— Слушай, а как ты их не роняешь? — спросила Маша, чтобы он от нее отвязался.
— Годы тренировок, — серьезно ответил жонглер. — Но ты, как почетный член гильдии, имеешь право использовать магию. К тому же, как сквозняк, ты можешь делать это, не скрываясь. Если хочешь овладеть моим искусством, скажи «тамамат» и щелкни пальцами.
— Да, спасибо. — Маша уже не сдерживала свое нетерпение. — Ты не видел, куда унесли тело…
— Тебе лучше пока забыть об этом, — сказал жонглер, пристально глядя на Машу сквозь кружащиеся шарики.
— В чем дело? — удивилась Маша.
— Не сердитесь на меня, Принцесса Цирка. Я всего лишь скромный жонглер, и меня часто используют именитые особы в качестве почтальона. Я намеренно задержал вас, чтобы передать вам посылку от именитого лица. Прошу вас, не держите на меня зла…
Белый шарик ударился об пол и, взлетая, распахнул крылья белоснежным какаду…
— Помни уговор, — каркнул какаду, опустившись на плечо девочки.
— Птицу прислал Мудреный, — тихо сказала Маша жонглеру.
— Да, барышня. Следите за своей речью — теперь у вас есть личный соглядатай. Не ввязывайтесь в неприятности, не подводите друзей. Кстати, я сегодня же извещу их, что вы благополучно выбрались из подземелья. — С поклоном жонглер отошел в сторону.
Маша обратила внимание на то, что он назвал ее барышня, а не Принцесса Цирка. Наверное, Мудреному не стоит знать о ее положении в гильдии балаганщиков. И о таинственном спящем, разумеется.
— Ты хоть знаешь, насколько ты опасен? — спросила Маша у своего какаду.
Тот склонил голову набок и повел хитрым глазом.
— Ладно, птица, как тебя зовут?
— Карркуша, — нежно прочирикал какаду. Он был такой забавный, что Маша не удержалась от улыбки.
— Хорошо, Каркуша. Давай посмотрим, как бы нам добраться до дому, а то я совсем замерзла.
Немного побродив по лестницам и коридорам, по полукруглым комнатам с посыпанным опилками полом, потолкавшись среди страшно занятых клоунов и жонглеров, Маша решила выйти на свежий воздух.
Гильдия балаганщиков снаружи оказалась обыкновенным цирковым шатром, красно-синим, его ярко освещали уличные фонари.
— Такое ощущение, что внутри он больше, чем снаружи, — сказала Маша. — Ладно, как нам добраться до дому? Я никогда не была в этом районе, да и ночь на дворе.
Девочка с сомнением посмотрела в темные переулки между круглыми башнями. Как бы ей сейчас пригодился маячок, один с собой, другой у тетушки Душки дома… Можно было бы вернуться в гильдию балаганщиков, переждать ночь на диванчике, но Маша промокла насквозь и замерзла, даже наколдованный горячий шоколад не очень помог. Ей нужно было переодеться, укрыться одеялом, выпить горячего чая — настоящего, не наколдованного…
— Хороши балаганщики, — бурчала Маша, поплотнее запахивая куртку, — никто даже домой не проводил. Фонарик, где дом тетушки Душки?
Идти по почти незнакомому ночному городу было страшно. Маша, вспоминая учебник про самоосознанию, старалась держаться подальше от фонарей, прижималась к домам, прячась в их тени от возможных преступников. Сейчас бы она не отказалась от помощи стражи думаков — какаду на ее плече без слов говорил, что она находится на службе у Мудреного. Но по пути ей никто не попадался. Тонкий путеводный лучик указывал ей путь, хотя и был несколько слабее, чем под землей. «Кажется, я поняла, — догадалась Маша. — Дело не в батарейках, фонарик на самом деле волшебный. Его свет ярче в полной темноте и слабее там, где есть другие источники света».
— От кого прячемся, барышня? — внезапно раздался над ее ухом какой-то густой, шоколадный голос, удивительно знакомый…
— Сипухо! — обрадовалась Маша, обнимая за шею лилового кролика. Как ему удалось так незаметно подкрасться? Кролик довольно улыбнулся, показав передние зубы из-под раздвоенных губ, — Маша зачарованно рассматривала его, она впервые в жизни видела улыбающегося кролика.
— Заходи, подвезу, — заявил кролик.
Маша осторожно поднялась по ступенькам и приоткрыла дверцу. В лицо ей пахнуло приятным теплом. Внутри, у камина, сидели господин Фаринго и магистр Нескучный. Они подняли головы и уставились на Машу, вернее, на какаду у нее на плече.
— Тише. — Маша прижала палец к губам. — Не называйте имен…
Шарлатан и магистр переглянулись…
Глава 33 Как писать отчет
— Маша, что это значит? — с окаменевшим лицом спросил господин Нескучный, указывая на какаду.
