– Наташенька… Решили нас навестить! Чудесно! А Лева в курсе, что вы приехали? Сюрприз? Раиса Викторовна, пустите девушку в номер, я за нее ручаюсь, это действительно невеста Столярова… Наташа, а я знаете что сделаю? Сейчас на завод и намекну там кой-кому, чтобы Леву сегодня пораньше отпустили!
Дама за стойкой была вынуждена сдаться. Крикнула своим отрывистым лающим голосом проходившей мимо горничной:
– Валя! Валя Колтунова! Проводи девушку до двести десятого. Невеста к гостю приехала. Своим ключом открой номер, поняла?
Горничная вытаращила и без того круглые, обведенные черными тенями глаза – отчего вдруг показалась Наташе похожей на панду. А эта чрезмерная непосредственность, эмоциональность Вали Колтуновой (прелесть имечко!) – еще раз напомнили Наташе, что она сейчас находится в провинции.
– Идемте… Хотите, чемодан ваш возьму? – не отрывая от Наташи круглых изумленных глаз, забубнила горничная. – А вы правда невеста? А вы знаете, мы к вашему жениху уже привыкли, как к родному. Он же не в первый раз здесь остановился…
– Я в курсе, – мягко ответила Наташа. Чемодан не отдала, катила сама. Как-то неудобно – эта женщина рядом все же не носильщик.
– Но вы невеста Столярову, да?
– Невеста.
– Вот это да…
– А чего вас так удивляет, Валя?
– Ну как… Очень видный мужчина он, из двести десятого. Красавец. Я думала, он давно женат. А он не женат, выходит!
«Эта местная простота хуже воровства!» – мысленно вздохнула Наташа.
– Хотя кольца у него на руке не было, – продолжила рассуждать горничная. – Наверное, многие думали, что ваш Столяров – холостой.
– Наверное, – пробормотала Наташа. – А сейчас куда?
– Сейчас на лифте. Это плохо, что мужик ходит без кольца. На него все женщины сразу глаз кладут.
– И вы тоже? – Наташа попыталась пошутить. Они зашли в лифт, горничная нажала кнопку и продолжила:
– Я?! Не-ет! Я замужняя. А Верка… Верка она тоже замужняя, но она… А вы знаете, что некоторые замужние женщины все равно мужикам на шею вешаются?
Лифт остановился на нужном этаже, Наташа вышла, неугомонная горничная – за ней.
– Вон двести десятый… О, дверь открыта! Это Верка там убирается. Вот недаром моя бабушка говорила про рыжих да бесстыжих…
– Все, Валя, спасибо. Дальше я сама.
– Как? – всплеснула руками горничная. – Я же вам про Верку хотела рассказать, это она рыжая и бесстыжая…
– Нет, спасибо, не надо, – приветливо, но твердо отрезала Наташа.
– Вы даже не представляете, какая она…
– Я не хочу ничего представлять. Спасибо, спасибо.
Наташа рванула вперед, а горничная отстала, наконец. «Очень мне интересны местные сплетни! – насмешливо подумала Наташа. – Кто с кем, когда и где… Сплошные интриги и заговоры. Наверное, у обслуживающего персонала тут какая-то конкуренция между собой. Да, не хотела бы я жить в провинции…»
Наташа вошла в двести десятый. В номере наводила порядок очередная горничная. В отличие от Вали Колтуновой – симпатичная, стройная, молоденькая. На голове у нее была повязана косынка, рыжие пряди выбивались сбоку. «А эта Вера, пожалуй, эффектнее той Вали! – подумала Наташа. – Теперь понятно, почему между ними грызня идет. Зависть. Обычная женская зависть!»
– Ой! – повернувшись, с тряпкой в руках, сказала рыжая Вера. – Вы кто? Номер уже занят, вы ошиблись!
– Я не ошиблась. Мне именно сюда и нужно. Можете позвонить администратору, она меня пустила.
– Почему? – растерянно спросила рыжая.
– Я невеста Льва. Приехала его повидать.
– Кто? Чья?
– Я невеста мужчины, который живет в этом номере, – Льва Столярова. Приехала его повидать. Господи, мне уже надоело это в сотый раз объяснять… – Наташа почувствовала, что начинает сердиться. – Сюрприз решила своему жениху сделать. Хотя, кажется, надо было мне отдельный номер снять.
– Вы невеста? Ах, ну да. Я поняла. Простите. Если Раиса Викторовна в курсе, то… я не буду вам мешать!
Эта Вера не только выглядела гораздо приятней Вали, но еще и старалась не навязываться. Лихорадочным движением руки заправила прядь рыжих волос за ухо и быстро покинула номер. Хлопнула дверь.
Наташа вздохнула, наконец, с облегчением. Некоторое время стояла посреди комнаты, держа чемодан за ручку, затем буквально упала на заправленную кровать.
Силы – и моральные, и физические – у молодой женщины вдруг закончились. Поездка в этот городок показалась ей страшной глупостью… Еще придется Льва ждать, и неизвестно, когда он вернется, может, он на своем заводе до ночи пропадает.
Но не прошло и часа, как опять стремительно хлопнула входная дверь, и в номере появился Лев. Обычно он щеголял в офисных костюмах, но тут Наташа едва узнала своего жениха. В джинсах, черной футболке, с взлохмаченными светлыми волосами – он показался ей совсем юным и… очень интересным.
– Киса… О, я так и знал! – он, словно в забытьи, провел ладонью по лбу. – Значит, я правильно понял намек… Вот кто ко мне в гости приехал – ты.
– А ты не рад? – села на кровати Наташа.
– Я… очень рад, – Лев все с той же стремительностью сел рядом. Взял ее за руку. – А почему ты не предупредила, что приедешь?
– Хотела сюрприз сделать. Но, как понимаю, сделала глупость… – с печальной иронией произнесла она. – Все почему-то смотрят на меня как на идиотку.
– Как ты сюда попала?
– В номер? Тут горничная убиралась, рыженькая такая. Хотела меня выгнать, но я ей объяснила, что к чему.
– Что ты ей сказала? – почему-то испугался Лев.
– То же, что и всем, – тебе сюрприз собиралась сделать…
– А она что? Сразу ушла? Впрочем, неважно. Это замечательно – сюрприз. Но проблема в том, что я почти все время провожу на заводе. И ночую там. Осенью пуск предприятия, ты же знаешь, торжественное открытие. Все давно распланировано, ни минуты свободной нет.
– Ты тут до осени собираешься застрять? – с ужасом спросила Наташа.
– Нет! Мне пару дней здесь оставалось, чтобы окончательно убедиться в том, что оборудование правильно установлено, а потом я бы вернулся в Москву. Ты совсем немного меня не дождалась! Кстати, а еще через некоторое время, скорее всего, я снова буду вынужден поехать сюда, когда прибудет новая партия оборудования. Словом, Фигаро тут, Фигаро там…
– Погоди… Так ты через два дня собирался быть в Москве?..
– Ну да.
– А почему ты меня не предупредил?!
– Сюрприз хотел сделать! – усмехнулся Лев, разведя руками.
– Господи… Получается, я действительно зря сюда приехала, – расстроенно вздохнула Наташа.
– Что теперь… – Лев притянул ее к себе, поцеловал в лоб своими твердыми, крупными губами. От него пахло нагретым на солнце хлопком, чуть-чуть – его любимым одеколоном. Очень приятный мужской запах, родной даже какой-то. Чистый и… добрый, что ли, аромат, в котором хочется нежиться… Наташа не совладала с собой, уткнулась лицом в плечо жениха, замерла.
В первый раз, наверное, она почувствовала Льва как родного. Неизъяснимое, трогательное ощущение. Нечто подобное она чувствовала, когда обнимала отца – те же волны любви, надежности. Но со Львом все острее и ярче. И по-другому, конечно.
В первый раз она испытала желание. Раньше – ах, скорее бы все закончилось… А теперь – скорее бы начать, и чтобы потом их близость длилась как можно дольше. Как хочется спрятаться в кольце его рук, почувствовать себя защищенной, нужной. Почувствовать себя женщиной.
Наташа обняла Льва крепче, потянулась к его лицу, ища своими губами его.
Но Лев коротко засмеялся, отстранил ее руки и произнес огорченно:
– Я не могу. Мне надо бежать, киса. Вырвался всего на полчаса.
– Нам полчаса и хватит, – вздохнула она.
– Нет, прости. Никак. Надо бежать!
Наташа испытала горькое сожаление, но, тем не менее, не обиделась на своего жениха. Она была уже взрослой женщиной и прекрасно понимала, что такое работа и обязательства… В этом даже своя прелесть, в том, что Лев ее столь ответственный человек, с развитым чувством долга. При всей его страстности он умеет владеть собой.
А значит, и в семейной жизни не поведется на соблазны, не причинит Наташе боль.
Кроме того, полчаса Льву действительно не хватило бы…
– Я люблю тебя, – неожиданно сказала Наташа. Слова эти вырвались сами собой, против воли. Обычно они со Львом не говорили о чувствах.
– Милая… Прости.
– Я не сержусь! – печально, растроганно засмеялась Наташа. – Я все понимаю. Послушай. Если ты ближайшие два дня будешь пропадать на своем заводе и даже ночевать там, то что делать мне в этом городе? Тут со скуки умереть можно…
– Милая… Прости.
