Последний подарок - Майкл Бирн 8 стр.

Но медлить было нельзя. Булли снял кроссовки, стянул носки и бросил их в сторону военного музея, а потом и телефон швырнул – потому что экран разбился и из него сочилась серо-черная жидкость. От такого телефона толку немного. Все вещи он раскидал подальше, прокладывая ложный след. Это ненадолго запутает преследователей. Да и дождь, возможно, хоть немного разбавит их запах, подумал Булли, ковыляя обратно к пушкам.

Мальчик понимал, что это не самое надежное укрытие, но не знал, куда еще податься. Он плохо соображал, точки в голове никак не складывались в картинку. Лай звучал громче, и это вернуло его к реальности – собака уже была в парке. Последняя линия обороны прорвана.

Паника – убийца… Сносит голову так же верно, как пуля…

И тут Булли осенило, что нужно делать.

Он выбрался из-под пушек и встал во весь рост. Со своего места он видел очертания двух сужающихся стволов. Надо залезть на пушку, пролезть к самому концу ствола, решил Булли. Даже если его заметят, оттуда он по крайней мере сможет защищаться.

Первым делом он сунул Джек за пазуху, а толстовку заправил в джинсы; мама всегда так делала, когда он был маленький.

– Сиди, – велел он Джек, карабкаясь на пуп псу. Это было нелегко. Джек, съежившаяся у него на груди – как будто он держал четвероногого ребенка, – тянула его вниз всем своим весом.

Угол наклона был круче, чем казалось с земли, но Булли сумел встать на ствол. Босые ноги обожгло холодом металла, лодыжка снова начала болеть. Ствол был не таким широким, как он думал, и Булли был вынужден продвигаться боком, балансируя руками – как уличные акробаты, выступавшие за деньги.

Прежде он залезал и выше; гораздо, гораздо выше – на крышу многоэтажного дома, где жил раньше. Однажды он поднялся туда, чтобы почувствовать, каково это – стоять на краю бездны, смотреть вниз и ни за что не держаться. Тогда ему не было страшно, не то, что сейчас: в темноте, под дождем, когда бездна окружала его со всех сторон. Он старался не смотреть вниз, но не смог противиться искушению. Земля как будто притягивала его взгляд.

Разумеется, посмотрев вниз, он поскользнулся и упал.

Широко раскинув руки, Булли ухватился за ствол, но ударился подбородком о голову Джек, и она укусила его, цапнула за ухо. Несколько долгих секунд Булли вообще этого не замечал. Он прижался лицом к металлу и крепко обнял ствол; наверное, крепче он еще ничего и никого в жизни не обнимал. И хотя он придавливал Джек к стволу, так что она извивалась под ним, он не мог пошевелиться, не мог двинуться дальше…

Джек высунула из-под Булли голову и, поскуливая, стала лизать его ухо, думая, что она в чем-то провинилась и хозяин ее наказал, посадив за пазуху.

– Тише… Тише… – шептал мальчик. – Ш-ш-ш. Молчи… Тише… Тише… – Булли, чуть расслабил руки, перестал придавливать Джек, и собака затихла.

Он медленно поднял голову, потом сел. Отсюда мальчик видел огни на дороге, машины и дома, пестреющие под дождем. Внезапно он понял: если Дженкс застанет его сидящим верхом на пушке, ничего хорошего не жди. Он просто не сможет защищаться. Упадет. Оставалось лишь одно место, где можно спрятаться, когда он долезет до конца ствола: внутри пушки.

Булли отчетливо услышал лай питбуля, но не посмел оглянуться на музей. Он не сомневался, что по его следу идет питбуль: лай разносился недалеко, и был какой-то… кусачий, словно пес думал только об одном: как бы порвать кого-нибудь в клочья. Отталкиваясь коленями, все так же обнимая ствол, Булли пополз дальше, пока руки его не коснулись стального края дула.

Что-то закрывало выходное отверстие. Что-то пластиковое, Булли ударил в нее кулаком, но она не поддалась. Он попытался оттянуть ее, но заглушка была прикручена металлической проволокой, обмотанной вокруг дула. Ползти назад было поздно. Лай звучал громче и более свирепо. Пес уверенно бежал на его запах. И голоса! Булли слышал крики людей, указывавших направление. Он вытащил перочинный нож, открыл большое лезвие и со всей силы ударил им по пластику – два, три раза, пока заслонка не хрустнула и не разлетелась на куски.

Булли начал торопливо спускаться в дуло ногами вперед. Джек лапами обнимала его за шею, прижималась к нему, потом начала карабкаться, пытаясь выбраться из его толстовки.

