- Ох, курица ты глупая! Почему хмеля в тесто не положила? Кто это есть-то станет?
Хозяйка воинственно размахивала тонюсенькой лепешкой над головой девчонки, но к ее чести, надо сказать, и пальцем ее не тронула.
- Да и недопекла еще, вон... смотри, тесто еще влажное!
- Сударыня, - вмешалась я, - если вы позволите мне взять немного этих лепешек, я научу вас готовить очень вкусное блюдо, которое наверняка понравится вашим гостям.
Хозяйка выдохнула и мрачно кивнула. В этих скудных краях еду не выбрасывали, даже и не очень качественную. Вместе с хозяйкой мы собрали все нужное: обрезки мяса баранины и курятины, и даже немного дичины. Потом овощи и пряные травы - всего понемногу из того, что уже лежало в мисках, приготовленное для других блюд, и немного масла для смазывания противня. Девчонка крутилась рядом и жадно совала нос в каждый этап приготовления. В большой миске я смешала все ингредиенты, порезанные кубиками, и хорошенько перемешала.
- Еще можно добавить немного вареной крупы, но сейчас не будем, это блюдо мы возьмем с собой в дорогу, а крупу в горы таскать - себе дороже.
Хозяйка понятливо закивала и стала внимательно наблюдать, как я быстро заворачиваю начинку в лепешки и укладываю получившиеся рулетики плотным рядком на смазанный маслом противень.
- Теперь поставим противень в духовку минут на двадцать-тридцать и все!
Хозяйка покачала удивленно головой и принялась наводить на кухне порядок. Утомившись, я вышла через заднюю дверь к амбарам и хозяйственным постройкам. Постояла на нежарком осеннем солнышке и уже хотела возвращаться в трактир, как услышала возню, писк и взрыкивание. Любопытствуя, заглянула за угол амбара. На жесткой осенней травке возился пяток подросших щенков, рядом возлежала утомленная сука и меланхолично поглядывала вокруг. Я потянула носом - захотелось повозиться со щенками, повалять лопоухих в желтоватой пыли. Хоп! Я с удивлением посмотрела на свои лапы и едва в них не запуталась. Щенки удивленно замерли, а потом всей кучей приблизились, принюхиваясь и царапая когтями пропеченную землю. Очнулась я от громкого крика за спиной:
- Госпожа Травница! Пора противень вынимать али нет?
Встряхнувшись, я вновь увидела край зеленой мантии и, распрямившись, заспешила к кухне, оставив щенков в недоумении. Их мать даже не подняла на меня золотистого собачьего взгляда, видно и не такое в своей собачьей жизни видела.
Уложив готовые рулетики остывать и угостив парочкой хозяйку и девчонку-помощницу, я вернулась в комнату. Вран спал. Стараясь его не тревожить, я присела на скамью у окна и принялась его разглядывать. Жилистые руки, крупные мужские ладони, синие вены, проступившие сквозь тонкую белую кожу на внутренней стороне руки. Невольно любопытничая, сравнила Врана с принцем Ульсоритасом - оба молодые, крепкие мужчины, Вран, пожалуй, слишком худощав, и его волосы выглядят менее ухоженными, зато он выше. А вообще, почему это я сравниваю Врана и Ульсоритаса? Расколоритер тоже красавец, и даже более обходителен и умен. Задумавшись, я штопала носок, совсем износившийся в гонке по лесам. Потом так же задумчиво перешла на другой носок, потом третий и так пока не перебрала все чистые носки, уже сложенные кем-то в нашей комнате. Устав от долгого сидения, потянулась и наткнулась на внимательные глаза Врана. Как долго он за мною наблюдал из-под руки, прикрывающей лицо?
- Хорошего дня, мое солнце.
- Хорошего, ой, Вран!
