Охранник на входе вежливо попросил Аллу расписаться в журнале посетителей и проводил до лифта. На седьмом этаже перед дверью продюсера стоял ещё один охранник – кряжистый блондин с мутно-зелёными глазами. Он достал из кармана пиджака какую-то штуковину, возможно – металлоискатель, поводил ею перед удивлённой Аллой и лишь потом распахнул дверь.
«Похоже, этот продюсер кого-то очень боится», – подумала она.
Люнций Хейз оказался маленьким, пузатеньким и абсолютно лысым. А ещё – толстогубым и улыбчивым. Странно, Алле никогда не импонировал подобный типаж, но в Люнцие было что-то притягательное, в самом его облике скрывалась какая-то тайна. Он был одет с иголочки в элегантный белый костюм. Только оранжевый галстук смотрелся излишне крикливо.
– Алла, вы чудесно выглядите! – воскликнул Люнций и улыбнулся. Он весь прямо искрился позитивом. – Выпьем вина за знакомство?
– Почему бы и нет, господин Хейз.
– Люнций, просто Люнций, – махнул пухлой ручкой продюсер, доставая из мини-бара бутылку красного вина и два бокала. – Как зовут вашу дочурку?
– Ангелина.
– Какое редкое имя! – Люнций расплескал вино по бокалам. – Так что я должен передать Демишеву?
Алла достала из сумочки амулет.
– Интересная вещь, – хмыкнул Люнций, пристально разглядывая подарок.
Тут в дверь постучались.
– Да? – сказал продюсер.
Заглянул охранник.
– Тут какой-то молодой человек. Представился Валентином, говорит, что он – муж Аллы и просит войти. Говорит, что это очень важно.
Люнций вопросительно глянул на Аллу. Та слегка покраснела и пробормотала: «Странно. Что ему понадобилось?»
– Впускай, – распорядился продюсер.
Охранник отодвинулся, и из-за его широкой спины вышел Валентин.
Алла заметила, что он какой-то бледный.
– Любимая, дай мне, пожалуйста, амулет, – сказал он. – Это очень важно!
– Зачем? – удивилась Алла.
– Просто дай его сюда!
Алла никогда не слышала, чтобы Валентин говорил таким жестким убедительным тоном.
Она передала амулет. Валентин вытащил из кармана металлический шарик и вставил его в отверстие в центре звезды.
* * *– С вами приятно иметь дело, господин Лисин! – радостно объявил шас, держа в руке документы, которые делали Кумара полноправным владельцем двухкомнатной квартиры, ещё несколько минут назад принадлежавшей его клиенту.
– С вами тоже, – улыбнулся Данила, в его ладони лежала «Звезда Арна».
– Вы не пожалеете. Этот редкий артефакт – произведение военного искусства! Чтобы активировать бомбу, необходимо всего-навсего вставить шарик-взрыватель в отверстие. Через пять секунд произойдёт взрыв, по силе сопоставимый со взрывом С4!
– Да, – улыбнулся Данила, в его глазах плясали сумасшедшие искорки. – Это то, что мне нужно.
Шас был в приподнятом настроении, и ему захотелось немного поболтать с клиентом.
– А вы знаете, что у этого артефакта есть одно очень интересное свойство? Его нельзя определить никакими детекторами магии, при условии, если взрыватель находится на расстоянии больше двух метров от бомбы. В военной истории Великих Домов зафиксирован случай, когда благодаря этой особенности «Звезды Арна» двум феям удалось обхитрить чудов. Они напросились на аудиенцию к Бастиану фон Штегеру – магистру ложи Горностаев. Одна фея взяла с собой бомбу, а другая – взрыватель. Но из-за того, что одна пришла на встречу с запозданием, стоявший на входе охранник не смог обнаружить бомбу детектором артефактов. Конечно, феям не удалось избежать взрыва, они пожертвовали жизнями, но так люды избавились от очень серьёзного противника, метившего на трон Великого Магистра. Вот такая история… А вы, господин Лисин? Надеюсь, вы не собираетесь стать камикадзе?
