Но одновременно и Гуров, и Крячко одинаково понимали одно – нужно было как-то выходить из положения. Поиски должны быть продолжены, и как можно скорее. Агрессивность и активность закулисных сил недвусмысленно указывали на то, что направление они выбрали правильное, что бы на эту тему ни говорил майор Загоруйко. Вся цепь развернувшихся в Лазурном Мысу событий упрямо вела к одной и той же цели – к трем каменным глыбам, торчащим над поверхностью пустынного моря.
Лишь зайдя в номер и с мрачным видом рассевшись по углам, они наконец решились заговорить о том, что беспокоило обоих.
– Ну и что дальше? – спросил Крячко.
Гуров не ответил. Достал из кармана тщательно сложенный полиэтиленовый пакет, развернул его и вытряхнул на диван уже высушенную, съежившуюся от воды и времени кепку. Но вырезанная из толстого куска бронзы буква П тревожно поблескивала, как гильза последнего патрона, который так и не пригодился.
– Двенадцатого июня утром он вышел в море с Рештиным вместе, – сказал Гуров. – Погода была ясная, не штормило. Не были они с Рештиным и пьяные. Но оба исчезли. Ни тел, ни лодки – вообще никаких следов. Одна эта кепка. Майор Загоруйко должен был уцепиться за нее обеими руками и поднять на уши всех своих ищеек. А он предпочел изучать заявление о мелком хулиганстве двух приезжих оперов. Чего в этом больше – глупости или злонамеренности?
– А какая разница? – осведомился Крячко.
– Разница очень большая, – спокойно ответил Гуров. – Если это просто глупость, то это личное дело Загоруйко. А если он, не дай бог, заодно с теми, кто творит здесь темные дела, то нам грозит смертельная опасность, Стас!
– Вот потому я и призываю тебя не проявлять бурную активность, – бодро заявил Крячко. – Пусть все сделает Валерия Алексеевна. Ее здесь не знают, а о том, что у нее какие-то дела с нами, вообще никто не догадывается. А мало ли какие капризы могут быть у богатой женщины?
– Смотрю я на тебя и печалюсь. Ты шестой десяток разменял, а ума так и не нажил, – с сожалением сказал Гуров. – Это откуда же видно, что никто ни о чем не догадывается? По-моему, как раз все с точностью до наоборот. Догадываются с самого начала, и очень многие. С ходу назову тебе только двух человек, но и этого больше чем достаточно. Дудник и парень в красной рубахе – припоминаешь? А погром, который сегодня учинили во дворе у Валентина? Это что – тимуровцы приходили?
– Ну, вообще-то… – неуверенно пробормотал Крячко. – И все-таки я почему-то на Валерию надеюсь. Хватка деловая у нее есть. Вот увидишь, она уже сегодня принесет нам хорошие новости.
Он не совсем ошибся, хотя Гуров не мог однозначно оценить новости, которые действительно принесла им Валерия Алексеевна. Она позвонила им еще днем, когда они уже собирались идти разыскивать Вазалевского. Однако планы пришлось поменять.
– Мальчики! – деловитым тоном сообщила Валерия Алексеевна. – Я времени зря не теряла. Можете меня поздравить. Я нашла нужных людей. Вы еще не передумали плавать по морям?
Первым побуждением Гурова было ответить, что да, как раз передумали – настолько наигранным показался ему тон Валерии Алексеевны, совсем неподходящий к ситуации. А особенно поразило его это почти интимное «мальчики». Из его памяти напрочь изгладилось, когда в последний раз его называли мальчиком. Но старая привычка не поддаваться первому впечатлению сработала и сейчас. Он не вспылил и не стал возмущаться. В конце концов, ему предлагали выбор. Другого варианта у него пока не было. Рассчитывать на Вазалевского было так же ненадежно, как ориентироваться на предсказания метеорологов. Гуров решил воспользоваться предложением Валерии Алексеевны.
– Но прежде мы должны выяснить, с какими людьми имеем дело, – категорически заявил он. – И что они нам могут предложить.
– Разумеется, – согласилась Валерия Алексеевна. – Они, кстати, тоже этого хотят. Потому я и звоню. Вы должны с ними обязательно встретиться и обо всем договориться лично. Только я должна сразу предупредить… – Она замялась. – Эти люди заломят хорошую цену, и лучше с ними не спорить. Вы их спугнете.
– Они такие пугливые? – язвительно поинтересовался Гуров.
– Они как раз не из пугливых, – ответила Валерия Алексеевна. – Но, как бы это сказать… Мне кажется, они не очень любят светиться. Вы меня понимаете?
