Маринка привела себя в порядок, даже накрасилась, потому что никак не могла собраться с силами и выйти.
Он уже крутился в кухне, шумел чайник, а его дубленка валялась на полу.
– Ну, наконец-то! – выдохнул Корнеев, когда Маринка появилась в дверях. – Я уж думал, ты досыпать пошла. Марин, ты чего такая?
– Я обычная, – пожала плечами она. – Про себя расскажи. Как командировка?
Корнеев как-то сразу сник, сел и пробормотал:
– Я, Марин, не был в кома…
– Потому что ты был с женой и детьми, – горько усмехнулась она. – Не понимаю, к чему весь этот театр с командировками? Я похожа на дуру?
Он поморщился, как от зубной боли.
– Марин, ты не похожа, это я сейчас… как полный идиот…
– Потому что я узнала? Раньше ты был умником, тебе все прекрасно удавалось, а сейчас…
– Да что удавалось-то? – тихо спросил Корнеев, но не выдержал и заговорил горячо и громко: – Марина, мы в разводе уже пять лет! У Ирины своя жизнь, она нашла себе человека, но только об этом не знает моя мать! Она живет в соседнем городе, у нее больное сердце, Ирину она любит, в Сашке с Олей души не чает. У нее больше никого нет. И больше всего на свете она боится, что наша семья рухнет. Мы пять лет каждый Новый год ездим ее поздравлять, большое спасибо Ирине. Она соглашается, а ведь у нее тоже своя личная жизнь.
– Я бесконечно счастлива! Так и езди! Я только не понимаю, ко мне-то зачем вернулся? Я для тебя кто, девочка на час? День? Месяц?
– Ну что ты говоришь?
– А ты? Я думала, что у нас с тобой… будущее есть! – уже всхлипывала Маринка. – Я же…
– Я тоже так думаю! – потянулся к ней Корнеев, но она отстранилась.
– Да? И ездишь к матери со своей женой? Я же хотела не просто так! Не просто… на ночь! Я семью хотела!
– У нас все будет! И семья, и дети! Почему ты мне не веришь?
– Да?! А куда ты нас с детьми от мамы будешь прятать? Под кровать? У твоей мамы сердце, а у моей? А если бы она тебя увидела?
– Я специально взял ей путевку на это время.
– Замечательно! А Жанне? А мне? А соседям? Мы все продумали! А нас все равно застукали!
– Марина…
– А ты знаешь, я поняла, почему ты не повез меня к своей маме. Потому что ты сам еще ничего толком не решил. Ты не уверен, что я тебе подхожу. Ты же еще сомневался, правда? Ну, случилась у вас с женой ссора, одному хреново, а тут… Марина! Эдакий анальгинчик от головной боли. А ты для меня тоже… анальгин! Ты же слышал, у меня с мужем нелады были. А тут ты… подвернулся… А теперь я…
Он не выдержал, вскочил и тряхнул ее за плечи:
– Маринка! Что ты несешь? Какой анальгин? Да твой муж мизинца твоего не стоит!
– Отцепись! – крикнула она, с силой дернув плечом. – Не твое дело! И вообще! Не лезь в наши отношения! Ты, что ли, стоишь? Бабник! Врун! Маменькин сынок! Неудачник! Иди к своей жене, а я… а ко мне… ко мне мой муж приедет!
– Куда он приедет? Они сейчас с Жанкой, наверное.
– Да он уже приехал! – отчаянно врала Маринка. – Он только в магазин вышел! Мне за минералкой! Не веришь, да? Ха! Да я сейчас…
Маринка схватила телефон и стала набирать номер Артемия.
– Не смей, слышишь? – проговорил Корнеев. – Не смей унижаться!
– Иди, командуй своей женой, ясно?! Алло, Темочка. Ну ты где застрял-то? Я жду-жду…
– Брось трубку, – тихо произнес Корнеев.
– Не мешай мне с мужем говорить! – воскликнула Маринка и снова запела мармеладным голосом: – Темочка, ты только шампанского не бери, возьми минералочку, хорошо? Не надо меня баловать.
