– Мама… – выдохнула с нажимом Алиса и посмотрела задумчиво на мальчишек, затеявших какую-то шумную игру в реке, – мама – это особая тема.
– Что, сложные отношения? – помог ей вопросом Алексей.
– Да нет, – протянула она. – Скорее наоборот: очень ясные и понятные, без подтекстов и надуманных эмоций. – И, продолжая следить за резвящимися в воде мальчишками, постаралась объяснить: – Для мамы весь мир составлял ее муж. Папа – есть центр ее мироздания, ее вселенной, это светоч, непререкаемый авторитет и смысл ее жизни, нечто вроде Первого после Бога. Он для нее и Высшая инстанция, и отец, и муж, и наставник, и защитник в одном лице. Альфа и омега ее жизни. У нее приоритеты расставлены очень просто и четко: Муж, с большой буквы, за ним, на некотором отдалении, находится дочь, а уж за мной располагается и она сама. Чтобы понять иерархию ее ценностей, достаточно посмотреть наши совместные обеды. Первым еду мама всегда подаст папе, причем выберет лучшие, самые красивые и вкусные кусочки и составит определенную композицию на тарелке, презентацию, как говорят в ресторанном бизнесе. Поставит перед ним и поцелует его. Глаза закроет, постоит так пару секунд, прижавшись к нему, а потом словно очнется и примется хлопотать дальше. Вторую тарелку она поставит передо мной, с презентацией попроще, и только после этого поставит еду себе, сядет сама за стол. Собственно, как и завещано в «Ведах»: муж есть первый и единственный родственник жены, кровь ее и жизнь, а все остальные люди, даже дети, второстепенно – приходящие-уходящие. Нет, это не рабское, болезненное обожание, до полного растворения и потери себя – ни в коем случае, мама очень умный, целостный и глубокий человек, просто это такая своеобразная сильная любовь.
– Необычно как-то, – заметил Красноярцев и, подумав, хмыкнул: – Хотя о такой преданности, почитании и женской безоговорочной любви тайно мечтает каждый нормальный мужик.
– Видишь ли, – повернулась к нему Алиса и усмехнулась, – моего отца уж точно нельзя назвать обыкновенным мужчиной. Папа совершенно уникальная, неординарная личность. К тому же я уверена: для того чтобы тебя так любили, нужно самому быть сильным и ярким. Это, кстати, элементарный закон работы и обмена энергий: чем больше человек способен аккумулировать в себе, накапливать энергии и транслировать ее в мир, отдавая другим, тем более мощный поток притяжения он производит. К такому типу относятся все без исключения гениальные личности: как герои, так и злодеи мирового масштаба, поэтому-то они и притягивают к себе с неодолимой силой других людей, вызывая в них сильнейшие чувства как любви, так и ненависти, отторжения. В индийском эпосе, в частности, в тех же «Ведах» и в «Махабхарате» и «Упанишадах» и во многих иных известных источниках, о процессе работы с энергиями написано много.
– То есть твой папа из разряда таких гениальных личностей? – уточнил Алексей.
– Думаю, да, – кивнула Алиса. – Может, и не мирового уровня, но где-то очень близко, как мне кажется. И мама его решения принимает безоговорочно. Тут еще дело в том, что своего отца она практически не знала. Бабушка родила ее в восемнадцать лет, а дед после свадьбы сразу ушел в армию. А когда вернулся, они развелись, и через несколько лет у каждого образовалась новая семья. Моя мама с отчимом сразу же не нашли общий язык и ужасно конфликтовали все годы, что жили вместе. В этой семье родилось еще двое детей, и мама оказалась там на правах вечной няньки и помощницы по хозяйству. А деться некуда было: у родного отца своя семья и тоже дети. В общем, ее конфликт с отчимом только разрастался, и тогда она решила во что бы то ни стало уйти из дома. Хорошо, что путь выбрала правильный: училась отлично, получила серебряную медаль и поехала поступать в Москву. И спасибо, что родители не отказали ей в этом желании, а спонсировали учебу в Москве. Думаю, бабушка просто обрадовалась, что можно отправить дочь подальше. Кстати, я с семьей мамы никогда не виделась и в Астрахани не бывала. Так получилось. Ну а в Москве мама сразу же встретила папу. И он для нее стал не просто мужем, а воплощением всех ее детских и девичьих грез и даже больше того. Поэтому она слушает его как наставника, проводника, самого главного человека в своей жизни, впрочем, у них никогда не возникало противоречий, хотя повторюсь: мама сильная личность и имеет свое мнение, просто оно всегда совпадает с папиным. Так было и тогда, когда они уезжали. Папа решил, что я, когда вырасту, должна сама выбирать, где мне жить: в европеизированном мире или в азиатском. Где мне будет комфортней. Поэтому я приняла решение, что получу образование в России.
