- Ученый? - удивилась Вилька. - Странно. Зачем ему воровать? Он же мог этот камень сразу себе забрать. Сказал бы, что в свой институт сдаст Ганнибал бы с радостью отдал.
- Да, странно, - кивнул Ларик. - Но повторяю, сейчас рано делать выводы. Дело только в количестве людей, знающих о камне.
- Да что ты математику какую-то разводишь! - недовольно проворчала Вилька. - Круг, количество... Как будто считать надо, а не думать.
- Думать, конечно, тоже не помешает, - улыбнулся Ларик. - Вот дома и подумаем. Мне уже из окна рукой машут. Созвонимся, как Петич сказал.
Вот и думает Ларик, сидя в лифте на корточках. Времени у него для размышлений хоть отбавляй. Только в голову никакие мысли о пропаже камня не лезут. Как там родители? Только что видели его из окна, видели, что к подъезду направился... Папа может и не сообразить, в чем дело. Забеспокоится, что его нет, побежит встречать, нажмет кнопку лифта... Или на пассажирском, если он работает, вниз проедет, или пешком побежит. Знает он папу! Он и так слишком эмоциональный, потому что режиссер, творческий человек. А в минуты тревоги ему логическое мышление напрочь отказывает.
Ларик прислушался. Нет, соседний лифт молчит. И вдруг над головой Ларика проскрежетал металлический женский голос:
- Мальчик, ты ещё там?
Диспетчер! Ларик подпрыгнул к переговорному устройству:
- А где же? Здесь!
- Мастер уже вышел, ты мне скажи свой телефон, я позвоню, чтобы дома не волновались.
Ларик прямо остолбенел от такого простого и мудрого решения. Вот умная тетенька! И как он сам не догадался об этом её попросить?
Он продиктовал номер, диспетчер отлючила связь. И лифт сразу же поехал, словно ждал именно номера телефона. За распахнувшимися на первом этаже дверьми лифта стоял мастер с длинным железным прутом и улыбался.
- Свобода!
- Спасибо! - крикнул Ларик и сразу же нажал кнопку своего этажа.
Папа говорил по телефону.
- Скажи ей, что я уже дома! - крикнул Ларик, врываясь в комнату.
Тот изумленно прикрыл трубку рукой:
- Кому сказать? Людмиле Сергеевне?
Ларик понял, что папа разговаривает с кем-то из театра. Людмила Сергеевна - это или вахтерша, или гримерша. Короче, театральный человек.
- Ничего-ничего, - замахал он руками, - я подумал, это мне звонят. Говори. Только не занимай долго телефон.
Папа покачал головой, сказал ещё несколько фраз и прекратил разговор. Телефон тотчас же зазвонил. Ларик метнулся к нему и схватил трубку:
- Это я. Уже дома. Да-да. Спасибо.
У папы поползли вверх брови.
- Ничего себе! Если бы ты нам с мамой так оперативно сообщал о своем местонахождении...
Как только мама услышала, что её упомянули, сразу же выглянула из кухни. Ларик придумал первое, что пришло в голову:
- Да просто... Поспорили, за сколько я по лестнице поднимусь.
- И откуда же тебе позвонили? - удивилась мама. - С мобильного?
- Конечно, - улыбнулся Ларик, - Петич.
Ни к чему родителям знать даже о таких мелких приключениях Ларика, как застревание в лифте. Лишние волнения. Неизвестно, что их ждет в ближайшем будущем...
Ларик сделал губами громкий втягивающий звук, похожий на поцелуй. Тотчас же из кухни выскочил, виляя хвостом, Оська. Так звать собаку Ларик научился в деревне. Местные мальчишки как-то спросили, какой Остап породы. Ларик пожал плечами:
- Наверное, никакой.
- Счас проверим. Если чистопородная дворняга, то сразу отзовется, - и старший из них издал губами именно такой звук.
У Остапа уши мгновенно взметнулись. А потом и Ларику понравилось так окликать Остапа, если они "разговаривали" друг с другом вдвоем, а не гуляли где-нибудь на людях и собаках.
Вдвоем с Оськой всегда лучше думалось. Один из них устраивался на коврике, а другой с дивана смотрел в собачьи глаза и размышлял. Иногда Ларик подпрыгивал, пересекал комнату, вытаскивал с полки один из томов Большой советской энциклопедии и падал с книгой обратно на диван. При этом Остап проводил хозяина недоуменным взглядом, который в переводе на человеческий язык означал: "Ну никакой усидчивости!"
Эта старая энциклопедия всегда помогала Ларику. Даже если он листал её просто так, наугад, словно гадал по книге. Листал, листал, глаза цеплялись за отдельные слова и картинки, а мысли в это время вели свою неторопливую работу, как муравьи в муравейнике.
Метеорит, метеорит... Пальцы сами машинально перебирали страницы, пробираясь к "Ме". Ларик даже запел-замычал этим слогом какую-то собственную мелодию. Жалко, что никто не слышит, потому что через минуту он уже ни за что её не повторит из-за полного отсутствия слуха. Такой вот композитор без слуха. Как Бетховен. Только тот великим и глухим стал в конце своей жизни, а Ларик без всякого музыкального слуха с самого начала. "Ме-ме-ме"...
Его внимание привлекла большая фотография: Мекка - мусульманская святыня. Совершившие долгое путешествие к священному камню мусульмане толпой, похожей на спиралевидный улей, двигаются по огромному двору.
Ларик на минуту задержал на картинке взгляд. Его всегда поражали огромные скопления народа. Однажды, мама рассказывала, ещё совсем маленьким он взглянул вокруг себя в цирке на Цветном бульваре - и испугался.
"Б-р-р", - вздрогнул Ларик.
Он до сих пор помнил то далекое ощущение ужаса при виде тысячи говорящих, орущих ртов, вертящихся голов, ушей, наклонившихся к детям мам, бабушек...
"Попробуй объясни кому-нибудь, - подумал он, - что же меня так испугало? Не объяснишь. А может, это не страшно, а просто неприятно?"
Ларик перелистнул одновременно несколько страниц. А вот и "Метеориты". Он вгляделся в картинку, на которой было нарисовано несколько образцов. Обыкновенные камни. Почему же Петич решил, что этот, похищенный, выглядит необычно? Скорее всего, это им с Вилькой художник рассказал. Ну конечно, люди всегда расхваливают то, что им принадлежит! А в особенности то, что принадлежало. Всегда кажется, что вещь, которой лишился, обладала большей ценностью, чем это было на самом деле.
Ларик неторопливо рассуждал дальше. Вот Петич ошибся. Конечно, ошибся по своей собственной глупости, к тому же в спешке. Схватил отколовшийся кусок колокола, даже не рассмотрев его внимательно. Но как же в дальнейшем при виде настоящего метеорита понять, что это именно он? Вон они какие на картинке - если бы не было подписи, никогда бы Ларик не сообразил, что это посланцы из космоса.
Ларик опять вскочил с дивана. На этот раз он сбегал за телефонной трубкой.
- Что, уже встречаемся? - Вилька сразу узнала его голос.
- Да погоди ты, - проворчал Ларик. - Чуть что, сразу встречаться. Сама же сказала, думать надо. Вот я и думаю. А для этого факты нужны. Вот ты скажи, как выглядит метеорит?
- Откуда же я знаю? - удивилась Вилька.
Ларик помолчал. Ему показалось, что Вилька издевается. Стараясь быть спокойным, он медленно произнес:
- Пожалуйста, вспомни, как выглядит пропавший метеорит. Если даже ты его ни разу не видела. Может быть, художник о нем рассказывал?
- Ой, и правда, - воскликнула Вилька, - он говорил, что по камню проходит какая-то светлая полоска, которая ведет себя очень даже странно!