– Нет, – ухмыльнулся Данила. – На эту роль у меня есть более подходящие претенденты…
* * *Данила стоял на крыше двенадцатиэтажки и смотрел на дом напротив – бизнес-центр, где находился офис Люнция Хейза. Он ждал. Ждал с предвкушением. Чувство мести согревало. Сегодня не два, а три зайца отправятся туда, куда им давно пора отправиться, – в ад.
Мощный взрыв вышиб стену седьмого этажа и спугнул птиц, сидящих на деревьях. Запищали сигнализации машин, послышались испуганные женские визги.
– Всё кончено, – выдохнул бывший наёмник и протёр лицо.
– Ты ошибаешься, – донёсся сзади тонкий и до боли родной голос.
Данила резко обернулся, и улыбка невольно растянулась на его небритом лице. Ангелина пристально глядела на бывшего наёмника, белое платьице развевалось на прохладном ветру.
– Родная, я отомстил. Сделал всё, как ты хотела, – тихо сказал Данила и шагнул ей навстречу.
– Знаю, папа. Ты обманул и наказал их всех, ради меня…
– Я не мог позволить растоптать память о тебе.
– Но теперь нужно, чтобы ты не позволил им растоптать память о себе.
– Не понимаю… Чего ещё ты хочешь? Я устал, Ангелина, я больше не могу…
Девочка гневно сдвинула брови.
– Ты ведь знаешь, люды не оставят убийство ко́нца безнаказанным. Они найдут тебя и будут судить. Ты останешься в памяти обитателей Тайного Города как хромой, спившийся и безумный неудачник. Да и то, вряд ли эта память будет долгой. Нет, не о таком отце я мечтала! Пусть тебя запомнят героем, отомстившим за свою дочь.
– Но как это сделать? – спросил Данила, глядя на Ангелину полными слёз глазами.
– Всего лишь три шага назад, к пропасти.
Бывший наёмник оглянулся и посмотрел вниз, он стоял почти на самом краю крыши. Она права, трёх шагов хватит.
Внезапно рядом с Ангелиной, прямо из воздуха возникла размытая фигура, которая вскоре приобрела облик ещё одной Ангелины, точно такой же, но одетой в чёрное платье.
– Папа, не делай этого, – взмолилась «чёрная». – Ты запутался! Ты же знаешь, я не могу желать тебе смерти!
– Не слушай её! – прошипела «белая». – Ты не слабак и не ничтожество! Уйди достойно! Прыгай!
Данила схватился за голову. Вой сирен за спиной, призраки Ангелины – всё это приносило ему немыслимую душевную боль.
– Уходите!!! – взревел он, и девочки, как две капли воды похожие одна на другую, сначала стали прозрачными, а затем разлетелись на тысячи песчинок, которые взмыли в синее небо.
Данила опустился на колени. В голове всё ещё шумел отзвук приказа «Прыгай!», но разум постепенно прояснялся. Он вспомнил – Ангелина лишь плод его воспалённого воображения.
Но, тем не менее, она была права – папа запутался. Запутался окончательно и бесповоротно. В душе всё перемешалось – чёрное и белое, хорошее и плохое, доброе и злое. И был лишь один способ распутать этот клубок. Сделать три шага к пропасти…
Софья Косова, Ольга Лаврешина Письма счастья
Частный жилой дом Чатем, Ричард-стрит 05 сентября, среда, 06.06
Кебмен уже принял багаж, когда Видана произнесла последние слова напутствия: «Дорогой, в Тайном Городе ты должен помнить следующее: навы опасны, чуды опасны, шасы – опаснее всех».
Она расцеловала Рослава и взяла с него обещание никому не доверять и не задерживаться в Москве ни одного лишнего часа.
