– Ни хрена ты не понимаешь! В спорте так нельзя!
– Спорт – это тоже политика, не станешь же ты отрицать! – Кажется, у Авида и это было продумано и отрепетировано. – Я не призываю тебя играть нечестно, я говорю, что если ты чувствуешь в себе силы привести команду к победе, то…
Ничего не скажешь, прямое попадание, и контрольного не надо. Шас угадал его главную мечту – сыграть на Олимпиаде с канадцами и русскими. Однажды, в далеком 1936 году сборная Великобритании выиграла Олимпиаду. Правда, в тот год команда состояла сплошь из канадцев, но это не важно. Любой подвиг можно повторить, Рослав верил в это.
Он отвернулся и отошёл к окну.
По соседним крышам гуляли голуби, качались провода, на кремлёвские звезды наплывал вечер.
– Займёшься аукционом? – негромко спросил Рослав.
– Всё будет в лучшем виде, друг! – Авид хлопнул его по плечу. – Мы всех сделаем!
Интересно, когда это они успели стать друзьями?
Частный жилой дом Посёлок Переделкино, ул. Тренева 07 сентября, пятница, 10.21
Сворачивая на Переделкино, проезжали мимо белоснежной церкви о девяти верхах, с удивительными куполами – зелёным, синим, красным и золотым, а ещё двуцветными, где цветные полосы плавно сходятся к венчающему луковку кресту. Под ворчание шаса об уличной духоте и климат-контроле, Рослав опустил стекло и по пояс высунулся из машины – залюбовался. Даже знаменитый храм в самом сердце величественной зоны Кадаф не произвёл на него такого впечатления.
– Слушай, – спросил он, щурясь на ослепительное сусальное золото, – а как в Тайном Городе к этому относятся?
– К чему? – не понял Авид.
– Ну, храмы? Религии? Ведь вы же верите в Спящего, а они…
– Придёт же в голову, – фыркнул Авид. – Спящему всё равно, верю я в него или нет, он же спит. Мы живём бок о бок с навами тысячи лет и платим налоги этим кровопийцам, и платим, и платим, и платим, и конца края…
– Ты отвлёкся, – кашлянул Рослав, уже наловчившийся в беседах подобного толка.
– Короче, – Авид сбавил скорость и завернул с шоссе на улицу между дачными участками. – Не знаю, как там остальные, а мы к этому никак не относимся. Тут сезонные колебания на рынке недвижимости не всегда предсказать можешь, а ты говоришь – религия. Спящий с тобой, друг мой. Кстати, мы приехали…
Участок оказался изрядных размеров, акров пять, если не шесть, но запущенный и совершенно бестолковый. Горками свалены поленья, да такие огромные, что из них впору корабли строить, а не отапливать дома. Проглядывало подобие газонов, но всё заросло сорняками, и клёны, повсюду клёны – настоящая роща. В общем, бардак. Увидела бы мама – в обморок бы упала от такого небрежного отношения к саду.
И дом не лучше, тут терраса, там пристройка, окна на первом этаже некрасиво забраны решётками – зачем, спрашивается, это тому, кто может защищаться с помощью магии?
Ключи от дома – здоровенную ржавую связку – Рославу вручил Ифран вместе со всеми документами. Теперь он с опаской сунул один из них в скважину и со скрежетом повернул. Авид с любопытством вытягивал шею, приплясывал сзади, торопил:
– Ну чего ты там возишься?
– Что, боишься, убегут сокровища, не дождутся тебя? – огрызнулся Рослав и распахнул дверь.
Завизжали петли, в лицо пахнуло пылью и ветхостью.
Авид потянул носом и быстро обогнул Рослава, по-хозяйски устремившись в недра дома.
– Клянусь складами Спящего, есть чем поживиться! Но надо спешить, пока тут всё не сгнило!
