– Шеф?!
На этот раз от невозмутимости Микки не осталось и следа. Владыка же, напротив, сделался безмятежен. Вновь поглядел на камень, дремлющий между небом и землей, улыбнулся:
– Логическая цепочка: видение на площади, фотоаппарат, Эфиопия, собор Святейшей Девы Марии Сиона, Изделие… Что следующее? Должностное преступление кого-то из Высших? Такая цепочка, Микки, утянет на дно не только случайного смертного агента. За себя не боитесь? Закон – Законом, но если кто-то из Серафимов поймет, что мы об этом узнали, камень Изиды может упасть не только на вашего Сергея. Простите, нашего.
– Не боюсь, Владыка, – твердо проговорил игемон. – Мы тоже Высшие, мы присягали Отцу, Он защитит слуг своих. Люди же, работающие с нами, не выдают тайн. Стандартная процедура обеспечения безопасности, шеф! Кстати, если Ко… Если то, что в Аксуме, настоящее, становится понятно, что случилось с фотоаппаратом. Зафиксировав на пленке Изделие, он стал в какой-то мере его частью…
– Теорию я знаю, – перебил Владыка. – Кто бы мне объяснил, что происходит в городе! Может быть, вы попытаетесь, Микки?
23:40 …мало кто спал в эту ночь…
– Па! – орала в трубку длинноногая девица, не обращая внимания на толпу, напиравшую со всех сторон. – Да проснись же, па! Опять сериал про киллеров смотрел? Па, тут целый Ад и Израиль! В окно выгляни! Что?! Фейерверк? Ну, па, это даже не смешно. Я еще погуляю часок. Или до конца света, как повезет! Нет, не бомбят. Просто красиво, все на улицах. С миллион будет, точно. Целую, па!..
– Конец света, – брюзгливо прокомментировал случившийся рядом пожилой гражданин. – Конец света, конец звука… Ничего у них нет! А что красиво, это да. Это они умеют!..
В городе, над улицами, проспектами и скверами…
На балконе отеля, забыв обо всем, визжал от радости Знаменитый Режиссер. Подпрыгивал, причмокивал губами, держал рукой спадающие трусы. Oh, Madonna Santa! О, Святая Заступница, спасибо тебе, милостивая и терпеливая! Какое счастье, что Ты надоумила приехать сюда, в эту ледяную тундру к варварам, к милым, хорошим, добрым варварам. Barbara carina! И пусть теперь Голливуд плачет, рыдает и пресмыкается во прахе. Жалкие ремесленники, тупая деревенщина, zotico muto!..
Режиссер смотрел в небо – и видел финал своего великого фильма. Нет, он видел весь фильм, grande, unico! Именно так все и будет, кадр в кадр. Нет, лучше, еще лучше, non rappresentati! Подошедшему секретарю был дарован смачный поцелуй. Не в шею – в покрасневшее ушко.
В городе, где мало кто спал в эту ночь…
Большой Начальник высыпал на стол содержимое домашней аптечки. Долго перебирал лекарства, не найдя нужного, шагнул к подоконнику. В любимом мультфильме его детства симпатичный, пусть и отрицательный персонаж хвастался на весь телеэкран: «А нюх как у собаки, а глаз – как у орла!». Большой Начальник давно понял: такие монологи опасно произносить даже про себя. Однако нюх имел изрядный, и когда днем зазвонил проклятый телефон…
…Из канцелярии Президента. Вежливо, с легким, очень легким оттенком озабоченности. Как, мол, у тебя, мил человек, с обеспечением безопасности? Ведь если что…
Переводчик, встроенный в мозжечок, тоскливо бубнил:
«Уроем, сука! Уроем!..»
Доложил, что есть. Порядок восстановлен, в городе тихо. Правду сказал? Правду! Попрощались, пожелали успехов. «Если что, в асфальт закатаем», – шепнул мозжечок.