– Что за черт! – рассердился Гуров. – Уж не хотите ли вы сказать…
– По телефону я ничего не могу больше говорить, – быстро перебила его Валерия Алексеевна. – Давайте встретимся где-нибудь в городе и там решим, что делать дальше.
Гуров покачал головой – Валерия Алексеевна все больше оправдывала свое звание деловой женщины. Даже чересчур деловой, не слишком щепетильной в выборе средств для достижения цели. Гуров предпочел бы, чтобы она была чуточку менее активной. С таким подходом можно было здорово опростоволоситься. Любое нарушение закона в такой ситуации для майора Загоруйко просто находка.
И еще одна деталь привлекла внимание Гурова – вопреки заверениям Крячко, Валерия Алексеевна вовсе не собиралась ничего оплачивать. Вообще-то такое положение Гурова устраивало, но симпатичнее в его глазах Валерия Алексеевна от этого не стала. Вряд ли она считала проблемы московских оперов своими – для нее это было просто щекочущее нервы приключение, как сейчас сказали бы – экстрим.
И все же он согласился на эту встречу – ни выбора, ни времени у них с Крячко не было.
Глава 11
Единственное, что, безусловно, благоприятствовало им все эти дни, – погода. И когда они на следующее утро снова вышли в море, опять было солнечно и тихо. Легкий ветерок только помогал бежать небольшой яхте, на которой они плыли. Яхта носила несколько абстрактное имя «Вега» и принадлежала некоему Даниилу, с которым Гурова свела Валерия Алексеевна. Это и был тот вариант, о котором шла речь накануне. Для Гурова явилось полной неожиданностью предложение идти под парусом, но, возможно, именно этот факт и склонил чашу весов в пользу никому не известного Даниила. В чем здесь было дело, Гуров не смог бы объяснить, но он был уверен – предложи Даниил лодку с мотором или даже катер на воздушной подушке, он, Гуров, еще сто раз подумал бы. Яхта с белым парусом – это было нечто совсем другое, чистое и романтическое по своей сути. Может быть, здесь сыграли свою роль какие-то детские нереализованные мечты, задвинутые в самый дальний конец памяти и вот так неожиданно напомнившие о себе. Одним словом, переговоры закончились тем, что Гуров решил принять помощь Даниила, хотя личность этого человека вызывала у него множество вопросов.
Встретились они с Даниилом вечером у набережной, на платановой аллее. Предварительно был короткий разговор по телефону, в котором посредником выступила Валерия Алексеевна, снова удивившая Гурова своей деловитостью и оборотистостью. Договорившись с неведомым Даниилом о встрече, Гуров не мог удержаться, чтобы не спросить у Валерии Алексеевны, где она раскопала человека с таким библейским именем.
– Секрет фирмы, – улыбаясь, ответила она. – А в сущности, никакого секрета нет. Вы же встречаетесь с людьми, разговариваете с ними, что-то мотаете на ус… Вот и я также. С той разницей, что ус у меня чисто виртуальный. Но вообще-то мужчины любят пускать женщинам пыль в глаза, поэтому и разговорить их и договориться с ними нам гораздо проще.
Дальше этих туманных рассуждений дело не пошло. Валерия Алексеевна отделывалась шутками и общими фразами. Единственное, о чем она посчитала нужным намекнуть, это профессия Даниила.
– Точно не знаю, – заявила она, – но, кажется, он контрабандист. Или что-то в этом роде. Я знаю, что вас это напрягает, потому я попросила его быть предельно дипломатичным. Он, кстати, очень воспитанный человек, джентльмен, с развитым чувством собственного достоинства. Вы просто разыграете небольшой спектакль, в котором сыграете свои роли, и все будут довольны.
Гуров не был уверен, что все будет так чудесно, как обещала Валерия Алексеевна, но Даниил даже на него произвел впечатление.
На встречу они пошли втроем – Валерию Алексеевну знали в лицо, и это должно было исключить возможные недоразумения. Правда, непосредственно в переговорах она уже не участвовала. Вместе с Крячко они ворковали на лавочке, пока Гуров общался с Даниилом, прогуливаясь по аллее.
Даниил появился из темноты неожиданно, как и полагается человеку его профессии, крайне учтиво со всеми поздоровался, выяснил, кто главный, и, принеся извинения даме, увел Гурова в сторону.
– Боюсь показаться невежливым, – с ходу сказал он, – но возьму на себя смелость сразу же заговорить о деле. Надеюсь, вы простите мне эту вольность.
– Прощу обязательно, – серьезно ответил Гуров. – Разговоры о погоде меня не очень привлекают.