Сыграл Спящий шутку, нарочно не придумаешь! Двадцать лет жили, горя не знали, угораздило же этого старого скрягу, Радослава, так странно распорядиться своим имуществом. С одной стороны, удача просто фантастическая, с другой – этот ужасный Тайный Город, где что ни день, то Лунная Фантазия или ещё какая-нибудь гадость…
Здесь, пожалуй, стоит прерваться и немного рассказать о родителях Рослава, которые покинули родной Лосиный Остров ровно двадцать лет тому назад. О подлинных причинах переезда – вернее, ссылки, будем называть вещи своими именами, – известно мало. То ли Селимир, глава семьи, ввязался в какую-то авантюру, на поверку обернувшуюся чистой воды криминалом, то ли супруга его, Видана, оказалась замешанной в неблаговидных политических интригах, но факт налицо. В один прекрасный день Всеслава поставила вопрос ребром – либо Селимир с женой и сыном покидают Тайный Город, либо скандал. А где скандал, там и суд, а где суд, там и реквизирование имущества.
Супруги приняли единственно верное решение и ни разу о нём не пожалели. Приобрели коттедж в тихом городке неподалёку от Лондона – с твёрдым намерением зажить жизнью обычных челов. Были средства, было желание начать всё сначала, Селимир выкупил долю в большом оружейном магазине, а Видана, изучавшая английский по романам Диккенса, увлеклась разведением роз. Учитывая, что Зелёный Дом на магию запрета не накладывал, а только ограничил уровень заклинаний до бытового, сад Виданы стал истинным украшением Чатема. О жизни в Тайном Городе супруги Эртон (именно под такой фамилией их знали соседи) предпочитали не вспоминать. Но, как ни велико было желание порвать с Тайным Городом навсегда, скрывать правду от сына было бы нечестно и даже опасно. Когда пришло время, Рослав узнал и о месте своего рождения, и о генетическом статусе. Родители опасались, что он захочет вернуться в родной мир – ну как же, магия! – однако мальчик рассудил здраво: какая разница, человек ты или нет, если всё равно не обладаешь никаким даром? Родился бы рыцарем или навом – другое дело. А так – что за интерес? Рослава вообще мало что интересовало, кроме главной его страсти – хоккея. Он играл за сборную Оксфордского университета и считался одним из лучших форвардов за всю историю команды. Зачем ему Тайный Город, если там не играют в хоккей?
И всё бы шло своим чередом, если бы не письмо.
Когда на пороге возник маленький шас в форменной синей куртке «Кумар-экспресс» («Мгновенно. Конфиденциально. Дорого»), Видана сперва хотела его прогнать, потом – забрать письмо и сжечь, не читая, а пеплом удобрить розы. Однако курьер исключительно вежливо предупредил, что, если Зелёный Дом не получит ответа в течение трёх дней, он направит повторное письмо, но уже за счёт получателя. Желает ли фата… простите, миссис Эртон ознакомиться с прайсом?
Вот так, спустя почти двадцать лет, Тайный Город вновь вернулся в их жизнь. Вести с родины были поистине невероятными. Радослав – как говорят в Чатеме, нашему лорду троюродный зеленщик – под конец жизни впал в гневный маразм и перессорился со всеми родичами. Переписывая по такому случаю завещание, он вспомнил, что был у него замечательный внучок, которого он когда-то качал на коленях и угощал яблоками из любимого сада. На этом ностальгическом основании он завещал Рославу всё, чем был богат, – фамильное оружие и дом с нехитрой обстановкой. Дом был старый, скрипел от малейшего ветерка и, очевидно, сам по себе ничего не стоил. Но земля, на которой он стоял, – на эти деньги в Англии можно отстроить настоящий замок, и ещё останется. Одна проблема – чтобы вступить в права владения, необходимо прибыть в Тайный Город лично, такова традиция. Видана и Селимир многое бы отдали, чтобы оградить сына от враждебного, как им казалось, места, но ничего не попишешь, миллионами не разбрасываются. Поэтому уже на следующий день, заверив родителей, что будет предельно осторожен, Рослав отправился в Москву.