Большой Начальник глядел в окно. Незримые персты, скользнув по стеклу, вывели багряной киноварью: «Мене, мене, текел, фарес!»
Уроют…
Не испугался. То ли подействовала выпитая час назад валерьянка, то ли просто надоело бояться.
В городе шел дождь – с раннего вечера, как только погасли последние отблески заката. Зарядил – не остановишь.
Огненный дождь.
День восьмой
В последний час! Новости! Сенсации!Самый огромный бюст в Европе! Трепещите!Девушка растерзала банду подростков!На острове Пасхи найдена Янтарная комната! Народ просто опешил!Названа национальность Иисуса Христа!Знаменитого режиссера изнасиловали!00:43 …возьму недорого…
– Зато я великана видела, – улыбнулась брюнетка. – Который в парке. Его Кинг Конгом дразнили. Очень вежливый джентльмен, можно сказать, обаяшка.
Сергей понимающе кивнул:
– А я – только рисунок в новостях. Он там на питекантропа из учебника похож.
– Ну что вы! Он…
Не договорила – прижала ладони к ушам.
– Не умрем! Проживем! Не ум-рем! Про-жи-вем!..
Буйная толпа в майках с эмблемой любимой футбольной команды, потрясая трещотками, вынырнула из соседнего переулка. Волосы дыбом, на раскрасневшихся лицах восторг, словно после победы с «сухим» счетом.
– Не робей! Болт забей! Не возьмешь! Сам помрешь!..
Пришлось потесниться, дабы не стоять на пути воплощенного оптимизма. Взяв брюнетку за руку, Сергей отошел к стене. Хмыкнул:
– В самом деле, чего горевать?
– Не сломить! Нам здесь жить! – бодро откликнулись фанаты. – Нам! Здесь! Жить!
Брюнетка, проводив глазами маечников, шмыгнула симпатичным носиком.
– А я и не боялась. В окно выглянула – решила, что ракетный обстрел. Я из Хайфы, у нас такое случается. Стала вспоминать, где здесь ближайшее бомбоубежище. Потом уже поняла…
Она улыбнулась, глядя вверх, в черный зенит, рассеченный золотыми молниями. Молнии били без передышки – немые, грозные, ужасающе яркие. Не достигая земли, они рассыпались тысячами бесформенных капелек. Временами огонь побеждал черноту, и тогда над ночным городом вставал ослепительный Золотой День.
Придя в себя после первого испуга, люди высыпали на улицы. Толпы валили в центр, к древним соборам и конструктивистским небоскребам. Открылись киоски. Наряды служивых занялись привычным делом, направляя и регулируя. На площади с желтым зданием из репродукторов неслись веселые звуки вальса.
Кое-кто танцевал.
Возле площади они и столкнулись: брюнетка и рыжий. Сергей покупал в киоске бутылку «Фанты», девушка – пакет с орешками. Оба посмотрели на небо, друг на друга…
– Увидеть прошлое, конечно, интересно, – задумчиво протянула владелица симпатичного носика. – 1919-й, говорите? А вот то чудо, которое над нами…
Улыбка стерлась с лица:
– Это куда древнее. Вероятно, так погиб Содом. События последних дней невероятны. И самое странное – мы еще живы. Хорошая тема для разговора, правда?
Сергей открыл было рот, но брюнетка его опередила:
– У меня здесь комната поблизости. Если у вас нет национальных предрассудков, можем пообщаться. Возьму недорого – ради такой ночи. Все ваши фантазии станут явью, как золотой огонь над нами.
Рот рыжий все-таки открыл. На большее его не хватило.
Выждав, брюнетка рассмеялась:
– Ну и лицо у вас! Неужели неинтересно? А стоить это вам будет…
Протянула руку, сомкнула пальцы на чужом запястье:
– Стадо телиц, которое Микки обещал вам за работу. Фермы у вас нет, а на кормах в городе разориться можно. Если ночь со страстной еврейкой не стоит стада, может, я сумею предложить что-нибудь в придачу? Например, вашу жизнь, Сергей?
