Конечно, идеально было бы найти этих парней и узнать, на предмет чего их интересует Карпинский. Но такой возможности в данный момент у меня не было. И второе – Камелия. Узнать, где она живет в Нижневолчинске, не было проблемой. Но вот согласится ли она со мной разговаривать? Скорее всего, охрана не подпустит меня и к воротам. А побеседовать с певицей было необходимо. Во-первых, они общались с Карпинским как старые знакомые, как утверждает администратор «Каскада». Причем накануне смерти Карпинского и исчезновения Гольдберга. Во-вторых, она тоже родом из Тарасова, и... Стоп!
Я вдруг вспомнила, как жена руководителя «Калинки» Морозова, Надя, рассказывала, что Карпинский когда-то давно, в былые времена, работал вместе с Камелией здесь, в Тарасове. Не мешало бы уточнить детали и попробовать устроить встречу с певицей через Надю. По идее она должна постараться, все-таки она напрямую заинтересована в результатах расследования.
Я достала телефон и набрала номер Морозова.
– Слушаю! – Баритон руководителя ансамбля звучал напряженно, с нетерпением. – Новости есть?
– Остыньте, Андрей, – со вздохом проговорила я. – Пока идет обычная работа. Мне необходимо переговорить с вашей женой.
– А при чем здесь моя жена? – вдруг заартачился Морозов.
– Позвольте мне не объяснять по телефону, – начала раздражаться я. – С ней можно сейчас встретиться?
Морозов, как это водится, некоторое время недовольно сопел, потом коротко произнес:
– Приезжайте к нам на базу.
Через несколько минут я притормозила у дверей мордовского национального центра. В самой студии присутствовали только Морозов и звукооператор Дмитрий Круглов.
– Садитесь, – поздоровавшись, пододвинул мне стул руководитель «Калинки».
– А где ваша жена? – присаживаясь, спросила я.
– Все уже разъехались по домам... сегодня три концерта было... все устали. К тому же у нас ребенок заболел... – своими коронными рублеными фразами поведал Морозов. – А что вы от нее хотели?
– Зачем же вы меня пригласили приехать сюда? – удивилась я. – Лучше бы дали ваш домашний номер!
– Вы же отказались мне что-либо объяснить по телефону! – загорячился Морозов. – А что вам нужно от Нади?
Видимо, на правах моего клиента, а также мужа Надежды он считал необходимым лично быть в курсе всех моих действий. Держать все, так сказать, под контролем. Дмитрий Круглов не реагировал на наш диалог вообще никак.
– Она упоминала, что одно время Карпинский сотрудничал с певицей Камелией, – пояснила я. – Открылись новые обстоятельства в деле, которые вынуждают меня встретиться с ней. Я надеялась, что Надя может в этом помочь.
– Как? Нет, Надя ничем не сможет помочь, – тут же постарался откреститься Морозов. – Она эту Камелию и знать не знает, и даже звонить ей бесполезно!
– Ну, может быть, у нее есть какие-то другие знакомые, которые помогут?
– Нет, – решительно замотал головой Морозов. – Оставьте эту затею.
– Послушайте, Андрей, – уже не скрывая своего раздражения, проговорила я. – Кажется, я этим делом занимаюсь по вашему заказу, если мне не изменяет память. И, мне думается, вы первый, кто заинтересован в том, чтобы вернуть свои деньги. Почему же вы не хотите помочь, помочь мне и самому себе?!
– Но я готов помочь, – тут же пошел на попятную Морозов. – Вы скажите, что надо сделать...
– Позвоните вашей жене! – решительно потребовала я.
Морозов достал телефон и хмуро набрал номер. Несколько секунд он методично выспрашивал, как себя чувствует ребенок, какая у него температура, а также какие лекарства и в каких количествах жена ему давала. Из чего я сделала вывод, что мой клиент в чем-то был педантичен до мелочности, а в чем-то беспечен до безалаберности. Взять хотя бы его халатное отношение к гонорару за концерты во всяких нефтеюгансках.
Пока Морозов допрашивал жену, я сверлила его взглядом, всем своим видом показывая, чтобы он поскорее переходил к важной для меня теме. Андрей же продолжал монотонно бубнить о банках и горчичниках, потом вдруг замер на полуслове, несколько секунд помолчал и выдал:
– В общем, вот тебе Татьяна Александровна.
И молча сунул трубку мне. Я объяснила, чего мне хочется, но Надежда и впрямь меня разочаровала.
– Ой, я даже не представляю, как устроить вам встречу с Камелией, – робко и виновато проговорила она. – Мы и в те-то времена с ней не общались. Ей и имя-то мое вряд ли известно. Боюсь, она даже не узнает меня при встрече, так что мои протекции не будут иметь ровно никакого значения.
– Что ж, очень жаль, – вздохнула я и отключила связь.
