Тот молча козырнул и вышел вон, вскоре загремели медное ведерко, совок, потом затрещали дрова, возвращая помещению уют. Еще через некоторое время по дому поплыл аромат, от которого у всех его обитателей потекли слюнки - аромат горячего жареного мяса с пряными травами и теплого вина с медом.
Все время пока помощники сновали по дому, готовя ужин и наводя уют, Наблюдатель стоял у стола, проглядывая бумаги. Наконец он выбрал из общей кучи три сообщения и сел в кресло у маленького столика, на котором был сервирован ужин. Он ел мясо, потягивал вино, но взгляд, скользящий по комнате, постоянно возвращался к бумагам. Первое сообщение было красиво свернутым куском пергамента в разноцветной ленте с массивной серебристой печатью, второе - обычным конвертом из желтоватой, самой дешевой бумаги Моря Слез и, наконец, третье сообщение представляло собою легчайшую паутинную бумагу, скрученную в диаметр лапки голубя. Закончив ужин, хозяин кабинета велел убрать со стола, но сам остался сидеть в кресле с бокалом, обдумывая сообщения. На пергаменте было написано торжественное сообщение большой группы агентов, подготовивших вино с магией крови для встреч выпускников в магических школах столицы и окрестностей. Вторая бумага была сообщением о захвате двух дюжин(!) девушек с черными псами и, наконец, третье сообщение докладывало о провале бунта магов в столице и очередной оригинальной победе Хранительницы.
Через час из ворот бывшей конторы вылетел верховой, он вез приказ в столицу: затаиться и наблюдать, более ничего. Еще через полчаса из тех же ворот выехал десяток вооруженных до зубов наемников под руководством адепта, их путь лежал в лесное убежище, в котором держали захваченных девушек. Адепт имел склонность к исцелению и очень не любил этим заниматься, однако приказ был ясен: девушек отпустить, в случае 'порчи' - подлечить. Кривясь и выпуская в морозный воздух клубы пара, адепт следовал воле старшего.
Королевский дворец
Королева-Мать вошла в покои старшего сына и с удивлением осмотрелась. Большая квадратная комната для занятий, которую принц покинул несколько лет, назад была открыта. В ней толпились незнакомые Королеве люди в темных камзолах, повсюду лежали куски черного и светлого дерева, стучали молотки, визжали пилы, и прямо в центре этой катавасии принц Расколоритер серьезно разговаривал о чем-то с мажордомом и мастером-строителем.
- Рас! - окликнула сына Королева негромким мелодичным голосом.
Принц поднял голову, его озабоченное лицо просветлело. Улыбнувшись, он обогнул кучу строительного мусора и, приблизившись к матери, поцеловал ей руку.
- Что происходит, Ваше Высочество? - полюбопытствовала Королева. Расколоритер слегка смутился.
- Матушка, я решил превратить эту комнату в нечто необычное.
- Хм, во что же?
- В шахматную доску.
- Вот как, и откуда же возникла такая потрясающая идея?
Помявшись, принц объяснил:
- Сейчас игра в 'уголки' становится все более популярной, даже наш уважаемый маршал вчера загнал меня в угол, оторвав от прелестных леди, и просил объяснить ему правила. А леди Маргарита рассказала нам как-то раз об огромных шахматных досках, которые устраивали на ее родине.
- К тому же, в такую игру, может играть весь двор! - продолжил вдохновленный идеей принц. - Если нарядить воспитанников в черные камзолы, а будущих фрейлин в белые платья - получится неплохая партия и вечер знакомств!
Королева рассмеялась звонким, как колокольчик, смехом, и, поцеловав сына в щеку, вышла. В задумчивости она направилась к покоям Верховной Хранительницы, потом, остановившись, передумала и свернула к своей гостиной. Через полчаса горничная Королевы-Матери спешно передала Хранительнице приглашение на чай. Ворчащая дама в черных одеждах появилась в гостиной Королевы и засмеялась:
- Араниэ, вы меня сегодня уморить вздумали?
