Когда большая лодка стала заходить на посадку, ее увидели все, кто находился на палубе. Клаус повернулся к капитану и показал в сторону темнеющей в небе точки.
Капитан понятливо кивнул и, скорректировав курс «Пеликана», добавил машине оборотов.
Клаус вызвал на палубу четверых стрелков, ветеранов недавнего боя, а Флинта, напротив, отослал вниз.
— Но я хочу реабилитировать себя, товарищ! — пробовал возражать Лаки, однако делал это издалека, уже по пути к ведущему вниз трапу.
— Что видно, «стриж»? — спросил по рации Клаус.
— Еще несколько секунд, сэр, и он коснется воды.
— Это грузовое судно или пассажирское?
— Судя по всему, пассажирское, но при посадке можно определить точнее. Посмотрим, сколько будет брызг.
— Как наш курс?
— Возьмите два градуса влево и придете точно к лодке.
Ландер зашел в рубку и сообщил капитану по правку. Тот все так же молча кивнул и поставил судно на новый курс. Далеко впереди взметнулось белое облако, и Ландер понял, что неизвестная лодка наконец приводнилась. В этот момент снова заработала рация.
— Сэр, они сели, — сообщил пилот-разведчик. — Судно пустое — груза никакого.
— Хорошо, «стриж», давай забирайся повыше и смотри в оба. Горючее еще есть?
— На пятнадцать минут.
— Хорошо, этого будет достаточно. Клаус отключил рацию и скомандовал:
— Стрелкам рассредоточиться на носу и без приказа огня не открывать. За пулемет я встану сам.
До лодки, которая лениво покачивалась на волнах, оставалось каких-нибудь сто метров, и капитан сбавил обороты. Чем ближе подходил «Пеликан» к лодке, тем яснее становилось Клаусу, что перед ними настоящий домик с крыльями — довольно дорогая игрушка, сверкающая темной полировкой.
«Пеликан» остановился в сорока метрах от самолета, и по команде Клауса на воду был сброшен один из «морских загонщиков». В него спустились пятеро вооруженных солдат, и катер медленно пошел к двери самолета.
Клаус стоял у пулемета и, внимательно наблюдая за всем происходящим, был готов открыть огонь в любую секунду. Однако обитатели лодки оказывать сопротивление не собирались, поскольку пулемет мог пробить насквозь этот летающий лимузин.
Когда катер подошел к двери, она приоткрылась и оттуда высунулся человек. Он о чем-то спросил солдат, и они указали на стоявшего у пулемета Клауса.
— Вы здесь старший? — крикнул человек из самолета.
Ландер не ответил, следя за рукой незнакомца, которую тот держал за спиной. В руке был пистолет, и Клаус в этом не сомневался. — Сдайте оружие! — потребовал он.
Незнакомец заколебался, однако вид сидевших на судне стрелков и крупнокалиберный пулемет говорили о том, что выбирать ему не приходится.
Незнакомец бросил пистолет в катер и открыл дверь шире. В нее протиснулся еще один человек и, продемонстрировав большущий пистолет, тоже швырнул его к ногам солдат.
— Проверьте, что там внутри! — приказал Клаус, и двое солдат забрались в самолет. Они отсутствовали не более минуты, а затем появились и доложили:
— Там только два пилота и девушка.
— Я посмотрю сам. Подгоните катер, — распорядился Ландер и, повернувшись к одному из картографов, добавил:
— А ты становись у пулемета.
— Я плохо стреляю, сэр, а с такой штукой совсем не знаком, — возразил тот.
— Стрелять не нужно, просто покарауль, чтобы до него не добрался Флинт.
— Хорошо, сэр.
По веревочной лестнице Ландер спустился на катер и, подняв один из трофейных пистолетов, внимательно осмотрел его. Это было очень дорогое оружие, а сдавшие его субъекты выглядели как настоящие телохранители. Клаус уже догадывался, кого он увидит в самолете.
64
Все находившиеся на борту летающей лодки были выстроены в проходе салона, и Клаус внимательно их рассматривал.
Двое телохранителей стояли с подчеркнуто спокойными физиономиями, но, видимо, это давалось им нелегко, поскольку у одного из них подергивалась бровь.
Следующими стояли пилоты, которые, напротив, всем видом выказывали Клаусу свою симпатию и смотрели на него преданными глазами.
Последней в ряду пассажиров и обслуживающего персонала стояла девушка. Он была совсем юной и очень хорошенькой. Глаза пассажирки смотрели на Клауса дерзко и вызывающе. Богатство и упрямство делали ее бесстрашной, и девушка пребывала в уверенности, что с ней никогда и ничего не может случиться.
— Кто она? — спросил Клаус, обращаясь к телохранителям.
— Моя племянница, сэр, — соврал белобрысый парень. — Мы с товарищем везем ее к родственникам.
