- Знаешь, Шурик, я не всегда могла сдерживаться, когда рассказывала о том, что будет, - призналась Мусенька. - Особенно, когда речь шла о репрессиях. Думаю, наболтала лишнего. Или, наоборот, недостаточно ясно дала понять, в чём заключалась неправильность того, что тогда творилось?
- Не переживай так - ты все сделала верно. Ведь сведения, которыми ты располагала, не были объективными - читая об этом периоде, ты всегда имела дело с мнениями людей, а они крайне редко бывают совсем непредвзятыми.
- Да, тебе-то хорошо. Техника - вещь однозначная. Поэтому ты смог разыграть комбинацию с почти наверняка предсказуемыми последствиями. А ведь впереди послевоенное время, пятьдесят третий год и этот гадостный съезд партии с его дурацким разоблачением.
- Знаешь, Мусь, мне кажется, если хорошо подумать и просчитать реакции руководства на те, или иные наши высказывания, то можно будет повлиять на развитие событий.
- Как это ты себе представляешь? Нет, Шурик, я далеко не уверена, что нас послушают.
- Конечно, нас не послушают, - согласился я. - Значительно важнее, что подумают, услышав наши сообщения. А выводы будут делать сами - главное задать нужную направленность с учетом знания нами отдалённых последствий. Проблема только в том, что сами предпосылки известны нам лишь по общеизвестным фактам.
- Ну-ка, ну-ка, что ты имеешь в виду?
- Прикинь! После войны почти все страны, на территорию которых вошли Советские войска, оказались в стане социализма. Но, как только рухнул СССР, в этих государствах куда-то улетучилось не только пролетарское единство, но и в добрососедских отношениях трещины поползли - я про вхождение кое-кого в НАТО. Отсюда вывод - незачем нам эти страны держать на поводке и подкармливать, тем более, что были выступления и в Венгрии, и в Чехословакии и в Польше профсоюз Солидарность тоже выступал против социалистической системы.
- Следовательно, тратить ресурсы на восстановление их экономик и дальнейшее промышленное развитие - бесполезно, - кивнула моя умничка.
- Именно. Как на мой вкус, кроме Кубы, Вьетнама и Монголии нам со всеми остальными не следует дружить с такой уж подчеркнутой душевностью. Только на взаимовыгодной основе.
- С турками ещё, - добавила Мусенька. - Они вполне приличные люди. Но в этой войне Турция особых потерь не понесла, так что и помощи ей не понадобится. Так что? Предлагаешь начинать влияние? А то, мне кажется, к лету наша армия пересечет не только старую границу, но и новую. И начнёт освободительный поход.
Тут нас догнала машина, из которой вышел всё тот же младший лейтенант.
- Товарищ Чкалов хотел бы встретиться с Александром Трофимовичем, - рация, что ли у него в кабине?
***
- Трофимыч, Антоновна! Давно вас не видел. Проходите, садитесь, - Валерий Павлович был само радушие. - Давайте я вас чаем напою с морозца.
Чай был кстати, да и булочки нам понравились, опять же вспомнили общих знакомых - авиаконструкторов, конечно, да так разговор и перетёк на самолёты:
- Вот посмотри, - Чкалов выложил на стол несколько фотографий. - Узнаёшь?
Я внимательно разглядел изображение - ну как же - Ще-2. Но узнавать не спешил - думал, как эта машина впишется в мою не до конца ещё сформировавшуюся концепцию послевоенного будущего. В прошлой жизни производство этих аппаратов прекратилось сразу после окончания войны, хотя, сделали их больше сотни, да и послужили они на славу. Не знал, что и в этом варианте развития истории они появятся - казалось бы, уж чего-чего, а транспортников успели наделать немало.
Выходит, их всё-таки оказалось недостаточно. Немудрено, если учесть предполагаемое количество проведённых зимой десантных операций.
И ведь вписалась эта машина в мою концепцию!
- Ну, кто же не знает старину Ще-2, - вышел я из задумчивости. - А ты, чего, Палыч, не поставил на него ММ-1 вместо М-11? Он же бедолага так натужно взлетает!
- Щербаков поставил самые доступные моторы из тех, что были в его распоряжении. Самолёт оказался довольно летучий, да ещё и сделали его сразу с широкой дверью. Производство уже передали в Оренбург.
- Так предложи конструктору на выбор или ММ2, или ММ1 - ему виднее, триста сил нужно с добавкой по восемьдесят кило на брата или можно обойтись двумястами при той же массе двигателя. А то разогнанные до ста пятидесяти бедные стосильные М-11 будут просто разваливаться в полёте - ресурс-то у них с повышением мощности снизился. А как закончится война - передашь в гражданскую авиацию. Чай у К-5 уже все мыслимые сроки эксплуатации выходят. Они же остались без моторов - сняли с производства М-17, ну да ты сам на это жаловался.