- Что такое, Руима? - Удивленно подняла брови Королева: - Тебе не нравится любимый шиповниковый чай и рулет с новым изобретением мэтра Эскофье?
- Мэтр Эскофье должно быть утомился готовить этот рулет в третий раз!
- Хм. - Королева сделала глоток и, улыбнувшись, сказала: - Я так понимаю, чаем сегодня баловались мои сыновья?
Хранительница кивнула и присела на край кресла, словно собираясь тут же взлететь. Королева продолжила:
- И оба они хотели узнать новости об этой девочке, Маргарите?
Хранительница вновь кивнула и в свою очередь спряталась за чашкой с ароматным настоем. Королева поставила чашку и внимательно посмотрела на Хранительницу:
- И какие новости?
- Их еще не поймали.
- Они добрались до монастыря?
- По моим сведениям - да, но прошли ли они испытания, мне неизвестно.
- Значит, ты уверена, Руима, что девочка справится?
Хранительница пожала плечами:
- С нею Вран, он способен на многое, Ваше Величество.
- Что ж, это хорошо, будем ждать вестей. Но я хотела поговорить с тобой о другом, Руима. Мне снится море, темное, серое и блестящее, а вокруг седые от измороси и мха скалы...
Королева незаметно выпала в транс и начала вещать глуховатым незнакомым голосом:
- Волны бьются о крепкие доски драккара,
Волны хлещут в надежде схватить беглеца,
Но пока не найдешь ты ларец Ахтамара
Не увидишь знакомого с детства лица.
Взмокшая от напряжения женщина сползла на шелковую обивку кресла и замерла в неловкой позе. Руима схватила льняную салфетку, смочила в кувшине с водой и аккуратно промокнула лицо Королевы.
- Руима, что я сказала, ты запомнила?
- Да, Ваше Величество, очевидно, что Его Величество жив и находится где-то в Северных морях, возможно даже он пленник 'Морских драконов'.
- И это все?
- Нет, вы говорили что-то о ларце Ахтамара, кто и что это?
Королева уронила лицо в руки и глухо зарыдала, Хранительница спокойно ждала - Ее Величество несла на плечах неподъемную тяжесть, и иногда такие вспышки за закрытыми дверями были просто необходимы. Успокоившись, Королева-Мать отхлебнула остывшего чаю и рассказала:
- Ты ничего не слышала о ларце Ахтамара, потому что это миф. Когда Саоритас сделал мне предложение, он был беспечным удачливым принцем, готовым на подвиги ради прекрасной дамы. И нашлась непутевая фрейлина, которая рассказала ему эту легенду.
Давным-давно, на одном из Южных островов жил волшебник по имени Ахтамар. Он был большим искусником, но жил очень уединенно, не желая общаться с людьми. Шторм пригнал к его острову лодку с пожилым мужчиной и юной девушкой, они представились как отец и дочь. И рассказали, что едва спаслись с тонущего корабля. Ахтамар вынужденно принял их на своем острове, удобно устроил и стал ждать окончания сезона штормов - раньше никак не получалось переправить спасенных на берег. Девушка была хороша собой и окружала Ахтамара заботой и любовью, и волшебник совсем потерял голову. Влюбленный одаривал свою возлюбленную подарками, учил ее колдовскому искусству и ждал того дня, когда кончатся шторма, и они смогут предстать перед жрецами для заключения брака. И вот день настал! Шторма утихли, вещи и подарки были упакованы, и Ахтамар решил попрощаться со своим островом. В зарослях у ручья он услышал голоса возлюбленной и ее отца, решив не мешать им, он тихо отступил в сторону и вдруг увидел: они сплелись в любовных объятиях! И пелена спала с глаз влюбленного! Он понял, что его страшно обманули - не отец и дочь, а пара любовников гостили на его острове. В гневе он вышел из своего укрытия и упрекнул обманщицу, но девушка лишь рассмеялась ему в лицо и сказала, что теперь она самая умелая колдунья на мили вокруг и вполне готова вернуться к людям. Обиженный волшебник создал из воздуха ларец, в который уложил свое сердце, разбитое коварной женщиной, и наложил на ларец и обманщицу заклятие. Ларец стал блуждать по свету, появляясь то тут, то там, но увидеть его могут только искренне влюбленные, а девушка и ее любовник превратились в каменные статуи, все чувствующие, как живые люди, и стоящие на острове памятниками предательству. И пока влюбленная пара не откроет ларец с разбитым сердцем Ахтамара, предатели не обретут вечного упокоения.
