На обратном пути мне навстречу попался дядя Гоша.
— Ну что, как водичка, ха-ха? — спросил он, как всегда беспричинно веселый. — Вот тоже решил окунуться!
Дядя Гоша был с ног до головы в машинном масле. Видимо, только что ремонтировал свой «Москвич».
Вечером я волновалась, как никогда. То думала о том, как бы Андрей не усомнился в авторстве письма, и утешала себя тем, что Валька любительница экстрима и всяческих хулиганств, а ее кавалер, конечно, должен быть в курсе. То беспокоилась насчет того, как бы неожиданные обстоятельства в лице моих родителей, каких-нибудь прохожих или Петровича, решившего проведать свою собственность, нам не помешали; тогда приходилось повторять себе, что ночных вылазок на моем счету уже немало, и все они пока что более-менее удавались. Еще иногда мне приходило в голову, что Андрей может узнать меня по запаху. Правда, ни я, ни Валентина не пользуемся духами, и вроде бы ничем особенным не пахнем… Но вдруг влюбленные чувствуют более тонко или я просто не принюхивалась? Эту мысль я старалась просто выкинуть из головы. Больше всего волновало другое. Я ведь до сих пор не целовалась! Вдруг у меня не получится? Конечно, как всякая уважающая себя девочка-подросток, я не раз приставала с вопросами к более опытным знакомым и вводила в поисковую строку Яндекса взволнованную фразу «Как поцеловаться первый раз?». Отовсюду отвечали, что это просто, что носы совершенно не мешают этому делу, что надо просто довериться своим чувствам и все произойдет само… Но то — теория. А как будет на практике? Вдруг я окажусь неспособной к поцелуям (ведь есть же люди, неспособные к математике)? Отправившись ночевать на чердак, я пролежала до условленного времени — до часа ночи — без малейшего желания спать. Потом взяла под мышку ватное одеяло и тихо спустилась вниз.
Совершенно тихо и темно. Ни луны, ни трещания сверчков, ни огней в окнах (неужели у нас перевелись полуночники?), ни Дэна с компанией (эти, случается, просиживают до двух). Как будто весь мир затаился и ждет какого-то особенного события… Хоть бы оно оказалось не страшным!
Подойдя к погребу, я на всякий случай постучала о него кулаком. Никакого ответа. Значит, пришла первая. Хорошо, так и было задумано! Протолкнула в отверстие одеяло, залезла следом за ним. Расстелила его внутри. Села. Жестко. Ну ладно, все лучше, чем так, безо всякой подкладки.
В ожидании Андрея я пыталась думать о каких-нибудь посторонних глупостях — шоколадных конфетах, белых медведях, Катюхиных шмотках, — но от волнения не могла ни на чем сосредоточиться. Оставалось только тупо сидеть и дрожать. Я даже немного всплакнула от избытка чувств. Несколько раз рассказала про себя «Бородино» — не сказать, что это мое любимое стихотворение, просто обычно бубню его, когда волнуюсь или жду чего-нибудь, чтобы не рехнуться от беспокойства. Постаралась представить себе сцены счастливых свиданий с Андреем, которые мне предстоят. По секрету сообщила себе о том, что мне вот-вот предстоит невероятное удовольствие, которое следует предвкушать: ведь целоваться же приятно, не так ли? Иначе люди этим бы не занимались! В конце концов, я так устала волноваться, что у меня разболелась голова. Вдруг подумалось: Андрей может и не прийти вовсе! А что, если он не нашел мою записку? Или показал ее Вальке перед тем, как пойти на свидание? Ну, конечно… На что я вообще могла надеяться?! Он уже взрослый. Он не из тех, кто лазит по дурацким железным ящикам в поисках приключений! Теперь я поняла это… Теперь поняла! Наконец-то поняла! Наконец-то…
Он идет!
Я поняла это по приближающимся шагам снаружи. Почти сразу же шаги сменились пыхтением, звуками ударов о металл и скребущих ногтей. Андрюшенька! Я отодвинулась в угол, чтобы парень не плюхнулся на меня.
«Привет!» — прошептал Андрей.