– Марина…
– А ты иди! – крикнула она Корнееву, прищурившись. – Я устала и от тебя, и от вранья! Поиграли – и хватит!
– Может, ты и права, хватит, – вздохнул Корнеев, поднял дубленку с пола и вышел на лестницу.
– Алло! Марин! Алло! – кричал в трубку верный супруг. – Марин! Так я сейчас приду! Тебе чего, я не понял, шампанского и минералку?
– Только попробуй приди, – выдохнула Маринка. – Я тебя спущу с пятого этажа.
– С пятого? – растерянно переспросил Артемий. – Понял. Чего не понять…
Она отключила телефон, вытащила сим-карту и выкинула ее в окно. Домашний телефон выдернула из розетки, легла на диван и закрыла глаза. Корнеев ушел и будто свет за собой выключил, – все стало серым. Та яркая, счастливая новая жизнь закончилась… и старая жизнь тоже… не осталось никакой…
Полдня она пролежала. Когда тоска уже невыносимо сдавила горло, Марина включила телевизор, пыталась сосредоточиться на шутках и остротах ведущих, а в ушах все звучал голос Корнеева: «Может, ты и права, хватит». И на кой черт ей эта правота?
После серого вечера и серой ночи наступило такое же серое утро. День… А народ гулял, продолжались праздники, бухали салюты, кричали пьяные мужики, визгливо хохотали женщины. Два раза к Маринке кто-то звонил в дверь, пиликал домофон. Один раз она даже чуть не открыла, но, проходя мимо зеркала, увидела свое отражение и снова села у телевизора.
Седьмого числа Маринка включила домашний телефон, позвонила матери и поздравила ее с Рождеством. Мама стала приглашать ее к себе, они только что вернулись с отдыха. Маринка что-то промямлила, наобещала с три короба и попрощалась. Позвонила Наде, та напомнила, что девятого надо выходить на работу, и пожелала Маринке всяческих благ.
Рождество… Марина впервые за много дней оделась и вышла на улицу. Там гуляли люди, возле елок толпились веселые мужчины и женщины, и только Маринке никак не удавалось развеселиться.
– Красавица! Дай десять рублей, на сугрев не хватает! – подлетел к ней какой-то неухоженный товарищ, бомж, наверное.
Она молча протянула ему сотку – мельче не было.
– Ого! Вот спасибочки-то! – выпучил глаза мужик и, присмотревшись, озаботился. – А ты чего такая? У тебя умер кто-то?
– Нет, но…
– Ну тогда и не кисни. Запомни: самое тяжкое горе – это когда кто-нибудь умер, потому что исправить ничего нельзя, а если нет, то…
– А если любовь умирает? – повернулась к нему Маринка.
– А чего ж она умирает? – хитро перекривился мужичок. – Значить, слабенькая была, ненастоящая.
– У меня… не слабенькая…
– Не помрет. Бороться за нее надо, за любовь-то. А то ить мы как? Привыкли на кажном углу про любовь трещать, а она… вот она приходит, а мы носы воротим. То капризы, то обиды какие-то, то истерики… Сами ее гоним от себя, а потом плачем – нет любви! Любовь-то, она ить в людях живет! Не надо обижать людей, тогда и любовь не обидится.
– А если врут?
– А ты постарайся понять – почему врут-то? Неужель столько счастья от вранья? Подумай. А то она сразу – умерла!
Мужик фыркнул и ушел, а Маринка еще долго смотрела ему вслед.
А ведь действительно, за свою любовь нужно бороться! Вон сестрица как за Артемия вцепилась – мертвой хваткой! А он Корнееву и в подметки не годится. А она, Марина, даже не выслушала Льва. Почему он ей так сказал… И его глаза… Да не мог он ей врать! Не мог, но ведь соврал же, сам признался. Но… зачем тогда вернулся? Если понял, что она все знает, что еще хотел сказать? И паспорт… Он действительно не женат. Тогда почему же он… Да потому что надо было поговорить! Не орать, не визжать, а выслушать!