– Понимаю вас, – кивнул Даниил. – Кто-то наслаждается солнцем и покоем, а кто-то работает не покладая рук и только тогда и счастлив. Сам я предпочитаю золотую середину, но вас понимаю. Валерия Алексеевна сказала, что вы доктор и вам необходимо выйти в море. Сам я – художник и астроном-любитель, и медицина для меня – полная загадка, но я готов предоставить вам судно и даже с командой. Небольшая яхта вас устроит? У нее прекрасный ход и славная история. Но, к сожалению, эта услуга будет очень дорого стоить.
У Даниила были интеллигентное, чуть печальное лицо, аккуратная бородка и приятный голос. Возможно, в своей компании он даже пел под гитару старинные романсы. Одет Даниил был безукоризненно, с некоторым богемным оттенком – светлый легкий костюм, мягкие серые туфли и широкополая шляпа, слегка сдвинутая на лоб. Его действительно можно было принять за художника, да и за астронома-любителя тоже. Только последнее замечание насчет цены выдавало в нем профессионала.
Гуров не стал отказываться от высокого звания доктора, которым его наградила Валерия Алексеевна, и не стал выяснять, насколько хорошо знает Даниил созвездия южного полушария неба. Но насчет яхты постарался выяснить все, что только можно. Даниил был обстоятелен и предупредителен. Он уже знал, что, кроме яхты, требуются акваланги, осветительные приборы и еще кое-какие мелочи. Все это, включая также услуги экипажа, он готов был предоставить на любой разумный срок, на все давал безусловную гарантию, но при этом не моргнув глазом сразу запросил двадцать пять тысяч долларов.
– Извините мне такую жесткость, – сказал он любезно, – но я должен компенсировать возможные потери. Море непредсказуемо, и только оно решает, пощадить вас или наказать. Вы можете клясться, что все будет в целости и сохранности, а вернетесь вообще ни с чем. Названная мной сумма составляет, кстати, лишь небольшую часть истинной стоимости судна и оборудования. Валерия Алексеевна говорила, что некоторые траты вы можете себе позволить…
О том, что они могут себе позволить, Валерия Алексеевна могла знать, разумеется, только от Крячко. Гуров также не моргнув глазом согласился заплатить требуемую сумму, но при этом выставил условие – команды на яхте должен быть минимум, а все решения принимает только он, и выполнять их должны беспрекословно.
Даниил счел это требование разумным и заверил, что проблем не будет.
– Я дам вам одного смышленого парнишку – с яхтой он в хорошую погоду управится без труда. В крайнем случае вы ему поможете. В ваши дела он не будет совать носа, но на его помощь вы можете рассчитывать в любую минуту. Плюс три акваланга, фонари, глубиномеры и все прочее. Вы не разочаруетесь. Если согласны – перечислите деньги на счет в любом коммерческом банке.
– Мы планировали выйти завтра утром, – возразил Гуров. – А сейчас банки уже закрыты.
Даниил улыбнулся чуть печальной улыбкой.
– Люди должны доверять друг другу, – сказал он. – В разумных пределах, конечно. Я же понимаю, что вы вернетесь, доктор. Отправляйтесь в любое удобное для вас время. Только отдайте распоряжение, чтобы тот, кто останется на берегу, завтра уладил вопрос с деньгами. Прошу вас – номер счета.
Гуров взял протянутый ему листочек бумаги. Никаких сомнений не оставалось – эта гоп-компания знает о присутствии в городе Алевтины Викторовны. Или, по крайней мере, о том, что есть человек, который в состоянии заплатить названную сумму. Тайна, конечно, не бог весть какая, но все равно Гурову было неприятно.
Они договорились с Даниилом, на каком причале искать завтра яхту, и разошлись. Прощаясь, Даниил приподнял шляпу и пожелал Гурову удачи.
Потом они вернулись в гостиницу, где Гуров собирался хорошенько поговорить с компаньонами относительно длинных языков, но его опередила Алевтина Викторовна Рештина, которая, оказывается, давно дожидалась их в холле на первом этаже.
Выглядела она неважно, особенно если учесть тот факт, что находилась она, по сути дела, на курорте. И первые же слова, произнесенные ею, огорошили Гурова.
– Я уезжаю, Лев Иванович, – заявила она. – Наверное, это выглядит как предательство, но я на грани срыва. Ко мне в номер целый день звонят какие-то подонки и выкрикивают угрозы и оскорбления. Я пробовала жаловаться администрации отеля, но они утверждают, что это просто дети балуются. Правда, после разговора с директором звонки прекратились, но теперь я постоянно на взводе. Мне кажется, что от телефонного звонка со мной просто сделается истерика.
– Вам угрожали в связи с вашим мужем? – спросил Гуров.
