2. Монголы специально стремились разрушить их государства.
3. Аланы и половцы занимали равнины, в которых были заинтересованы монголы.
Горы и ущелья, в которых жили тогда предки чеченцев и ингушей, монголов не интересовали.
И вот еще такой интересный момент, просто тема для размышления, не более.
Джебе и Субудай пошли на север во главе двух туменов, то есть с ними было 20 000 воинов. Это условная цифра, потому что тумен – не ровно 10 000, поскольку после его формирования могли быть потери, а также не учитывался тыловой и вспомогательный персонал. Но все равно. Отряд был около 20 000. Вобщем, не то чтобы очень большой. Это потом пойдут орды в десятки, может, даже и в сотни тысяч воинов. А пока сравнительно маленький отряд. И вот. Два тумена идут, все им героически сопротивляются, вплоть до Дона, и все терпят сокрушительное поражение. И вроде даже как серьезных потерь монголы не несут. Около двух лет вдали от основного войска, не имея связи с базами, не получая подкрепления, не отправляя раненых и добычу в тыл, бродят и бродят Джебе и Субудай и всех побеждают.
Похоже, не так уж героически им сопротивлялись народы Кавказа. И не так чтобы очень слаженно. Ведь если бы объединились Алания, Серир и прочие, то могли бы отогнать пару туменов. Первый поход монголов показал, в каком удручающем состоянии находился Северный Кавказ с политической точки зрения: отсутствие сильной государственности, общей идеи, самосознания, ненадежность союзных и прочих горизонтальных связей между государствами и обществами региона, партикуляризм интересов различных этнических и межэтнических групп, вызванный не в последнюю очередь социальным расслоением, тотальной дезинтеграцией общества, – только ввиду этих обстоятельств монголы смогли с легкостью достичь успеха.
С туменами монголов шли обозы, семьи, женщины, лазареты. И тем не менее в далеком походе отряд не мог не столкнуться с проблемами логистики, снабжения и прочими материально-бытовыми вопросами. Конечно, монголы грабили, забирая все у покоренных народов. Но вот, к примеру, награбил золото – а нужен фураж. Или увел рабов – а нужны боеприпасы. Одни только сопровождающие войско маркитанты не могут всем обеспечить. Наверняка с самого начала монголы имели хорошо налаженные связи с мультинациональными купеческими сообществами – еврейскими и прочими, которые еще со времен Хазарии закрепились на торговых путях. И «по ходу пьесы» сдавали им только что захваченных рабов, часть награбленного добра в обмен на необходимые войску припасы. С купцами могли отправлять и раненых, и часть добычи. Вообще, очень полезная штука – купеческие сообщества, монголы всегда это понимали и покровительствовали международной торговле.
А пополнение? Пополнение можно было набирать среди местного населения. Хроники отмечают, что с монголами шли и дикие отряды всяких «присоединившихся». Их первыми кидали в бой, а после победы они подбирали за монголами остатки добычи.
Вот где стоило бы поискать наших доблестных предков.
Демографическое отступление
Одним из важных факторов, необходимой предпосылкой формирования национально-территориальной государственности является соответствующая демографическая ситуация. Другими словами, населения должно быть достаточно много, и оно должно проживать достаточно компактно. Если населения очень мало либо оно живет разрозненно, то уровень напряжения в социальной жизни будет низким, и можно обойтись без своего государства. В таком случае общество либо пользуется «импортной» государственностью, либо довольствуется неполитическими регуляторами, такими как род, семья, обычай и т. п.
Государство – это не то чтобы какая-то сладкая конфетка, безусловное благо, исторический рай. Напротив, государство – это зло. Государство всегда ущемляет личность, лишает свободы, поддерживает эксплуататоров и т. д. Государство есть зло, но зло неизбежное в обществе, где социальная жизнь напряжена, социальные контакты имеют постоянную или частую природу, сформировались иерархии, страты, существует расслоение, дискриминация; в этом случае государство есть зло неизбежное, но меньшее по сравнению с хаосом войны всех против всех. Так полагал мыслитель Гоббс, и с ним можно отчасти согласиться.
Почему у чеченцев (и у предков чеченцев) так долго не было собственной государственности? Есть несколько вариантов ответа:
1. Чеченцы – дикари, практически людоеды. Не доросли до цивилизованных форм общественной жизни, к каковым относится государство.
2. У чеченцев сильна клановая структура (тейпы), а еще адаты, то есть обычаи, кровная месть и все такое. В общем, негосударственный народец.