В ответ я дотронулась до его плеча. Потом нашла его губы и приложила к ним свой палец: свидание без слов! Кажется, он принял игру. Молча сглотнул, придвинулся и погладил меня по волосам. Я ответила тем же. Потом стала спускаться вниз. Бровки, реснички, носик, ротик… Все ничуть не хуже, чем у Максима! Плечи — такие спортивные, я и не замечала! Кажется, он в той самой футболке, что валялась днем на пляже. Хорошо, что ночь выдалась теплая: можно гладить Андрея по голым рукам, на которых, оказывается, есть такой замечательный пушок! Можно сколько угодно трепать за волосы — и до чего же они вкусно пахнут! Можно в шутку дергать за уши: кажется, он не против! Можно все!
Поняв это, я чуть не расплакалась от какого-то неожиданного облегчения, бросилась на Андрея и стиснула его в объятиях, прижала к себе что есть мочи и — сама не знаю как! — почувствовала, что он улыбается, а затем ощутила несмелую руку, поглаживающую меня по спине. Замурлыкала от удовольствия… и, неожиданно опомнившись, отпрянула. Он же может узнать меня на ощупь по одежде, по этому задрипанному платью! Или уже узнал? Я отодвинулась, затаилась… А через секунду услышала, что Андрей ползет ко мне. Значит, не узнал? Или узнал, но не против?.. Чужая щека прижалась к моей. Потом губы. Я повернулась навстречу…
Фу, какой он мокрый! Просто ужас! Неужели Вальке правда это нравится?! Нет, хватит!
Я отпрянула.
Тихо. Темно.
Он испуган? Растерян? Стесняется?
Невидимая рука дотронулась до моей. Властно ухватила, потянула в сторону невидимого туловища. Я поддалась. Села вплотную, обняла. Да Андрей же весь дрожит! Замерз? Здесь не холодно. Неужели боится? Но у него-то не в первый же раз это все! Прижаться, скорее прижаться, обогреть, погладить руки — чтобы не дрожали! Положить его голову себе на грудь, зарыться носом в волосы (нет, от этого запаха я решительно становлюсь дурочкой!). Ну, Андрюша, ну, не бойся, не дрожи! Поцеловать его, что ли, еще раз? Достаточно в щечку. И в носик. Ох, ладно… Хм! Кажется, это не так уж и гадко!
Потом минут пять мы сидели, обнявшись. Ничего не делали, слушали дыхание друг друга и думали — каждый о своем. Я про то, что отомстить Вальке наконец-то удалось. Про то, что я охмурила ее парня. Про то, что мне теперь должно быть приятно. Что я вовсе не должна горевать из-за того, что мой первый поцелуй случился с нелюбимым. Что не следует думать про Макса в эту минуту. Что не он сейчас со мной — и надо помнить об этом. Не он, хотя…
— Надя!
Я вздрогнула.
— Надечка, как же я рад, что мы вместе! — услышала я голос Макса.
Что?! Как это?! Макс?! Это Макс?! Нет!..
— Надечка, ты так давно мне нравишься!
Точно он! Как же я сразу не поняла-то?! Когда шепчет, по голосу не разберешь! А на ощупь? Одинаковые майки! Блин, что делать?! Надо что-нибудь сказать! Язык не слушается…
— Надечка… Я счастлив!
Макс! Мой милый Максик… Кажется, я тоже счастлива… Я так счастлива, что ты не Андрей!
Эпилог
— Ну вот, — сказал Андрей. — А дальше я нашел эту записку и понял, что ты просто перепутала штаны. Сразу же отдал ее Максу. Он от счастья чуть в обморок не свалился.
— Никуда я не валился! — буркнул Макс. — Чего болтаешь?!
Валька тихо захихикала.
Мы сидели на бревнах. Четверо друзей, две пары. Страшно подумать, что могло бы быть иначе.
— И все-таки — вы два интригана. Так и знайте! — сказал мой любимый. — Так и зарубите себе на носу! Это ж надо было придумать!
— А кто виноват, что вы с Надькой целый месяц страдали друг по другу и стеснялись подойти? Всему поселку это было видно — только вы, влюбленные, ничего не замечали! Вот и пришлось целый план разработать, — деловито ответил Андрей.
— Идея с Катькой и двумя записками была моя! — вставила Валька. — Я знала, что Надюха на это купится! Если бы вы, парни, только знали, каких трудов мне стоило заставить ее написать послание своей рукой, а потом подкинуть его Максу на участок!
