Кир Булычёв Ловушка
В 2246 году на Ганимеде строилась крупнейшая обсерватория. В июне туда должен был отправиться Сергей Климов — космический монтажник высшего класса. Командировка была недолгая, месяца на два, и потому Сергей смог выполнить давнее обещание сыну Диме: взять его с собой в космос на каникулы.
Летели они на небольшом кораблике «Пассат». Экипаж состоял из самого Сергея, который был капитаном, робота Посейдона, штурмана и матроса, ну и, конечно, Димы, исполнявшего должность кока и юнги. Два месяца на Ганимеде пролетели для Димы как один день. Но сейчас речь пойдёт о том, что случилось на обратном пути.
Проходили пояс астероидов, и хотя корабль шёл на автоматике, Сергей и Дима были на мостике. Осторожность никогда не помешает.
Робот Посейдон, старый космический волк, прослуживший двадцать лет в Дальней разведке и прижившийся в доме Климовых, проверял навигационные карты. Не доверял он компьютерам, называл их бездушными жестянками, что, в общем, странно звучит в устах потрёпанного робота ростом с два метра, у которого вместо ног — гусеницы.
Не отрываясь от карты, робот сказал Диме:
— Юнга, кофе капитану! Опять замечтался?
Дима бросился за кофе в маленький камбуз, но не успел сделать и трёх шагов, как услышал в передатчике сигнал бедствия: «SOS»… «SOS»… — Яхта «Сакура»…
Потом высокий голос произнёс:
— Неведомая сила… неведомая сила… Вынужденная посадка.
И всё смолкло.
Капитан Климов вскочил.
— Взял пеленг? — спросил он робота.
— Вы меня обижаете, — ответил тот. — Разве я первый раз в космосе?
Он протянул Сергею ленту, которую вытащил из настольного компьютера.
— Астероид 567—12? — спросил робот, знавший наизусть орбиты всех небесных тел.
— Сейчас проверим, — сказал капитан.
«Пассат» взял курс на небольшой безымянный астероид, которому когда-то разведчики присвоили номер, определили орбиту и забыли о нём. Таких крошек диаметром меньше километра в поясе астероидов немало.
Через три часа на экране появилось изображение астероида.
Он оказался неправильной формы — громадная каменная глыба, изъеденная пещерами, со странным треугольным хвостом.
— Ты продолжаешь давать сигналы? — спросил Климов у робота.
— Полагаю, что это какой-то шутник, — ответил Посейдон. — Столько туристов развелось… И чего их только пускают в космос!
— Что-то я не слыхал о таких шутниках, которые подают «SOS» в поясе астероидов, — заметил Сергей. — Слишком неуютное место. Прощупай локаторами поверхность, — сказал он.
Изображение астероида на экране стало расти, и Дима заметил на неровной поверхности небесного тела какие-то точки.
— Да здесь не один корабль! — воскликнул Посейдон. — Тут целое кладбище.
Договорить он не успел. «Пассат» вздрогнул, будто от удара.
Приборы показали резко возросший уровень гравитации — вспыхнули предупредительные огоньки на пультах. Сергей перевёл корабль на ручное управление.
— Пристегнитесь! — крикнул он своим спутникам.
Дима с трудом добрался до кресла. Хорошо ещё, что Посейдон подхватил его и помог пристегнуться. Уровень гравитации непрерывно рос.
— Что ты думаешь? — спросил капитан.
— Искусственное гравитационное поле, — ответил Посейдон, который, как и люди, не любил перегрузок, хоть и мог вынести двадцатикратные. — А генератор на астероиде.
— Такого мощного нет даже на Земле, — сказал Климов.
«Чего же они так мирно беседуют? Будто на прогулке», — подумал Дима. Ему казалось, что могучая и безжалостная рука прижимает его к креслу. А вдруг поле будет усиливаться до тех пор, пока корабль не сплющится?
— Оригинальный метод звать в гости, — как сквозь вату, услышал мальчик голос робота.
— Ну, что ж, придётся принять приглашение, — ответил его отец и резко повёл корабль вниз. Сразу полегчало.
Но только на несколько минут. Вскоре перегрузки усилились, и капитану пришлось отчаянно бороться, чтобы посадить «Пассат» на небольшую площадку между двумя разбитыми кораблями. Дима слышал, как ворчит старый робот:
— Прямо в центре Солнечной системы и нашли себе приют хулиганы. Не иначе как туристы…
Посадка была нелёгкой: «Пассат» с такой силой ударился опорами о камень, что у Димы в глазах потемнело.
— Можно прекращать шутки, — громко, сказал робот. — Мы сдаёмся.