Словно в ответ, грянули медные трубы. Фальшиво, вразнобой, зато громко. Объявившись из-за угла, маленький оркестрик врезал бессмертную «Славянку». Небо откликнулось золотым ливнем.
– Вас тоже завербовали? – спросил Сергей. – Или у них это называется иначе?
Девушка пожала плечами:
– Взять душу в залог? Велика ли разница? Завербовали меня еще в парке: быстро, жестоко, эффектно. Вас мне показали тридцать минут назад – и велели действовать. Кстати, меня зовут Далида. По документам – Далия, но так мне больше нравится.
Рукопожатие было твердым и сильным.
– Зайдем ко мне, Сергей. Здесь слишком шумно, а поговорить следует. Обещаю больше не шутить на скользкие темы. Тем паче я хоть и бисексуалка, но в последнее время склоняюсь к розовому. Да не смущайтесь вы! Здесь все так закомплексованы?
Спорить Сергей не решился.
00:59 …по Образу и Подобию…
– Я вам очень надоел, шеф?
В бесстрастном голосе Пятого из Седьмой Череды прорезалось истинное чувство – странный коктейль из растерянности, наглости и плохо скрытого торжества. Если бы не симметричное лицо-маска, можно было бы подумать, что говорит человек.
– Откровенно говоря, не вовремя. Но специфика нашей службы…
Человеческому гласу ответствовал звериный. Тихий, басовитый рык. Крылатый Леопард, с трудом умещаясь за столом, сверкнул красными очами. Хвост с глухим стуком ударил в наборной паркет. Микки понял. Отступил на шаг, положил на ближайший стул папку:
– Хорошо, шеф. Постараюсь кратко и своими словами. В целом, дело раскрыто. Остальное – обычная техника. Вся Череда работает, результат будет самое позднее завтра к вечеру…
Удар хвоста, белый оскал клыков.
Удар хвоста, белый оскал клыков.
Зеркальный виновато развел руками:
– В городе полтора миллиона жителей, шеф. Вы сами не захотели привлекать чистильщиков со стороны… Так я начну?
Леопард рыкнул громче. Пятого из Седьмой Череды это не смутило. Кожаная папка вновь оказалась в руках, бесцветные губы дрогнули в усмешке:
– Вы не любите предисловия, шеф, но все-таки начну издалека. Лет двадцать назад американский пенсионер, коллекционировавший военный хлам, нашел в очередном каталоге министерства обороны кое-что любопытное. Подчеркну: это был каталог списанного за негодностью старья. Пенсионер оплатил покупку и доставку, а потом вызвал ФБР. У него в сарае лежала атомная бомба, шеф. Вся, за исключением урановой начинки. Не так давно вы, шеф, намекнули на ядерную реакцию. Вот и вспомнилось…
Он ждал, но Леопард не шевелился. Огромная морда покоилась на скрещенных когтистых лапах.
– Мы искали Ковчег – либо аналог Ковчега, сотворенного волей Отца. Ничего подобного в городе не оказалось. Тогда мы подумали о копиях. Теоретически одна из них могла попасть в город. Честно говоря, именно такой была моя основная версия – неизвестное и неучтенное подобие…
Удар!
Острые когти врезались в гладкую поверхность стола.
Микки кивнул, соглашаясь:
– Да, настоящий Ковчег скорее всего пропал еще до уничтожения Храма. На самом верху это скрывают. Нам придется серьезно подумать над формулировками при составлении доклада. Вероятнее всего, он в Аксуме. Я проверил – охрана в соборе Святейшей Девы Марии Сиона надежная. Святотатцев и чужаков не пускают на порог. Но четверть века назад в Эфиопии шла гражданская война. Если военный советник мог пополнить свою коллекцию фотографиями Ковчега – это мог бы повторить кто-то другой.
Леопард приподнял голову, блеснул красным огнем глаз.