- А что случилось с самим волшебником?
- Этого никто не знает, история красивая и печальная, и фрейлины любят рассказывать такие сказки в будуарах.
- Не думаю, Ваше Величество, что это простая легенда, слишком много подробностей, ненужных в красивой сказке, - задумчиво проговорила Руима. - Так как же эта легенда связана с королем Саоритасом?
- А, - Королева ободрилась и стала вспоминать: - Саоритас решил, что мы должны непременно найти этот ларец, и долго расспрашивал книжников в архивах, историков и старожилов, и конечно я ездила с ним, но вскоре его отец погиб от отравленной стрелы, и нам пришлось вернуться и принять трон.
- Да, - сказала Хранительница печально, - это я помню, стрелка нашли, но он был местным дурачком, и сам поранился стрелой, умер через несколько минут, заказчика не нашли.
Две погрустневшие женщины задумались каждая о своем. Их печальные посиделки развеяла грубоватая горничная, пришедшая забрать поднос. Дамы церемонно распрощались и занялись повседневными делами, которых при дворе всегда было немало.
Глава 5.
Рита
Сизый туман клубился в пещере. Жрица остановилась у входа и указала рукой:
- Тебе туда.
- Туда? Благословение там?
- Оно там, и если позволят - сможешь его взять. Но помни, что ты должна вернуться! Иди, - поторопила меня женщина и я, замерев на секунду, сделала первый шаг.
Сперва инстинкт заставил затаить дыхание, опасаясь неприятного запаха, но туман пах обычной влагой и мокрым камнем. И лишь пройдя несколько шагов, я убедилась, какой он плотный и густой. Очертания входа пропали, и я уже не знала куда идти. Стоп, остановиться и подумать. Остановилась, закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь унять колотящееся сердце и вспомнив, как мы шли к Южным Сестрам, зажмурившись покрепче, посмотрела вокруг магическим зрением. А в магическом зрении вокруг творилось что-то невообразимое: плавали, перемешиваясь ленты эмоций, вот важно проплыла серебристая печаль, а вот мелькнула золотой искрой радость, а вот чьи-то сильные эмоции горят красно-золотым. Вот зеленая, тягучая на вид тоска, а вот синеватые искорки смеха, вот фиолетовая задумчивость, а вот весь черный и липкий гнев. Я с удивлением смотрела, как длинные извилистые ленты втягиваются в маленький водоворот мерцающего огонька где-то впереди. Должно быть, это и есть Благословение Династии, артефакт, собирающий отголоски эмоций, возможно, он может их накапливать, хранить и отдавать по приказу? Меня тянуло к огоньку все ближе и ближе. Ленты-эмоции толпились, переплетались, но не смешивались. И вот я уже совсем близко. На каменном постаменте бьется крылом огонь, я тяну к нему руки, я хочу его взять, не задумываясь о боли в обожжённых пальцах, и тут из огня начинают выдвигаться фигуры. Высокие и широкоплечие, маленькие и хрупкие - мужчины и женщины, дети и старики. Последними из пламени поднимаются высокая изящная женщина с длинными светлыми косами и невысокий широкоплечий мужчина в странной одежде. Они стоят по обе стороны огня и смотрят на меня. Я не знаю что сказать, голос срывается, и я шепчу:
- Династии грозит уничтожение, враги пришли на земли королевства. Мне нужен артефакт, чтобы остановить их.