— Здравствуйте, — Маша робко улыбнулась шарлатану, — как поживаете?
Толстячок улыбнулся в ответ, но его перебил магистр:
— Я жду объяснений.
— Мне велено в течение одного часа в день, без отрыва от учебы, писать отчет о моем мире. Мудреный велел спросить у вас, как это делается, — сердито буркнула Маша.
— Отчет о твоем мире? Ты имеешь в виду записки наблюдателя? — Александр удивленно приподнял брови. — Зачем это ему?!
Господин Фаринго быстро написал что-то на бумажке и протянул магистру, тот, прочитав, покосился на какаду и передал листок Маше.
«Он хочет завоевать мир, откуда пришла Маша», — было написано в записке.
— Да, он не отрицает, — вздохнула Маша. — И бесполезно говорить, что я не владею военными секретами.
— И не надо, — быстро ответил Александр. — Завтра мы встретимся в библиотеке, я покажу тебе записки, у нас их восемьсот девяносто четыре. Пункт первый — природа, почва, материки и острова, моря и реки, атмосфера. Пункт второй — растительность, животный мир, правящий класс, обычно это люди, хотя бывает всякое. Пункт третий — быт и традиции правящего класса, если это не люди, тогда пункт четвертый — быт и место в мире людей. И, наконец, пункт пятый — миссия сквозьпроходящего.
— В смысле — зачем он пришел в этот мир и что он сделал полезного?
— Ну да, — кашлянул Александр. — Как я понимаю, тебе не надо писать последний пункт. Возможно, мы найдем упоминание о твоем мире в библиотеке?
— Я думаю, это будет интересно, — сказала Маша. — Прочитать, исправить ошибки…
Она взяла карандаш из сумки и написала на листке: «Что вы здесь делаете, господин Фаринго? Я слышала, шарлатанов объявили вне закона. Я думала, вы колесите по лесам, как вы попали в город?»
Великий шарлатан прочитал записку и принялся строчить ответ. Маша поняла, что господин Фаринго не хочет, чтобы какаду услышал его голос и повторил его Мудреному, как магнитофон. В это время Александр объяснял Маше, как следует писать отчет.
— Для написания записок вы купите в канцелярской лавке чернила морской девы. Думаю, вам будет по карману купить золотое перо, они более аккуратны и прочны…
— Перо? — переспросила Маша.
— Да, отчеты пишутся чернилами и перьями.
— Я в жизни не писала пером, — вздохнула Маша, с тоской вспоминая о шариковых ручках. А ведь она еще выбирала, привередничала, какая паста потоньше, поярче, с запахом мяты или персиков.
— Не беда, это нетрудно. Писание пером и чернилами благотворно действует на почерк.
«Я был в городе, работал, когда начали шарлатанов выгонять. Сипухо найти меня не смог, замаскировался под почтового пони — он это умеет», — прочитала Маша в записке.
— И никаких — «по часу в день»! — в это время воскликнул Александр. — Отчеты наблюдателя так не пишутся. Будете работать под чутким руководством господина Книгочея, уложитесь в кратчайшие сроки!
Он резко выхватил из рук Маши исписанный листочек и втиснул несколько слов: «Вам надо немедленно избавиться от какаду. Он ставит под угрозу вашу миссию и предаст ваших друзей». Слово «друзей» никак не помещалось на листочке, Александр написал его на собственной руке.
— Да, я поняла, — сказала Маша и неожиданно для себя трижды чихнула.
— Что с тобой? Почему ты мокрая? — заволновался Александр — наконец он обратил внимание на ее внешний вид. Почему-то его голос показался Маше нестерпимо громким, в голове словно забухал гигантский барабан.
— Она больна! Совершенно определенно простужена! — забыв об осторожности, закричал господин Фаринго. Он засуетился, скидывая вещи с полок, затем нашел какую-то длинную зелено-коричневую гусеницу и тупыми ножницами еле-еле откромсал от нее кусок.
— Немедленно проглоти, — настаивал шарлатан, поднеся кусочек гусеницы к Машиному рту. Девочка совершенно не желала есть гусениц.
— Ты что, хочешь знать рецепт? — рассердился шарлатан. — Немного меду, корочки лимона, растертое в пыль крыло ангельской мухи, желатин…
— Вам нельзя разговаривать, — сквозь сомкнутые губы попыталась предупредить его Маша. Господин Фаринго при этом ухитрился-таки запихнуть ей в рот лекарство, которое оказалось очень похоже на обычный мармелад. Маша со вкусом чихнула еще раз, затем зевнула и упала… Магистр еле успел ее подхватить.
— Она спит! — удивленно воскликнул он.
— Зато проснется совершенно здоровой, — потер руки шарлатан. — Это старинный рецепт, очень хороший…
— Ей нельзя здесь оставаться, слишком опасно, — распорядился Александр. — Едем к дому тетушки Душки. Надеюсь, она еще не легла спать.
Сипухо внимательно выслушал адрес и не слишком торопливо потрусил к «Пирожкам тетушки Душки». Длинная тень от фургончика ложилась на круглые розовые стены спящих домов с погасшими окнами и съеживалась под тусклыми желтыми фонарями. Два друга горячо обсуждали события вечера, совершенно забыв про прислушивающегося к их словам какаду…
Глава 34 Новые платья, будь они неладны…
Когда Машу, как обычно, разбудил грохот водопроводной трубы и веселая перебранка водопроводчиков, она пять минут лежала в постели, прислушиваясь и оглядываясь. Голова не болела, девочка чувствовала себя совсем здоровой, в общем, ничто не напоминало вчерашний день, кроме нахохлившегося на открытой ставеньке какаду. Птица выглядела неважно. Каркуша был сердитый и взъерошенный, он с хрустом грыз узорчатые ставни.
— Что с тобой? — удивилась Маша. Она приподнялась и огляделась в поисках своей одежды, но, кроме куртки и кроссовок с носками, на сундуке ничего не было. Маша встала, завернулась в одеяло и откинула крышку сундука. На дне сиротливо лежали совсем позабытые девочкой темные очки…
Маша спустилась в ванную. Когда она принялась умываться, то с удивлением заметила, что рука, которая вчера выглядела распухшей, красной и скрюченной, сегодня почти совсем здорова, только с трудом гнутся пальцы. Когда девочка пустила воду посильнее, какаду заметно заволновался.
— Да ты пить хочешь! — догадалась Маша и заткнула полотенцем отверстие в раковине. Попугай напился воды и принялся прихорашиваться.
— М-да, и кушать, наверное, хочешь, — задумчиво пробормотала Маша. — Пойдем вниз, посмотрим, чем нас сегодня угостит тетушка Душка.
Тетушка Душка, как обычно, была на своей большой нарядной кухне, но сегодня не хлопотала весело у печи, а сидела у стола с каким-то шитьем в руках. Против обыкновения, выпечка не громоздилась на столах огромными горами, похоже, ее стало в десять раз меньше…
— Доброе утро, тетушка Душка, — поздоровалась с ней Маша.
Хозяйка вздрогнула и подняла голову. Глаза у нее были красные, словно она долго плакала.
— Что-нибудь случилось? — встревожилась Маша.
— Да ты садись, покушай, — вздохнула тетушка. — У меня ноги болят очень сильно, возьми сама, что тебе понравится…
Маша налила себе чаю, положила на блюдечко несколько плетенок с яблоками и присела за стол, за которым расположилась тетушка Душка. Каркуша смирно сидел на плече у девочки.
— Как я вчера здесь оказалась? — спросила Маша, скармливая птице кусочки пирога. — Ведь я заснула совсем в другом месте.
— Тебя принес господин Нескучный, — ответила тетушка. — У тебя был жар, но магистр заверил меня, что все необходимое для тебя уже сделано, осталось только подождать, пока ты проснешься. Как ты себя чувствуешь?
— Отлично! — ответила Маша, разламывая вторую плетенку. Впрочем, какаду ел ее не очень охотно.
— Дай ему пшена, — посоветовала тетушка Душка, — орехов-то у меня нет…
Каркуша с подозрением покосился на пшено, но в конце концов соизволил поклевать.
— Что же делать с твоей одеждой? — сокрушенно покачала головой тетушка. — Все промокло, сохло, видимо, прямо на тебе, вещи совершенно испорчены. Юбка пошла разводами, блузка распускается по швам… Посмотри, я тут перешила старое платье Анжелы…
Маша примерила на себя зеленое платье…
— Извините, похоже, Анжела была меньше ростом и немножко…
— Потолще, да, точно, — покачала головой хозяйка. — Сидит не очень хорошо, но в этом ты сможешь добежать до лавки и купить что-то более подходящее… Извини, я тебя не провожу, у меня сильно устали ноги.
— Спасибо, — тихо сказала Маша, пообещав себе, что, если увидит господина Фаринго, обязательно попросит у него лекарство для тетушки Душки.
Девочка переоделась в комнате, пока довольный Каркуша кланялся и танцевал на погрызенных ставнях. Зеленое платье с кружевным воротничком и белым передником смотрелось еще более нелепо с кожаной курткой и кроссовками, чем юбка в складочку.
— Ой, я же научилась колдовать! — обрадованно вспомнила Маша и щелкнула пальцами, представляя свои любимые черные джинсы с полосками «лунной пыли»… Бесполезно. Платье лишь чуть-чуть пошевелилось на Маше, а еще стало вдруг очень трудно дышать, словно от пыли или как в подземелье, и это-то на безупречно чистом чердаке тетушки Душки! Маша чихнула — стало полегче.
— Значит, в магазин! — не слишком расстроившись, воскликнула Маша, вспоминая бархатное платье Яны. С золотом Коли Карнавалова она себе сто таких купит, и больше никто не будет над ней смеяться!
Когда Маша, уходя, как обычно, положила несколько монет в фарфоровую курочку у выхода, она оглянулась на все так же сидящую за столом тетушку Душку. Та беззвучно плакала, опустив голову на руки. «Я должна спросить у магистра, где господин Фаринго», — с тревогой подумала Маша.
Утренний Как-о-Дум, золотисто-розовый, кругло-башенный, сиял в прозрачном осеннем воздухе, словно покрытый блестящей сахарной глазурью праздничный торт. Маша шла по улице, здороваясь с деловито спешащими куда-то, но тем не менее приветливыми горожанами, и сама уже удивлялась тому, насколько ей тут нравится. Не хотелось думать о подземельях, привидениях и правителях…
«Изящные платья и модные туалеты» Маша нашла очень быстро, возможно, потому, что вспоминала учебники по самоосознанию и не стеснялась спрашивать у прохожих. Но в лавке девочка расстроилась. Оказывается, дорогих готовых вещей здесь почти не продавали, только шили на заказ, правда, нашлось одно более-менее подходящее по размеру длинное бархатное платье со шлейфом и с изящно отделанными рукавами, да только ходить в нем было не так удобно, как могло бы показаться на первый взгляд.
— Нет-нет, барышня, вы не должны наматывать шлейф на руку. Держите осанку. Шествуйте, шествуйте… — верещал торговец.
«В этом платье я бы утонула в том подземелье», — мрачно подумала Маша и отказалась от покупки. Вновь надев простенькое платье Анжелы, девочка принялась бродить по магазину, разыскивая хоть что-то приемлемое. И наконец нашла. В самом дальнем углу, даже не с платьями, а среди рулонов тканей одиноко висел стильный черный кожаный сарафан.
— Потрясающе! — обрадовалась Маша, примерив его с первой попавшейся рубашкой и рассматривая себя в зеркале. Сарафан был легкий, гладкий на ощупь, из прочной кожи, а главное — очень стильный.
— Жаль, что его нельзя взять домой! — вслух сказала девочка, любуясь на свое отражение. — Эта вещь приучит меня к юбкам, как желала бы мама, а Светка лопнет от зависти. Я почти как Тринити в «Матрице», только юбка поуже.
— Простите, вы хотите купить его? — с выражением крайнего изумления на лице спросил торговец.
— Несомненно! — рассеянно отозвалась Маша, выбирая к сарафану блузку. Наконец нашла одну — кислотную желто-зеленую по местной моде, точь-в-точь такого оттенка, как ее носки (жаль, носки в Как-о-Думе не продавались, наверное, еще не были изобретены). По отдельности куртка, носки, кроссовки, сарафан и блузка выглядели странно, но вместе составили очень стильную композицию.
«Хотя, наверное, у мамы было бы по этому поводу совершенно другое мнение», — подумала Маша и загрустила.
— Сколько с меня? — спросила девочка у торговца. Тот с озадаченным видом потребовал за блузку пятнадцать золотых монет, утверждая, что воланы на воротнике и рукавах сделаны благодаря особому, очень дорогому клею морского тигрового краба, а за кожаный сарафан попросил самую мелкую — треугольную монетку красного цвета.
Когда Маша пришла в Академию, господин Железный на своем посту еле слышно пробормотал:
— Я же говорил — господа коровники…
— Что? — удивилась Маша. Но из-за опущенного забрала до нее не донеслось более ни звука.
В библиотеке ее сразу встретил предупрежденный магистром господин Книгочей. Отчета по миру, откуда пришла Маша, и на самом деле не нашлось, пришлось писать его самой. Девочка с облегчением узнала, что писать в записках можно только о том, что видел собственными глазами. Другую информацию можно было поместить под заголовком «Непроверенные слухи». Писать пером оказалось не очень трудно. Сначала Маша макала его в чернильницу по чуть-чуть, так, что чернил хватало всего на одну-две буквы. Потом осмелела и стала набирать чернил больше, постепенно привыкла и даже вошла во вкус. Написанное пером было тонким и ярким, так ни одна шариковая ручка не пишет! Девочка трудилась до обеда, описывая свою школу, родителей, друзей, свои поездки в лагерь. Описала телефон, телевидение и Интернет в надежде, что Мудреный побоится напасть на мир, где так быстро расходится информация. Затем господин Книгочей велел ей идти подкрепиться.