– Ну знаешь! – обиделся Рослав, пробираясь следом за юрким шасом по узкому коридору, заставленному старой мебелью. – Это мой дом, вообще-то. Захочу – ничего отсюда забирать не буду, продам всё вместе.
– Мне назло, что ли? – хмыкнул Авид, рассеянно щупая край ковра, скромно украшавшего стену в небольшой гостиной. Рослав наконец-то огляделся по-настоящему и восхищённо присвистнул.
В маленькой темноватой комнате было собрано множество интересных и, вне всякого сомнения, дорогих вещей. Например, инкрустированный серебром череп животного, которого Рослав, после некоторых размышлений, признал кабаном. Или две скрещённые секиры, висящие над старым диваном: лезвия выглядели изрядно побитыми временем, но резные рукояти смотрелись внушительно. И богато. На полках, тянущихся вдоль стен, пылились безделушки – хлам вперемешку с ценными штуковинами, типа вон той шкатулки с изящным цветком лотоса на крышке или фарфоровой статуэтки со сколами на подставке.
Вплотную к подслеповатому окну стоял массивный письменный стол, заваленный связками пожелтевших газет, окружавшими древнюю, как мир, пишущую машинку. На полу, возле тумб, громоздились стопки книг. Подходя ближе, Рослав зазевался и споткнулся о перевязанный верёвкой чемодан.
– Ах ты… – выругался он и добавил любимое английское выражение.
Авид покосился на него насмешливо, переступил через чемодан и подошёл к столу.
– Ну что, – сказал он, приняв совершенно наглый вид. – Будем искать. А заодно прихватим особо ценные экспонаты, я кое-что понимаю в древностях. Что бы ты там ни говорил, продавать будем отдельно от дома. Надеюсь, понимаешь почему?
Рослав потёр ушибленную щиколотку и буркнул, в манере шаса, вопросом на вопрос:
– А как будем искать?
Авид рассеянно сдул пыль с ближайшей кипы газет и помахал рукой, разгоняя сизое облачко.
– Ну, – туманно начал он, – как я и говорил, такие артефакты обычно хранят в тайниках, которые могут обнаружить только истинные хозяева дома. Документы оформлены, формальности соблюдены, так что можешь приступать.
– Каким образом? – растерялся Рослав.
– Ну, попробуй как-то почувствовать… Твои предки были магами, неужели совсем ничего не ощущаешь?
– Ощущал бы, может, в первой лиге сейчас играл, – огрызнулся Рослав.
– Всё впереди, друг мой, всё впереди, – заявил шас и широким жестом обвёл захламлённую комнату. – Давай, сосредоточься.
Через два часа насквозь пропотевший Рослав и до отвращения бодрый шас, перевернув дом вверх дном, сволокли по широкой лестнице со второго этажа сундук, набитый бесценными, по мнению Авида, сокровищами, и оставили его на террасе. В большую полосатую сумку шаса (в которую влезало раз в десять больше, чем она реально могла вместить) они загрузили оружие, картину со стены в кухне, изображающую угрюмого бородатого мужика, статуэтку, шкатулку с лотосом, книги и старинный подсвечник в потёках жёлтого воска. А заодно прихваченную Рославом с письменного стола солонку не солонку: пузатую стеклянную колбу с тяжёлой бронзовой крышкой, украшенной прыгающей рыбой. Сквозь толстое стекло просвечивалась слежавшаяся от времени соль.
Рослав кинул солонку в сумку на самый верх, Авид застегнул молнию, и они переглянулись.
Самое главное найти так и не удалось.
– Ну, ничего страшного, – бодро заявил шас. – Уверен, что недели нам хватит.
– Я ничего не почувствовал, – буркнул Рослав. – И не факт, что сумею.
– А ты потренируйся, – посоветовал шас, выволакивая сумку на крыльцо и с сожалением глядя на сундук. – Ладно, потом через портал… Поехали в твой клоповник, надо разобрать всё это. А что? – Шас с удивлением вытаращился на набычившегося Рослава. – Ты тут, что ли, ночевать собрался? Брось. Грязь, сырость и привидения.