Уронив носки и нитки, я растерялась, очень хотелось его поцеловать, погладить лицо, зарыться руками в волосы. Лениво улыбнувшись, (ооо, меня можно было выносить вперед ногами) Вран ухватил меня за руку и потянул к себе. Не понимая, что и как, я ощутимо плюхнулась ему на грудь и даже ухитрилась стукнуться подбородком, хорошо хоть язык не прикусила! Он внимательно рассматривал мое лицо, убрал непослушную прядку со щеки, а потом просто прижал к своему сердцу и я, слегка недоумевая, лежала тихо, а потом услышала этот ровный, учащенный стук и растворилась в нем. Так мы и лежали, слушая друг друга, пока в дверь не забарабанил мальчишка:
- Господин! Ужин подан!
Со вздохами мы встали с кровати и, поправив одежду, - все же руки Врана забрались под мою мантию - спустились в общий зал. Видимо к вечеру здесь собирались все местные обитатели, зал гудел, и пахло уже не только медовым квасом, но и пивом, и дешевой молочной брагой. Я поморщилась, мне не хотелось сидеть на виду у всех, мое маленькое счастье требовало тишины, и Вран, поняв это, попросил хозяина принести ужин нам в комнату. Хозяин кивнул, ничуть не удивляясь, и через несколько минут мальчишка притащил нам поднос с жарким, лепешками и кувшином кваса. Спиртное мы не пили - завтра предстоял тяжелый путь, да и наливка мне все еще икалась.
Приготовлено было вкусно, вот только перца многовато, потянувшись к кувшину с квасом, я вдруг заметила, как поплыли куда-то стены, потолок приблизился и на грани слуха донесся шепот Врана: 'Превращайся!'
Вран
Как больно, толчками бьется в груди сердце! Отрава медленно колышется в венах.
- Рита! Рита! - Слова медленно продавливаются сквозь стиснутые зубы. - Превращайся... Превращайся...
О, трижды светлые Боги! Она лежит, неподвижно опустив голову на стол, нужно докричатся до нее:
- Рита! Рита! Превращайся!
Ему кажется, что он кричит, раздувая жилы на шее, но он едва шепчет, кривя сведенный судорогой рот.
Вдруг узкое окошко, едва прикрытое редкой тканью от мух, распахивается и в комнату заглядывает неприметный узкоглазый мужчина. Кажется, Вран видел его внизу, в зале, хозяин посылал его за чем-то в погреб. Ухмыльнувшись, мужчина подходит к столу и приподнимает голову девушки за волосы.
- Готова!
Констатирует он и принимается сдирать цепочку с начавшим чернеть медальоном. Ему мешают волосы и плотный ворот мантии, но он нетороплив и методичен, как врач или сумасшедший. Еще один шепот Врана видимо достиг слуха умирающей девушки, и вместо безвольного человеческого тела на стуле забилась в рвотных спазмах крупная рыжая дворняга. От облегчения Вран незаметно для себя провалился в собачье тело и едва срыгнул плотный комок пищи, пропитанной ядом, как вцепился в домотканые штаны несостоявшегося убийцы. Заорав, мужик выхватил кистень и начал, не глядя, крушить все вокруг, за дверями послышался шум, и, быстро приняв решение, Вран ментально крикнул:
- 'Рита, прыгаем в окно! Нас могут убить, прежде чем разберутся, а назад в людей пока нельзя - яд еще вышел не весь!'
В ответ раздался короткий взлай, и рыжая псина бросилась к открытому окну. Звук падения, скулеж, и черный пес готов последовать за подругой. Откатившись в сторону, рыжая дождалась прыжка приятеля, и вдвоем они скрылись в сгущающихся сумерках.