- Хм! Думал, ты его затопчешь? - Чкалов подлил Мусеньке заварки, добавил кипятку и пододвинул вазочку с кусочками колотого сахара. - У тебя что, на каждый самолёт есть своё видение?
- На некоторые, - улыбнулся я, - особенно удачные. Помнишь "Фанеру-2" из фильма "Семеро смелых"? - прекрасная машина была для своего класса. Полагаю, его концепция должна будет получить своё развитие.
- Помню этот аппарат. С раздутыми боками кабины. А что ты понимаешь под понятием концепция? Не вообще, а именно для "Фанеры"?
- Это же приближение к весовой отдаче летающего крыла. Настолько близкое, насколько ещё сохраняется управляемость самолёта традиционной схемы.
- Погоди, погоди! Улавливаю мысль. То есть несущие фюзеляжи "Сарая" и Ан-226 тоже являются подобного рода приближениями, - сообразил Чкалов. - И Поликарпов в конструкции По-8 использовал этот же принцип.
- Да. Но По-8 более скоростная машина, поэтому крыльевидная форма фюзеляжа меньше бросается в глаза.
- Мальчики! Ну, вот опять вы про свои самолёты заладили! Вы бы, Валерий Павлович, рассказали провинциалам о том, что делается на фронте. А то мы, кроме как по сводкам, и не знаем ничего. А как начинаешь по карте прикидывать - совсем запутываешься.
- Тогда, пожалуйте сюда, - Валерий Павлович отдёрнул шторку на стене и пред нами предстало...
- Святые угодники! - пробормотала Мусенька, хватаясь за щёки.
Котлы, котлы, котлы... Кружочками обозначены окруженные немецкие войска, и наши тоже. Но наших окруженных больше, зато сами кружочки меньше. И куча разноцветных стрелок, направленных во все стороны.
- Это положение двухчасовой давности. Обстановка чрезвычайно сложная, - продолжил хозяин кабинета с видимым удовольствием отпивая из стакана с подстаканником и щуря глаз, в который направилась торчащая вверх ложечка.
Хрестоматийность ситуации мгновенно рассмешила Мусеньку - она не удержалась от того, чтобы не хихикнуть.
- Вот и я говорю, - поддержал её Чкалов. - Немцы уже не знают, куда отступать. Зенитная артиллерия у них замаскировалась и боится даже проявить себя, поэтому наша авиация беспрепятственно и непрерывно контролирует дороги. А сдаваться не хотят, пока наши артиллеристы не смешают их с землёй.
- А истребители противника? - не понял я.
- А их истребителей встречают наши истребители. Потери у них больше, потому что опытные летчики израсходованы. Понимаете, концепцию авианаступления мы начали отрабатывать ещё над Румынией. Потом творчески переосмыслили этот опыт над Финляндией. А теперь применяем над Украиной, Белоруссией и частью Прибалтики.
- А пехота, танки? - попытался уточнить я.
- За пехотой основная задержка, - развел руками Чкалов. - Не можем мы всю её самолётами перебрасывать. И даже средние танки не можем.
- Ты, Палыч, не смотри на меня так пронзительно. Я не волшебник. Нет пока достаточно мощных моторов, чтобы такой грузовоз забабахать.
- Да, знаю я. Антонов просит АШ-62 для По-4, ну, для Сараев, а у меня их просто не хватает - нужны для Су-2.
- Для Сараев и М-25 хватило бы. А их, небось, тоже с производства уже поснимали?
- В производственных мощностях загвоздка, - вздохнул Чкалов. - Не резиновые они.
- Да знаю, - я досадливо махнул рукой. - Все проблемы от моторов. Но на старые машины-то делают ещё М-25?
- Это возможно, - Валерий Павлович призадумался. - Скоро придётся самому поштучно делить двигатели между заводами из того, что останется после обеспечения строевых частей.
Глава 65. Прорвало
Конец зимы я провёл за писаниной. Если уж мы с Мусенькой решили повлиять на послевоенные реалии, нужно было подойти к делу ответственно, тщательно продумывая каждый очередной ход. То есть, действовать так, чтобы не наговорить ничего предосудительного с точки зрения руководства страны. И, со своей стороны, не оставить без внимания чего-либо важного.