– Кто именно, пока не знаем, – раскрыв папку, Микки вынул несколько густо исписанных листов. – Крутились там подозрительные личности… Список у нас есть. Установим! Так вот, если «Москва 2» – аппарат не из лучших, то у другого могла быть более совершенная техника. Имея качественные фотографии, внешний вид Ковчега легко воспроизвести. Думаю, это и происходит сейчас в городе. Отсюда бессистемность происходящего. По пульту управления лупят молотком, монтируют новые детали при включенном генераторе, тычут пальцем в кнопки. Рабочий процесс…
– Это лишь копия, Микки!
Зверь исчез.
– Допустим, вы правы, – Владыка Камаил Девятый устало опустился в кресло, провел ладонью по лицу. – Но копия не может повторить оригинал в главном. Вспомните! «И положи в ковчег откровение, которое Я дам тебе…» А это просто деревянный сундук с украшениями. Разве что…
Крепкий кулак врезался в стол, припечатав царапины от когтей:
– Люди! По Образу и Подобию! В каждом – ничтожная часть силы Отца. Ничтожная! Но здесь их полтора миллиона, потомков Адама!..
– Точная копия собирает эти крохи воедино, – подхватил Микки. – Того, что есть, не хватает для реального воздействия. Но вызвать очень убедительный образ вполне возможно. Вот и все! Я иду составлять доклад, а парни ищут ядерную бомбу в сарае. Материалы я оставлю вам, шеф…
Игемон Микки подошел к столу, протянул папку.
– Стоп!
Владыка Камаил Девятый зубасто ухмыльнулся:
– Не спешите, мой умный Микки. В таких делах ума недостаточно, требуется мудрость. Как вы думаете, кто должен найти Ковчег? Найти, отыскать, указать на него… Какие еще есть синонимы? Ах, да! Простереть руку… Тут важно подобрать правильную формулировку.
01:11 …я уже привык…
– Валюха! Валентин!..
Гулкий удар сотряс старую ракушку. Кулак лупил в железные ворота.
Удар, еще один, еще!
– Ты там не угорел? Конец Света пропьешь, п-пьяница!
Давно не смазанные петли с натугой заскрипели. В щель высунулась лысая голова. Принюхалась, скривила узкий рот:
– Я-то трезвый… Ладно, заходи.
Последовать приглашению бородатый художник-концептуалист не смог. Не вошел, ввалился, едва не грохнувшись у порога. Рука, сжимавшая бутылку «Hennessy», взметнулась вверх.
– Х-хватай! Уроню же!..
Валюха оказался проворен. Бутылку спас, усадил гостя на табурет. Отойдя на шаг, полюбовался зрелищем.
– Нажрался, – констатировал он без тени симпатии. – У кого из нас печень?
Бородач вздернул лохматую голову:
– Нажрался, да! Потому как перехожу Ру… Ру… Руби…
– Рубикон, – сжалился лысый. – Что, снова женишься? Лишняя квартира образовалась, девать некуда? Ладно, по такому случаю… Я все равно на сегодня закончил.
Второй табурет. Старая газета, обязательные «мухинские» стаканы.
– Ну, дюралюминь!
– Дюр-минь! Вздрогнули!
Странное дело, но после глотка «Hennessy» бородач определенно протрезвел. Окинул живым взглядом мастерскую, с удовлетворением рассудил:
– Делом занят! Молодец, Валюха! Я вот по улицам бродил, отмечал Конец Света. А ты чего, вкалывал, как папа Карло?
Лысый разлил очередную порцию коньяка:
– Сроки. Я на итальянца работаю, который фильм приехал снимать. Урод редкостный, пидор, псих ненормальный. Но не жмот. Заплатит, долги раздам.