Морозов смотрел на меня, как мне показалось, с победным видом.
– Зря радуетесь, – констатировала я. – Для вас же нежелательны всякие задержки в деле.
– Да я вовсе и не радуюсь, – буркнул Морозов. – Я думаю.
«Думай-думай, это иногда полезно», – подумала я.
Прокручивая в голове собственные связи, я уже не надеялась на помощь кого-либо из «Калинки», как вдруг неожиданно прозвучал глуховатый голос Дмитрия Круглова:
– Леха Спицын, который у нас осветителем подрабатывал, раньше с ней работал, еще когда она в «Атлантике» пела.
Повисла пауза, потом Морозов спросил:
– А... Ты это точно знаешь?
– Точно, точно, – заверил его Дмитрий. – Он сто раз про это рассказывал.
– Так почему же ты сразу не сказал? – возмутился его начальник.
– А кто меня спрашивал? – пожал плечами Круглов. – Да и какое это имеет значение, если они когда-то работали? А я... А мне вообще это все по барабану, потому что не верю я в то, что что-то из вашего расследования выгорит.
Вид Круглова явственно выражал, что ему действительно «по барабану» вся работа, ради которой меня нанял Морозов. И что самого Морозова он за это даже осуждает. Видимо, кроме собственной работы, Круглова вообще мало что интересовало.
– Спасибо хоть, что сейчас сказали, – только и могла вымолвить я.
– Нет, Дима, но мне-то ты мог сказать! – продолжал кипятиться Морозов. – Ты знаешь, как я переживаю из-за этого дела, и...
– Ох, Андрюха, Андрюха, – скептически поморщившись, вяло махнул рукой Круглов. – Поменьше переживай. Давно тебе говорил про эти деньги – наплюй и забудь. Дело наживное.
Морозов, однако, не был согласен с такой позицией, потому что сразу же посмотрел на меня, ожидая, видимо, решительных действий. Я же пока задала очередной вопрос:
– Ну, а через этого Леху с Камелией как-нибудь можно встретиться, чтобы прояснить детали ее отношений с Карпинским? Она вообще-то сейчас, по моим данным, приехала на родину. Но... Сами понимаете, что такие люди – они вечно заняты. Или воображают, что вечно заняты.
– Скорее, всем вокруг дают понять, насколько они заняты! – поправил меня звукорежиссер Круглов, и по его тону можно было понять, что сам он никак не одобряет такой стиль поведения эстрадных звезд.
– Так вы можете связаться с Камелией? – в упор посмотрела я на него.
Круглов совершенно спокойно и невозмутимо выдержал этот взгляд, затем, усмехнувшись в густую бороду, произнес:
– У меня ее телефона нет.
– Но у вас, наверное, есть телефон Спицына? – стояла я на своем.
Круглов глубоко вздохнул, потом достал свой мобильный телефон и набрал номер.
– Не отвечает он, – наконец проговорил Дмитрий.
Морозов вопросительно посмотрел на меня.
– Если порыться у Карпинского, – задумчиво сказала я, вспомнив о его записной книжке, с которой сделала копию, – может быть, удастся найти телефон Камелии. Хотя бы так.
Записная книжка Карпинского была забита разными телефонами, в том числе и весьма известных широкому народу людей.
– Не надо думать, что все эти личности тесно общались с Карпинским, – заглянув через мое плечо, предупредил Круглов. – В тусовке так принято, взять телефон и ни разу не позвонить. Москва – город другого ритма.
– Я в курсе, – отозвалась я, листая телефонную книжку.
На букву А, однако, ничего так и не нашлось.
– Попробуйте поискать на «Р», – посоветовал Круглов.
– Почему на «Р»?
– Потому что она Родионова вообще-то. Лариса Родионова.
Но и фамилии Родионова в книжке не оказалось. Круглов едва слышно вздохнул, а потом, ни слова не говоря, вынул мобильный телефон и начал нажимать кнопки.
– Леха, привет, – наконец услышали мы. – Вопрос к тебе есть. Кстати, помнишь, ты просил помочь тебе с апгрейдом? Так вот, могу помочь. Нет, денег не надо. Но услуга за услугу. Тут вот какое дело: надо с Камелией связаться. Не выведешь нас на нее? Есть у тебя телефон? Перезвони мне, как найдешь, ладно? А лучше всего сам позвони ей и объясни ситуацию. Ты же с ней давний знакомый, елки-палки!
Круглов закончил разговаривать и удовлетворенно сообщил:
– Леха обещал помочь и даже лично позвонить.
– Это было бы прекрасно, – улыбнулась я, не ожидавшая от Круглова подобного великодушия.
Морозов тоже выглядел ошарашенным.
– Дима, я тебе со следующего концерта двойную ставку заплачу, – смущенно пообещал он.