Мужчина и женщина переглядываются, словно ведут неслышный разговор, остальные смотрят на них молча. Наконец придя к единому мнению, духи начинают действовать: женщина хватает меня за руку, и я вздрагиваю от ее теплого прикосновения, а мужчина царапает мне палец кончиком стрелы вынутой из колчана. Кровь, немного брызнув, падает в огонь. Пламя шипит, пригибается к каменному основанию и вновь взлетает ввысь, один лепесток расцветает на пораненном пальце.
- Иди, - говорит вдруг женщина вслух, - огонь будет гореть ровно год. Иди, тебя ждут!
А мне не хотелось никуда идти. Чужие эмоции наполняли меня: зависть, боль, печаль и тут же радость, страсть, желание. Хотелось опуститься на каменный пол и любоваться этими эмоциями, следить за разноцветьем лент и потоков. И тут я поняла, что в этой картине чего-то не хватает:
- А где же любовь? - спросила я туман.
- Любовь ты должна добавить сама! - донесся издалека смеющийся женский голос.
Вран
Вран снова ходил, вытаптывая камень, дожидаясь Риту и думая о том, как ему стала дорога эта странная девушка. Какая она нежная, ранимая и в тоже время сильная. Вдруг загудели каменные стены, сверху сыпанули осколки и из бокового прохода ему на руки выпала Рита. Она тепло и солнечно улыбалась, хотя лицо ее было залито слезами, а между бровей залегла горькая морщинка. Девушку била крупная дрожь - тонкая рубашка была влажной, пахла сыростью и дождем. Парень прижал ее к себе, завернул в плащ. Искривившиеся то ли в улыбке, то ли в страдании губы выдохнули:
- Получилось!
Вран сорвал с шеи амулет и раздавил ногой. Синий столб света втянул обнявшиеся фигуры, и пещера вновь опустела. Из темноты тоннеля вышла жрица в темной одежде и тщательно посыпала место телепортации порошком, потом, вздохнув, отыскала в углу веник из полыни и принялась наводить порядок.
Королевский дворец
Верховная Хранительница сладко почивала в своих покоях, лежа за столом прямо на стопке бумаг и неразобранных сообщений, когда на амулет пришел сигнал. Заспанная женщина не сразу поняла, что сейчас ей на голову свалится кто-то, имеющий допуск, а потому сигналки успели зазвенеть и обеспечить ей хорошенькую головную боль. Еще через несколько минут в центре комнаты замерцал кокон дальнего телепорта, сформировавшись, он мигнул и рассыпался искрами, оставив на прожжённом ковре Риту в объятиях Врана. Девушка смеялась, плакала и вообще была не в себе.
- Неси ее сюда, - скомандовала Травница, спешно открывая двери в личную купальню.
Парень, пошатываясь от слабости, - телепорт берет много сил - внес девушку и опустил в теплую воду, пахнущую розовым маслом. Руима пару раз притопила истерящую ученицу и деловито принялась раздевать.
- Что стоишь? Мойся, у вас встреча с принцами через полчаса.
Вран последовал совету и занял пустующую ванну по соседству. Все же опыта старой Травнице было не занимать. Уснувший в теплой воде парень проснулся от того, что кто-то ласково перебирал его волосы, гладил кожу вокруг ушей, нежно дотрагивался до скул, очерчивал высокие брови. Вран полежал, немного наслаждаясь мурашками, разбегающимися от тонких пальцев, а потом, распахнув глаза, увидел склонившуюся над ним Риту. Спокойная, сдержанная, в привычной зеленой мантии, лишь влажные волосы перекинуты через плечо и еще не убраны в прическу. Взгляды встретились, закружились, но тут раздался суховатый голос Руимы:
- Вран, ты уже одет? Рита, Ситтариэ пришла сделать тебе прическу.
- Тари здесь? Спасибо, что не забыли о ней!
- Она приписана ко двору, как постоянная горничная, иди уже, принцы ждут!
Шурша шелком мантии, Рита отошла, и Вран поспешно выбрался из ванны, вытерся приготовленным полотенцем. Одежда для него лежала рядом на сундуке - парадный мундир капитана гвардии со всеми орденами и регалиями. Почти не задумываясь, он натянул белье штаны, камзол, повесил на шею дворянскую цепь, на палец - кольцо с печаткой и замер: на бархатной подушке лежал, переливаясь бриллиантами орден 'Высокой чести'. Кавалеров ордена можно было пересчитать по пальцам одной руки, потому что давался этот орден только в одном случае - спасении членов Династии. Потянувшись к звезде на широкой атласной ленте, Вран убрал руки и оставил ее лежать на вишневом бархате. Поправив волосы, одернув полы камзола, вышел в кабинет Верховной Хранительницы. Оглядев его с ног до головы, Хранительница подняла брови и, взяв Врана под руку, проследовала через телепорт в покои старшего принца.
Большая уютная комната, выдержанная в теплых коричневых и зеленых тонах, наводила мысль о поляне в лесу: высокие дубовые панели, полки, стилизованные под изогнутые ветки, мшисто-зеленые портьеры на узких высоких окнах. Когда Руима привела малым порталом свою ученицу, принцы и Королева-Мать уже были там. Расколоритер растапливал камин, разгоняя осенний сумрак за окнами. Ульсоритас насыпал в медный ковш с длинной ручкой пряные травы и наливал вино - еще один рецепт стал достоянием Династии Риинер. Королева-Мать задумчиво сидела в глубоком кресле и смотрела в огонь. Ее мысли кружились вокруг Благословения Династии, которое должно было помочь сохранить королевство, и вокруг пророчества, записанного Руимасолариэсс, и немножко вокруг сыновей, готовящихся к встрече с девушкой, которая смогла их задеть за живое. Рита королеву не разочаровала, несмотря на загар и огрубевшие руки, девушка по-прежнему дышала свежестью, отлично выглядела и всем улыбалась. А если и появилась в этой улыбке горчинка, а жесты рук стали более отточенными, так ничего удивительного, долгий путь меняет человека. Так думала Королева, любуясь тем, как ее сыновья, любезничают с ученицей Травницы, сидящей на узком диванчике. Девушка села точно в центре и тщательно расправила подол мантии, так что принцы не могли присесть рядом для разговора, но оба нашли выход: Расколоритер придвинул от камина тяжелое кресло, а Ульсоритас воспользовался скамеечкой для ног. Старший принц внимательным глазом будущего правителя тоже заметил и отточенность жестов и печаль во взоре, но девушка часто улыбалась ярко и солнечно, ласково поглаживала мозолистыми ладошками руку принца, которую тот 'забыл' у нее в руках и, в общем, вела себя естественно. Мягко блеснул телепорт, и на ковер у камина ступили Верховная Хранительница и Вран.
Королеве было удобно наблюдать за всеми участниками беседы. Вот Хранительница, как всегда, невозмутима, но резковатые жесты выдают скрытое беспокойство. Вот Вран отвыкшим взором скользит с одного предмета на другой, отмечая старых знакомых, и в то же время старательно не смотрит на Риту. Осанка у него по-прежнему гордая и очень мужественная, а вот глаза выдают неуверенность. Что же с ними произошло в путешествии? Королева продолжала рассматривать девушку, которую ей представили всего месяц назад, и размышляла. Прежде Расколоритер и Ульсоритас больше уделяли внимания ее инаковости, необычности, а вот теперь, кажется, разглядели в ней женщину, способную очаровывать и покорять.