3. Чеченцы свободолюбивы, они как волки, такие же храбрые и вольные, и никогда никому не подчинялись вообще (свобода или смерть), каждый сам себе генерал и президент; Чечня – субъект Аллаха.
Нетрудно заметить, что первый вариант ответа будет характерен для ксенофобов, второй, практически официальный вариант ответа, поддерживается современной странно понятой толерантностью, а третий вариант – это симптом особого мировоззрения, являющегося следствием патологического суверенитета головного мозга и параноидального психокомплекса сепаратизма. Но, что удивительно, все три варианта едины в том, что объясняют позднее развитие чеченской государственности тем, что они, чеченцы, какие-то «особенные», в плохом, хорошем или условно-толерантно-нейтральном смысле.
На деле же все, как всегда, гораздо проще, и никакой национальной специфики в этом вопросе нет. В раннем Средневековье, которое мы сейчас рассматриваем, государственность у нахских племен не сформировалась, потому что в ней не было необходимости. Когда вы живете со своей семьей на расстоянии дневного перехода до соседнего жилища и всего вас таких семей пара сотен на весь Кавказ, да между вами еще кто только не живет и сегодня одна власть, а завтра другая, кругом рыскают князья и разбойники, каждый из которых хочет тебя сделать своим подданным со всеми вытекающими последствиями, но без каких бы то ни было прав, то государственность – это последнее, о чем вы задумываетесь. Вам, например, нужен хлеб, нужно железо на наконечники для стрел, нужна невеста сыну (и жених дочери), и всего этого не хватает, а государственности как раз полно, хоть залейся, всякая разная государственность есть – и аланская, и грузинская, и кипчакская; да только пользы от нее никакой. Окажись в такой ситуации любой другой народ, с самыми что ни на есть «государственническими инстинктами», так и он бы не спешил созывать парламент или выбирать президента, когда страны своей нет и народа почти совсем не осталось. Первоочередная задача – размножиться, только так можно создать необходимые условия для формирования собственной национальной государственности.
Этим и занимались предки чеченцев начиная с XIII в. и до наших дней. И в целом успешно; хотя никаких чудес не происходило, темпы прироста в среднем были довольно обычными, сравнимыми с темпами прироста других народов, и гораздо ниже, чем у главной «референтной группы» – русских. По данным переписей, с 1678 по 1917 г., среднегодовой прирост численности русских составил 9,5 %[7]. (За два с половиной века – в десять раз, с 8 млн до 80 млн.) Это высокий показатель, легко понять на жизненных примерах: возьмем оптимистический цикл жизни поколения в 50 лет; за это время пара оставляет потомство, которое доживает до того, чтобы самому создать семью, допустим, в количестве пяти человек. Это опять же средний показатель, так как есть многодетные семьи, но, с другой стороны, есть и бездетные пары, и дети, погибающие в раннем возрасте, есть болезни, войны и прочее, поэтому довольно хорошо, если в среднем на двух родителей приходится трое выросших детей. Это дает нам прирост в 50 % за время жизни одного поколения, 50 лет. А за 100 лет прирост будет двойным, если не считать «проценты на проценты».
Для того чтобы прирост был более быстрым, нужна более быстрая смена поколений (30 или 40 лет вместо 50 лет) и увеличить рост рождаемости (например, пятеро детей в одной семье). Тогда получим увеличение популяции не в 1,5, а в 2,5 раза за время жизни одного поколения, а за век – в 4–6 раз. А больше вряд ли. Всё же люди не кролики и не мухи-дрозофилы.
Кстати, страхи русских ультранационалистов и ксенофобов по поводу того, что русские вот-вот вымрут, а чеченцы, например, размножатся и вытеснят русских, не подтверждаются элементарной арифметикой. Сейчас русских около 150 млн, а чеченцев в 100 раз меньше – около 1,5 млн по самым оптимистическим подсчетам. Если за следующий век численность чеченцев возрастет в 4 раза, то к 2112 г. их станет 6 млн, а если численность русских уменьшится на 50 %, что очень много в мирное время, то к 2112 г. их будет «всего» 75 млн; если же все так и будет продолжаться, то к 2212 г. чеченцев станет 24 млн, а русских – 35 млн – вот только тогда почти сравняются два народа по численности. Напоминаю, для этого нужно 200 лет. Не вполне уверен, что человеческая цивилизация просуществует столько в своем теперешнем виде.
И еще напоминаю, что при таких же темпах прироста индийцев к 2112 г. будет 4 млрд, а к 2212 г. – 16 млрд; относительно индийцев что русские, что чеченцы будут нацменьшинствами.
И я даже не хочу ничего считать про китайцев.