– Я не сержусь! – печально, растроганно засмеялась Наташа. – Я все понимаю. Послушай. Если ты ближайшие два дня будешь пропадать на своем заводе и даже ночевать там, то что делать мне в этом городе? Тут со скуки умереть можно…
– Здесь есть краеведческий музей, развлекательный центр…
– Стоп, – перебила она. – И мне одной ходить по всем этим дивным местам? Нет уж. Давай так. Я сажусь на ближайший поезд и возвращаюсь домой. А через два дня ты приедешь в Москву, и вот тогда…
– И вот тогда… – пробормотал Лев почему-то невесело.
– Ой, ты только не думай, что я сержусь на тебя. Нет, – с нежностью произнесла Наташа. – Я все понимаю. Я зря приехала, зря, могла дождаться же тебя в Москве. Ты расписание поездов знаешь? – спохватилась она.
– Дневной поезд на Москву в два. Следующий – в десять вечера.
– В десять?! О, нет. Сейчас половина второго… Бежим, может, успеем!
– Киса…
– Бежим! – Наташа вскочила, подхватила свой чемодан на колесиках. Лев за ней, перехватил чемодан за ручку уже на бегу. В холле администраторша, та дама с шиньоном на голове, проводила парочку удивленным взглядом и, кажется, что-то крикнула вслед, несколько горничных в форменной одежде, толпившихся у стойки, обернулись.
Но Наташу меньше всего волновало, что о ней подумает местное население, тем более какая-то гостиничная прислуга. Она этих людей знать не знает и никогда больше не увидит.
Лев поймал на выходе такси; на вокзале они были уже через десять минут. Жених купил Наташе билет и посадил в поезд, к тому моменту уже прибывший на перрон.
Поцеловались торопливо, бестолково – на прощание.
Потом Лев, стоя на перроне, махал Наташе рукой.
Она глядела на него в окно, махала в ответ и улыбалась. Растерянная и… все равно счастливая.
Пять часов в дороге, обратно в Москву, пролетели незаметно.
Наташа была абсолютно уверена в том, что через два дня, когда Лев вернется, он наконец сделает ей официальное предложение. Вернее, именно тогда они пойдут подавать заявление в ЗАГС. И где-нибудь в конце июля или августе – поженятся.
Скоро она, Наташа, станет мадам Столяровой (хихи! Наталья Столярова – звучит!), и… и кончится наконец эта многолетняя морока. В том смысле, что можно уже не думать о том, как проводить выходные, куда ехать после ресторана – к ней или к нему, и все такое прочее…
Жизнь после брака приобретет определенность и ясность.
…Можно было эти два дня, до приезда Льва, отдохнуть на даче, как и планировалось, но Наташа осталась в Москве. Как-то уже ничего не хотелось, никакого отдыха на пленэре, ничего… Только бы его дождаться, главного мужчину своей жизни. Ну и заодно подготовиться к этой встрече.
Эти два дня в Москве пролетели для Наташи незаметно, в приятных хлопотах.
Лев, как всегда, позвонил прямо с вокзала, сообщил, что скоро будет.
Наташа ждала его во всеоружии – в шелковом халатике, на ногах – золотые домашние туфельки… Идеальна от кончиков волос до отполированных пяток – гладкая, мягкая, шелковистая, лоснящаяся, бархатисто-нежная, словно обкатанная морскими волнами галька. Это после посещения всевозможных процедур в косметических салонах… Безусловно, молодая женщина всегда следила за собой, но сейчас Наташа даже себя не узнавала, иначе чувствовала – после этого марш-броска по салонам красоты. Бе-зу-пре-чна.
Интересно, заметит ли это Лев? Сделает ли комплимент? Вряд ли. Нет, скорее все будет так: он не заметит, сколь идеально ухожена его женщина, но он это почувствует… Определенно почувствует и восхитится.
Звонок в дверь. Он!..
Наташа открыла и немедленно повисла у Льва на шее.
– Погоди, киса.
– Что? Ты голоден? Ты хочешь в душ?
– Погоди. Я хочу поговорить.
«Ну вот, – забилось у молодой женщины сердце в радостном предвкушении. – Я так и думала… Сейчас предложение будет делать!»
Лев оставил чемодан в коридоре, прошел вслед за Наташей в комнату. «А что-то он цветы не принес? – вдруг огорченно подумала она. – Забыл?»
Наташа опустилась на диван, красиво расправив складки халата, а Лев встал напротив.
Она улыбалась, старательно отгоняя беспокойную мысль о цветах («но это же нехорошо, мог бы букет купить, сейчас цветочные на каждом углу… Хотя, мужчины такие рассеянные»).
– Я влюбился, – сказал Лев.
В первое мгновение Наташа ничего не поняла. Ну да, он влюбился. В нее, в Наташу. И только спустя некоторое время сообразила – что-то не так. С таким хмурым, мрачным лицом – в любви ведь не признаются?
– И… что это значит? – растерянно пробормотала она, уже окончательно запутавшись. – Погоди. В кого ты влюбился?