– Зато без тебя, – лаконично парировал Рослав.
– Не переживай, я не собираюсь задерживаться в твоих апартаментах, – фыркнул Авид. – Отщёлкаю для каталога и уйду.
Рослав только отмахнулся – мол, делай что хочешь. Его грызло чувство разочарования – как ни старался, он не сумел почувствовать ни единого проблеска магии. А, значит, найти тайник, устроенный дедом, им вряд ли удастся.
И, следовательно, никаких конвертов, исполняющих желания.
Отель «Матрёшка» Москва, Театральный проезд 07 сентября, пятница, 19.58
Рослав только вздыхал и послушно исполнял указания шаса, который прыгал с навороченной фотокамерой вокруг живописной свалки старинных безделушек и беспрестанно щёлкал. Рослав добросовестно держал на весу, прикладывал к стене, смущаясь, надевал на руку (в шкатулке с лотосом неожиданно обнаружились несколько изящных золотых браслетов и часы-луковка). Авид даже солонку отснял в разных ракурсах, хотя Рослав сомневался в её ценности.
По правде сказать, он вообще не понял, зачем её прихватил. Может быть, потому что она стояла там, где в принципе солонкам не место: на письменном столе…
– Ну что же, – шас, наконец, выключил камеру и огляделся. – По самым скромным подсчётам, всё это хозяйство потянет тысяч на триста, одни топоры чего стоят.
– А что за топоры? – заинтересовался Рослав.
Авид напустил на себя важный вид.
– Клеймо мастерской Томба, вторая четверть эпохи Ордена, я полагаю. Сто тысяч минимум.
– Вот как… – уважительно протянул Рослав.
Осведомлённость Авида в вопросах, связанных с наживой, притом совершенно во всех, не могла не вызывать восхищение.
Авид как почувствовал. Весь просиял вдруг, протянул руку.
– Предлагаю отпраздновать, – радостно произнёс он. – Ты же не против того, чтобы проставиться за наши будущие миллионы?
От возмущения Рослав как стоял, так сел. Под рукой что-то звякнуло, шас побледнел, но это оказалась не шкатулка и не статуэтка, а солонка – та самая, в ценности которой Рослав сомневался. Крышка слетела, несколько крупинок соли высыпались на покрывало. И только Рослав открыл рот, чтобы высказать наглому шасу всё, что он думает о его предложении, как в дверь деликатно постучали.
Для трёхзвёздочной гостиницы, где персонал не стеснялся смеяться и разговаривать в полный голос в пять утра, даже слишком деликатно.
Рослав проглотил всё, что хотел сказать, а Авид на всякий случай запинал топоры под кровать. Дверь отворилась, и изумлённые молодые люди увидели сервировочный столик с ведёрком, из которого торчало обтянутое чёрной фольгой горлышко бутылки, двумя бокалами и хрустальной вазочкой с чёрной, на минуточку, икрой. Всё это великолепие вёз официант – рослый негр в безупречном жилетном костюме и белоснежной бабочке.
Он вкатил столик в номер и невозмутимо осведомился:
– Господа желают, чтобы я разлил шампанское?
Рослав всё ещё не мог обрести дар речи. Авид сориентировался быстрее.
– Послушайте, – затараторил он, – вы что-то перепутали. Мы не заказывали ни шампанское, ни… ни икру. – Шас покосился на вазочку и быстро добавил на всякий случай: – И мы не собираемся за это платить.
Негр выслушал его с невозмутимостью вышколенного официанта и сообщил, что никакой ошибки нет, и откланялся прежде, чем Рослав и Авид успели возразить. А когда шас высунулся в коридор (с момента исчезноваения негра не прошло и двух секунд), там никого не оказалось.
– Чудеса… – протянул Рослав.