– Нет, это были бредовые угрозы каких-то националистов. Ну, знаете – москали, убирайтесь домой, мы вас перевешаем, и все такое прочее… Довольно странно для фешенебельного курорта, которым этот дерьмовый городок хочет казаться.
– Ничего странного, Алевтина Викторовна, – покачал головой Гуров. – На первый класс он, конечно, пока не тянет, но городок неплохой, зря вы его так… И национальность ваша никого тут не волнует. Тут из коренных жителей половина – русские. А приезжих сколько! Однако убираться в Москву предлагают только нам да вам. Как говорится, прослеживается определенная тенденция.
– Неважно, тенденция это или не тенденция, – слегка раздраженно сказала Алевтина Викторовна. – Даже если это балуются глупые дети – все равно я больше не могу. И еще… Я каждую минуту ожидаю, что вы принесете мне страшную весть… Одним словом, я больше не могу. Я уеду. Позвольте я перечислю для вас любую сумму денег, которую вы назовете…
– У меня просьба, Алевтина Викторовна, – перебил ее Гуров. – Потерпите еще немного. Дайте нам с Крячко еще один день. Завтра мы сплаваем в известное место и все там хорошенько осмотрим. Возможно, обнаружим ключ к разгадке. Дождитесь нашего возвращения. А пока будете ждать, перечислите деньги – двадцать пять тысяч долларов вот на этот счет. Разумеется, это не для нас, это для человека, который дает нам яхту и снаряжение. Сумма, конечно, беспардонная, но этот человек делец и пользуется моментом. Вряд ли кто-то нам сейчас еще поможет. Должен признаться, что положение наше в этом городе становится все более сложным.
– Деньги – это ерунда, – махнула рукой Рештина. – Об этом даже не волнуйтесь. Но я так устала, что, боюсь, больше не выдержу.
– Должны выдержать, – строго сказал ей Гуров. – Человек многое должен выдерживать.
– Я постараюсь, – пообещала Алевтина Викторовна, но в тоне ее слышалась безнадежность.
Но все это было вчера, а сегодня Гуров опять был во власти сомнений. Все складывалось как будто удачно, и они уже были совсем недалеко от цели. В каюте лежали три заправленных новеньких акваланга. Акваланги были производства какой-то иностранной фирмы, и Валерия Алексеевна заверила, что это прекрасные аппараты.
– Теоретически я давно подкована, – объяснила она. – Вот с практикой до сих пор было туговато. Но теперь я все наверстаю.
На возражения Гурова, что у них тут не оздоровительные купания для отдыхающих, она безапелляционно заявила, что больше она их одних под воду не отпустит.
– Сама знаю, что не купания. А акваланг вам не маска с трубкой, – заявила она. – Страховка нужна обязательно. Я лучше умру, чем отпущу вас без страховки.
– Нам парнишка поможет, – пробурчал Гуров, оглядываясь на белозубого молодого человека, который суетился у них за спиной, ловя парусом ветер.
Это был жилистый, загорелый и юркий как ящерица парень, с лица которого ни на секунду не сходила улыбка. Звали его Федором. Точнее, Федькой, потому что представился он именно так. Он почти не разговаривал, а в ответ на задаваемые вопросы только беззвучно смеялся и этим произвел на Гурова странное впечатление умственно неполноценного. Хотя с яхтой он управлялся – любо-дорого посмотреть.
– Парнишка под воду не полезет ни за какие коврижки, – уверенно заявила Валерия Алексеевна. – Ему за яхту отвечать. Да все будет нормально, Лев Иванович! Я вам не помешаю. Наоборот.
Гуров сдался. В словах Самсоновой была своя правда. Да и сама она стала как будто проще и одновременно серьезнее. Она уже не была похожа на ту высокомерную прожигательницу жизни, какой показалась Гурову в первые дни знакомства. И в глазах ее появился какой-то новый огонек, какой бывает в глазах человека, взявшего на себя огромную ответственность.
В общем, пока все шло удачно. Но и эта гладкость настораживала Гурова. Он раз за разом задавал себе три вопроса. Какие меры предпринял майор Загоруйко, чтобы окончательно поймать их на крючок? Кто такой на самом деле этот щеголь Даниил? А самое главное, куда исчез Дудник со своими ребятами?
Дудник был в списке Гурова самым подозрительным из всех. Его команда, несомненно, имела какое-то отношение к событиям вокруг Трех Скал. Гуров не без оснований подозревал, что и погром во дворе Валентина – тоже их рук дело. И вдруг эти люди словно уходят в тень, не препятствуя Гурову в продолжении поисков. Это было не очень понятно.