Бородач затряс гривой, сгреб рукой стакан:
– Да, ты – молодец. Трудяга! А я… Ходил, глядел. Вот это инсталляция! Огненное небо – и миллион людей под ним. Ни хрена подобного нам не создать, Валюха! Мы просто творцы, а есть Творец с Прописной буквы. Эх, вернусь к натюрмортам! Лучше честно копировать действительность, чем…
Не договорил, подавился воздухом. Призрак – прозрачный, в белом развевающемся балахоне – бесшумно проплыл над их головами. Сперва над лысой, затем над лохматой. Оскалил череп-личину, погрозил костлявым кулаком. Валентин махнул ему вслед, повернулся к другу-приятелю:
– Не обращай внимания! Работа такая, я уже привык.
– Р-работа?!
– Ну что, дюралюминь?
01:20 …лишние пятьдесят лет…
– Не хочу, пожалуй, – рассудил Сергей.
Он с подозрением косился на жидкость, что плескалась в рюмке. Добро бы желтое, на крайний случай, зеленое, как у братьев-бенедиктинцев. Но не фиолетовое же!
Далида, весело рассмеявшись, откинулась на спинку глубокого мягкого кресла. Рыжему досталось такое же, но он предпочел примоститься на самом краю.
– Вы очень забавны, Сергей! Вас, невинных, соблазнять – одно удовольствие. Как говорится: она его… ну, допустим, оприходовала, а он влюбился. Не буду, не буду!.. Пейте!
Свою рюмку брюнетка уже успела опустошить. Достав пачку сигарет, она придвинула пепельницу, но спохватилась:
– Вы, наверное, не курите? Тогда и я не стану. Теперь ясно, почему Микки рычит при упоминании вашего имени. Сходятся противоположности, а у вас с ним чуть ли не полное единство взглядов.
Сергей честно попытался представить, как рычит его симметричный дружок. Нет, не смог. И пить раздумал. Сумрачная комната смахивала на западню. Резкий запах благовоний, квадратное (трехспальное?) ложе небрежно застелено пунцовым одеялом. Фигурные бутылки с разноцветным содержимым на подоконнике. И, конечно, сама хозяйка.
Далида. Далила!
Он кашлянул, пробуя голос.
– Это Микки поручил вам со мной встретиться?
Далида улыбнулась, подалась ближе:
– Встретиться? Бог мой, как смешно вы изъясняетесь! Не встретиться, а переспать. Да так, чтобы у вас слюнки капали и глазки моргали…
Обернувшись, она кивнула на пунцовое одеяло:
– Задание из простых. Я не шлюха, но опыт имеется…
Слова журчали прохладным ручьем в пустынном оазисе. Сергею почудилась фальшь. Слишком все нарочито: благовония, напускной цинизм, чрезмерная говорливость. Что прячешь за ширмой, Далида-Далила? Робость? Страх? Желание вызвать на откровенность?
– Дурак он, ваш Микки. Можете ему это передать.
– Дурак? – Далида стерла улыбку с лица. – Вряд ли. Не такие, как вы – твердокаменные ломались. Есть тысяча приемов, десятком из них я владею. Приказ же я не стала выполнять по самой простой причине: получила другой. Не от Микки, от Леопарда. Вы, кажется, знакомы?
…Сгинул свет ламп. Истаяли стены. Треснувшей льдиной раздался в стороны пол. Черная тьма – и пятнистый Зверь, идущий навстречу. Владыка Камаил в красе и славе своей…
– Ага, – рыжий с трудом проглотил ком, подступивший к горлу. – Встречались… Какая разница? Контора-то одна…
Любительница благовоний моргнула:
– Сергей! Вы и впрямь такой наивный? Леопард – босс, Микки – его заместитель. Представляете, что такое быть заместителем пару тысяч лет? Единственный способ продвинуться – подставить босса. Спро́сите, что нам за дело? Все просто: если Ковчег не найдут, отвечать придется Леопарду. А нас, людишек-помощничков, уберут как лишних свидетелей.
У рыжего похолодели кончики пальцев. Хотел возразить, но слова застряли в глотке. Далида внимательно следила за его реакцией. Подтвердила: