– Или вообще какой-нибудь ответ? – хмыкнул Стивен. – Мне кажется, что я вот до сих пор ищу его.
Неторопливо потягивая бренди, Мэтт подумал о своих планах. Он не был уверен, что братья обрадуются клерку в семье.
– Я всерьез подумываю о хорошо оплачиваемой должности.
– Нет, – Стивен сделал вид, что задыхается от ужаса, – только не это.
– Именно так, – с напускной важностью кивнул Мэтт. – Как только проблема Татьяны будет решена, я собираюсь вернуться в Лондон и поискать работу в какой-нибудь судоходной компании.
– В судоходной компании? – переспросил Джеймс. – Звучит не слишком захватывающе, если, конечно, ты не собираешь вернуться в море.
– В основном, нет, Джеймс, хотя я не исключаю возможности одиночных рейсов. Как ни странно, я действительно нахожу торговлю захватывающей, – выпущенное Мэттом колечко дыма медленно поплыло к потолку. – Не знаю, почему. Заметьте, в нашей семье никто не славился особой деловой хваткой.
Алек отложил свою сигару.
– На самом деле, Мэтт, отец всерьёз интересовался делами. Он сделал ряд вложений, большинство из которых оказались прибыльными. Похоже, у него был к этому прирожденный талант, ну и, конечно, немного азарта.
Стивен самодовольно кивнул.
– Видишь? Разве я не говорил, что вы с ним были похожи?
Мэтт рассмеялся.
– Ну, раз он мог удачно вкладывать деньги, то, надеюсь, ты прав. Как бы там ни было, в данный момент мой план состоит в том, чтобы заработать какие-то деньги помимо моего ежегодного дохода, которые можно было бы вложить, между тем изучить судоходное дело. Признаюсь, это займет некоторое время. Впрочем, – пожал он плечами, – время – это единственное, что у меня имеется в избытке.
Алек недовольно сдвинул брови.
– Мне, разумеется, понятно твое желание изучить интересующее тебя дело. Я нахожу его достойным восхищения и весьма разумным. Чего я не могу понять, так это почему бы тебе просто не открыть собственную фирму, или приобрести уже существующую.
– Деньги, дорогой брат. Единственная цель затеи с воздушными шарами, – если, конечно, у меня вообще была какая-то цель, – заработать достаточно денег с помощью моих изобретений, вложить их в корабль, и, таким образом, сколотить себе состояние.
– И это был план? – в голосе Джеймса прозвучало недоверие.
– Согласен, теперь это звучит иначе, но тогда казалось довольно разумным. – На мгновение Мэтт задумался. – А может, и тогда в этом не было смысла, и мне просто нужен был предлог. Понимаете, это было так увлекательно. Парить над землей. Возиться с деталями. – Он широко улыбнулся Стивену. – К тому же, женщинам очень нравятся воздушные шары.
– В таком случае, мне стоит приобрести себе один, – Стивен поднял бокал в честь брата.
– Стивен, ты не рассказал ему того, что тебе поручили, ведь так? – строго спросил Алек.
– Не было времени, – пожал плечами Стивен. – Только что нас допрашивали о законности брака Мэтта, и вот нам уже указывают на дверь. А тут еще эта история о принцессах, пропавших драгоценностях, и… – он покачал головой, – скажем так, все остальное померкло в сравнении.
Мэтт перевел взгляд с одного брата на другого.
– Так что же он упустил?
Обменявшись с Джеймсом взглядами, Алек обратился к Мэтту.
– Тебе не нужно искать работу, чтобы увеличить свой доход.
– Ради Бога, Алек, – возразил Мэтт. – Я знал, что тебе не по вкусу придется тот факт, что один из Уэстонов – скромный служащий, но будучи самым младшим в семье, я никогда не питал иллюзий касательно наследства.
– Мэтт, – вмешался Джеймс, – в твоем распоряжении достаточно средств.
Мэтью твёрдо покачал головой.
– Я не приму ваших денег. Я давно решил, что хочу самостоятельно добиться успеха.
– Иногда, мой младший брат, наши старшие просто сводят меня с ума, – издал многострадальный вздох Стивен. – То, о чем они пытаются сказать – к тому же, безуспешно – стало известно спустя долгое время после того, как ты уехал. Отец, действительно, сделал ряд удачных вложений. Корабли…
– Дальневосточная торговля, – вмешался Алек.
– Плантации в Вест-Индии, – добавил Джеймс.
– И ещё несколько занятных предприятий. Смысл в том, что коль скоро имение и Уэстон Мэнор принадлежат Алеку, отец позаботился о том, чтобы и остальные были хорошо обеспечены, – ухмыльнулся Стивен.
– Каждому из нас досталось солидное наследство, – улыбнулся Алек.
Джеймс хмыкнул.
– Даже более, чем солидное.
Мэтт в недоумении уставился на своих братьев.
– Я был извещен о смерти отца. Почему же мне ничего не сказали о наследстве?
Братья снова переглянулись.
– Таково условие завещания, – Алек внимательно изучал брата. – Ты не должен был получить свою долю, пока не вернешься домой. Отец ясно дал понять, что…
– Что я вернусь домой, когда придет время.
Мэтт бросил взгляд на Стивена, и тот пожал плечами.
– Примерно так он и говорил.
– Должен сказать, это неожиданный поворот событий.
Откинувшись на спинку кресла, Мэтт затянулся сигарой и уставился взглядом в кессонный потолок. Он отметил про себя, что почти точно так же глядел наверх, получая очередной нагоняй. Какая ирония, что и последний дар отца он получает в том же положении.
Он действительно хотел сам проложить себе дорогу в жизни, и, реши его братья дать ему денег, он бы никогда их не принял. Но здесь все было иначе. Эти деньги завещал ему отец. Сам факт того, что отец вообще о нем думал, и, в конечном итоге, относился к Мэтту не хуже, чем к его братьям, был гораздо более ценным подарком, чем завещанные деньги.
Поставив условие, что он получит наследство, только вернувшись домой, отец таким образом дал понять, что ему здесь рады.
Мэтт посмотрел на Алека.
– Солидное, говоришь?
Алек кивнул.
– Весьма.
Мэтт перевел взгляд на Джеймса.
– Хватит на парочку кораблей?
– Возможно, на небольшой флот, – подтвердил Джеймс.
Мэтт бросил взгляд на Стивена.
– Надо быть полным глупцом, чтобы отказаться, не так ли?
– Вообще-то, – бесцеремонно ответил Стивен, – глупцом – это мягко сказано.
– В таком случае, у меня просто нет выбора, – усмехнулся Мэтт.
– Мало у кого из нас он действительно есть, Мэтью, – раздался в дверях знакомый голос. – Проблема в том, чтобы суметь это признать.
В то же мгновение Мэтт со своими братьями были уже на ногах. В дверях стояла его бабушка, вдовствующая маркиза Стэнвик, ничуть не изменившаяся, как и дом, в котором она обитала. Она была не такой высокой, как ему помнилось, но, тем не менее, обладала внушительным для женщины ростом, и, несмотря на то, что она опиралась на трость, ее осанка до сих пор оставалась изящной. Мэтт шагнул вперед, чтобы поприветствовать её.
– Бабушка, – он взял её за руки и расцеловал в обе щеки. – Я скучал по вас.
– Как приятно, – сурово отозвалась маркиза. – Но было бы куда приятнее получить от тебя хоть одно письмо.
Её пронзительный взгляд был столь непреклонен, что Мэтт с трудом подавил желание начать переминаться с ноги на ногу.
– Впрочем, – она позволила себе скупую улыбку, – я легко могу понять, что захватывающая жизнь молодого любителя приключений не включает в себя хорошие манеры.