Круглов закончил разговаривать и удовлетворенно сообщил:
– Леха обещал помочь и даже лично позвонить.
– Это было бы прекрасно, – улыбнулась я, не ожидавшая от Круглова подобного великодушия.
Морозов тоже выглядел ошарашенным.
– Дима, я тебе со следующего концерта двойную ставку заплачу, – смущенно пообещал он.
– Не надо, – усмехнулся Дмитрий. – Вот если вернешь наш... северный гонорар, тогда и сочтемся.
Морозов, снова вспомнив о своей оплошности, виновато опустил голову.
Следующие двадцать минут прошли в довольно непринужденной беседе за чашкой чая. Морозов и Круглов разговаривали между собой и про меня не забывали, рассказав пару историй про разные случаи на концертах, про ляпы с фонограммами и даже анекдоты. Потом у Круглова зазвонил мобильник, и по фразам Дмитрия я поняла, что дела обстоят хорошо. Закончив разговор, Круглов сказал мне, что завтра в районе часа дня надо быть на месте, то есть в городке под названием Нижневолчинск на улице Красная, дом пять. Именно там проживали родители Камелии. Там же гостили сейчас и сама певица, ее колоритный в плане прически (вернее, полного ее отсутствия) муж-продюсер и трое детей.
Обсудив еще некоторые технические детали, касавшиеся нашего сотрудничества, я наконец поехала домой готовиться к встрече с певицей Камелией. Папазяну о своей поездке я решила не сообщать – к чему? Здесь мне никакая помощь от него не требовалась.
Правда, перед сборами я все-таки просмотрела распечатку телефонных звонков Карпинского и наметила парочку номеров, с которыми он связывался наиболее часто. Отработку этих вариантов я оставила на потом, когда вернусь из Нижневолчинска. А еще я бросила кости.
26+9+14 – Люди, обладающие властью, захотят с вами побеседовать.
Ну, властью не властью, а популярностью Камелия, безусловно, обладает. Собственно, мне и так уже было известно, что она готова со мной беседовать, а толкование костей поясняло лишь, что она все-таки сообщит мне нечто полезное.
Вашими бы устами, вашими бы устами...
Время было уже очень позднее, а день выдался насыщенным, поэтому все оставшиеся сборы я решила отложить на утро, а пока с удовольствием отправилась спать. Выспаться хорошенько перед дорогой мне было просто необходимо.
Наутро я поднялась в восемь часов, приняла душ и позавтракала, после чего стала подбирать подходящую одежду для встречи с Камелией.
Я пересмотрела свой гардероб, подумала «а может быть, вот это, а может быть, вот это?», а потом плюнула и решила, что поеду в том, на что упадет глаз.
Глава четвертая
Дорога до Нижневолчинска была скучной и немного нервной. На выезде из города ко мне привязался милиционер. Непонятно почему, этот идиот решил проверить мою машину. Начал с прав, которые, естественно, оказались в порядке, затем проверил страховку и даже пресловутую аптечку. Тем не менее упорный дэпээсник не терял надежды и выдвигал все новые идиотские требования. Я уже и багажник открывала-закрывала, и в трубочку дышала... Наконец, уставший и вспотевший, он остановился и со вздохом посмотрел мне в глаза.
– Ну что, мне можно ехать? – с улыбкой спросила я.
– Что ж, езжайте, – снова вздохнул он.
«Если у вас совести нет», – развеселившись, продолжила я про себя, а вслух пожелала милиционеру удачной службы, села за руль и, соблюдая все правила дорожного движения, двинулась дальше.
Разумеется, дом, в котором жили родители Камелии, был известен всем жителям Нижневолчинска, поэтому долго колесить по округе мне не пришлось: первый же дэпээсник, возле которого я остановилась, показал мне дорогу.
Добротный высокий дом из красного кирпича, окруженный металлической оградой, конечно, выделялся на фоне строений попроще, но тем не менее нисколько не выглядел безвкусным. Никакого бетонного забора до небес, никакой нашпигованной аппаратурой охраны во дворе – во всяком случае, я никакой охраны не увидела. Я нажала на кнопку звонка, и через некоторое время на крыльце появился довольно высокий пожилой мужчина.
– Здравствуйте, я Татьяна Иванова! – крикнула через ограду. – Мы договаривались о встрече с... Ларисой, – на секунду замялась я, не зная, как назвать певицу.
– Здравствуйте, – приветливо откликнулся мужчина, – сейчас я вас впущу.
Он открыл калитку и впустил меня во двор, где все было очень аккуратно, ухоженно и строго. Мы поднялись по высокому крыльцу и оказались в просторной прихожей, где я разулась.
– Меня зовут Валентин Петрович, я отец Ларисы, – улыбнулся мужчина. – Пойдемте, она вас ждет.