Борт «Боинга 737–400» Где-то над проливом Ла-Манш 05 сентября, среда, 11.59
– Извините, вас не затруднит поменяться со мной местами? – обратился к соседке Рослава бойкий черноволосый парень. Он прижимал к груди планшет, ультрабук, кожаную папку для документов, на локте у него болтался пиджак, а из карманов брюк торчали два айфона – один белый, другой чёрный.
– Простите, но мне здесь удобно, – ответила дама, уже предвкушающая четыре часа полёта в обществе молодого симпатичного блондина.
– Дело в том, что это мой давний приятель, – черноволосый заговорщицки подмигнул Рославу. – Не виделись со времён мирового экономического кризиса, вот подумал, если вы всё-таки не против…
Рослав не успел даже рта раскрыть, как дама улыбнулась и с блаженным видом удалилась в хвост салона.
– Челы, – вздохнул парень и уселся рядом с Рославом. – Упрямее челов только чуды, гибкость мышления на уровне гидравлического пресса.
Он откинул столик, водрузил на него свои бесчисленные гаджеты, а сверху поставил маленькую пирамидку. Рослав узнал эту вещь, навский оберег, у отца был такой, хоть тот им и не пользовался – принципиально.
– Запрещённый приём, конечно, – парень махнул рукой, указывая себе за плечо, очевидно имея в виду внезапную поклонницу Рослава. – Но кто здесь засечёт? – И представился: – Авид Хамзи.
За всей этой суетой Рослав не заметил, в какой именно момент его новый знакомый перешёл на русский. Рослав уже хотел спросить, что выдало в нём не-англичанина, но фамилия – Хамзи – рассеяла все вопросы.
– Эй? – Авид прищёлкнул пальцами. – Ты чего?
Звучит глупо, но Рослав никогда не видел живых тайногородцев, кроме собственных родителей, разумеется. Не то чтобы он ожидал чего-то особенного, но мама говорила о шасах как о неприятных, жадных, беспринципных интриганах, которые покидают свою штаб-квартиру только для того, чтобы отобрать у ближнего кусок хлеба. Авид же как две капли воды походил на одного из приятелей Рослава по колледжу, скрипача, книжника и редкого добряка.
– Всё в порядке, – смутился Рослав. – Я давно не был в Тайном Городе, немного волнуюсь.
– Во имя Спящего, ты как на приёме в Денежной Башне по случаю годовщины подписания торгового соглашения с Зелёным Домом, – Авид широко улыбнулся. – Давай на «ты»?
– Конечно, – кивнул Рослав и тоже представился.
– Чем занимаешься? Бизнесом?
– Нет, я учусь.
Авид заметно поскучнел, но тут же извлёк из пиджака визитку, на ней золотым по тёмно-синему было выведено: «Комиссионная контора Хамзи».
– Я риелтор – покупка, продажа, поджог с целью получения страховки.
– Что? – Рослав не сразу понял шутку.
– Странный ты, – Авид прищурился. – На кого учишься?
– В Оксфорде, – невпопад ответил Рослав, который катастрофически не успевал за логикой собеседника и резкой сменой тем.
– Стоп! – Авид потянулся было за телефоном, но передумал. – А не ты ли тот самый загадочный внук, которому Радослав завещал дом в Переделкино?
– Странно, – нахмурился Рослав. – В письме было сказано, что официально завещание ещё не оглашали, я ведь за этим и еду…
– Конечно, не оглашали, – фыркнул Авид. – Но уже три агентства составили приблизительную оценку.
Рослав понятия не имел, как реагировать, поэтому решил взять паузу и попросить у стюардессы чай. И очень удивился, когда она не поняла его ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза – он совсем забыл про артефакт.
– Ты хоть знаешь, что это? – насмешливо спросил Авид, отключая и вновь активируя пирамидку.