Исписанные листы отнёс в отдел режима Горьковского авиазавода, где содержание было перепечатано машинисткой и отправлено прямиком в Кремль. Реакция последовала ожидаемая - нас с Мусенькой вызвали к товарищу Сталину.
В комнате для совещаний снова сидела стенографистка Наденька со своим неизменным блокнотом, да Хозяин прохаживался вдоль стены, на которой висела огромная карта.
Поздоровавшись, Иосиф Виссарионович приветливо улыбнулся и протянул мне тоненькую брошюрку "Правил радиационной безопасности":
- Люди, занятые в атомном проекте, высоко оценили этот труд. Откуда у вас подобные сведения? Вы же не раз подчёркивали, что не физик!
- Эти правила в нашей будущей стране изучали все поголовно. Они являлись частью такой интересной дисциплины, как "Гражданская оборона", - объяснил я. - Дело в том, что вскоре после завершения Второй Мировой войны началась третья - холодная. То есть она не сопровождалась ведением боевых действий, а выражалась в гонке вооружений. Новые виды военной техники создавались с огромной скоростью и непрерывно испытывались в так называемых локальных войнах или конфликтах. В результате напряжение, вызванное в советском народном хозяйстве нападением гитлеровской Германии, не спало окончательно, а продолжало мешать нам вести мирное строительство.
Тот факт, что и Советский Союз, и Соединённые Штаты обладают боеприпасами огромной разрушительной мощности, вызывал серьёзную озабоченность, как у населения всех стран, так и у их руководства. В результате, обучение правилам выживания после применения оружия массового поражения происходило повсеместно. А радиационная опасность представлялась наиболее серьёзной - естественно, что ей уделялось особое внимание.
- Значит, я правильно понял, - кивнул Сталин, - что вы предполагаете достаточно скорое завершение войны. И пришли к выводу о необходимости поделиться своими знаниями о предстоящих трудностях.
- Так точно, - ответила Мусенька. - Но нам бы хотелось ознакомиться с более подробной информацией о положении на фронтах. А то из радио и из газет удаётся почерпнуть не так много!
- Что же, - снова кивнул Иосиф Виссарионович. - Начну с признания - несмотря на то, что оба вы независимо друг от друга предупреждали об огромной силе ударов со стороны Вермахта, о большом тактическом и стратегическом мастерстве фашистских командиров, оценить достоверность этих сведений нам удалось лишь нынешней зимой. Значительная часть окружённых немецких частей сумела прорваться к своим, нанеся нам существенный урон.
В то же время, высокая оценка, данная Марией Антоновной полководческому таланту Константина Константиновича Рокоссовского, оказалась верной. Он сумел скоординировать взаимодействие югославских партизан и армий Румынии и Болгарии таким образом, что гитлеровцы не смогли добиться заметных успехов на южном направлении. Сейчас под его начало поступили и части, собранные на нашей территории из словацких военнопленных, и из венгров, оказавшихся в Румыниии после оккупации из страны фашистскими войсками. Сформирован своего рода интернациональный корпус размером приблизительно с фронт. Мы его условно называем Балканским. Он уже приступил к освобождению Венгрии.
- А Войско Польское? - чуть не подпрыгнула Мусенька.
- Этих войск на самом деле не одно, а два. Одно из них подчиняется правительству Польши в изгнании, находящемуся в Лондоне. А второе - части, сформированные на нашей территории из поляков - уже вступили в боевые действия. Они находятся на Варшавском направлении.
- Скажите, товарищ Сталин! Это польское правительство в изгнании оно не отказывается с нами взаимодействовать? - озарила меня смутная догадка.
Иосиф Виссарионович досадливо поморщился:
- С ними крайне трудно договориться. Иногда кажется, что они даже не рады тому, что Красная Армия вот-вот приступит к освобождению их страны от захватчиков. Но информацию, которую им передают партизаны и подпольщики, нам сообщают. Не уверен, что всю, но немало полезных сведений.
- Играют в свои политические игры, - кивнула Мусенька. - Дайте им понять, что собираетесь всячески способствовать скорейшему восстановлению гражданской власти на их территории и рассчитываете на то, что законное правительство займется этим во взаимодействии с руководством армии-освободительницы.
- То есть вы предлагаете отдать Польшу под влияние Великобритании? - Иосиф Виссарионович окинул нас тяжелым взглядом.
- После этой войны уже наверняка и не скажешь, будет это влияние Лондона или Вашингтона, - пожала плечами Мусенька.
- И вообще, мы начали настолько быстро перескакивать с одного на другое, что легко потерять нить. Давайте, прежде чем задавать друг другу неудобные вопросы, обозначим аспектуальный диапазон.