– Чудеса – это «Дом Периньон» в задрипанном трёхзвёздочном отеле, где вправе существовать только пахнущий клопами купажированный виски, – задумчиво произнёс Авид и почесал подбородок. – Чудеса – это икра, которой здесь, между прочим, достаточно, чтобы купить маленькую африканскую страну. И официант из этой самой страны, у которого один пиджак стоит, как эта икра.
– Думаешь, это всё же ошибка? – Рослав с сожалением отступил от столика.
– Клянусь погребами Спящего, ты хочешь продать дом, чтобы расплатиться за чужой ужин? Шучу, – поспешно добавил шас. – Но всё-таки…
Рослав потянул за горлышко запотевшую бутылку.
– Если вам, шасам, никто не доверяет, это не повод, чтобы вы не доверяли никому.
– Чего? – Авид выпучил глаза. – Сам-то понял, что сказал?
– Как хочешь. Ты же сам требовал отпраздновать, видишь, как удачно всё сложилось.
– Ага, – медленно проговорил шас, глядя куда-то за спину Рослава. – Именно что удачно.
– Ты что?
Авид указал на кровать, где на покрывале валялись безделушки, включая солонку с отвёрнутой крышкой. Взгляд у шаса был таким, словно он умножал в уме десятизначные цифры.
– Что это? – Рослав от неожиданности накренил бутылку, и драгоценное шампанское полилось мимо. Авид, не отводя взгляда от солонки, подставил бокал под пенную струю.
– Вот тебе и чудеса, – задумчиво изрёк он. – Сдаётся мне, мы нашли кое-что действительно ценное.
– Соль? – Рослав недоумевающе повернулся к Авиду.
– Артефакт! – Шас назидательно поднял вверх указательный палец, сцапал солонку и подошёл к окну, глядя на темнеющее небо. – Смотри-ка.
Он вытряхнул на ладонь несколько крупинок, потёр рыбку на крышке и одновременно с этим действием громко сообщил в пустоту:
– Хочу, чтобы стало светло, как днём.
Ничего не произошло. Унылая темень за окном никуда не делась. Рослав перевёл взгляд с шаса на бутылку шампанского, плюнул и принялся наполнять бокал.
И едва его не выронил, когда за окном вдруг затрещало, загромыхало ворчливо, и вместе с потоком сильнейшего ливня одна за другой засверкали молнии, озаряя комнату с чёткостью фотовспышки. Одна, вторая, третья, четвёртая… Авид хмыкнул, дождался конца представления и задумчиво произнёс:
– Работает. Но как-то странно, не находишь?
Рослав, который ещё не до конца пришёл в себя после грозового фейерверка, неопределённо покачал головой и залпом махнул бокал.
Эта магия… она раздражала. Рослав не любил чувствовать себя в чём-то ущербным, но выходило так, что здесь он только и делал, что сталкивался если не с магией в чистом виде, то с постоянным и незримым её присутствием. И, с одной стороны, Тайный Город вызывал в нём желание немедленно сбежать, а с другой – манил к себе, то и дело загадывая загадки. Солонка эта. Такая ерунда – а волшебная.
– Я бы ещё поэкспериментировал, – признался Авид. – Но пока не понимаю, как эта штуковина работает.
– Ну ты же загадал желание, – пожал плечами Рослав. – Солонка и выполнила его так, как сочла нужным.
– Вот я и говорю. – Шас поднёс солонку к свету. – Надо выяснить, каким образом управлять этим артефактом.
– Задавать вопросы поточнее? – Рослав опрокинул второй бокал шампанского и повеселел.
– Попробуй, – ухмыльнулся Авид и на всякий случай отступил подальше.
Рослав уставился на солонку. Ему показалось, что рыба на крышке тоже смотрит на него, притом неодобрительно.
– Но-но, – он погрозил рыбе пальцем.