Маринка нервно достала телефон и набрала такой дорогой номер… Номер заблокирован. Она звонила снова и снова…
– Ничего, я все равно тебя найду, от меня не заблокируешься, – улыбнулась Маринка.
Она уже не шла, а бежала. Неслась к стоянке. В ней будто снова зажглась жизнь! Она… она выслушает. Попросит прощения, постарается понять, они все начнут сначала, потому что не бывает так: сегодня любил, а завтра стал ненавидеть. Все равно, проходит какой-то период… Вот поэтому нельзя терять ни минуты.
Когда она приехала к матери, Эмма Витольдовна не ожидала гостей.
– Мариша?! – чуть смущенно открыла она двери. – Ой… ой, как здорово! Женя! Посмотри! К нам Мариша приехала! Марина, доченька, а может, случилось чего?
Так, значит, Жанка не успела мать порадовать, хоть это хорошо.
– Мам, ну ты просто позвала, и я приехала. Чай ставь, а я нашего соседа приглашу, посидим, в карты поиграем.
– Я поставлю, только… Да ты проходи!
– Нет, мама, я сейчас… – Она кивнула матери и побежала на соседний участок. Там, наверное, опять собаки, но так даже лучше – пусть ее Корнеев снова спасает от своих охранников!
На соседнем участке было тихо. Ни лая, ни света, ни голосов…
– Спит он, что ли? – удивилась Маринка, пробираясь к крыльцу.
Она долго стучала, но ей никто не открыл. Маринка обошла дом со всех сторон. Тишина и заброшенность. По домам всегда видно, уехал их хозяин надолго или только на пару дней. Они какие-то несчастные становятся, когда хозяева уезжают надолго. И корнеевский дом смотрел окнами так одиноко, будто его оставили навсегда. Она погладила стены и написала на большом сугробе: «Корнеев, я тебя жду». Пусть знает!
– Странно, мам, – вернулась Маринка в дом к матери. – А куда твой сосед подевался?
– А я думала, ты знаешь, куда, – растерянно произнесла Эмма Витольдовна. – Как мы вернулись, так я его и не видела. И собачек тоже не слышно. Мы так славно посидели, я думала, он тебе сказал…
– А я думала, ты знаешь, куда, – растерянно произнесла Эмма Витольдовна. – Как мы вернулись, так я его и не видела. И собачек тоже не слышно. Мы так славно посидели, я думала, он тебе сказал…
– Он собирался переехать в городскую квартиру… Я решила, что он сегодня здесь…
– Марина, у вас…
– Мама, у нас все хорошо! – Маринка постаралась весело рассмеяться. – Только мы, похоже, разминулись. Ну я поехала…
– Как?! Я только поставила чай… Женя!
– Прости. – Маринка чмокнула мать в щеку и уверенно добавила: – Он меня ждет.
Она вернулась домой – никто ее не ждал. А на ее телефоне… на ее телефоне по– прежнему не было ни одного неотвеченного вызова. Блин! Да потому что она сама такая дура! Сама, собственными руками вышвырнула сим-карту в окошко! А новый номер не знает никто.
И где теперь искать Корнеева? Марина задумалась: она ведь ничего о нем не знает – ни городского адреса, ни места работы, ни его друзей. И кто виноват? Он же показывал ей паспорт! Можно было уж адрес-то разглядеть! Правда, в паспорте не пишут друзей и знакомых… Зато они могут быть в Интернете!
Она стала вводить в «Поиск» все данные Корнеева. С таким именем вышел длинный список…
– Ого! – с надеждой посмотрела на него Маринка. – Где-нибудь ты определенно возникнешь!
От компьютера ее отвлек звонок Нади.
– Марин, ты в курсе, что в понедельник на работу? – спросила подруга.
– Как на работу? – удивилась Маринка. – А у меня же отпуск!
– Ты что, декретный отпуск взяла? – накинулась на нее рассудительная Надюша. – Ты меня под увольнение подставишь! Сегодня всем отпускникам звоню – за голову хватаюсь! Спиридонов никак из путешествия вернуться не может, Тонечка вообще где-то гасится, у Ивана Викторовича…
– Больничный, да? – догадалась Маринка. Так было всегда, чего удивляться.