– Мне жаль, бабушка. – Мэтт выдавил из себя слабую улыбку, чувствуя себя скорее десятилетним мальчишкой, чем любителем чего бы там ни было.
– Уверена, что теперь так оно и есть. Итак…
Вдовствующая маркиза бросила на Стивена многозначительный взгляд, и тот немедленно придвинул мягкое кресло, до того скрытое в тени книжных полок, туда, где они сидели. Обитое декоративной тканью, с его твердой спинкой и изящными подлокотниками, кресло являло собой такой же разительный контраст с этой мужской обстановкой, как и сама старая леди. Минуту спустя она расположилась со всеми удобствами.
– В некоторой степени, тебе оказана честь, Мэтт, – с улыбкой произнес Алек. – Библиотека – не самое любимое бабушкино место.
– Напротив, Алек. Мне нравится эта комната. И всегда нравилась. Просто я считаю, что в такой семье, как наша, даже не смотря на то, что все вы редко бываете дома, должны быть места, где мужчины и женщины могли бы проводить свободное время. Эту комнату я любезно отвела для тебя и твоих братьев. – Почтенная леди поморщила нос.- И для отвратительного запаха сигар, вечно витающего здесь.
Все четыре сигары были мгновенно потушены. Джеймс направился к боковому, а Стивен – к заднему окну, и оба они одновременно распахнули оконные рамы. Алек достал из ящика стола большой кружевной веер, который, очевидно, держали там как раз для таких случаев, и протянул его бабушке.
– Теперь, Мэтью, сядь же, наконец, и прекрати смотреть на меня сверху вниз. – Она постучала веером по креслу, стоящему рядом с ней. – Ненавижу, когда мужчины так на меня смотрят. Это больше всего выводит из равновесия.
Мэтт покорно сел. Леди Стэнвик скользнула взглядом по остальным.
Мэтт покорно сел. Леди Стэнвик скользнула взглядом по остальным.
– Вы тоже можете сесть.
Они беспрекословно подчинились, и Мэтт едва смог сдержать улыбку.
– Не знаю, что тебя так развеселило, – шлепнула она его веером по колену. – Они все хотя бы писали, находясь в Лондоне или где-то еще.
Краешком глаза Мэтт заметил, что Алек легонько подтолкнул локтем Джеймса, а Стивен с трудом сдерживает ухмылку. Сейчас и он и в самом деле ощущал себя всего лишь десятилетним мальчишкой. Сейчас все они, и в самом деле, ощущали себя всего лишь мальчишками.
– Итак, Мэтью, – бабушка сложила руки на коленях и обратила всё внимание на него. – Поскольку ты не удосужился держать меня в известности о том, что происходило в твоей жизни, я хочу услышать об этом прямо сейчас. Начни с того дня, как ты покинул поместье, затем о годах, проведенных тобой в море, на войне, с твоими воздушными шарами, и, наконец, о твоем браке. Я хочу, чтобы ты рассказал обо всём и во всех подробностях.
– Обо всем? – смущенно повторил Мэтт. – Это займет немало времени.
– В таком случае, советую приступить немедленно, – кивнула бабушка.
– Раз какое-то время вы оба будете заняты, – Алек поднялся, и Джеймс со Стивеном последовали его примеру, – я, пожалуй, откланяюсь.
– Полагаю, что нет, Алек, – строго возразила бабушка. – Как глава семьи и обладатель титула, ты больше других должен знать о жизни своего брата.
Алек неохотно вернулся на свое место, а Джеймс со Стивеном, переглянувшись, направились к двери.
– Я вас не отпускала, – бросила почтенная леди, даже не посмотрев в их сторону. Братья тут же вернулись и заняли свои места.