— Так Марсалесы тебе родственники? Блондин смутился и сказал:
— Очень далекие, сэр.
— Эта девочка — дочь Солейн Гутиерос. Ее зовут Люция. Я прав?
— Да, ты прав, — ухмыльнувшись, ответила сама Люция. — Я Люция Гутиерос, а ты Клаус Ландер. Я тебя узнала. У матери на столе лежала твоя фотография.
«Наблюдательная девочка», — подумал Клаус и оглядел богато отделанный салон. Если бы была гарантия, что никто из его команды не проболтается, он утопил бы лодку вместе со всеми этими людьми. Язык дипломатии начинал надоедать Клаусу, и его тянуло к более понятным и привычным ему действиям.
Клаус снова окинул девушку внимательным взглядом, и та истолковала это по-своему.
— Я вижу, что ты меня хочешь, ведь так? — произнесла она с нагловатой уверенностью.
Ландер не ответил, изучая Люцию как редкое насекомое.
— Ты даже онемел? Что ж, прекрасно. Пойдем в мою каюту, и ты получишь все, что только захочешь…
— Дура, — наконец произнес Клаус. — Я думаю, стоит ли тебя убивать.
Его голос был настолько бесстрастен, что Люция наконец поняла, что он говорит правду. От внезапного холодка по ее ногам пробежали мурашки.
— Уходим, — сказал Клаус и направился к выходу. Солдаты последовали за ним.
Они погрузились на катер, и тот отошел от лодки, оставив ее обитателей в некотором замешательстве.
— Так он, что же, меня не захотел? — задала Люция неожиданный вопрос.
— О чем ты? — пришел в себя Карл.
— Выходит, я некрасивая, да? Безобразная? — голос Люции дрогнул, и она разразилась рыданиями.
65
Через два дня после этого события в Форт-Абрахам прибыло три новых транспорта.
Помимо продуктов они привезли людей и винтовки. Теперь Клаус не сомневался, что сможет вооружить достаточное количество людей для обороны форта. Стрелкового оружия им хватало, а роль тяжелого вооружения играли самодельные мины, производством которых были заняты мастерские форта. Этими минами предполагалось перегородить участки с чистой водой на западной окраине форта.
Ландер стоял у причала и смотрел на спускавшихся по трапу новичков. Он с сожалением отметил, что в основном это были бродяги, которых набирали где угодно, и особого боевого настроя от таких защитников ждать не приходилось. Многие из них до сих пор были пьяны и с трудом сходили по трапам, едва не падая через заграждения.
— Не самые лучшие представители общества, сэр, — заметил помощник управляющего Питер Корн-шоу.
— Да, прямо скажем — мусор. Ваш мистер Бармингтон отчаянно экономит деньги, а этот сброд, когда начнется заваруха, может начать стрелять в спины своим.
Мимо под руководством полицейского капрала прошагал взвод, организованный из прошлой партии новобранцев. И хотя бойцы не попадали в ногу, винтовки они держали крепко и ни одного испитого лица Клаус не заметил.
Высадка новобранцев почти закончилась. Последним пассажиром транспорта оказалась молодая женщина с небольшим вещевым мешком. Она спустилась на причал и огляделась.
«Интересно, как она путешествовала вместе с этими бродягами?» — подумал Клаус и, подойдя к незнакомке, спросил:
— Вы кого-нибудь ищете, мисс?
— О да, я ищу того, кто сумел бы показать мне дорогу в отделение по кадрам.
— А что вы за специалист?
— Сейчас я никто, а раньше служила в полиции.
— Почему же вы ушли из полиции?
— Считается, что я брала взятки.
— А на самом деле?
— На самом деле мне просто нужны были деньги. Такая сложилась ситуация. А вы кто?
— Меня зовут Клаус Ландер, я здесь вроде главнокомандующего.
— А я Одри Ленокс.
Клаус протянул Одри руку. Ее крепкое рукопожатие говорило о хорошей физической подготовке.
— Вот это помощник управляющего мистер Корн-шоу. Он поможет вам устроиться — ведь не будете же вы жить в общежитии вместе со всеми.
— Я надеялась на это, сэр, — улыбнулась Одри и, пожав помощнику руку, добавила: — Рада познакомиться с вами, мистер Корншоу.
Над причалом совсем низко пролетел самолет-разведчик. Во внутренней бухте он коснулся лыжами воды и стал заруливать на стоянку.
— О, у вас тут и авиация есть.
— О, у вас тут и авиация есть.
— И авиация, и автомобили, — сказал Клаус, — пойдемте, мы вас подвезем.
Они миновали топтавшихся возле своих вещей новобранцев и спустились на улицу. Одри, как и Клаус в первый раз, удивилась тому, что сквозь металлическую ячеистую поверхность видна вода.