И как будто услышав его слова, хозяева астероида резко уменьшили силу гравитации.
Астероид был пуст, мёртв и холоден. И ничем бы не отличался от других обломков таинственной планеты Фаэтон, если бы не разбитые корабли, усеявшие его поверхность. Дима насчитал больше десяти. А сколько было за близким горизонтом?
Робот подкатился к иллюминатору.
— Автоматические баржи, — сказал он. — Грузовики.
— Ты лучше погляди туда, за скалу. Узнаёшь?
— «Королевская кобра»! — воскликнул робот. — Его ищут до сих пор.
Дима знал о таинственном исчезновении туристского корабля «Королевская кобра» с пятьюдесятью путешественниками на борту. Это случилось три года назад.
— Я уверен, — сказал капитан, — что по крайней мере половина исчезновений за последние годы приходится на эту ловушку.
— Вот именно ловушку, — согласился робот. — И я думаю, что это не туристы. Это что-то посерьёзнее.
— Космические пираты? — спросил Дима. У него даже похолодело внутри. Он немало читал и смотрел фантастических фильмов о пиратах, но никогда не думал, что они могут существовать в самом деле.
— Детские сказки, — ответил Посейдон. — За двадцать лет странствий я не встретил ни одного настоящего пирата.
Но Диму он не разубедил.
Раздался громкий щелчок. Дима догадался, что отец выпустил «глаз» — над «Пассатом» взвился матовый шар-наблюдатель.
— Смотрите! — сказал Дима. — Вот кто звал нас на помощь!
Недалеко от «Пассата», отделённая от него невысокой грядой камней, лежала небольшая, ярко раскрашенная космическая яхта. На её борту были японские иероглифы и надпись на терралингве — общем языке Земли — «Сакура».
Капитан Климов поднялся с кресла.
— Слушайте меня внимательно, — сказал он. — Я иду на «Сакуру». Там мог остаться кто-нибудь живой. Следите за мной внимательно. Если со мной что-то случится, ждите помощи в открытом пространстве. А пока, штурман, выйдите на связь с Марсом и сообщите им обстановку.
— Есть, капитан! — Посейдон направился к лазерному передатчику.
— Отец, можно я с тобой? — спросил Дима.
— Останешься на корабле.
— Будешь капитаном, — добавил робот.
— А почему не Посейдон? — сказал Дима. — Он же всё умеет.
— К сожалению, я только старый робот, — ответил тот. — У меня слабо с выдумкой. Я не умею хитрить, не умею таить свои чувства, не могу даже стакана разбить по собственной воле.
Робот глубоко вздохнул. Климов сказал:
— Посейдон прав. — Если ничего экстраординарного не случится, управлять кораблём и следить за системами будет он. Но если случится что-то неожиданное… Тогда тебе придётся шевелить мозгами, мой мальчик.
— Капитан! — сказал робот. — Лазерное устройство разбито при посадке.
— Не может быть!
— Такое случается раз в сто лет. Но случилось именно с нами.
Капитан задумался.
— Ничего страшного, я сообщу обо всём на Землю.
Он дотронулся жёсткой перчаткой до плеча Димы, улыбнулся, кивнул роботу и пошёл к переходной камере. Люк за Климовым закрылся. В корабле стало тихо.
Дима с роботом видели, как капитан медленно идёт по каменистой долинке. Искусственная сила тяжести позволяла ступать уверенно. Отец перебрался через каменные зубы, невысокой гряды и исчез. Посейдон включил экран. Теперь за Климовым можно было следить с двух точек — с шара-наблюдателя и через миниатюрный телевизионный передатчик, который висел на груди у капитана.
Они увидели, что люк в «Сакуру» открыт. Капитан осторожно подошёл к нему, заглянул внутрь.
«Как жаль, что у нас нет на борту пистолета, — с тоской подумал Дима. — Мало ли что может угрожать отцу внутри этого корабля!»
На экране было видно, как отец входит в тёмный корабль. Зажигает фонарь. Проходит в маленький жилой отсек. Луч фонаря выхватывал из темноты предметы. Зрелище странное — будто кто-то хулиганил, безумствовал в этом отсеке. А потом утащил всё, что можно было утащить. Даже внутренняя обшивка оборвана, висят клочья проводов, на полу валяются обрывки перфолент, осколки чашек, почему-то один небольшой башмак. Крышка стола проломлена.
— Странно, — сказал Климов. — Перехожу в отсек управления. Вы меня видите?
— Мы вас хорошо видим, — ответил робот. — Я начинаю думать, что пираты и в самом деле не миф.