– Именно! Больничный! А у меня свадьба на носу! Маринка, что хочешь делай, но чтобы на работу… Я понимаю, у тебя любовь, все дела, но у меня, знаешь ли, тоже! И ничего! Выхожу на работу!
– Надь, чего-то с любовью у меня… – тяжело вздохнула Маринка. – Ну никак не клеится.
– Вы поссорились? – тихо спросила Надя и тут же принялась успокаивать: – Не переживай! Это значит, что вы перешли на новый этап отношений. На более близкий. Мы со Степаном тоже вчера рассорились в пух и прах. Ты только подумай – он желает видеть меня на свадьбе в белом платье и фате!
– И чего?
– Марина-а! Вы сдурели оба? Мне лет-то сколько? Тридцать шесть! А я как девочка буду кринолины напяливать?
– Ну и что? Ты на звезд наших посмотри – им не меньше, по двадцать девятому разу замуж выскакивают в фате!
– Вот когда я стану звездой…
– Тогда уж точно – только старая шаль потребуется. И теперь чего – вы в загс не идете?
– Идем… Мы сошлись, знаешь, на платье в стиле свергнутого дворянства, такая шляпа с широкими полями, вуаль, а на шляпе цветочки.
– Цветов много? Какие? Не получится из тебя ходячая клумба?
– Ну какая клумба, – возмутилась подруга. – Все скромненько, семь цветочков, красненькие маки, синенькие васильки, стебельки тра…
– Короче, лошадиный праздник! – воскликнула Маринка. – Никаких букетов на голову не цеплять! Лилии сливочного оттенка и нити жемчуга в тон. На леске! Я в журнале видела.
– Сливочного? Это фиолетовые, что ли?
– Не цвет сливы! А цвет сливок! Чуть желтоватый, не путай с цыплячьим. Короче, завтра едем вместе выбирать!
– Я и хотела тебя попросить. А то сразу кричать…
Утром Маринка подскочила рано, девяти часов еще не было. Теперь у нее была одна забота – во что бы то ни стало найти Корнеева. Вчерашние поиски в Интернете результатов не дали, и надо было что-то придумать.
– Поеду в ресторан, – вдруг решила она.
В ресторан, где они встречали все вместе Новый год, Маринка приехала еще до открытия. А когда он открылся, сразу же кинулась к администратору. На ее счастье, там была женщина, с которой Лев договаривался о столике. И его она прекрасно помнила. Однако… и она ничем не могла помочь – у нее лишь был номер телефона Корнеева, который уже давно не отвечал.
Опечаленная Маринка вернулась домой, где и застал ее телефонный звонок.
– Марин, ну мы едем выбирать мне платье или нет? – поинтересовалась Наденька. – Я тебе звоню-звоню, спишь, что ли?
– Да, сплю, – вздохнула она. – Конечно, едем.
Они ездили до самого вечера, готового ничего не нашли, зато купили изумительную ткань и позвонили Жанке.
– Жанна, ты не знаешь какую-нибудь хорошую портниху? – спросила Маринка.
– Знаю, только… – Жанка засопела в трубку. – Марин, нам надо встретиться.
– Ты сначала адрес продиктуй, а потом уже… У меня тут в машине Надя сидит, ей к свадьбе готовиться надо, – объяснила Маринка. – Как ее найти – портниху? Какой номер телефона?
Сестра опять посопела в трубку, а потом вдруг выдала:
– Марина, нам с Артемием тоже нужно к свадьбе готовиться. Чего ж я… Надо же как-то определяться. Я ведь не девочка уже, хочется определенности.
– Кто вам мешает? Определяйтесь.
– Нам ваш развод нужен! Марин, ты согласна? На развод – согласна?
Ах, вон оно в чем дело! Она горько усмехнулась.
– Я не возражаю, только мне некогда по этим судам мотаться, я…
– А и не надо! – радостно защебетала в трубку Жанка. – Я уже все оплатила! Все сделают в самом лучшем виде! Главное, что ты не возражаешь!