Бабушке всегда это удавалось: она могла, не глядя, определить, чем заняты мальчики. Алеку едва исполнилось шесть, когда их мать умерла, а за их воспитание взялась вдовствующая маркиза при помощи целой армии постоянно меняющихся измученных гувернанток. Как-то она сказала Мэтту, что для того, чтобы воспитывать мальчишек, нужна твердая рука. Позже он задумывался, уж не усвоила ли она это, воспитывая его отца.
– Приступай, Мэтью, – кивнула бабушка. – Представь, что ты вслух пишешь мне письмо. И тебе нужно написать очень много писем.
Глава 19
Леди Стэнвик долго безмолвствовала, после того, как услышала историю Татьяны о принцессе Софии.
Принцесса взглянула на Мэтью, беспомощно пожимавшего плечами. Определенно, он не собирался прерывать размышления своей грозной бабушки. Татьяна пыталась сдержать улыбку. Она никогда не смогла бы представить, что он может кого-то настолько сильно бояться, особенно эту пожилую, седовласую женщину.
Мэтью провел большую часть дня в библиотеке с бабушкой и братьями, в мельчайших деталях описывая им свою жизнь за последние десять лет. Во время ужина братья использовали любую возможность, что бы поддразнить его, вспоминая ту или иную историю из детства. За это время Татьяна многое узнала о своем муже. К сожалению, у нее не было шанса поговорить с ним наедине о том, что он рассказал своей семье об их отношениях. Она только надеялась, что эта история не была такой же невероятной, как и все другие его рассказы.
Откровенно говоря, Татьяна не провела с Мэтью ни минуты наедине с тех пор, как открылась тайна их брака. Теперь, когда у него было достаточно времени осознать правду, им нужно было обсудить будущее. Их будущее. Но Мэтт был непреклонен и решительно отказался обсуждать этот вопрос, пока она не расскажет ему о Небесах. Тем не менее, за ужином Татьяна не раз замечала на себе его изучающий взгляд. Выражение лица Мэтта, когда он наблюдал за ней, было одновременно и задумчивым, и смиренным, и это приводило ее в замешательство.
Теперь Татьяна, Мэтью и его бабушка переместились в прекрасно обставленный салон, который, очевидно, был излюбленным местом пожилой леди. Татьяна и леди Стэнвик присели в похожие кресла, Мэтью неловко расположился на ближайшей софе. Его братьям было во вполне категоричной манере сказано, что в данной беседе они участвовать не будут. Татьяна подозревала, что от такого заявления их бабушки мужчины скорее почувствовали облегчение, нежели раздражение.
– Ее светлость сочла, что ваша помощь будет неоценимой, – произнесла Татьяна в попытке вывести пожилую даму из задумчивости.
– Ее светлость, вот как? – Леди Стэнвик презрительно фыркнула. – По крайней мере, я помню те дни. Моя память так же хороша сейчас, как и пятьдесят лет назад.
Пожилая дама повернулась к Татьяне со слегка озорной улыбкой.
– Я могу припомнить кое-что интересное про ее светлость и уверена, что она сама предпочла бы похоронить эти воспоминания. Хотя, признаю, – леди Стэнвик усмехнулась, – герцогиня, вероятно, может сказать то же самое обо мне. Вот почему мы обе держим наши рты на замке.
Татьяна засмеялась.
– Принцесса София, бабушка? – прочистил горло Мэтт.
– Да, конечно, – пробормотала пожилая дама, сдвигая брови в попытке вспомнить те далекие дни, – мы с Софией стали друзьями, когда она жила здесь. Мы обе потеряли мужей, и это сблизило нас. Даже после ее замужества мы регулярно переписывались до самой ее смерти, – бабушка бросила на Мэтью осуждающий взгляд. – Она никогда не прерывала переписку и писала чудные письма. София хорошо понимала необходимость поддерживать связь с теми, кого она любила.
Мэтт слабо улыбнулся и потянул петлю галстука, словно она стала для него слишком тесна.