- Полоска? - встрепенувшись, переспросил Ларик. - Ведет себя странно? Она что, живая?
- Вот-вот, и Ганнибал Абрамович так говорил, - подтвердила Вилька. Удивлялся, что она как живая. Когда он метеорит брал в руки, то эта полоска начинала переливаться каким-то светом! Так он говорил. А я сама не видела, мы только...
- А какой формы сам камень? - перебил её щебет Ларик.
- Может, тебе и адрес сказать, где он находится? - обиделась Вилька. Не слушаешь, перебиваешь. Я же говорю, что не видела его! Короче, я что знала, сказала. Все, справочное бюро закрыто.
И она бросила трубку. Конечно, обиделась. Но Ларик, как ни странно, не обратил на это внимания. Он вообще в эту минуту не реагировал на внешний мир. Трубка противно пищала возле уха, но Ларик даже не отключал её.
Ему вдруг подумалось, что его размышления о пропаже метеорита напоминают складывание мозаики, которая вот-вот составится из неровных, но так ловко подходящих друг к другу кусочков. Общей ясной картине недоставало лишь нескольких фрагментов - и казалось, они находятся совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки...
Глава II
ВИРТУАЛЬНАЯ ЭКСКУРСИЯ
Вильке снились метеориты.
Они летали по темному небу, Вилька подпрыгивала, чтобы ухватиться за длинный яркий шлейф, который оставался в воздухе после очередного метеорита, но никак не могла достать. Она разбегалась, прыгала изо всех сил - и уже сама летела по небу, оглядывалась и видела за собой ослепительную сверкающую дорожку.
"Как это просто!" - удивлялась Вилька и даже умела поворачивать, чтобы увидеть яркую дорожку со стороны.
Ее разбудил телефонный звонок. Спросонья она метнулась к аппарату, чтобы звонки не разбудили маму.
- Алло! Доброе утро! - услышала она знакомый приятный голос. - Приношу извинения за столь раннее беспокойство. Но знаю по вчерашнему опыту, что позже никого бы не застал.
- Алло! Доброе утро! - услышала она знакомый приятный голос. - Приношу извинения за столь раннее беспокойство. Но знаю по вчерашнему опыту, что позже никого бы не застал.
- Ой, Ганнибал Абрамович! - обрадовалась Вилька. - Правильно, правильно, что звоните так рано! И ночью можно было бы позвонить. Я так волнуюсь - как у вас дела? Ничего не изменилось?
- В смысле пропажи? - кашлянул художник. - В общем-то... ничего. Я вот почему звоню. Помнишь, ты приходила ко мне с пареньком, да? Которому я так обязан... И говорила, ещё у тебя есть хороший друг? Имена у них такие необычные. Так вот, приходите ко мне сегодня в двенадцать. Сможете? Метеорит посмотрите. Алло, алло, ничего не слышно!
Ганнибал дул в трубку, громко кричал, но дело было вовсе не в плохой связи. Просто Вилька онемела как рыба. Она хватала ртом воздух и не могла произнести ни слова. Художник приглашает их посмотреть метеорит?! А до этого сказал, что в смысле пропажи камня у него ничего не изменилось. Онемеешь тут...
- А... алло, я слышу, Ганнибал Абрамович, - наконец, пролепетала она. - Только ничего не понимаю. Какой метеорит? У вас ещё есть?
- Есть, есть, - весело засмеялся художник, - у меня будет целая коллекция! Приходите, не пожалеете. Только обязательно, обязательно передай мое приглашение этому отчаянному парнишке! Кажется, я в прошлый раз его совершенно незаслуженно обидел.
- Мы втроем, можно? - не очень-то придя в себя, как во сне, спросила Вилька.
- Вот-вот, я приглашаю вас троих. Три - самое лучшее число для дружбы! Три мушкетера, три товарища... Жду.
И художник положил трубку.
"Мушкетеров четыре было", - хотела поправить художника Вилька, но только кивнула.