– А вдруг не сработает? – Он покосился на Авида. – Может, она только тем подчиняется, у кого есть магические способности…
– Да ты попробуй! – не выдержал шас. – Загадай что-нибудь, не знаю. Может…
– Тихо ты! – шикнул Рослав. – Сам!
Он сосредоточился, осторожно открыл крышку и высыпал на ладонь несколько крупинок, сообщив в пространство:
– Хочу, чтобы на моей карточке оказалось в два раза больше денег, чем было.
– Дело! – восхитился Авид из своего угла.
У Рослава тренькнул телефон.
– Так, эсэмэс из банка…
– Ну?
– Ну, как тебе сказать… Было три с половиной тысячи, стало семь. Только три с половиной так и остались в фунтах, а ещё три с половиной отчего-то зачислились в зимбабвийских долларах.
Авид от души расхохотался.
– Уточнил, называется. Теперь я…
– Слушай, – Рослав вдруг посерьёзнел. – А может, не будем зря тратить соль? Изведём на пустяки, а когда поймём, как ею правильно пользоваться, будет поздно.
– И то верно, – Авид с сожалением пожал плечами. – Хотя я-то точно знаю, как попросить, чтобы…
– Нет! – Рослав забрал солонку, проверил, хорошо ли закрыта крышка, и сунул её в карман. – Сначала мы должны всё выяснить. – Он посмотрел на шаса и нацелил на него указательный палец: – И ещё, между прочим, найти конверты.
– Ах да. Конверты… – Авид как-то вдруг поскучнел, но, допив свой бокал, тоже воодушевился: – Шампанское – это как-то несерьёзно… Может, в бар и по коньяку? Или спортсменам не положено?
– Обижаешь!
Близилась ночь, волшебная для всех генетических статусов, невзирая на толщину бумажника и наличие магических способностей, – ночь с пятницы на субботу…
Книжный магазин Генбека Хамзи Москва, улица Арбат 08 сентября, суббота, 11.34
За ночь Рослав успел полюбить Москву как родную, а утром – так же отчаянно её возненавидеть. Что характерно, шас был до неприличия бодр, поспал два часа, сменил рубашку – и хоть в космос его отправляй. Глядя на смурного Рослава, он утверждал, что предлагал ему эрлийский бальзам (говорят, панацея от всех бед, а при похмелье – вообще первое дело), но Рослав же упрямый, не буду, говорил, травиться вашей магией. И вот результат.
Но пьянка пьянкой, а барыши по расписанию. Утром друзья отправились на Старый Арбат – за информацией, которую в Тайном Городе можно было найти только здесь, в книжном магазине старого Генбека Хамзи. Услышав имя, Рослав понял, что от ушлых шасов в этом мире никуда не деться и ему, видимо, придётся с этим смириться. Тем более что чувствовал он себя, прямо скажем, неважно. Можно было, конечно, списать всё на чёрную икру, но Рославу что-то подсказывало, что виновата текила, которая случилась после коньяка в третьем по счёту кабаке. Как ни старался, а вспомнить окончание вечера он так и не сумел…
Книжный магазин Генбека Хамзи оказался тихой и уютной лавочкой, торгующей старинными книгами. Она прекрасно вписывалась в архитектурный ансамбль Старого Арбата и была тем редким местом, над которым не властны никакие перемены. Сам же Генбек, колоритный старик, выглядел именно так, как, по мнению Рослава, должен выглядеть владелец подобных богатств.
– Чем могу помочь, молодые люди? – с лёгким подозрением в голосе поинтересовался старый шас.
Рослав, внезапно оробев, вспомнил, что он как-никак вырос в стране победившей вежливости и заулыбался так искренне, как только мог, однако Генбек был не в духе. И на улыбку Рослава не ответил.
– Мне нужны каталоги антиквариата Тайного Города, касающиеся предметов либо утерянных, либо хранящихся у представителей Зелёного Дома, – Авид напустил на себя скучающий вид и вручил Генбеку список мастеров, чьи клейма обнаружил на вещах из дома Радослава.