— Наверное, не труднее, чем мне — растолкать нашего «жениха» в нужный момент, подтащить его к окну и убедить посмотреть вниз! А потом еще успокоить проснувшегося папу, который был совершенно не в курсе происходящего!
Я вспомнила историю про «лунатика». И как можно быть такой легковерной?!
— А кто из вас подкинул мне письмо с признанием якобы от Макса? Ну-ка, раскалывайтесь!
— Я, конечно! — Валька улыбнулась. — У меня кстати, таких бутылочек из-под шампуня еще штук пятнадцать.
— Валь, представляешь, какие мы дураки с тобой были, когда думали, что им хватит двух взаимных признаний, чтобы объясниться? — толкнул свою девушку Андрей.
— А чем закончилось свидание, которое я так старательно спланировала?! Кстати, это правда, что вы бегали друг от друга вокруг туалета?
— Нет! — крикнула я.
— Нет! — крикнул Макс.
Вышло хором.
— Ха, значит, действительно бегали! Вот анекдот! — Валька схватилась за животик.
— Ладно-ладно! — мне захотелось сменить тему. — Зачем тебе понадобилось тогда говорить, что любишь Макса? Решила поиздеваться надо мной?
— Валь, представляешь, какие мы дураки с тобой были, когда думали, что им хватит двух взаимных признаний, чтобы объясниться? — толкнул свою девушку Андрей.
— А чем закончилось свидание, которое я так старательно спланировала?! Кстати, это правда, что вы бегали друг от друга вокруг туалета?
— Нет! — крикнула я.
— Нет! — крикнул Макс.
Вышло хором.
— Ха, значит, действительно бегали! Вот анекдот! — Валька схватилась за животик.
— Ладно-ладно! — мне захотелось сменить тему. — Зачем тебе понадобилось тогда говорить, что любишь Макса? Решила поиздеваться надо мной?
— Да тебя просто ревновать заставить надо было! Иначе бы ты так никогда и не призналась себе, что влюблена!
Что правда, то правда…
— Кстати, ты тогда мне столько чуши наговорила, просто кошмар! Даже вспомнить все не могу! Впрочем, нет, там были дельные мысли. Оба письма к Катьке я действительно выбросила. Зачем издеваться над человеком?.. А ты что, всерьез подумала, что у нас с Максом роман? Ха-ха!
— Ты, Валя, смеешься, а мой папа до недавнего времени действительно так считал! Видимо, после того как засек тебя однажды у нас, решил, что ты посещаешь его младшенького!
— Правильно, старшенький девчонок водит, а все думают на меня! — усмехнулся Максим, изобразив недовольство.
— Не девчонок, а одну всего девчонку! — Андрей обнял Валентину. — Мы с начала лета дружим, уже скоро два месяца. И дальше собираемся в том же духе продолжать! Скрывали ото всех, боялись, что бабушка Валина разозлится, если узнает вдруг… А она совсем не против оказалась! Так хорошо, что прятаться больше не надо, да, милая?
Предпочитавшая дела словам, моя подруга в качестве ответа забралась к Андрею на колени. Я, недолго думая, повторила то же в отношении Максима.
— В общем, я думал, вы так и будете вечно страдать в одиночестве, — продолжил Андрей после поцелуя, который мы с Максом тоже поспешили скопировать. — И тут вдруг это приглашение от Нади! Я, честно говоря, сначала подумал, что это Валечка решила нам экстрим устроить. А потом вспомнил, что Надька все рядом с одеждой с нашей крутилась тогда, на карьере. И понял. Эх, надо же было штаны перепутать, а, Надька? Ведь что бы случиться могло, а?
Я смущенно улыбнулась, отвела взгляд. Случайно заметила Степана Петровича, стоящего с банкой краски возле своего железного короба. Слово «частная» он уже намалевал, осталось — «собственность». После нашего экстремального свидания Петрович разболтал всем, что нашел в своем погребе оторванную пуговицу непонятного происхождения и теперь уверен, что на его сокровище покушаются злоумышленники.
— Случиться могло только то, что случилось, — ответила я философски.
Все задумались.
Петрович, бросая на нас мрачные взгляды, дописал про свою собственность и скрылся.
«Васенька-а-а-а!» — неожиданно донеслось слева.
«Кири-и-и-ил!» — послышалось справа.
— А пойдемте-ка еще раз искупаемся! — сказал вдруг мой Максим.
И все с ним согласились.