Булли не сердился. Ему и самому казалось, что его заглатывают живьем. Он тоже стал сопротивляться. И вдруг застрял.

Мальчик задержал дыхание. Половина его тела торчала из дула, и на долю секунды его обуял ужас: сейчас кровожадный пес вцепится в него и начнет грызть, как мороженое, отхватывая целые куски. Охваченный паникой, он извернулся боком, сдирая кожу с бедер – самой широкой части своего тела, – но только застрял еще сильнее, пытаясь удержать Джек.

– Тише! Успокойся, – прошептал Булли. Но сам не мог успокоиться. Что делать? Он должен стать худее! Подходящего калибра. Как этого добиться?

Он выдохнул – и вдруг почувствовал, что между краями его тощего тела и дула образовался тоненький зазор. Булли чуть сдвинулся, сполз вниз… Выдохнул еще раз, выпуская из себя лишний воздух, повернулся боком, сплющился, как картонная коробка… И сразу влез в дуло.

Когда он опустился в ствол до плеч, возник другой вопрос: как сделать так, чтобы не провалиться к самому основанию пушки? Мальчик судорожно искал решение, одновременно успокаивая Джек и стараясь не соскользнуть вниз. Он потрепал Джек по морде, веля ей молчать, и коснулся поводка, все еще висевшего у него на шее. Булли снял его одной рукой и прицепил карабин к проволоке, обмотанной вокруг дула. Затем, как скалолаз, спускающийся в пещеру, он вместе с Джек погрузился в нутро пушки.

В то же мгновение их окутал кромешный мрак. Булли лежал, вытянув над головой руки, моргал в темноте, но ничего не видел. Зато все слышал, причем в пушке – даже громче: скрип поводка, частое дыхание Джек и особенно громко – голос в своей голове, требовавший, чтобы он немедленно вылез наружу.

А потом в дуло проник мужской голос – знакомый голос, от которого Булли пробрала дрожь. Этот голос кричал и отдавал указания.

– Ла-адно… Слу-ушай! Проверь урны, а я здесь посмотрю.

– Урны-то зачем?!

– Делай, как я говорю, – рявкнул Дженкс.

Булли прижался ухом к холодной стали и сквозь шум дождя услышал другой голос – недовольный, вопросительный. Мужчин было двое.

– Сюда, Дженкс! Сюда! Здесь его куртка… И кроссовки. И мобила. Он на дереве!

Но питбуль поскуливал, словно знал, что Булли на дереве нет. Затем его скулеж перешел в завывание, и Булли показалось, что он даже слышит, как натягивается поводок: пес чуял близость добычи, он точно знал, где они находятся.

И все же Булли молился, чтобы его план сработал. Может, увидев, что его нет на дереве, преследователи решат, что он удрал? Держась за конец собачьего поводка, он чуть повернулся, ежась, потому что лежал в двухсоттонном саркофаге из холодного металла.

Звяк! Что это? Звяк… звяк… Из кармана сыпалась мелочь. В джинсах была дыра. Много денег он в них никогда не держал, не жалко и потерять. До кармана добраться он не мог: приходилось лежать неподвижно, будто он был связан, и слушать… Звяк… звяк… звяк… Булли был уверен, что пес Дженкса тоже это слышит – даже сквозь шум дождя.

Он замер и затаил дыхание. По вымокшей под дождем спине струился пот. Потом он снова услышал звук, но не звяканье металла о металл. Кто-то карабкался, скреб лапами… Кто-то лез на пушку! Булли сразу вспомнились все фильмы, которые он видел про чудовищ и насекомых, вылупляющихся в темноте. Вот, опять! Он не мог посмотреть вниз, но положил подбородок на грудь и почувствовал, как Джек повела носом у его шеи. И тихо-тихо гавкнула, будто кашлянула – так в школе ученики передают друг другу сообщение, не привлекая внимания учителя. И Булли сразу понял: собака Дженкса забралась на пушку.

Зажав нож в левой руке, он приготовился дать отпор. Лежал и ждал. Поводок выскальзывал из мокрой ладони, и он намотал его на запястье, чтобы полоснуть питбуля свободной рукой.

– Чего это он туда полез, Дженкс? – крикнул тот, кто пришел с Дженксом. Голос у него был раздраженный. – Чего это он делает? Ты только глянь… Смотри, смотри! Белены, что ль, объелся?!

Скрежет прекратился. Раздался визг, который стих где-то внизу… И мужской смех, глухой и злорадный. Пес поскользнулся и свалился на землю, вот что это было! Питбуль поскользнулся и сорвался с пушки! А тот второй мужик хохочет, потешается над собакой Дженкса.