Но мы про историю. Мне бы хотелось методом ретроспективной экстраполяции посчитать, сколько в раннем Средневековье насчитывала популяция предков чеченцев. Все цифры и формулы, конечно, приблизительны, но лучше хоть какой-нибудь математический инструментарий, чем совсем никакого и одна слепая беззаветная любовь к своему народу как основа для гипотез о (Великой) национальной истории.
Я полагаю, что к началу XIII в. нахские племена были на грани полного исчезновения из-за смуты в Алании, неблагоприятных экономических условий, работорговли и прочих негативных обстоятельств. После того как Алания была сокрушена, начался постепенный рост численности, который продолжался все последующие века. Мне кажется разумным средний показатель прироста – удвоение каждый век. Допустим, что на сегодняшний день численность чеченцев составляет 1 млн. У нас есть цифра в 1,5 млн, но она включает всех этнических чеченцев, в том числе живущих в других регионах России, и эмигрантов, а для нас в смысле демографического напряжения как фактора возникновения государственности более важна численность населения, не покинувшего своей территории, где эта самая государственность формируется. Вот что мы получаем на начало каждого века, округляя до тысяч:
XXI в. – 1 млн чел.
XX в. – 500 000 чел.
XIX в. – 250 000 чел.
XVIII в. – 125 000 чел.
XVII в. – 63 000 чел.
XVI в. – 32 000 чел.
XV в. – 16 000 чел.
XIV в. – 8000 чел.
XIII в. – 4000 чел.
Таким образом, этот «расчет» подтверждает мое предположение, что к началу XIII в. оставалось всего несколько тысяч протовайнахов. Если бы в начале XIII в. их было не 4000, а 40 000, то сейчас чеченцев было бы 10 млн. Далее в глубь истории эту формулу применять не следует, так как до XI в. нахов явно было не меньше, а больше; XI–XII вв. стали критическими, когда популяция снизилась, к примеру, со 100 000 до 4000 ввиду неестественных факторов. Что касается «миллионов нахов», то их никогда не было и не могло быть. Только на рубеже XX–XXI вв. мы впервые достигли миллионной отметки.
Теперь соотнесем мою математическую гипотезу со статистическими данными (цифры взяты из официальных источников России, позже – СССР)[8].
1830 г. – 120 000 чел.
1832 г. – 200 000 чел.
1861 г. – 140 000 чел.
1867 г. – 116 000 чел.
1875 г. – 140 000 чел.
1889 г. – 186 000 чел.
1897 г. – 226 000 чел.
1913 г. – 245 000 чел.
1926 г. – 318 000 чел.
1939 г. – 408 000 чел.
1959 г. – 418 000 чел.
1970 г. – 612 000 чел.
1979 г. – 756 000 чел.
1989 г. – 958 000 чел.
Присмотримся к этим данным. С 1889 по 1989 г. численность увеличилась со 186 000 до 958 000 чел., то есть в 5,15 раза. Это почти фантастика! Впрочем, такими же рекордными темпами в XVII–XIX вв. росло русское население – в пять раз за век. В XX–XXI вв. рост русского населения снизился до нормального уровня, увеличившись в два раза за столетие. Отчетливо видно, что большая часть прироста приходится на годы советской власти: с 318 000 чел. в 1926 г. до 958 000 чел. в 1989 г., несмотря на войну и сталинские репрессии. Всегда проверяйте эмоции цифрами. Что бы мы ни думали, что бы ни говорили о советской власти, но невиданный никогда ранее прирост населения показывает – это было «золотое время».
Советские показатели – «ненормальные», потому что рекордные. Нельзя их экстраполировать в прошлое. Никто в прошлом на Кавказе не проводил тотальных вакцинаций против эпидемий, не строил в каждом ауле больницу, в каждом райцентре – роддом, не заботился так о каждом человеке. Поэтому обратимся лучше к предшествующему веку: со 120 000 чел. в 1830 г. до 245 000 чел. в 1913 г., то есть более чем в два раза меньше чем за век – это и есть «нормальный» прирост, на его основе можно делать вычисления.
А теперь сравним с моим гипотетическим расчетом, подтверждается ли он? Мы видим, что из-за «советского феномена» результаты смещаются на целый век! Но в остальном практически совпадают. Я полагаю, что мог быть и еще какой-то особо благоприятный век, в который рост произошел в 3–4 раза, а были века, в которые рост снижается до отметки 1,5–2; но в среднем за восемь веков прирост шел именно такими темпами. Поэтому в начале XIII в., к моменту вторжения Джебе и Субудая, нас было от 2 до 7 тыс. человек, не больше.
Эльмурзаев приводит мнение Александра Рогова о том, что в 1847 г. население Чечни составляло 1,5 млн чел. Затем в ходе начавшейся Кавказской войны оно было истреблено, уменьшено более чем в десять раз. Сам Эльмурзаев придерживается более скромного расчета – в три раза. То есть к середине XIX в. население Чечни было около 300 000 чел. Напомним, что по моей формуле в начале XIX в. оно должно было составлять 250 000 чел. Примерно сходится. Ну, ладно. Давайте вернемся к цифрам Эльмурзаева.
1,5 млн в 1847 г. – это бред.
В современной Чеченской Республике проживает около 1,3 млн чел. При этом территория республики больше территории, которую в середине XIX в. занимали чеченцы; плотность населения высокая; присутствуют даже многоэтажные строения; на дворе XXI в. со всей его цивилизацией и инфраструктурой. Представьте себе на миг: середина XIX в., а в Чечне на меньшей территории живет 1,5 млн. А где были, например, леса (которые потом вырубали)? Там же, получается, шагу ступить негде было, только по головам!
А главное, не где жить, а на что. Сегодня 1,3 млн жителей Чечни живут я не скажу, что на средства российского бюджета, но явно при поддержке России, и нефтяная промышленность развивается, и продукты питания поставляют из других регионов. В середине XIX в. жители Чечни должны были жить в основном за счет сельского хозяйства. И уже тогда, учитывая урожайность культур, существовавшую тогда агротехнику и прочие скучные обстоятельства, территория Чечни не могла вместить и прокормить 1,5 млн не только чеченцев, но даже и самых неприхотливых и компактных северных корейцев.
Понятно намерение обосновать «страшный геноцид», но меру надо знать, даже когда строишь исторические гипотезы, как я, например.
Спускаемся с гор
Страшный геноцид устроили нахам аланы, причем не специально, а просто так получилось – ничего личного, только бизнес. Работорговля. И численность реально могла уменьшиться за два века и в 10, и в 20 раз. Если бы не Джебе и Субудай, мне не о ком было бы писать эту книжку. А, может, и меня (в этом конкретном воплощении) не было бы. Монголы спасли предков чеченцев. Разгром союзников пошатнул аланское господство на Северном Кавказе. И половцы стали не так многочисленны и вездесущи, как раньше. Все стали бояться монголов. Равнины немного освободились, и нахи, воспользовавшись этим, начали потихоньку спускаться и осваивать заново плодородные земли. «Хаза аре» – прекрасные долины! Это всегда было целью и мечтой – вернуть себе прекрасные долины Хазарии. И, как мы видим на протяжении всей истории, при каждой возможности вайнахи возвращались на равнины.
Нахи не только заняли новые земли, но и укрепились в плане политическом и главное – стали активно размножаться. Этому могло способствовать вот что: нахские молодцы, присоединившись к монгольским отрядам, основательно пограбили и алан, и половцев; когда монголы ушли, их нерегулярные «попутчики» вернулись домой с хорошей добычей – привели пленных невест (для размножения женщины очень полезны, некоторые даже считают, что необходимы), пригнали скот и принесли прочее богатство, то есть обеспечили потомкам «кормовую базу». В таких условиях можно было очень быстро нарастить численность. Но времени было слишком мало – уже через несколько лет монгольские кони снова подняли пыль на прекрасной равнине.
Магас и уши
В 1231 г. монголы с юга вторглись на Кавказ, чтобы разбить Джалал ад-Дина, сына хорезмшаха. В 1237 г. монголы пришли с севера, разгромили царство черкесов и убили царя. А в 1238 г. начался новый поход против алан, главным событием которого стала полуторамесячная осада столицы Алании, города Магас. Очень интересно повели себя аланские феодалы. Они, похоже, стали массово переходить на сторону монголов. Вот как повествует об этих событиях китайская хроника «Юань-ши»:
В год свиньи (1239), зимой в 11 месяце, дошли до города асов. Город, благодаря своей неприступности долго не сдавался. В следующем году в 1 месяце Си-ли-цянъ-бу с 11 готовыми умереть храбрецами взобрался по осадным лестницам, вперед же поставили 11 пленников. Они громко закричали: «Город пал». За ним полезли, как муравьи, один за другим все остальные воины, и город взяли.
Бадур и его братья Уцзорбухан и Матярша с народом пришли с выражением покорности. Матярша ходил с Монке походом на город Май-гэсы и был начальником авангарда. В него попали две стрелы, но, воодушевившись храбростью, он овладел городом.