- В народе это называют парадигмой, - объяснила Мусенька, отвечая на изумлённый взгляд вождя.
Стенографистка фыркнула: - Товарищ Сталин! Вы же сами предполагали, что разговор о послевоенном периоде простым не получится, - поторопилась она успокоить Иосифа Виссарионовича.
- И какие же парадигмы вы намерены использовать? - усмехнулся вождь. - Может быть, начнём с какой-нибудь из тех, что попроще?
- Самая простая - ресурсная, - согласился я. - Согласно ей вся жизнь на нашей планете - сплошная борьба за важнейшие ресурсы. Как верно заметил товарищ Маркс, для монополистического капиталиста - источники сырья и рынки сбыта. С этой точки зрения нам нет нужды бороться за расширение сферы своего влияния - мы и так в полном шоколаде, потому что и того и другого у нас, хоть завались. Но для того, чтобы иметь возможность освоить обе этих неоспоримых ценности, необходимо иметь возможность дальнейшего развития народного хозяйства, для чего нужны надёжные добрососедские отношения.
- Понимаете? - поддержала меня Мусенька, в настоящий момент Советская Армия - самая сильная в пределах зоны своих интересов. Ещё несколько лет на нас просто не посмеют даже косо посмотреть, настолько мы могучи. Вот и следует воспользоваться моментом для создания у западных границ пояса безопасности из Польши, Норвегии, Венгрии, Болгарии, Румынии и Югославии. Независимо от того, какой в них строй, они сейчас наши естественные союзники. Взаимное уважение и... ведь в вооруженных силах этих государств обязательно окажутся коммунисты - герои только что отгремевшей войны. Будет логично, если партии, созвучные по направленности нашей ВКП(б), окажутся в соседних странах на легальном положении. Это послужит хорошей основой для заключения договоров о дружбе и взаимовыручке.
- Поверьте, ещё несколько лет дружить с СССР будет очень привлекательной перспективой, - поторопился я поддержать свою умницу.
- Неужели этот случай произошёл и в вашем варианте истории? - задумчиво спросил Сталин.
Мы переглянулись и пожали плечами, давая понять, что не имеем представления, о чём он завёл речь.
- В феврале выходящие из окружения немецкие части захватили один из наших аэродромов, где оказались истребители Ил-1.
- Бронированные, - кивнул я.
- Да. Их перегнали в Германию и использовали против английских бомбардировщиков. Просто выкашивали и Ланкастеры и Б-17. Господин Черчилль в специальном обращении выразил самую серьёзную озабоченность этим происшествием.
- То есть и англичане и американцы выяснили, что у нас имеются истребители, щелкающие их бомбардировщики, словно семечки! - догадалась Мусенька.
- Скандальная получилась история, - кивнул Иосиф Виссарионович. - Зато теперь самые широкие круги мировой общественности убеждены в техническом превосходстве советских ВВС над авиацией любой страны. Так что, вынужден согласиться - момент для предложения о заключении договоров с ближайшими соседями самый благоприятный.
Хорошо, с точки зрения борьбы за ресурсы ваша аргументация выглядит убедительной. А с каких ещё сторон вы готовы рассмотреть вопрос о степени нашего воздействия на послевоенное устройство соседних государств?
- С самой сложной - с управленческой.
- Это, мне кажется, действительно чересчур сложный аспект. Может быть, попробуем какой-нибудь менее многогранный вариант?
- Извольте, - ухмыльнулась Мусенька. - Религиозный вас устроит?
- Устроит, - Сталин выглядел довольным и благодушным.
- Верующие в бога верят в рай после смерти. Верные последователи марксизма - в коммунизм - тоже рай, но при жизни. Оба варианта рая никто никогда не видел, - с плеча рубанула моя славная.
Вождь даже крякнул от такой резкости, но не опечалился.
- Наконец-то вы действительно говорите начистоту, - сказал он удовлетворённо. - Пожалуй, можно затронуть и управленческие вопросы.
- Вот именно, что вопросы, - согласился я. - Потому что ответов на главный из них - что делать - у нас в готовом виде нет. Давайте разомнёмся простенькими положениями, - увидев кивок, продолжил: - Вскоре после войны были объявлены буржуазными лженауками кибернетика и генетика. Первая из них уже через несколько десятилетий стала всем нужной вычислительной техникой, переросшей в целую отрасль - информационные технологии. Вторая оказала огромное влияние на развитие медицины. И в обеих наша страна на протяжении всего известного нам времени шла с уверенным отставанием по многим направлениям.
- Ещё! - подбодрил меня Сталин.