– Но я прошу прощения, ваше высочество, – обратилась леди Стэнвик к Татьяне, – София никогда не упоминала ваши Небеса или какие бы то ни было драгоценности. Она была очень замкнутой, хотя мы достаточно много разговаривали. София оставалась здесь несколько месяцев, и я думаю, ей был нужен кто-то, другая женщина, с кем можно было бы поговорить. Несомненно, я подходила ей в компаньонки в тот период моей жизни.
– София больше говорила о близких людях, с которыми ей пришлось расстаться, нежели о чем-либо еще. О ее муже, конечно, о родителях и братьях. Она много рассказывала об Авалонии, причем говорила о ней скорее как о живом человеке, чем о стране. Принцесса была уверена, что никогда не вернется на родину, и, хотя я думаю, что она покорилась судьбе, это стало для нее большой утратой, – произнесла леди Стэнвик, покачав головой. – София много говорила о важности традиций и о том, как важно передать наследие своим детям.
– Наследие это узел, которым связано прошлое с будущим, – прошептала Татьяна.
– Ты думаешь, это что-то значит? Или это всего лишь сантименты? – поднял бровь Мэтт.
– Не смейся над сантиментами, Мэтью, – резко бросила леди Стэнвик.
– Не знаю, что и подумать, – глубоко вздохнув, произнесла Татьяна. – Я ожидала, что принцесса говорила гораздо больше о том, что она потеряла. Но когда мы начинаем искать в ее словах скрытый смысл, они кажутся еще более загадочными. Не придаем ли мы ее словам большего значения, чем вкладывала в них она?
– София была глубоко обеспокоена будущим дочери, – сказала леди Стэнвик, – но этот вопрос она, по крайней мере, могла решить. Вот почему она вышла замуж за лорда Уортингтона. Конечно, он был по уши влюблен в нее, и я полагаю, что она впоследствии тоже стала испытывать к нему это чувство. Во всяком случае, ее письма никогда не опровергали этого.
– Интересно, она сожалела об этом? – быстро спросила Татьяна. – О том, что отказалась от своей страны, семьи и положения?
– Я не знаю. Она никогда не говорила о том, о чем сожалеет, – ответила пожилая женщина, оценивающе сузив глаза. – Конечно, у нее с самого начала не было выбора. И к тому времени, как восстание в Авалонии было подавлено, София уже была замужем за лордом Уортингтоном. Однажды она сказала мне, что ей словно пришлось выбирать между прошлым и будущим, и она выбрала будущее. По многим причинам она могла сожалеть о сделанном ею выборе. София очень серьезно воспринимала свое положение, – сказала леди Стэнвик, встречаясь взглядом с Татьяной. – Как и вы, ваше высочество.
– Совершенно верно, – пробормотала Татьяна.
– Вы наследная принцесса, не так ли? – спросила, приятно улыбнувшись, вдовствующая маркиза.
Татьяна кивнула.
– Она третья в очереди на трон, – ответил за нее Мэтью.
– Только если бы мои братья умерли, не оставив потомства, миледи, – быстро сказала Татьяна. – Пока ни один из них еще не женат, я не могу такое себе представить.
– Разумеется, нет, – согласилась леди Стэнвик, внимательно изучая принцессу. – Каковы же ваши истинные намерения относительно моего внука?
– Мои намерения? – переспросила Татьяна, захваченная врасплох вопросом.
– Боже мой, бабушка, что это за вопрос? – Мэтью с изумлением посмотрел на бабушку. – Я не нежная невинная девушка, которая нуждается в защите. Татьяна моя жена. Я бы сказал, ее намерения благородны.
– Мэтью, – обратилась леди Стэнвик к внуку, хотя ее взгляд все еще был устремлен на его супругу. – Я полагаю, что оставила любимый веер в своих покоях. Он подходит к моему платью. Горничная знает точно, где он лежит. Не мог бы ты сходить и принести его?