В следующем отсеке тоже «похозяйничали». Особенно досталось приборам и пульту управления. Но ни одного человека на корабле не оказалось…
— Смотри! — крикнул Дима Посейдону, взглянув на второй экран. Шар-наблюдатель передавал изображение: разбитый корабль, каменистые склоны воронки и с разных сторон, неизвестно откуда появившиеся, к кораблю медленно движутся тёмные, поблёскивающие фигуры роботов… а может, людей в скафандрах.
— Тревога, капитан! — загудел Посейдон…
Климов заметил приближающиеся существа.
— Попробую договориться с ними, — сказал он.
— Убегайте к «Пассату», потом договоритесь. У меня такое впечатление, что их цель не разговоры.
Климов хотел было послушаться мудрого совета Посейдона, но не успел. Как только капитан показался в проёме люка, странные существа бросились к нему.
— Мы пришли с миром, — сказал капитан на Интерлингве.
Нападающие или не знали этого галактического языка, или сделали вид, что он им незнаком, но сразу схватили Сергея Ивановича и потащили.
— Что же ты стоишь, Посейдон? — закричал Дима, бросаясь к шкафу со скафандрами.
— Я иду на помощь капитану, — сказал робот. — Тебе, мой друг, придётся остаться на борту. Помощи от тебя никакой, а мне придётся спасать двоих.
И хоть не очень было приятно сознаться в собственной слабости, Дима вынужден был согласиться.
Робот рванулся в переходную камеру, к люку. По люк не открылся. И Дима, который следил за экраном, понял почему. Странные угловатые существа были уже у люка «Пассата». Даже невероятная сила Посейдона оказалась бесполезной: металлическая балка, которую приволокли нападающие, как засов, перекрыла внешний люк. Дима и Посейдон оказались запертыми. Диме слышно было, как возится в переходной камере робот, вслух проклиная коварство обитателей астероида. А на экране он видел, как его отца тащили в это время к скалам, и у него вырвались слова, которые настоящие капитаны обычно не произносят.
— Папа! — закричал он. — Тебе больно? Что же нам делать?
— Держись, капитан, — ответил отец. — Ты теперь в ответе за «Пассат».
Вдруг одно из существ — а Дима был почти уверен, что это робот неизвестной конструкции, — быстро ощупало шлем космонавта и резким движением вырвало антенну.
— Клянусь пустыней Марса, что они уже встречались с людьми! — раздался знакомый голос за спиной Димы. Посейдон, который понял, что из корабля не вырваться, вернулся в командный отсек.
«Пассат» вздрогнул от тяжёлого удара: обитатели астероида старались вышибить люк корабля с помощью стального тарана.
— Как бы их отогнать?
— Не беспокойся, ничего у них не выйдет, — сказал Посейдон.
— Если бы я был капитаном, я бы быстро с ними расправился… — вздохнул Дима.
— Наше счастье, что «Пассат» не рассчитан на боевые действия. Иначе мой двенадцатилетний капитан такое бы натворил, что астероид разлетелся бы на части!
— Брось свои шутки, Посейдон!
— Я лишён чувства юмора, — сообщил робот.
Теперь они могли только наблюдать за происходящим. Дотащив капитана Климова до подножия чёрной скалы, роботы остановились, один из них надавил на круглый выступ у подножия каменной стены, и в ней показалась широкая щель.
— Видишь? — спросил Дима робота.
— Не только вижу, но и снимаю под большим увеличением, — ответил Посейдон.
Роботы с Климовым втянулись в тёмную щель. Те, что остались возле «Пассата», перестали выламывать люк, но почему-то не уходили.
Дима оставил включённой внешнюю связь. Никакой надежды на то, что отец сможет сообщить о себе, не было, но двенадцатилетний капитан всё равно надеялся на чудо…
Капитан Климов был уверен, что его захватили в плен роботы и что они выполняют приказы живых существ. Кто же приказал машинам напасть на него?
Они не очень берегли пленника. Волокли его, видимо, внутрь астероида. В кромешной тьме ничего не увидишь, а включать шлемовый фонарь Климов не решался — если это роботам не понравится, они его разобьют. Раз или два Климову удалось дотронуться до шершавой каменной стены — значит, они пробирались туннелем, вырубленным в астероиде. Но вот впереди показался жёлтый свет.
В круглое освещённое помещение Климов въехал вверх ногами, и потому первое, что увидел, были разноцветные, чередующиеся в шахматном порядке плитки пола. Затем, затаскивая пленника в боковой коридор, роботы его перевернули, и глазам капитана предстал потолок со свисавшими сверху лоскутами пластиковой обшивки. Горело несколько светильников.
Теперь Климов мог разглядеть своих похитителей. Это и в самом деле были роботы, ростом чуть повыше метра, металлические или пластиковые, явно не раз чиненные, у одного не было руки, у другого был разбит ячеистый глаз.