– Смотри, смотри на него, Дженкс! Глянь, чего творит… Что это с ним, а, Дженкс? Что это за цирк он тут устроил?! Вот умора.

– Умора?

– Не, Дженкс, не ты – пес твой! И все вот это…

– Смотри, смотри на него, Дженкс! Глянь, чего творит… Что это с ним, а, Дженкс? Что это за цирк он тут устроил?! Вот умора.

– Умора?

– Не, Дженкс, не ты – пес твой! И все вот это…

– А ну иди сюда, скажи мне это в лицо.

– Э, да чего ты завелся, Дженкс? Я просто говорю…

На несколько секунд, за которые Булли успел сделать лишь три-четыре вздоха, у пушки воцарилась тишина, словно все уже было сказано. Потом он услышал, как мужчины начали пыхтеть, вопить и угрожать друг другу. Булли не мог сказать, что происходит – пока не раздался звук, которые очень немногие издают в своей жизни больше одного раза.

Глава 7

Ранним утром на экранах мобильных телефонов многих жителей Лондона и его окрестностей появилось изображение мальчика с собакой. И сообщение:

Разыскивается сбежавший беспризорник откликается на имя булли последний раз видели на южном берегу направляется на север в уотфорд – большая награда тому кто вернет его целым и невредимым ДЖЕНКС

Многие, протерев глаза, снова завалились спать, напрочь забыв об этом сообщении. Но в ярко освещенных маленьких квартирках кое-кто на минуту отвлекся от своих занятий (на радость некоторым) и серьезно задумался о полученном предложении. И хотя большинство вновь вернулись к своим делам, нашлось немало и тех, кто решил принять участие в поисках. Всех этих людей – толстых, худых, рослых, невысоких, смешных – связывало одно: им было все равно, что или кого искать. Они просто хотели денег.

Солнце еще не взошло, а они уже рассыпались по Лондону, высматривая беспризорника по имени Булли, который сделает их богачами.

Глава 8

Булли проснулся от того, что было трудно дышать: Джек лизала ему лицо, в нос натекли слюни и сопли. Он вытянул шею, поднял глаза и увидел полоску серого света, рассеивающую темноту.

Летом начинало светать очень рано, задолго до восхода солнца, и Булли подумал, что отключился часа на два, не больше. Он попытался подтянуться на поводке, но руки не повиновались, отказываясь выполнять его просьбы, даже самые вежливые. Он лежал, как бревно; за ночь кровь застоялась в верхней части тела, и он чувствовал себя, как разрезанный надвое червяк.

Булли попробовал пошевелить ногами. Они, к счастью, двигались. Голыми ступнями он уперся в стенки пушки, несколько раз соскользнул и остался лежать, как лежал. Потом он вспомнил, что в дуле любого оружия, большого или маленького, есть резьба. Эти вырезанные в металле канавки спиралью покрывают дуло изнутри, они придают вращение снаряду, обеспечивая стабильный полет к цели. Это ему Фил объяснил. Он показал Булли свой пистолет, который принес домой с войны, и мальчик, заглянув в ствол, увидел поблескивавшие в темноте маленькие канавки, представляя, как вылетающая оттуда пуля убивает человека.

Не желая умирать внутри пушки, он чуть подтянул вверх колени, пальцами ног нащупал канавки и постарался глубже втиснуть пальцы в эти выемки. А потом, отталкиваясь и отталкиваясь ступнями… стал медленно-медленно пробираться вместе с Джек к отверстию ствола.

Через несколько секунд после того, как его локти свесились через край дула, он почувствовал колотье в руках и долго корчился от боли, стонал и ругался, приговаривая: «Иисус облажался, Иисус облажался» – хотя сам он сейчас был почти сухой.

Неожиданно Булли вспомнил жуткий мужской крик, который слышал несколько часов назад, и огляделся. Неподалеку на земле лежал человек. Карманы его были вывернуты, из живота на траву сочилась кровь, окрашивая ее в бурый цвет. Но Булли еще какое-то время продолжал смотреть на него, пока не убедился, что тот мертв.

Когда покалывание в руках прекратилось, Булли начал выкарабкиваться из ствола. Это оказалось легче, чем забираться в дуло, ведь он вылезал на свободу. Хоть и страшно было смотреть вниз с высоты, тем более что на земле лежал труп. Все еще держа Джек за пазухой, он на четвереньках дополз до основания пушки. Поискал глазами свои кроссовки и носки: их нигде не было. Щурясь в рассветных сумерках, он посмотрел на дерево, куда зашвырнул куртку, но ничего не увидел в ветвях. Должно быть, Джейкс забрал ее, надеясь найти лотерейный билет. Потом Булли вспомнил, что еще лежало в одном из карманов. С минуту он стоял неподвижно, осмысляя свою потерю и оплакивая утрату маминой открытки.