Следующая комната оказалась такой же просторной – это была гостиная. На широком диване, покрытом пушистым покрывалом, сидела молодая женщина, одетая в бледно-голубой легкий брючный костюм. Выглядела она очень скромно, по-домашнему: полное отсутствие макияжа, волосы прямыми прядями спадали на плечи, короткие, аккуратно подпиленные ногти без лака... Но разве можно было не узнать в ней знаменитую Камелию!
Надо сказать, что она и в жизни выглядела примерно так же, как и на сцене, – мягкой, милой и удивительно простой. Фигуры ее колоритного супруга я рядом не заметила, но это, возможно, было и к лучшему: мне хотелось побеседовать с Камелией наедине.
– Присаживайтесь, – с улыбкой показала она на кресло напротив. – К сожалению, у меня не так много времени на разговор с вами, но полчаса я могу уделить.
Ну конечно, все это мне было прекрасно известно. Звезда приехала в родную провинцию, чтобы расслабиться, отдохнуть от столичной суеты и многолюдия, а тут я нежданно-негаданно свалилась ей на голову. И то, что Камелия согласилась поговорить со мной, всего лишь любезность с ее стороны, за которую ей большое спасибо.
Не успела я раскрыть рта, как в комнату вошла высокая девочка в джинсах и белой футболке. В руках она держала компьютерный мини-диск.
– Мама, я хотела тебе показать...
– Потом, дорогая, потом, – ласково махнув дочери рукой, сказала Камелия. – Я же говорила, что у меня встреча. Это ненадолго.
Девочка без особого интереса посмотрела на меня, видимо, приняв за очередную мамину поклонницу, а потом сказала:
– Хотите, я подарю вам последний мамин плакат? С автографом.
– Ну, в принципе я не против, только потом мы все равно немного поговорим с мамой, ладно? – с улыбкой посмотрела я на девочку.
Та была разочарована моим плохо скрываемым безразличием к плакату с автографом. Наверное, она надеялась таким образом поскорее избавить маму от общения с гостьей.
– А вам разве не автограф нужен? – спросила она.
– Нет, – покачала я головой. – В первую очередь нет.
– А вы кто? – напрямую спросила дочь Камелии.
– Я частный детектив. Кстати, меня зовут Татьяна.
– А меня Саша. Частный детектив? Вот это да!
– А что тебя удивляет?
– Неужели частные детективы есть даже в такой глуши? – На лице девочки было недоверие.
– Как видишь, есть, – развела я руками.
– Саша, иди к себе, – уже строже сказала Камелия. – Я же просила не мешать мне.
Девочка уходить не спешила. Чуть подумав, она сказала:
– Но плакат я вам все равно подарю.
– Хорошо, спасибо, – снова улыбнулась я.
– Только после, Саша, после, – вставила мать. – Иди к себе.
На этот раз Саша не стала задерживаться.
– Прошу прощения, – чуть улыбнулась Камелия и откинулась на спинку дивана.
Я посмотрела на нее выжидательно.
– Леша рассказывал мне о вашей просьбе, – словно угадывая мои мысли, кивнула Камелия. – Я готова ответить на ваши вопросы. Кстати, вы можете называть меня Лариса – меня все так называют дома. А то, что вас зовут Татьяна, я уже знаю.
Я вкратце рассказала ей о ситуации, которая сложилась с «Калинкой» в результате сотрудничества с Карпинским и Гольдбергом.
– Вы, кажется, давно были знакомы с Карпинским? – спросила я. – И даже виделись с ним не так давно.
Лариса откинула голову назад, поправила свою пушистую челку и медленно, почти по слогам произнесла:
– Вячеслав Карпинский... Конечно, я знаю этого человека. Только он исчез из моей жизни довольно давно. Еще до того, как в ней появился Артем, – при упоминании имени мужа на лице ее появилась счастливая улыбка.
– Насколько я знаю, вы работали вместе в «Атлантике»?
– Ха, работали! – Камелия рассмеялась, но несколько принужденно. Совершенно очевидно, что она без особого восторга вспоминает то время, когда она была обычной певичкой из ресторана. – Работали... Если это вообще можно назвать работой. И очень недолго. А потом я переехала в Москву, и мы долгое время не виделись. А проработали в Тарасове меньше года.
– Тем не менее вы общались, – напомнила я.
– Ну да, ведь Вячеслав тоже перебрался в Москву. Нашел меня, первый раз подкатил ко мне как земляк, попросив помочь устроиться в Москве в сфере шоу-бизнеса.
– А вы что?
– Я взяла его помощником в свою группу, – пожала плечами Родионова. – Он помогал моему администратору, проще говоря, был мальчиком на побегушках. Кстати, платила я ему неплохо. Особенно если учесть, сколько он зарабатывал в Тарасове.