Процессия вошла ещё в один небольшой зал, и тут из большой ниши на Климова глянули глаза разумного существа. Он успел увидеть странно одетого карлика. На нём было нечто вроде серого мешка с разноцветными заплатами. Карлик, увидев пленника, идиотски захохотал, указывая на него длинным пальцем. И как по команде, из отверстий в стене показалось ещё несколько физиономий, которые что-то кричали и скалили зубы.
Роботы не обратили на карликов никакого внимания. Они волокли Климова дальше — по лестнице, кругами спускавшейся вниз, мимо стены с мёртвым, исцарапанным пультом, мимо низкого обширного помещения с грязными столами, мимо открытых дверей складов, заваленных ящиками и тюками, среди которых копошились карлики, в тёмное узкое отверстие, в конце которого оказалась железная дверь с засовом. Один из роботов открыл засов, остальные втолкнули Климова внутрь.
Дверь захлопнулась. Было тихо. Где-то капала вода.
Потом послышался стон.
— Здесь кто-нибудь есть? — спросил Климов на интерлингве.
Вдали что-то зашуршало, и всё снова затихло. Тогда Климов включил шлемовый фонарь. Свет его был ослепителен после полумрака коридоров и темноты тюрьмы.
Видно, когда-то раньше здесь был склад. По двум стенам тянулись полки, кое-где на них валялись разбитые сосуды, на полу, также поблёскивали осколки. Кучей громоздились в углу ящики. В помещении вроде бы никого не было.
Климов замер. Он был уверен, что он здесь не один. И оказался прав. Робкое движение он уловил за ящиками.
— Вылезай, — сказал он, почему-то убеждённый, что сейчас увидит карлика.
И тогда в ответ послышался тихий плач.
Климов заглянул за ящики. Там, стараясь вжаться в стену, сидела девочка лет двенадцати в порванном голубом комбинезоне. Её прямые чёрные волосы были спутаны, на щеке большой кровоподтёк.
Девочка подняла чёрные глаза на звук шагов Климова, но свет фонаря слепил её. Климов отвёл луч в сторону.
— Подозреваю, — сказал он по-японски (ему приходилось работать с японской экспедицией на Плутоне), — что вижу перед собой кого-то с яхты «Сакура».
И когда девочка поняла, что перед ней самый настоящий человек, она вскочила, бросилась к Климову и прижалась к его груди.
— Как хорошо, — сказала она, — что вы пришли меня спасти.
— Погоди, — ответил Климов, — к сожалению, спасти я тебя пока не могу. Я сам такой же пленник, как и ты. Мы приняли твой сигнал…
— И попали в ловушку?
— Меня схватили на твоей яхте.
— Они взломали дверь, и я ничего не смогла поделать.
— Ты была на яхте одна?
— Да, — ответила девочка.
— А где же были взрослые?
Девочка смутилась, отошла от Климова и отвернулась к стене.
— Наверное, тебе придётся сказать правду, — сказал Климов.
— Я полетела без разрешения, — ответила девочка. — Я вам всё расскажу.
Климов не стал её торопить. Он медленно пошёл вдоль стен тюрьмы, стараясь понять, нельзя ли из неё как-нибудь выбраться. Стены были металлическими, гладкими.
— Полгода назад, — сказала девочка, — мой отец, профессор Судзуки, геолог, вылетел с Марса, где мы с ним живём, в пояс астероидов. И исчез. Его искали… Ищут до сих пор. Но мне сказали, что вернее всего он уже не вернётся.
— И ты не поверила? — спросил Климов.
— Я не поверила. Мой отец жив. Я знаю. Я должна была его найти. Может, вы слышали, что были гонки Земля — Марс на космических яхтах? Японский гонщик — знакомый моего отца. Он остановился в нашем доме. И вот я взяла его электронный ключ от яхты… Я думала, что я верну яхту… А теперь и яхта погибла, и я не нашла отца. Лучше мне самой умереть.
— Это мы ещё успеем, — сказал Климов. — Не к этому надо стремиться. Я тебе должен открыть тайну. Наверху стоит мой корабль. Его команда готовит сейчас наше спасение. А твою яхту мы постараемся починить….
Климов сомневался, что Посейдону и Диме удастся их спасти. Но японка не должна была терять надежды.
— Как хорошо! — обрадовалась девочка. — Меня зовут Митико. А вас?
— Сергей Иванович.
В этот момент луч фонаря упал на гладкий, свободный от полок участок стены. И Климов замолчал. На стене были надписи. Нацарапанные чем-то острым, написанные карандашом.