— Это выглядит так ненадежно, — призналась девушка.
— Ничего, ко всему привыкнете, — пообещал Корншоу. Они сели в машину, и Клаус, как бы между прочим, спросил:
— Чем занимались последнее время, мисс Ленокс? Куда вас можно определить?
— Два года мыла стаканы. То тут, то там. Я ведь не с Бристоля — моя родина Коника.
— А почему не искали работу получше?
— Где? В Эль-Гео? Там все вакансии одного рода — либо на панель, либо на подставки.
Корншоу тронул автомобиль, и машина неспеша покатилась вдоль блочных домиков Форт-Абрахама.
— А что такое «подставки», мисс Ленокс? — полюбопытствовал Корншоу.
— Это когда девушка выдает себя за проститутку, а потом подмешивает клиенту снотворное.
— И вы гордо занялись мытьем посуды? — спросил Клаус.
— Да, если хозяин ко мне приставал, я легко находила себе другое место.
— Знакомы ли вы с военным делом, мисс Ленокс?
— Как и всякий полицейский, сэр.
— Хорошо, — кивнул Клаус, — думаю, вы сгодитесь на роль младшего командира. Как, кстати, вы налаживали отношения в мужском коллективе? Ведь вам пришлось ехать с новобранцами целую неделю.
— Это просто, сэр. Одному врезала, потом другому, а повторять их героические поступки больше никто не захотел. Так и обошлось.
Машина остановилась возле гостиницы, где жил Клаус.
— Это наш отель, мисс Ленокс, — сообщил Корн-шоу, — Здесь мы дадим вам небольшую комнатку на втором этаже. Как раз напротив апартаментов мистера Ландера.
Одри посмотрела на Клауса и сказала:
— Что ж, это мне вполне подходит. Корншоу открыл ей дверку, и девушка вышла. Следом за ней выбрался Ландер.
— Это лучшая девушка в Форт-Абрахаме, сэр, — прошептал на ухо Клаусу Корншоу.
— Возможно, — отозвался Клаус, глядя на посудомойку со слишком тренированными мышцами.
66
Вечером, когда Клаус сидел над схемами оборонительных сооружений, к нему в комнату постучался Лаки Флинт.
— Товарищ, это я, Лаки, — сказал он.
— Вижу, что ты. Зачем пришел?
— Пойдем ко мне, товарищ, и я докажу тебе, что говорил только истинную правду.
— О чем говорил?
— Да о моем изобретении. Я же вижу, что ты мне не веришь. А теперь я нашел наркомана, — глаза Флинта сияли от счастья, — настоящего наркомана, товарищ. Сегодня он пришел ко мне, думая, что я дам ему дозу. Я соврал, что у меня есть «баду-баду» — это такой наркотик. А на самом деле вот…
С этими словами Флинт достал из кармана небольшую склянку с белым порошком.
— Это и есть твое изобретение? Оно лечит от наркомании?
— Тсс! Тише! — Флинт приложил к губам палец. — Тише, товарищ, а то нас может услышать та женщина, что вселилась в номер напротив тебя… Ох, она мне не понравилась. Грудь у нее, конечно, красивая, но мышцы, как у дровосека, и огнестрельный шрам на боку.
— Так ты что, подсматривал за ней?
— Ну да. Она пользовалась общим душем — ведь это только у тебя такой президентский номер… Поверь мне, товарищ, — Лаки перешел на свистящий шепот, — от этой бабы пахнет опасностью.
— Что нужно делать с этим наркоманом? — перебил его Клаус.
— Ничего, ты только посмотришь и убедишься, что это настоящий хроник, а потом я дам ему лекарство — и все… Назавтра он придет снова — и мы спросим, как он себя чувствует.
У Клауса было много дел и никуда идти не хотелось, однако у него появилась возможность определить: лгал ему Флинт или нет. Лаки отнимал слишком много времени, и, если он являлся «пустышкой», Клаус готов был от него избавиться.
— Ладно, пойдем скорее, а то у меня еще дела.
— Вот и отлично, товарищ! — обрадовался Лаки и выскочил в коридор.
Они спустились по лестнице и оказались перед дверью в темный чулан, где обитал Флинт.
Едва Клаус перешагнул порог жилища, ему в нос ударил резкий зловонный запах.
— Не удивляйся, товарищ, так пахнет настоящий наркоман, — пояснил из темноты Лаки. — Он три дня валялся на складе в луже собственных фекалий и вот пришел ко мне за дозой. Джавдет!
— Я… здесь… Ты принес?.. — донесся из угла голос, не слишком похожий на голос живого существа.
— Да, Джавдет. Сейчас я сооружу тебе дозу, — пообещал Лаки. Он щелкнул выключателем, и на потолке загорелся слабый светильник. Однако его хватило, чтобы Ландер мог разглядеть клетушку Лаки, в которой царил беспорядок.
Порывшись в облезлой тумбочке, Флинт нашел грязный шприц. Затем развел в кружке свое волшебное зелье и набрал первую дозу.
— Обрати внимание, товарищ, делаю все на глаз, — сказал он Клаусу, — и тем не менее эффект будет.
— Ну скоро ты? Коли давай, а то помру, — прохрипел из угла наркоман.
— Сейчас, Джавдет, уже иду. Флинт наклонился над страждущим и, не без труда найдя подходящую вену, сделал укол.
— О-о!.. — облегченно выдохнул наркоман. Флинт подошел к Клаусу и сказал:
— Ну все, теперь он проспит до утра. Утром я снова приду за тобой и мы вместе посмотрим, что у нас получилось.
Наркоман уже погрузился в тяжелый сон, и только конвульсивное подергивание ног говорило о том, что он еще жив.
— А-а… Встретишь Джавдета — не тронь, он мой, — пролепетал пациент.
— Что он говорит? — спросил Клаус.
— А, — махнул рукой Флинт, — бредит.
— Ну тогда я пойду.
— Иди, утром я сам за тобой зайду. Посмотрим, как ты удивишься.
Клаус покинул жилище Флинта и поднялся к себе на этаж. Возле двери он увидел мисс Ленокс, которая надраивала выданные ей на складе ботинки.
— Готовитесь к первому рабочему дню?
— Да, сэр, — улыбнулась Одри. Ландер прошел мимо, но, когда начал закрывать свою дверь, Одри придержала ее ногой.
— Прошу прощения, сэр.
— Что?
— Могу я нанести вам визит вежливости?
Клаус посмотрел в синие глаза Одри и попробовал улыбнуться, но улыбка вышла у него постной. Причин отказывать мисс Ленокс у него не било, и Ландер согласился.
— Приходи, Одри, я буду рад…
67
Они расстались в начале третьего ночи. Одри поднялась с постели и, подхватив свою одежду, пошла к двери. Клаус включил настольную лампу, и девушка с шутливым ужасом прикрыла свою наготу.
— Надеюсь, это не отразится на наших служебных отношениях, — сказал Клаус.
— Нет, я ничего не требую. Ведь я сама напросилась.
— Ну ладно, иди, завтра рано вставать. Нужно съездить на строящиеся укрепления.
— Есть, сэр.
Одри выскользнула в коридор, и Клаус, подойдя к двери, тщательно запер ее на замок.
«Она здесь не одна, — подумал он, ложась обратно в постель, — должны быть еще сообщники».
Оставшиеся до утра часы пролетели быстро, и Клаус проснулся еще до будильника от настойчивого стука в дверь.
— Кто там? — осипшим ото сна голосом спросил он.
— Это я, товарищ, — пропел под дверью Флинт.
— Сейчас выйду.
Кое-как одевшись, он вышел в коридор и увидел улыбавшегося Лаки.
— Ну?
— Пошли, товарищ.
Они снова спустились вниз, и Ландер заранее перестал дышать носом, заходя в жилище Лаки.
В лишенной окон комнатушке горел все тот же подслеповатый светильник, а худой и грязный наркоман сидел возле стола и пил холодную воду.
— Вот, Джавдет, этот человек может достать тебе «баду-баду» — недорого и в любое время суток, — представил Клауса Флинт. — Может дать и в долг.
— Ага, — выдавил из себя Джавдет и налил из бутылки еще один стакан воды. — Чего-то трубы горят — никогда такого не было…
— Ну так что, хочешь уколоться, чтобы поправиться?
Пациент уже хотел было сказать, что да, нужно бы уколоться, но, прислушавшись к своим ощущениям, с удивлением покрутил головой.
— Это… чего-то неохота, — сказал он и, тревожно ощупав живот, добавил: — Может, заболел я?
— Значит, не хочешь?
— Не-а.
— Ну тогда пока, Джавдет, если нужно будет, приходи, спроси Бноцера, его здесь все знают.
Джавцет поднялся на ноги и, прошаркав мимо Клауса и Лаки, вышел в коридор.
— Видал?! — с торжеством в голосе спросил Флинт, когда Джавдет хлопнул наружной дверью.
— Видал. Только зачем ты представил меня каким-то Бноцером?
— Это не важно, товарищ, он все равно больше сюда не придет — он здоров! — радовался Флинт. — Теперь ты мне поверил?
— Поверил, поверил, — кивнул Клаус и повернулся, чтобы уйти.
— Ну, теперь ты будешь меня охранять?
— От кого тебя охранять, Лаки? Тебе здесь никто не угрожает.
— А эта, которая поселилась напротив тебя, товарищ? Она встретила меня в коридоре и так посмотрела, что я обмер.