Родители уехали, и Алиса осталась с бабушкой и дедушкой.
Для шестилетней девочки жизнь со старшими Шумскими оказалась непростым испытанием и первое время стала просто мучением для всех троих.
Ну, начнем с того, что Алиса привыкла к совершенно иному укладу жизни, распорядку, к занятиям и царящей в доме атмосфере. У них с родителями в семье все происходило размеренно, спокойно и по определенным правилам.
Алису не отдали в садик, а воспитывали дома. Папа уходил на работу, мама оставалась с девочкой, и у них имелось множество занятий – мама медитировала, Алиска не мешала, а играла рядом в свою медитацию, совместная йога с мамой и приготовление еды, хозяйские хлопоты тоже вдвоем, под неспешные напевы матр, прогулки по два часа в день в любую погоду, потом они играли в развивающие игры. Вечером возвращался папа, они ужинали втроем, и Алиса уходила играть в свою комнату, а мама училась под руководством папы. И все это в атмосфере индийского антуража квартиры и всей их жизни – без суеты и спешки, в своем гармоничном мире.
И тут вдруг совершенно иная жизнь!
То есть кардинально иная! Кроме одного пункта – дедушка Марк, так же как и папа, уезжал утром на работу и так же много работал, часто и по выходным.
А все остальное! Алиса с мамой были скорее как подружки: делали все вместе, смеялись постоянно, уроки Алисы проводили как игры, занимались домашними делами, а бабушка все-таки была бабушкой в привычном понимании общества и правил того времени. То есть типичные отношения: я старший и главный, ты маленький и подчиненный, и руководила Алисой, поучала и наставляла безапелляционным тоном.
И еще смотрела телевизор и внучку призывала смотреть мультики. А вот этой ерундой в семье Алисы не баловались совершенно. То есть телевизор у них имелся в доме, но скорее как предмет мебели, включали его крайне редко, в основном только тогда, когда приходили гости.
Алисе было так тяжело вписываться в эту новую непонятную ей жизнь с ее жесткими законами и правилами, совершенно девочке непонятными, она часто плакала и пыталась, как могла, на доступном ей уровне и языке объяснять бабушке Жанне Игнатьевне, что ей не нравится, отчего ей плохо и почему она капризничает.
Да и с дедушкой общение не заладилось. Папа, хоть строгий и требовательный во всем, что касалось уроков и обучения, не перегружал занятиями, и строгость эту девочка не особо чувствовала на себе. А вот в жизни Виктор Маркович не запрещал дочери практически ничего – она вольна была выражать себя, как ей заблагорассудится, он лишь направлял ее энергию в безопасное русло и многое рассказывал, объяснял, показывал. Большую часть времени, когда папа был дома, Алиска проводила у него на руках, плечах и коленях, бесконечно что-то рассказывая и задавая тысячу вопросов, а он только улыбался загадочно и терпеливо отвечал на все ее «почему и отчего».
А тут дед.
Строгий, закрытый, всегда на определенной дистанции ото всех. Хотя внучку он любил беззаветно и баловал, но так же, как и бабушка, был убежденным приверженцем традиционного воспитания и отношения с детьми. И так он скрепя сердце согласился на эту ее йогу, и никаких иных уступок ждать от него не приходилось.
Так что пришлось маленькой Алиске перестраиваться на жизнь совсем в иных условиях. Тяжело ей было. Но папа звонил регулярно и долго разговаривал с ней по телефону, объяснял что-то, понятное только им двоим, и постепенно Алиса адаптировалась, привыкла к новой жизни.
Да тут взяли и свалились иные перемены. Откуда не ждали.
Алиса как раз пошла в школу, в первый класс, а месяца через два Марк Александрович… объявил жене, что хочет развестись.
Вот такой поворот! Старый партиец, аппаратчик с определенными строгими устоями и правилами жизни чиновников высшего звена, и вдруг развестись! Это в шестьдесят-то лет!
А на дворе девяносто третий год, очередной переворот. Вот и в их отдельно взятой семье случилась революция с переворотами, потому как Марк Александрович не просто хотел развестись, а жениться на другой женщине, на тридцать лет его моложе, своей новой помощнице по работе.
И знаете что?
Жанна Игнатьевна его отпустила со спокойной душой, даже сама вещи аккуратно складывала и паковала и помогала деду переезжать на новое место, пока на съемную квартиру. А потому что претензий никаких к мужу не имела и, самое главное, – не имела никаких ожиданий и иллюзий по поводу их дальнейшей совместной жизни.
И не упрекала, не обвиняла ни в чем, а ровно наоборот, всегда с уважением говорила о бывшем муже, подчеркивала, что благодарна ему.