– Знаю, – сухо ответил он. – Нашей семье разрешено пользоваться магией, но тем, кто ничего не скрывает и никого не обманывает, она ни к чему.
Теперь пришёл черёд Авида удивляться.
– Я не хотел тебя обидеть. – Такие честные и грустные глаза Рослав видел только у соседского бассетхаунда. – Позволь в качестве извинения помочь тебе с продажей дома?
– Не уверен, что это хорошая идея, – Рослав вспомнил наставления матери.
– Ты решай, а я пока введу тебя в курс дела по недвижимости в Тайном Городе, – Авид открыл планшет и вывел на экран разноцветные графики и схемы. – Даже если ты изучал вопрос раньше, эту информацию тебе взять неоткуда. Москва и Подмосковье, как известно, поделены на зоны влияния, стоимость земли в этих зонах, в свою очередь, зависит от усиления или ослабления того или иного Великого Дома. Ты, конечно, спросишь про политическую обстановку… – Авид сделал паузу.
Рослав спешно закивал, хотя с ходу не назвал бы и пяти вещей, которые интересовали бы его меньше, чем политическая обстановка в Тайном Городе.
– Как верный вассал своих сюзеренов, я отвечу, что Тёмный Двор силён по-прежнему. Но как риелтор скажу: вся эта политика – полная чушь и придумали её бездельники. Зачем вникать в подобные глупости, когда есть биржа? Курс акций – зеркало мира. Вот смотри…
Авид водил пальцами по экрану, то приближая, то перелистывая очередную блок-схему, говорил вдохновенно, но, Рослав готов был поспорить на свою любимую клюшку, даже оксфордские профессора не поняли бы и половины шасской тарабарщины. Но не беда, жил он без этих цифр и дальше проживёт, главное – самому не наболтать лишнего и не дать шасу вмешаться в свои дела. Рослав хорошо помнил, о чём его предупреждала мама.
Сбыть бы дом поскорее, получить деньги – и домой, домой…
Нотариальная контора «Томба, Нихиндзон и сыновья» Москва, Краснопресненская наб 06 сентября, четверг, 12.23
Шасы всегда охотнее других вели дела с челами. Во-первых, им было искренне всё равно, на ком наживаться… Вернее, с кем налаживать взаимовыгодное сотрудничество. Во-вторых, челы, в отличие от чудов и людов не обременённые тяжким грузом размышлений о величии своего Великого Дома, умели сосредоточиться на вещах действительно важных. По крайней мере, такие слова, как «бонификация» и «ремитент», не были для них пустым звуком. На первые паевые компании навы смотрели скептически и даже ввели дополнительный налог на данную форму коммерческой деятельности, всё-таки режим секретности ещё никто не отменял. Но К.К. Томба уговорил князя отнестись к происходящему как к неизбежной рыночной адаптации, взял процесс под свою ответственность и, как обычно, не прогадал. В компаньоны шасы выбирали самых надёжных, и дела шли лучше не бывает, ко всеобщему довольству и доходности. Нотариальная контора «Томба, Нихиндзон и сыновья» стала одним из первых примеров подобного межрасового сотрудничества, здесь заверяли сделки обычные клерки, здесь, за семью арканами, лежало завещание К.К Томбы. Здесь же предстояло вступить в права наследования Рославу.
– Как мне лучше к вам обращаться? – спросила строгая шаса, встретившая Рослава в приёмной, не то помощник нотариуса, не то секретарь, не то всё вместе.
В семье было не принято об этом говорить, но, вероятно, у его отца был какой-нибудь титул, который Рослав мог бы наследовать – если бы не изгнание. Или шаса намекает на Радослава, который вместе с домом передал внуку право называться виконтом или кем-нибудь ещё? Даже если так, пусть знают, что ему это и даром не нужно.
Поэтому Рослав ответил со всем высокомерием, на которое только был способен: