Стас, поставив на пол средних размеров сумку, которую он на всякий случай прихватил с собой, распахнул дверцу сейфа пошире. Металлический шкафчик высотой с его рост делился на три внутренних отсека. Верхний отсек, занимавший примерно шестую часть объема, средний, чуть более вместительный, и нижний, самый вместительный…
На верхней полка Стас обнаружил «двойной» кейс. Он подумал, что, не зная шифра замков, он не сможет здесь его открыть… Но когда он взял кейс в руки, тот оказался на удивление легким… «Скорее всего, Пошкус хранил в этом кейсе какую-то наличку, – мысленно предположил он. – А кто-то из «паневежских»… может, даже Чяпа… эти бабки сразу же изъял».
Вернув кейс на место, Стас вытащил из среднего отсека легкий пластиковый чемоданчик. Щелкнул замками… К его немалому удивлению, ему удалось легко открыть крышку чемоданчика… Внутри пузатенького чемоданчика, поделенного на две секции, в щелястых нишах хранилось десятка два компьютерных дискет.
Чемоданчик он тоже поставил на место.
Присев на корточки, он принялся инспектировать нижний отсек, почти под завязку забитых пухлыми канцелярскими папками.
Взяв ту, что лежала сверху, он увидел сбоку надпись, сделанную на литовском и на русском языках: «БИРЖАЙСКИЙ ТРУБОПРОВОД»… Поскольку до Биржайской трубы ему не было никакого дела, он временно переложил эту папку в занятую лишь частично среднюю секцию, чтобы освободить место для дальнейших поисков.
Они, эти поиски, оказались сверхрезультативными: к нему в сумку перекочевали папки с надписью «СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ «МАЖЕЙКЮ ОЙЛ» – таких папок оказалось две, – а также «МВД» и «ССР» (в этой папке были разделы, посвященные в том числе группе «Мажейкяй» и лично старшему инспектору Службы спецрасследований Валенасу).
Стас сверился с часами: на все у него ушло не более четверти часа.
Стоило ему посмотреть на скучающего в сторонке клерка, как тот подошел к нему.
– Я хочу изменить банковский код.
– Весь? Или только код сейфа?
– Только код сейфа. «Этого будет достаточно, – подумал он, – чтобы никто, кроме меня либо человека, которому я сообщу код, не смог вскрыть этот сейф».
Процедура смены кода сейфа оказалась нехитрой.
Произведя в считанные секунды эту операцию, он выбрался из подземного хранилища и, нагруженный ценной добычей, поспешил покинуть центральное вильнюсское отделение «Ханса-банк».
В человеке, что явился в «Ханса-банк» в тот же день, но за час до закрытия банка, вряд ли бы кто признал Сталлоне…
Как истинный профессионал, он умел менять свою внешность, выступая в тех случаях, когда того требуют интересы дела, в самых различных личинах.
Контактные линзы изменили цвет его глаз, специальный гель, действующий на протяжении восьми часов, стянул ему лицо, прибавив морщин, а пегого цвета парик и фальшивые усы довершили картину произошедшей с ним метаморфозы.
Внешность, походка и появившаяся вдруг легкая сутулость добавили ему сразу лет пятнадцать.
Просмотрев изъятые им у Боксера видеокассеты, Сталлоне, хотя и не без колебаний, все же решил наведаться в филиал «Ханса-банк» и проверить, на месте ли архив Пошкуса.
Он предположил, что наличку, если таковая хранилась в сейфе вместе с «банком данных», «паневежские» изъяли.
Но его не интересовали деньги.
Вернее, его интересовали оч-чень большие деньги, за которые, при удачном раскладе, можно было продать «архив Пошкуса», благо покупатели на такой товар всегда найдутся.
Именно поэтому он изменил свои первоначальные планы – уехать в Калининград и на некоторое время залечь там на дно, – решив, что такой шанс огрести разом кучу бабок, который дается человеку раз в жизни, да и то не всякому, он упускать не имеет права.
Все шло нормально до того момента, когда Сталлоне, набрав код сейфа, одновременно с банковским служащим попытался провернуть ключ.
Негромко пробормотав извинения, Сталлоне, покрутив колесики, заново набрал тот же код.
Но и на этот раз ему не удалось открыть этот чертов сейф. «Надо рвать отсюда когти, – сохраняя видимое спокойствие, подумал он про себя. – Вон и охранник у решетки уже напрягся…» Неожиданно, сам того не подозревая, ему на выручку пришел взявшийся его обслужить клерк. Дело в том, что подобные случаи, когда клиенты забывают или путают кодовые комбинации, теряют ключи от сейфов или меняют их код, забыв предупредить своих близких либо компаньонов, у которых находится другой комплект ключей, происходят сплошь и рядом.
Ведь этот благообразного вида клиент правильно назвал первые две серии цифр, да и ключ от сейфа у него при себе… Так стоит ли его в чем-то подозревать?
– Сегодня утром ваш…
– Партнер, – тут же нашелся Сталлоне.
– Он изменил код сейфа, – сказал клерк. – А разве ваш партнер вам не сообщил об этом?
– Кажется, я внес в ежедневник не ту запись, – глуховатым голосом сказал Сталлоне. – Ну ничего… Созвонюсь и приду к вам завтра.
– Всегда к вашим услугам, господин.
Когда Сталлоне вышел на улицу, он был вне себя от ярости, хотя подобные всплески эмоций случаются с ним крайне редко.
Он сразу же догадался, кто побывал в подземном хранилище прежде него.
Он еще не забыл, как Чяпа, прикованный к трубе, с разбитым лицом, приняв его за одного из своих людей, завопил, чтобы была организована погоня за человеком, выкравшим у него кассеты и ключ от сейфа…
Надо же, какой ушлый и резкий мужик этот Нестеров! Все время идет на шаг впереди… «Но ничего, ничего… – успокоил себя Сталлоне. – Зато я постоянно нахожусь у него за спиной…»
Глава 36 НА ВОЙНЕ, КАК НА ВОЙНЕ
До двух часов пополудни Стас изучал изъятые им в банковском хранилище бумаги.
Изучив попавшие в его руки материалы, он пришел к выводу, что Пошкус в одиночку, при всех его связях, не мог собрать столь обширное досье на многих действующих сотрудников МВД, а также на бывших крупных и средней величины полицейских и прокурорских чинов, которые ныне отвечают за разведку и вопросы безопасности в крупных фирмах – в той же компании «Мажейкю Ойл», к примеру.
Здесь явно поработала целая группа людей, у которых есть доступ к самым сокровенным тайнам. Возможно, ко всему этому причастна та самая «восточная партия», лоббирующая интересы российского бизнеса в Прибалтике, главным посредником каковой в переговорах с «тюменскими» являлся именно Пошкус. Как бы то ни было, собранная кем-то база данных – по крайней мере в той части, с которой успел ознакомиться Нестеров, – содержит в себе актуальную злободневную информацию (хотя теперь, конечно, спустя месяц после исчезновения Пошкуса, ее можно было бы дополнить новыми интригующими данными). Вопрос заключается лишь в том, что нужно как-то грамотно суметь всем этим распорядиться, себе на пользу, а не во вред.
Выработав план действий, Стас наведался в офис небольшой туристической фирмы, с хозяйкой которой он в свое время крутил роман и сохранил добрые отношения по сию пору.
Нет, он не собирался в турпоездку, да и хозяйка фирмы – особенно в нынешнем положении – его мало интересовала.
Ему нужен был копировальный автомат и возможность самому отксерить кое-какие бумаги, хранящиеся в добытых им папках. Соваться с такими материалами в другие места, где существуют платные услуги подобного рода, было бы не слишком умно: на многих листах, содержащихся в этих досье, проставлены грифы «Строго конфиденциально», «Только для служебного пользования», «Хранить в одном экземпляре»…
В тот самый момент, когда раздосадованный неудачей Сталлоне покинул здание вильнюсского филиала «Ханса-банк», Стас Нестеров набирал из городского автомата номер служебного телефона старшего инспектора ДГБ Монкайтиса.
К счастью, Феликс оказался на месте.
– Старший инспектор Монкайтис? Это Нестеров беспокоит.
После небольшого замешательства на другом конце провода прозвучал знакомый голос.
– Где ты находишься, Нестеров?
– Это неважно, – сказал Стас. – Важно другое… Мне в руки случайно попали бумаги, которые должны вас заинтересовать. Папка с бумагами сейчас находится на центральном автовокзале, в автоматической камере хранения… Четвертая секция, ячейка номер одиннадцать… Записал?
– Почему бы тебе самому не приехать к нам?
– Не могу, я сильно занят.
– Послушай, Нестеров… «Мне нужны еще как минимум сутки, Феликс, – мысленно произнес Стас, вешая трубку. – Мы непременно встретимся и потолкуем по душам, но позже, позже! Ну а пока, чтоб было чем себя занять, полистай-ка тот матерьяльчик, который я тебе подбросил…»
Вечером, с наступлением сумерек, он вернулся на хутор, где за время его отсутствия, к счастью, никаких чрезвычайных событий не произошло.
После того как он поведал Мажонасу подробности своей поездки в Вильнюс, они вдвоем устроили небольшое совещание. О том, что Стасу удалось получить доступ к «архиву Пошкуса», женщинам решено было не рассказывать. Чем меньше они будут посвящены во все эти дела, тем лучше будет для них самих, да и для всей их компании.
Москвичке Головиной нужен конечный результат, а не те чужие тайны, которые постоянно всплывают по ходу предпринятого по ее инициативе частного расследования.
Слон согласился с ним, что нужно выдержать еще как минимум сутки, прежде чем кто-то из них вновь выйдет на Монкайтиса. Возможно, Феликс и его начальство неплохо знают подноготную коррумпированных чинов из МВД, сыгравших, как тот же Хорь, в этой истории отнюдь не последнюю роль. Но наверняка они найдут в бумагах, которые подбросил им сегодня Нестеров, кое-что новое для себя. До ареста Валенаса, вероятно, дело не дойдет – не так быстро делаются такие дела, – но, по крайней мере, этой отвязанной публикой теперь заинтересуется Департамент госбезопасности (если уже не заинтересовался).
Завтра, в крайнем случае – послезавтра, нужно будет снова выходить на Монкайтиса. Именно Феликс должен первым из сотрудников органов узнать о зловещих тайнах Черного пруда; к тому же он способен своей властью организовать извлечение трупов со дна водоема, назначить необходимые экспертизы и произвести прочие необходимые мероприятия. Если они дадут точную наводку Феликсу и тот со своим отделом раскроет столь громкое преступление – вернее, целую серию преступлений, – то «соколам» наверняка это зачтется.
Стас заставил своего напарника выучить наизусть цифровую комбинацию, обеспечивающую доступ к сейфу. Бумажку с записанным там кодом, последние восемь цифр которого он сегодня изменил, Стас уничтожил.
Ключ он передал Слону, а тот, закрепив на кожаном шнурке, повесил его на свою мощную шею – теперь отобрать его можно будет только вместе с жизнью Римаса Мажонаса.
Сумку с папками они спрятали в тайнике на хуторе.
Из того же тайника, еще до приезда Нестерова на хутор, Слон извлек автомат «ППШ», карабин Симонова «СКС» образца 1945 года, а также два пистолета – «парабеллум» и «вальтер-ППК». Автомат и карабин, надо полагать, были когда-то отобраны – возможно, вместе с жизнью – у «ястребков», боровшихся после войны с «литовскими националистами». Столь же темным было происхождение двух немецких пистолетов, состоявших на вооружении у вермахта.
Весь этот арсенал, по заверению Слона, был в полной исправности и мог быть использован в бою.
Слон, для которого оружие всегда было чем-то вроде любимой игрушки, сказал, что в одном из лесных тайников, в полукилометре от хутора, в «законсервированном» виде хранится советский ручной пулемет «ДПМ» (Дегтярев, пехотный, модернизированный, образца 1944 года), который «потеряло» в этих краях какое-то гэбистское подразделение, наткнувшееся на засаду «лесных братьев»…
Стас отрицательно покачал головой: он всегда был противнике излишней милитаризации; «ППШ» и пистолеты еще куда ни шло, но устанавливать «ручник» на крыше – это явный перебор.
Первым заступил на ночное дежурство Нестеров.
Пост его находился у сарая, с той стороны усадьбы, откуда было удобно наблюдать за единственной подъездной дорогой – проселком, проложенным некогда через лесной массив. Дом ему тоже отсюда был хорошо виден, так что если в округе объявится кто-либо чужой, незамеченным мимо «постового» он к дому вряд ли сможет пройти.
Ночь, правда, выдалась темной, безлунной, поэтому ему больше приходилось полагаться на свой слух, чем на зрение.
В какой-то момент ему почудились – на пределе слышимости – звуки работающего автомобильного мотора, и даже показалось, что в лесном прогале, откуда выползает к хутору проселочная дорога, парой кошачьих глаз вспыхнули фары…
И тут же вновь во всей округе повисла мертвая тишина.
Стас посмотрел на наручные часы: двадцать пять минут первого…
Минут через пять он засек едва видимый в темноте человеческий силуэт, стремительно приближавшийся к изгороди… Пару-тройку мгновений он делал мысленный выбор между легальным чешским «ЧЗ», который дремал в наплечной кобуре, и «левым» немецким «вальтером», который оттягивал сейчас боковой карман бушлата… Выбор им был сделан в пользу «ППК».
К счастью, он опознал бегущего в его сторону человека прежде, чем успел окликнуть его, а тем более воспользоваться оружием.
Вирас, а это был именно он, наделен был, кажется, способностью видеть в темноте, как кошка (вероятно, это служило частичной компенсацией отсутствия слуха и дара речи). Во всяком случае, он тут же узрел Стаса, который двинулся к нему от сарая, и, запаленно дыша, подлетел прямо к нему.
– Что случилось, Вирас? – забыв, что перед ним глухонемой, полушепотом спросил Стас. – Что за беготня среди ночи?
Тот, сердито дернув Нестерова за рукав бушлата, обернулся и показал вытянутой рукой в том направлении, откуда он прибежал.
– Что, опять незваные гости?! – догадался Стас. – Где? Сколько их?
Вирас, очевидно, догадался, о чем у него спрашивают, потому что тут же показал три пальца и вновь махнул рукой в сторону лесного прогала, откуда шла к хутору колея грунтовой дороги.
– Три человека? – не столько Вираса, сколько самого себя спросил Стас.
– Или три машины с людьми?
Выяснить истину у глухонемого человека, понятное дело, было не просто.
Стас положил ему руку на плечо и, развернув Вираса, легким шлепком по спине отправил его в сторону дома…
Спустя минуту от дома к сараю, где затаился Нестеров, перебежал его напарник.
В правой руке у Слона был «ППШ» с тяжелым круглым диском, набитым под завязку патронами.
Слон вначале широко зевнул, затем сиплым после сна голосом спросил:
– Ну, что тут у вас стряслось?
– Говори тише! – шикнул на него Стас, не сводя глаз с прогала, который находился в полутора сотнях метров от них и едва угадывался среди полуночной темени. – Пока сам не знаю… Вирас откуда-то из леса прибежал… машет руками! То ли три человека там, на проселке, то ли сразу три тачки с людьми…
– Он мне тоже три пальца показал, – понизив голос, сказал Слон. – Я сказал Онуте, чтобы она наших девчонок спрятала…
– Правильно сделал, – прошептал Стас. – Кстати, мне и самому почудился звук мотора из леса… А что там Вирас, интересно, делал?
– Когда мы ходили к тайнику, Онуте послала его понаблюдать за проселком. Дала ему с собой теплый тулуп и еды… Забыл сказать тебе об этом…
– Блин… – Стас судорожно вздохнул. – Значит, к нам и вправду торопятся какие-то незваные гости…
– Нич-че! – просипел над ухом Слон. – У меня как раз «гостинцы» для них припасены!.. Ты оставайся здесь, у сарая, Стас! А я буду прикрывать усадьбу с другой стороны! В случае чего подашь наш обычный условный сигнал, и я тут же нарисуюсь рядом с тобой!..
Стас заметил какие-то смутные тени, когда до них оставалось шагов пятьдесят…
В аккурат в тот момент, когда он засек какое-то движение в ночи, «тени» разделились: один темный силуэт двинулся в его сторону, а две или три темные фигуры, быстро переместившись под прикрытие изгороди, стали обходить усадьбу с другой стороны – где-то там и залег Слон со своим арсеналом.
Примерно с минуту ничего не происходило. Затем Стас услышал, как крякнула под чьим-то весом верхняя балясина деревянной изгороди… Он присел на корточки, оставаясь у самого угла сарая, сжимая сразу двумя руками ребристую рукоять «ППК», поставленного загодя на боевой взвод.
Человеческий силуэт, который он видел теперь неплохо, придвинулся еще ближе… и застыл всего шагах в семи-восьми от него, словно этот человек раздумывал, куда ему направиться – к сараю или сразу к дому…
– Стой! – резко, но не слишком громко, чтобы не спугнуть остальных непрошеных гостей, скомандовал Стас. – Подыми руки до горы!
Скорее угадав, чем увидев «нырок», с которым незнакомец почти мгновенно ушел в сторону, Стас наугад всадил туда четыре или пять пуль из «Вальтера».
И в ту же секунду ночь лопнула новыми выстрелами…
Из-за дома донесся солидный басовитый голос «ППШ», а ему, сдается, тут же ответил – т-р-р-р – «калаш» калибра 5,45…
Но Стасу некогда было вслушиваться в эти звуки: он едва успел отшатнуться за угол, как снизу, от земли, чуть левее того места, где стоял тот черт, в которого он, кажется, не попал – вырвалась автоматная очередь…
Улучив момент, когда «калаш» на время замолк, Стас вновь высунулся из-за угла и выпустил по стрелку, которого он визуально не наблюдал, остаток обоймы.
Когда «ППК» сухо клацнул затвором, Стас мгновенно дал задний ход, метнувшись к расположенным посередине сарая воротам – они были распахнуты настежь, вернее, открыта была лишь одна створка, а другая вовсе отсутствовала. «Черта с два ты попал? – Стаса теперь переполняла злость на себя. – Надо было его сразу валить, а не играть в пацифистские штучки! Теперь не так просто будет этого хмыря завалить… придется носиться за ним по всей усадьбе!» Он выщелкнул пустую обойму и вставил новую, запасную. Свой личный ствол он пока не задействовал. Вошел через проем внутрь сарая, держа «ППК» привычной хваткой двумя руками – левая ладонь полуохватывает правую, которая обжимает рукоять… Серьезные, однако, заявились ребятки, с «калашами»… Помимо этого хмыря, где-то с другой стороны дома орудуют два или три его дружка (а может, их еще больше, кто знает). Но кроме прозвучавших с той стороны пары-тройки очередей, никаких других звуков оттуда более не доносится.