А все потому, что они с Марком Александровичем давно перестали быть близкими людьми, делить радости-горести и быт пополам. У него своя жизнь, настолько насыщенная трудностями новых правил игры, диктуемых переменами в стране, интригами и борьбой за свое место, что он практически и дома-то не бывал. А когда приезжал, то, чтобы что-то рассказывать, объяснять и делиться с женой своими служебными проблемами и делами, у него уже никаких душевных и физических сил не оставалось, да и желания тоже.
А Жанна Игнатьевна в это время жила своей жизнью – занятая внучкой и своим новым увлечением, вы не поверите – йогой, которую открыла неожиданно для себя, когда водила Алису к ее учителю. И что вы думаете – бабушка поговорила с сыном по телефону, посоветовалась, выслушала все его наставления, а Виктор Маркович в свою очередь перезвонил инструктору, у которого занималась Алиса, договорился с ним, и Жанна Игнатьевна начала заниматься вместе с внучкой. А заодно заинтересовалась увлечением всей жизни сына – самой Индией и ее древней культурой и эпосом.
Так и получилось, что в одном доме, под одной крышей, жили два человека, переставшие быть интересными друг другу, все больше и больше отдаляясь и расходясь своими жизнями в разных направлениях.
Марк Александрович оставил жене все имущество – квартиру на Фрунзенской набережной, машину – и продолжал полностью содержать, никак не ущемив и не обидев материально.
И вот что удивительно – после развода и переезда деда, когда все более-менее устаканилось и вошло в новое житейское русло, все потекло новым чередом. Отношения Марка Александровича и Жанны Игнатьевны изменились, став намного лучше и душевней прежних, они и виделись чаще, когда дед приезжал пообщаться с внучкой.
Вот такая удивительная метаморфоза. Бывает и так.
И что самое поразительное – начали изменяться отношения Алисы с бабушкой! После развода Жанна Игнатьевна как-то расслабилась внутренне, отпустила себя, что ли, стала более спокойной, более живой, и с внучкой у них постепенно отношения перерастали в более дружеские.
В девяносто восьмом году, когда Алисе исполнилось двенадцать лет, вернулись родители из Индии, и она тут же переехала от бабушки домой. Пришлось ей заново привыкать теперь уже к укладу позабытой прошлой жизни. Понятное дело, что все изменилось за эти шесть лет, и этот самый уклад жизни тоже.
Папа больше не вернулся в институт, а открыл частный Центр индийской культуры в сотрудничестве с индийским посольством, а в нем школу йоги нескольких ступеней – от начинающих до продвинутых. Мама работала вместе с ним в центре. Алиса же училась в школе, а все свободное время проводила там же, в центре, занимаясь йогой и работая вместе с персоналом. И совсем неудивительно, что в центр пришла и Жанна Игнатьевна.
Алисе нравилась ее новая жизнь: и то, что она снова с мамой и папой, и то, что бабушка так изменилась, и занятия в центре.
Но, увы, все хорошее имеет одно неприятное свойство – быстро заканчивается.
Через три года, когда Алисе исполнилось пятнадцать, родители собрались переехать в Индию насовсем. Виктору Марковичу поступило интересное предложение от его индийских партнеров – приобрести на острове Гоа небольшой туристический комплекс зданий в дорогой и престижной южной части острова, где расположены самые лучшие пляжи, лучшие курорты, самые дорогие отели и где отдыхают в основном богатые европейцы. Предложили за очень хорошую цену, сниженную потому, что владельцу срочно требовалось продать недвижимость.
Виктор Маркович слетал на Гоа, посмотрел комплекс и решил, что пора снова менять жизнь и перебираться в любимую страну.
И тут бабушка Жанна Игнатьевна поразила всех, высказав желание уехать вместе с сыном и невесткой. Дело в том, что за эти три года она не только всерьез увлеклась всем индийским, и йогой в том числе, но впервые по-настоящему поняла своего сына, прониклась истинным уважением к нему и даже где-то преклонением перед его мощной личностью. И как-то само собой у нее случился роман с одним из преподавателей йоги из центра – шестидесятилетним Максимом Павловичем, человеком неординарным и ярким, к тому же йогом с большим стажем, который также изъявил желание следовать за Виктором Марковичем на Гоа.
– А как же я? – растерянно спросила Алиса у отца.
– А ты останешься здесь, – спокойно ответил ей Виктор Маркович.
Посадил рядом с собой, обнял, погладил по голове и объяснил, как она будет тут жить без них.
– Ты сильная личность и очень разумная девочка, способная справиться самостоятельно со всеми трудностями. Ты прекрасная хозяйка и последние два года ведешь весь наш дом и быт, уж с этим ты точно управишься. А что касается окружающих, то им знать не обязательно, что мы переселились в Индию, врать не надо, просто говори всем, что мы уехали работать, это будет правдой.
К ним подсела мама и тоже погладила дочь по голове, взяла ее ладошки в свои руки и успокоила, мягко и чуть грустно улыбаясь:
– Милая, ты была старше и мудрее меня еще в свои пять лет. Ты прекрасно справляешься с жизнью, просто будь внимательна и аккуратна с людьми, всегда сначала пытайся разобраться, что за человек, и только потом решай, пускать ли его в свой круг общения и в свою жизнь. Мы всегда на связи и в любой момент готовы помочь. К тому же дедушка остается за тобой присматривать.
Они уехали. Марк Александрович и на самом деле присматривал за внучкой издалека, но зорко: звонил регулярно, и в гости к нему и его новой жене Алиса ездила каждую неделю на старую квартиру на Фрунзенской, куда они перебрались после отъезда бабушки. Но, как ни странно, дед не вмешивался в ее жизнь, не наставлял, чтобы она переехала к ним, и не учил, как нужно правильно жить и что ей следует делать. Видимо, и он считал внучку вполне самостоятельной.
– Нет, – покачал, не соглашаясь, головой Красноярцев. – Если честно, я этого понять не могу. Вот так оставить пятнадцатилетнюю девчонку одну! Ты же малолетка была, подросток, могла натворить черт-те что и вляпаться во что угодно!
– Не могла, – усмехнулась его горячности Алиса.
Вечер тихо догорал, уступая место мягко наступающим сумеркам, и Алиса с Алексеем медленно брели, возвращаясь к дому.
– Мама права: у меня всегда было иное восприятие жизни, чем у сверстников. Меня мало интересовало то, что занимало всю их жизнь и было для них суперважным, трендовым и модным, то, что считалось продвинутым. И я никогда не чувствовала своей неполноценности, потому мне не требовалось самоутверждение в социуме и желание ему соответствовать, выпендриться как-то по-особенному и понравиться всем. Я не берусь разбираться в причинах такого поведения и ощущения себя в жизни, скорее всего, это потому, что с детства я росла по иным законам, чем все, да это и не важно.
– Еще опасней, что ты от других отличалась: дети жестоки до безрассудства, они ненавидят и изводят тех, кто выделяется из их массы и не соответствует их законам! Могла наполучать еще больше именно за это! – кипятился Красноярцев.
– А я от них и не отличалась, – рассмеялась звонко Алиса. – Я всех обманывала не обманывая.
– Это как?
– Когда мы только начали учиться в первом классе, – принялась объяснять она, – у нас как-то проводили урок, на котором детям предложили рассказать про свою семью. Ну, кто у них родители, кем работают, есть ли сестры и братья, бабушки с дедушками. Ну я по детской непосредственности и сказала, что папа у меня работает в Индии и он йог. Одноклассники вместе с учительницей меня обсмеяли, и дети принялись дразнить «йогшей». «Эй, йогша!» – кричали они мне. Я пришла домой и пожаловалась бабушке. А она меня научила, что если тебе кто-то задает вопрос, а ты на него не хочешь отвечать, то надо человека отвлечь, чтобы он вообще забыл, о чем спрашивал. А чем лучше всего отвлечь человека? – спросила она интригующе у Красноярцева.
– Ну, не знаю, – задумался он, – развеселить, наверное?
– Это само собой, – махнула рукой Алиса. – Но есть одна беспроигрышная тема, всегда интересная человеку: он сам. Отвлеки его: ой, у тебя тут ниточка на плече, или какие у тебя красивые… что угодно от одежды до глаз небесной чистоты. Или спроси встречно: «Слушай, а ты почему так хорошо сегодня выглядишь?»
Скажи ему что-то хорошее, похвали. Самое лучшее – это сказать человеку то, что он хочет услышать: толстому, что он похудел, некрасивому, что у него есть нечто особенное, и так далее. А вот потом уж человека надо насмешить, чтобы он окончательно забыл предмет своего интереса к тебе. И я стала учиться шутить. Я и так-то была хохотушка-веселушка, мы с родителями постоянно смеялись и шутили, особенно с мамой. А тут в семь лет специально начала учить детские анекдоты и шутки всякие, розыгрыши и оттачивала умение быстро отвечать с юмором в любой ситуации. Именно тогда я сделала для себя главное открытие: рассказывать что-то о себе и о своей семье, делиться с людьми откровениями о личной жизни – себе дороже. Любая информация, изложенная человеком со злым умыслом, может сыграть против него же. Ну а потом я привыкла к такому, скажем так, камуфляжу житейскому. И к пятнадцати годам была самой востребованной девочкой в классе, да и в школе – балаганила бесконечно.