Для таких незначительных уточнений у неё совершенно не было сил. Хоть Вилька была и шустрая девчонка, и соображала мгновенно - но сообщение художника совершенно поразило её. Ей даже показалось, что она вовсе не проснулась, а продолжает видеть свой странный сон. Опустилась на землю, а здесь - нате вам, ждет её такое же странное, как и весь сон, сообщение.
"Значит, все обошлось благополучно, - подумала она. - И не нужны наши расследования, наша помощь..." Вилька даже не знала, радоваться или печалиться. С одной стороны, хорошо, что у художника появились метеориты и не один, а как он сказал, целая коллекция! Подарок, наверное, сделали друзья - в утешение. А с другой стороны, печально, что все так просто и неинтересно завершилось. Даже недавнее приключение Петича с осколком церковного колокола на фоне этого спокойного финала выглядело фантастическим. Но Петич - он всегда приключение себе найдет, а вот Вилька... Ничего интересного с ней так и не произошло. Жалко!
Она вздохнула и пошла умываться.
В половине двенадцатого трое друзей молча петляли по знакомой помоечной тропинке, направляясь к тоннелю под кольцевой дорогой. Каждый думал о своем.
У Ларика в голове крутилось несколько вопросов, которые он обязательно должен был задать художнику. Без ответов на эти вопросы дальнейшее расследование просто теряло смысл. Да и не могло быть дальнейшего расследования, потому что оно уже и без того зашло в тупик.
Петич тоже надеялся извлечь из предстящей встречи какую-то пользу. Дело в том, что он так разозлился на отца Николая и так хотел ему отомстить за свою неудачу, что у него и мыслей других не было... На тысячу процентов Петич был уверен в том, что метеорит находится у священника. И если художник не будет сейчас орать как сумасшедший, не выслушав Петича внимательно, то обязательно поймет, что надо присмотреться к своему церковному другу... И Петич размышлял, как подступиться к этому разговору, чтобы не разозлить Ганнибала ещё раз.
А думали так и Ларик, и Петич потому, что Вилька им не сказала, зачем пригласил их художник. Если бы они знали, что идут сейчас смотреть метеорит, совсем другие мысли вертелись бы у них в головах! Вилька даже не знала, правильно ли поступила, когда ни о чем не сказала друзьям, а просто сообщила, что художник пригласил их в гости. И все. Без всяких объяснений. Сразу не сказала - а сейчас и вовсе не хотелось.
Она украдкой поглядывала на ребят, стараясь понять, как подействует на них сногсшибательная новость. Вот её, например, эта новость почему-то не порадовала... Наверное, и Петич с Лариком не очень-то обрадуются. Не любят они скучных историй! А разве это не скука: пропал метеорит и сразу же нашелся. Будто в газете прочитали об этом.
Под мостом Петич насторожился и поднял голову, прислушиваясь.
- Да что ты слушаешь? - полтолкнул его в спину Ларик. - Марки машин на слух определяешь?
Но Вильке тоже показалось, что посреди сплошного гула вдруг появляется какой-то нежный и жалобный звук. Она взглянула на Петича.
- По-моему, мяуканье.
Тот кивнул со вздохом:
- Как они мне надоели! Ну словно преследуют эти котята!
Ларик не понимал, что происходит. Какие котята? Почему Петич говорит, что они его преследуют? Вилька взглянула на него и улыбнулась:
- Петич - специалист по спасению котят. Разве ты не знал?
- Т-с-с, - цыкнул на них Петич и заглянул под нависающий над водой берег.
Но там никого не было. Вдруг в гуле машин возник небольшой промежуток. И тут же сверху, с дороги, явственно донеслось слабенькое хриплое "мяу". Петич рванул в одну сторону, а Вилька с Лариком почему-то в другую. Через несколько мгновений они смотрели друг на друга через дорогу, сквозь проносящиеся машины. Посреди автотрассы на разделительном бортике сидел и жалобно мяукал маленький черный котенок.