– Ты ее не знаешь.
– Тебе нравится другая женщина? – наконец озарило Наташу. – О нет. Кто она?
У нее похолодели руки, сердце неприятно защемило.
– Ты ее не знаешь, – повторил Лев.
– А когда, когда это случилось? Где?
– Там, в Электрозаводске.
– Ты там месяц всего провел – и влюбился в кого-то?
– Не совсем. Я эту девушку еще раньше знал. В первый свой приезд увидел.
– Это все год тянется?!
– Нет. Это тянется, как ты выразилась, последний месяц. Когда все по-серьезному… Я сволочь и подлец, я знаю.
– Да кто же она, кто? – с раздражением, настойчиво переспросила Наташа.
– Никто. Просто девушка. К тому же она сама замужем.
– Замужняя девушка… какая прелесть. Погоди. – Наташу вдруг словно в грудь толкнули, на миг она даже дышать перестала. Ее же пытались предупредить, а она не захотела слушать… Не услышала, когда ей буквально в уши кричали! – Ты серьезно? Ты завел роман с горничной из гостиницы?
Лев замер, глядя на Наташу широко раскрытыми, серо-голубыми, холодными глазами. Холодными – потому, что в них не было ни капли любви к ней, к Наташе. И эти длинные, пушистые его, светлые ресницы… Только недавно они были родными, сегодня – уже чужие. Чужие глаза и чужие ресницы. Чужой мужчина. Не ее.
– С Верой, да? – усилием воли Наташа заставила себя вспомнить имя. – Ее зовут Вера. Рыжая такая. Да?
Лев сглотнул. Потом произнес мрачно:
– Она. Но откуда ты…
– Господи, мне же намекали… – схватилась за голову молодая женщина. – Там, в гостинице… Мне намекали, я все мимо своего сознания пропустила – подумала, местные сплетни. А это правда. Про рыжую-бесстыжую!
– Она не такая.
– Как это противно… А я к тебе еще приехала – сюрпри-из! – Наташа улыбнулась, схватившись за волосы. Глаза защипало от слез.
– Я потому и не стал тебе тогда говорить ничего. Подумал – как ты поедешь обратно?.. Решил отложить разговор на потом.
– Мило. Мило. По-доброму…
– Ты же никогда меня и не любила, киса.
– Я?! Я тебя любила!
– Не-а, – усмехнулся он. – Ты меня едва терпела.
– А, ты хочешь сказать, что я получила по заслугам…
– Погоди. Давай без скандала. Я не прав, что на тебя все сваливаю. Я и сам тебя… Я и сам тебя не любил. Только теперь это понял.
Неожиданно у Наташи иссякло терпение. Она почувствовала, что не в силах продолжать этот разговор. Глаза щипало еще сильнее, в груди бился крик. Еще немного – и истерика вырвется наружу. Но так унизиться передо Львом? Нет.
– Значит, ты говоришь, что между нами все кончено. Так? Я правильно тебя поняла? – стараясь говорить спокойно, спросила она.
– Да. Между нами все кончено, – серьезно ответил Лев.
– Ну тогда уходи. Не нужны мне никакие объяснения. Все, все, все! Прощай, – сквозь зубы произнесла Наташа и зажмурилась.
– Прощай, – услышала она.
Через несколько секунд хлопнула входная дверь – Лев ушел. Только тогда молодая женщина позволила себе расслабиться, разжала кулаки, глубоко вздохнула. «Он влюбился в горничную. В горничную из провинциальной гостиницы. Замужнюю, как оказалось. И что дальше? Он сказал, у них серьезно. И что они собираются делать? Но он совсем дурак, если эту рыжую потащит в Москву! Минутку, а где они встречались?» – озарило вдруг Наташу.
– А там же и встречались! – произнесла она вслух. – В том же самом номере. Какая прелесть, какая гадость…
Некоторое время Наташа сидела молча, преодолевая отвращение – нечто вроде приступа внезапной дурноты. Потом нашла записную книжку, отыскала номер гостиницы в Электрозаводске.
– Алло… гостиница «Турист»?
– Слушаю вас! – отозвались на том конце провода. Голос женский, отрывистый, лающий. А это, поди, та самая тетка с шиньоном, что сидела тогда на ресепшене.
– Плохо работаете с персоналом, – едва сдерживая слезы, произнесла Наташа. – Вы в курсе, что одна из ваших горничных – Вера, рыжая такая, к сожалению, не знаю ее фамилии… так вот, она крутит романы с постояльцами? Да, прямо на рабочем месте. Это она двести десятый номер убирает обычно? Ну вот, она заодно… и сексом там… с тем, кто в номере жил… я уж не знаю, берет ли она деньги за свои услуги… – дальше Наташа не смогла продолжить, захлебнулась в слезах и отбросила от себя телефонную трубку.