– А чего ты так за него ухватилась-то? – вдруг спросила Маринка.
– Тебе-то чего? – тыча ее в бок, прошептала Надя. – Пусть лучше телефон портнихи даст!
– Марина, а потому что хорошие мужики на дороге не валяются! – заявила Жанка.
– Так то ж хорошие…
– А вот это, сестра моя, понятие относительное! Корнеев твой такой золотой был, а где он сейчас?
– Где?! Ты знаешь?! Ты видела?! – вскинулась Маринка. – Ну говори, Жанна!
Сестра тяжело вздохнула и, кажется, впервые по-человечески пожалела:
– Бедная ты моя… Если бы я знала, что ты так будешь мучиться, я бы ничего тебе не сказала. Может, и сладилось бы у вас. Не знала я, что ты к нему так…
– Да ладно, все ты правильно сделала, – скрипнула зубами Маринка.
– Но если я его где встречу, то силой к тебе приволоку! Ты меня знаешь! Ладно, пиши координаты портнихи.
И снова Корнеев не пришел. Ни вчера, ни сегодня… зато прибежала Жанна.
– Марин, поехали, там тебе надо расписаться и в паспорте печать шлепнуть, – торопливо проговорила она. – Собирайся.
– А без меня никак нельзя? – вяло поинтересовалась она.
С каждым днем надежда на то, что она снова встретится с Корнеевым, становилась все призрачнее, и жить хотелось все меньше.
– Без тебя никак!
Разумеется, она поехала. И поставила все печати. Артемий даже не присутствовал, да, честно говоря, и видеть его большого желания не было.
– Поехали в магазин? – вдруг предложила Жанка. – Меня всегда магазины от депрессии спасали. Купим тебе бельишко приличное. Я даже сама тебе куплю, пусть будет подарок.
Маринка посмотрела на сестру – откупные за мужа предлагает, что ли?
– И знаешь что… – отвела Жанка взгляд. – Я к маме ездила, все ей рассказала.
– Что – все?
– Ну… что дрянью оказалась, влезла, куда меня не просят. И теперь у вас из-за меня…
– Не из-за тебя, – вздохнула Маринка. – Из-за меня это… Мне надо было выслушать, и все встало бы на свои места. Он не женат. Просто встречается с детьми. И с женой у них нормальные, цивилизованные отношения. Они к его матери ездили.
– Ну вот, а я… наворотила черт-те чего… А по-настоящему… Марин, он правда тебя любит! Это же видно! И как смотрит, и как относится к тебе! Он же…
– Хватит… – задрожали губы у Маринки. – Если бы любил, то пришел бы… Но я его найду и… снова в себя влюблю! Наизнанку вывернусь!
– Правильно! Мы с мамой решили, что, как только он вернется в свой дом, а он обязательно вернется, она его схватит, посадит на стул и станет держать, пока ты не приедешь.
Они купили Маринке красивое, дорогое белье, но разве оно может радовать, если его никогда не увидит любимый человек?
А утром надо было собираться на работу. И Маринка даже не хотела больше отпрашиваться. Теперь нужно просто ждать – ждать, когда Корнеев вернется к себе домой. А ожидание лучше всего скрасит работа – день не будет тянуться бесконечно.
Утром Маринка ехала в офис, нещадно опаздывая, но отчего-то волнения по этому поводу не испытывала, у нее были другие проблемы, более важные, поэтому она даже остановилась на стоянке перед офисом и стала набирать номер матери. Из головы совсем выпало, что маменька не привыкла вставать так рано.
– Мама, привет! Я тебе чего звоню… Это мой новый номер телефона, ты запиши где-нибудь…
– Да, Мариша, я запишу. И Жанне передам, вдруг у нее нет. Как ты?
– Хорошо. Выхожу на работу. У меня все в порядке.
– Ну и славно… А я… Я решила весь день дома просидеть. Никуда даже выходить не хочется.
Маринка усмехнулась – маменька так ненавязчиво ее успокоила, что никуда она со своего поста не уйдет, будет поджидать Корнеева, и, значит, Маринка может работать спокойно.