Сегодня впервые со дня ее смерти он не услышит ее голос.

Внезапно до него донесся рев автомобиля, пронесшегося по пустой дороге. Машина ехала с включенными фарами, потому что еще не совсем рассвело. Булли заставил себя сдвинуться с места и зашагал к воротам, делая вид, что мертвеца на газоне нет, но потом не выдержал и обернулся, – хотел убедиться, что тот действительно никогда больше не поднимется.

Выйдя на дорогу, он определил свое местоположение по компасу на перочинном ноже. Маленькая стрелка замерла, показывая на север, и он зашагал к реке. У него не было ни денег, ни еды, ни даже обуви. Но ему всего-то нужно идти по стрелке, которая приведет его в Уотфорд и «Камелот», а уж тогда он накупит себе еды и кучу «рибоков» – столько, сколько душа пожелает. Тот чудак в «Бургер кинг» сказал, что Уотфорд находится милях в двадцати к северу от Лондона. Это, конечно, далеко, но ведь в иные дни он, пожалуй, не меньше наматывает, просто слоняясь по улицам. Если идти строго на север, рано или поздно он упрется в Уотфорд, или хотя бы увидит указатель на Уотфорд, или найдет поезд, идущий в ту сторону.

Однако сначала надо перебраться через реку.

Лондон еще спал. На улицах почти никакого движения. Даже мутная река текла еле-еле. Булли миновал колесо обозрения, глядя, как пустые серые кабинки висят на фоне светлеющего неба. Теперь оно точно было сломано – вообще не крутилось.

– Джек! – крикнул Булли, потому что она отправилась гонять голубей, спящих на земле.

Затем он посмотрел на здания за рекой, от которых эхом отразился его собственный голос. Все вокруг напоминало немую картинку на экране телевизора, заставляя его нервничать и озираться по сторонам. По правде говоря, эта тишина была слишком ГРОМКОЙ; у него даже возникло ощущение, что он последний живой человек на земле. Ему хотелось, чтобы зомби вернулись, высыпали из вокзала, наводнили мост – тогда он смог бы затеряться среди них.

Может быть, размышлял Булли, не стоит прямо сейчас идти на мост. Лучше немного подождать, спрятаться где-нибудь, пока город не проснется – или даже до утра понедельника. Но туристы появятся только в середине дня, до понедельника еще далеко, а ему не терпелось перебежать на другой берег сию минуту.

Он понимал, что своим промедлением сыграет на руку Дженксу и его подручным: у тех будет больше шансов отыскать его, снова напасть на его след по эту сторону реки. И даже если Дженкс не привлечет к поискам своего пса, охоту на него устроят люди. Им всего-то нужно высматривать босого мальчика с забавной собакой. А такого даже в Лондоне найти не так уж трудно.

Он дошел до конца тротуара, тянувшегося вдоль реки, и на четвереньках вскарабкался по лестнице на автомобильный мост. Услышав рокот приближающейся машины, Булли поспешил пригнуться, ожидая, когда стихнет шум шин и исчезнет запах выхлопов. Потом осторожно выглянул из-за верхней ступеньки, чтобы любой, кто идет навстречу, увидел бы только часть его лица. Оказалось, что мост гораздо длиннее, чем помнил Булли: сейчас он находился совсем близко, и на нем никого не было. Между ним и Биг-Беном, прикинул Булли, расстояние в два-три футбольных поля. Мальчику мучительно хотелось пить, в глазах щипало, ему было холодно – но он ждал. Ждал, следя, как большая стрелка ползет к начальной отметке. С минуты на минуту бой Биг-Бена возвестит всему Лондону, что сейчас четыре часа воскресного утра.

Завидев еще одну машину, он снова пригнулся. Машина неслась на бешеной скорости, ведь на дороге было пусто. Потом, словно собираясь надолго задержать дыхание, Булли сделал глубокий вдох – и решил, что теперь или никогда. Мальчик выпрямился и помчался через мост к Биг-Бену. Циферблат часов становился все больше, больше…

Из-за больной лодыжки он бежал зигзагом и все время куда-то в сторону. Один раз споткнулся о Джек и обругал ее за то, что путается под ногами. Мимо них по мосту проехали две машины. Первая его напугала – двигалась так медленно, будто собиралась затормозить. К счастью, не затормозила.

Бом… Бом… Бом… Бом… гремело у него в голове, словно Биг-Бен наказывал его за то, что он так долго бежит через реку. Когда бой прекратился, он перестал зажимать уши и поднял глаза. На него сверху вниз смотрел огромный толстый человек в широченном пальто и с тростью.