Рита
Дорога к Старшей Сестре осложнялась частыми приступами рвоты, потом начался понос, особенно стыдно было потому, что на узкой горной тропе негде было укрыться. Но Вран старался сделать что мог, убегал вперед, и даже отыскал ямку полную воды - обезвоженный организм требовал жидкости. К рассвету вымотанные и обессиленные мы добрались до каменной арки со скамьей и чашей у ворот. С облегчением напились воды и подремали часок на голом камне. Последствий не было, и Вран подал команду перекидываться обратно. Ух! Мятое, грязное, местами порванное и испачканное платье, а запах! Да нас в таком виде и на порог не пустят! Все вещи остались в трактире, даже умыться нечем. Ой, уже есть - в чаше снова плескалась вода, и мы старательно умылись и прополоскали рты. А потом Вран первым шагнул в арку ворот. Раздался басовитый звук, и его мягко толкнуло в грудь. Пришел мой черед. Я медленно вошла в арку, опасаясь, что вытолкнет и меня, но раздался легкий звон - ворота пройдены. Оглянулась на Врана, он успокаивающе махнул рукой и вернулся к скамейке, будет ждать. Навстречу мне выступила фигура в темной одежде:
- Кто ты и зачем вошла в это место?
- Я ученица Травницы, зовут меня Рита, сюда я пришла за Благословением Династии.
- Ты пришла одна?
- Мой спутник остался у ворот.
- О нем позаботятся, ступай за мной.
Внутри монастырь целомудренных мало отличался от монастыря влюбленных: те же каменные своды, факелы и тишина вокруг.
Шли мы недолго, вскоре монахиня оставила меня в маленькой комнате с каменной, покрытой шкурами лежанкой и вышла. Еще через минуту в дверь вошла другая женщина - ростом она была ниже, но в речи слышалась привычная властность:
- Приветствую тебя, Рита!
Я присела в легком реверансе.
- Мы знаем, что ты прошла испытание и можешь считаться членом Династии Риинер. Но в нашем монастыре тоже существует испытание, и ты должна пройти его, чтобы попытаться взять Благословение Династии.
- Попытаться?
- Благословение само выбирает, в чьих руках оно принесет спасение.
Вздохнув, я лишь кивнула:
- Попытаться?
- Благословение само выбирает, в чьих руках оно принесет спасение.
Вздохнув, я лишь кивнула:
- Хорошо, когда начнется испытание?
- Скоро, пока ты можешь вымыться и сменить одежду и не волнуйся, о твоем спутнике позаботятся.
Мне почему-то представилась большая чугунная ванна, исходящая паром, стоящая на вершине скалы, и Вран с чашкой кофе, обозревающий из горячей воды окрестности. Хихикнув - вот эйфория навалилась, я прошла в соседнее помещение. Там была небольшая каменная чаша с горячей водой и чистое белое платье, из тонкой шерсти с крученым из цветных нитей поясом. Вымылась я с наслаждением, от слабости немного пошатывало, но в целом чувствовала себя хорошо. Вернувшись в комнату, увидела на каменном столике чашку с бульоном и сухарики. Громко поблагодарила, выпила бульон и опять прилегла, думаю, если будет нужно - позовут.
Вран
Вран метался по каменной площадке. Риты все не было! Он уже вымылся горячей водой прямо тут, на холодном ветру, переоделся в теплую одежду взамен тонкой нижней рубахи и штанов. И даже съел любезно предложенный суп! А Риты все не было, ветер протяжно завывал над ущельями, издёрганный парень присел на каменную скамью и провалился в сон.
Перед ним предстала круглая пещера, вся выстланная коврами, убранная подушками и красивыми драпировками, Вран огляделся: уютно, но слишком дремотно, чувственно, все навевает грезы о плотских радостях. В центре будуара что-то шевельнулось. Присмотревшись, Вран похолодел: Рита, его Рита! В тонкой почти прозрачной сорочке девушка возлежала на пышных подушках и томно потягивалась, словно большая кошка. Рядом сладко улыбаясь, сидел - не может быть - сидел принц! Кровь Врана вскипела, но усилием воли он сдержался и прислушался:
- Маргарита, вы прекрасны, вы достойны только самого лучшего, ваши нежные пальцы...
С этими словами принц принялся перебирать тонкие изящные пальчики девушки, поглаживать, ласкать и прикасаться губами. Щеки девушки зарделись, она казалась немного выпившей или одурманенной. Сердце Врана дало сбой, он понял, в чем состояло испытание - устоять... Со стоном он вцепился в свои волосы и стал следить за развитием событий. Принц уже добрался поцелуями до локтя и принялся языком рисовать круги, вызывая приступы возбуждения, Рита задышала чаще и, вдруг приподнявшись и оглядевшись замутненными глазами, прошептала 'бордель', хихикнула и оттолкнула принца, уже начавшего поглаживать ее грудь. Морок растаял в воздухе и на его месте возник другой принц - Расколоритер. Почти не удивившись, девушка помахала ему ручкой и сказала:
- Привет, глюк, кажется у меня сегодня день визитов.
Рас не стал рассыпаться в комплиментах, он просто с пронзительной нежностью и пониманием смотрел в глаза полулежащей Риты, гляделки продолжались долго, наконец, девушка со стоном уткнулась в подушку и закричала:
- Зачем?
И столько муки было в этом голосе, что Вран, вздрогнув, будто очнулся, и сам подошел к необычному ложу. Но едва он приблизился на расстояние вытянутой руки, как желание пронзило его с ног до головы. Кровь ударила в голову, зажглась огнем и потекла вниз. Возникло дикое желание схватить и покорить, подмять под себя нежное сочное тело, просвечивающее через тонкое полотно. Немного постояв со сжатыми до боли кулаками, Вран заставил себя рассматривать девушку отстраненно, словно дорогую картину или скульптуру, не тянуть к ней жадные руки, а любоваться. Вот длинные волосы рассыпались полурасплетённой косой по спине, как он любил, вот крутой изгиб бедра, складки рубашки, скрывающие тонкие лодыжки, розовые пяточки подрагивают выглядывая на свет... подрагивают? Взгляд парня метнулся вверх: Рита плакала, глухо, взахлеб рыдала, давясь всхлипами. Опустившись на колени, боясь даже дотронуться, Вран отвел с красного, мокрого лица влажные пряди:
- Рита, - позвал он, - Рита, не плачь, я здесь, что случилось?
Девушка подняла голову и кинулась к нему на шею, бессвязно лепеча и обливаясь горючими слезами. Сквозь слезы он услышал ее шепот:
- Никогда, никогда, мамочка, как же больно!
Он держал ее на руках, пока всхлипы не прекратились, потом ласковыми поцелуями стер последние слезинки. Глупая девочка, стесняясь, прятала лицо у него на груди и тем согревала его сердце. Мало-помалу Рита успокоилась, он продолжал нежно баюкать и нашептывать ласковые слова, наконец, девушка затихла, потом повозившись, вынырнула из подмышки и спросила:
-Вран, скажи, я очень плохая?
На изумленный взгляд парня девушка пояснила:
- Я уснула и очнулась здесь, ко мне приходили все-все мужчины, с которыми я знакома, они все говорили, как любят и ценят меня, какая я замечательная и красивая... Тут Рита снова нырнула в (с) складки куртки Врана.
- И что?
- Иии мне приятно было это слушать... Я словно наливки опять напилась - все плыло и горело... Они правда приходили?
- Скорее всего, нет, это было испытание.
- Испытание? А мы его прошли?
Томно приглушенный свет масляных светильников мигнул, комната, выстланная тканями, исчезла, Вран и Рита сидели, обнявшись на простой каменной лежанке, укрытой шкурами. Вздохнув, они крепче прижались друг к другу, а потом звонко чмокнулись губами. Облегченный смех эхом зазвенел, отражаясь от камня. В дверной проем заглянула невысокая закутанная фигура и поманила за собой.
- Иди, - сказал Вран, - тебя зовут, я подожду здесь.
Рита склонилась к оставшемуся сидеть парню и еще раз прижалась губами к его губам. Потом вышла, оглядываясь и поправляя косу.
Глава 4
Ульсоритас
В уютной гостиной, примыкающей к покоям младшего принца, царил удивительный порядок. На диванах и банкетках не виднелись стеки и арапники, с пола исчезло седло, уже декаду торжественно возлежащее у камина. Небольшой столик был изящно сервирован к чаю. Верховная Хранительница Династии, войдя, с удивлением огляделась и присела на любезно выдвинутое принцем кресло. На тяжелом серебряном подносе сиял начищенными боками чайник с кипятком, рядом переминался чайничек с заваркой и коробочка с сахаром. Отдельно лежал порезанный лимон, листики мяты и звездочки бадьяна. Под серебряным колпаком оказался нежнейший рулет с полюбившимся Хранительнице сочетанием калинового желе и белкового крема.
- Итак, Ваше Высочество, что вы хотели узнать, - сразу спросила достойная дама, наслаждаясь тонким вкусом чая.
Принц хотел было тонко и лукаво улыбнуться, но гримаса получилась такой фальшивой, что не провела бы и престарелого конюха. И тогда Его Высочество сразу пошли ва-банк:
- Я хотел бы узнать, где сейчас находятся Маргарита и Вран.
- Хм, и Вран и Маргарита, или только Маргарита, Ваше Высочество?
- Оба, госпожа Хранительница, они оба мне дороги.
Верховная Хранительница отпила еще глоточек - ммм, чай изумительный, и, в конце концов, мальчик так старался, даже мэтра Эскофье обаял...
- Вран и Маргарита сейчас далеко, Ваше Высочество, у них особое задание, и они смогут вернуться во дворец, когда выполнят его.
Принц, кажется, вздохнул с облегчением, и достойная дама не удержалась от маленького нравоучения:
- Ваше Высочество, неужели вы думали, что я скрываю столь важных и дорогих мне людей в своей лаборатории под замком?
- А кто вас знает, - чистосердечно пробормотал принц, - в вашей лаборатории можно элефанта заморского спрятать, и все скажут, что это болонка.
Такого искреннего смеха Верховной Хранительницы Ульсоритас не слышал никогда. Едва не расплескав чай, чопорная дама посмотрела на принца совершенно шалыми глазами юной девушки, неожиданно чмокнула его в щеку и произнесла с материнской нежностью:
- Вы влюбились, Ваше Высочество! Что ж, давно пора! Я рада за вас, и спасибо за чай и старания!
Помахав на прощание рукой, Руима выскользнула из покоев принца и, вновь став строгой Хранительницей, поплыла по коридору к покоям Старшего принца, кажется, Расколритер тоже приглашал Верховную Хранительницу на чай...
Наблюдатель
Наблюдатель появился в своем кабинете и брезгливо сморщил нос - его давно не было, и приходящий дежурный не проветривал затемненную комнату, и даже пепел по-прежнему лежал в камине пышной шубой.
На столе горой громоздились папки и пакеты с донесениями. Аккуратно ступая по ковру, Наблюдатель подошел к окну и, чуть-чуть отодвинув черные шторы, выглянул в серые осенние сумерки. Под окнами было темно и тихо, чутко прислушавшись, человек вернулся к столу и дернул сонетку. Снизу послышались торопливые шаги.
- Затопить камин, подать вино и мясо, и пришлите, наконец, уборщиков! - раздраженно прошипел хозяин кабинета, не поворачиваясь лицом к вошедшему.
Тот молча козырнул и вышел вон, вскоре загремели медное ведерко, совок, потом затрещали дрова, возвращая помещению уют. Еще через некоторое время по дому поплыл аромат, от которого у всех его обитателей потекли слюнки - аромат горячего жареного мяса с пряными травами и теплого вина с медом.