершенно не в духе религиозных фанатиков, истово верующих в слово Божие. - Вряд ли церковь позволила бы себя шантажировать. На этих десятерых братьев натравили бы остальных крестоносцев, обвинив в поклонении Магомету - и все! Альбигойцев примучили совсем не считаясь с их христианскими убеждениями.
— “Убивайте всех, Бог узнает своих”, - процитировал Пьер слова одного из участников альбигойского крестового похода. - Да, Зак, я сам хотел привести вам подобные доводы, но, коль уж вы догадались сами, перейдем сразу к версии Жюстин. Рыцари копали не просто фундамент храма, но действительно - его сокровищницу. В которой нашли не деньги, а древнеримские наставления по банковскому делу, неизвестные в Европе после крушения Западной Римской империи, а в Византии прямо запрещенные церковью и императором после очередного большого финансового кризиса. До тамплиеров мы видим банковскую деятельность в Европе на уровне меняльных лавок даже в просвещенной маврской Испании, даже в свободолюбивой Италии, а сразу после учреждения Ордена - буквально взрыв финансовой мысли! Безналичные расчеты, векселя, налоги на откуп - все появилось в одночасье! Вот такое сокровище они нашли, мой король. Трактат, где описывались древнеримские методы работы с финансами.
— Ничто не ново под луной, да, Пьер? И что же они делали целых восемь или десять лет, прежде чем получили благословение Папы?
— Копали, восстанавливали тексты, переводили с какого-нибудь арамейского, осмысливали, искали союзников, писали уставы и письма Папе, с помощью своих покровителей - Фулька Анжуйского и Гуго Шампанского сколачивали первоначальный капитал, испытывали на практике изученные методы - работы было много. И только когда все было готово, они решились обратиться к религиозным иерархам за благословением. Сопровождение паломников - очень удобная ширма для банковской деятельности в те времена, не так ли? Глупо было искать золото в подвалах Тампля - его там не было, оно работало!