- Это он! - закричала Вилька. - Петич, помнишь? Это тот самый!
- Да ну тебя, - отмахнулся Петич. - Скажешь... Как он мог сюда попасть? Это, наверное, какой-нибудь его брат. Все черные котята одинаковые. Но вот почему они оказываются в таких труднодоступных местах? Эй ты! - крикнул он котенку. - В следующий раз мы встретимся с тобой на шпиле Останкинской башни?
- Тише! - взмахнул руками Ларик. - Он решит, что ты его зовешь! И окажется под машиной!
Не было и речи о том, чтобы прошмыгнуть к котенку сквозь стремительный поток машин, которые неслись на огромной скорости по пяти или шести полосам. Петич пытался выбрать между ними хоть небольшой промежуток. Надо было ждать - другого выбора не было.
И вдруг Вилька метнулась обратно под мост и выскочила наружу с огромной красной тряпкой в руках. Размахивая ею над головой, она сделала первый шаг на дорогу, второй...
- Стой! Стой, Вилька! - заорал Петич. - Я сейчас перебегу к тебе, ты мне эту сигналку отдашь!
Несколько секунд Ларик стоял в растерянности.
"Что же это такое получается? - медленно проворачивалось у него в мозгу. - Он стоит как истукан, а девчонка рядом действует?!"
В два прыжка Ларик настиг Вильку, вырвал у неё тряпку и шагнул навстречу машинам. От дикого визга тормозов у него заложило уши.
Но странное дело: ни ругани, ни криков ребята не услышали. Водители, наоборот, улыбались, разобравшись, в чем дело. Самые сообразительные из них сразу же засигналили, чтобы предупредить несущихся сзади.
Потрясающее было зрелище! Маленькой пушистой точкой виднелся на бортике котенок, к нему бежала девчонка, а в нескольких метрах от них, ограждая от потока машин, которые остановились как вкопанные, стоял маленький лопоухий мальчишка, размахивая над головой красной тряпкой.
Вилька схватила котенка и метнулась обратно. Ларик, оглянувшись, тоже отступил. Машины дружно и оглушительно засигнали в честь победы, медленно трогаясь с места. Один водитель показал в знак одобрения большой палец. Другой погрозил кулаком, злобно ругаясь. Что ж, разные бывают люди.
- Ну, вы даете! - выдохнул Петич, выскакивая из тоннеля навстречу Ларику с Вилькой. - А ещё меня спасателем обзываете! Не успел я и глазом моргнуть, как вы уже на дороге. Ничего себе...
- А что? - Вилька улыбалась, поглаживая котенка. - С кем поведешься, от того и наберешься. Это мы, Петич, у тебя научились.
Петич уставился на котенка, не веря своим глазам. И правда, это был тот самый котенок, которого они оставили у художника! А ещё Петичу показалось, что он видел его в церкви, когда этот жалкий пушистый комочек забился под доску.
- Тьфу ты, - сплюнул Петич. - Помнишь, Вилька, как мы здесь шли и черта вспомнили? Вот он и стал нам приключения подбрасывать... Эй ты, обратился он к котенку, - агент чертов, оставишь ты нас в покое или нет?
- Не обращай внимания на него, миленький котеночек, - продолжала поглаживать испуганное существо Вилька. - Это он с виду такой сердитый и страшный. А сам по себе добрый. Одним словом - спасатель.
Петич недовольно пробурчал:
- С вами тут забудешь, куда шли... В этой жизни надо выбирать - или котят беспрерывно спасать, или делом заниматься.
Но видно было, что он говорит совсем не то, что думает. Да никто бы из них не оставил в беде этого глупого котенка! Даже из-за самых важных дел на свете! Наверное, все подумали об этом одновременно, потому что улыбнулись как-то одинаково, по очереди погладили котенка и шмыгнули в тоннель. На часах было ровно двенадцать.