– Догонят! – бессильно прорычал Делягин, не отрываясь от пулемета. – От орудий никакого толку!..
Ситуация действительно катастрофически ухудшалась с каждой секундой. Те твари, что потяжелее, отжимали колонну со спасенными к океану, а те, что полегче и побыстрее, заходили в хвост. При этом скученность у них была теперь довольно низкая, не дававшая возможности эффективно бить из пушек и пулеметов.
– Может, оторвутся, – сказала Савельева, привстав и отложив снайперку. – Дальше местность ровнее. Только бы моторы не подвели…
И хотя надежда умирает последней, в прогноз майора не очень верилось. Крабы и сколопендры постепенно сокращали дистанцию до скакавших по кочкам машин, из кузовов которых люди и так едва не вываливались от тряски.
И вдруг произошло то, чего никто не ожидал.
Позади машин, разорвав темноту ночи, яркой белой вспышкой полыхнул мощный взрыв. За ним еще три шарахнули с такой яростной силой, что с окружающих развалин полетели куски деревянных плит и самодельного шлакобетона. Нескольких монстров из тех, что пытались отжать колонну в сторону океана, опрокинуло навзничь, и они яростно задергались в агонии с пробитыми панцирями и оторванными конечностями.
– Термитные мины! – воскликнул Делягин. – У второй роты они ведь тоже были!
– Молодцы, ребята! – Савельева шлепнула себя по бедру ладонью.
Уэйн только хмыкнул. Русские не переставали его удивлять.
Термитное пламя взмыло к небу полыхающей трескучей стеной, раскидывая во все стороны красные капли расплавленного железа. Дым ветром понесло в океан.
Теперь, чтобы добраться живыми до маяка, уцелевшим надо было уйти лишь от тяжелых монстров, напиравших с запада. А те были крупными, им намного труднее было соревноваться с автомобилями в скорости, даже по пересеченной местности.
– Только бы успели! – Разведчица стиснула кулаки, затянутые в шершавые тактические перчатки.
– Орудия к бою! – крикнул Уэйн по-русски.
Морпехи тут же бросились снаряжать пушки, которые оставили без присмотра, когда их огонь перестал быть эффективным.
Задача была непростой, так как твари находились довольно далеко друг от друга, примерно в нескольких корпусах, что исключало поражение одним выстрелом сразу нескольких противников. Но все же это было лучше, чем ничего, это давало выжившим хоть какой-то шанс на спасение. Яркое термитное пламя и пожары в развалинах давали достаточно света для точного прицеливания.
По очереди грохнули пушки, но одна дала промах из-за слишком большого расстояния. Лишь три чудища получили полный заряд булыжниками. Не очень крупную каракатицу разнесло в склизкие клочья, саламандре-огнеплюю оторвало голову, а крабу снесло две ноги из четырех, после чего он мог только кружиться на месте и угрожающе клацать клешнями.
Увы, колонну из внедорожников продолжали теснить с двух сторон, захлопывая ловушку: ей наперерез из океана выбирались новые монстры. Еще немного, и ехать будет просто некуда, так как маяк стоял на крутом скальном уступе, и попасть внутрь можно было только с запада, со стороны поселка. Твари намеренно загоняли машины так, чтобы те уперлись в скалу, и тогда можно было бы без помех превратить людей внутри в доступную к употреблению мелко порубленную биомассу.
Внезапно раздался громкий вой, от которого дрогнул воздух. И тут же издалека, с южной окраины поселка, донесся гулкий выстрел из «Ноны».
В следующий миг почти по центру западной группы тварей ударил мощный фугасный снаряд, разметав обрывки тел и обломки панцирей во все стороны. Ударная волна расширяющимся кольцом прошлась по тварям, швыряя их на землю, ломая и калеча огромные туши. Столб пыли и дыма взмыл в черное небо, и его тут же понесло к океану, создавая нечто вроде дымовой завесы для мчавшихся к маяку внедорожников.
Из океана ответили плазменные слизняки, подтянувшиеся к месту битвы – четыре струи ярко-голубого огня устремились к позиции чудом выживших артиллеристов. Но перед тем, как вспыхнуть огненно-дымным факелом, «Нона» успела выстрелить еще раз, метким попаданием отрезав преследователей от беглецов.
Воспользовавшись ситуацией, Макаров, Таксынбаев и терминатор, что вел третью машину, заложили крутой вираж, уходя от столкновения со скальным выступом, взмыли на невысокий холм и с визгом покрышек затормозили у дверей маяка.
– Открывайте! – заорал в люк Делягин.
10
Лязгнул засов, дверь скрипнула, впуская бойцов на лестницу. Гравий захрустел под рифлеными подошвами берцев.
Уэйн засуетился, мучительно соображая, куда деть еще тридцать с лишним человек. Впрочем, даже на «оружейной палубе» могли бы разместиться все, но, чтобы избежать толкотни, Симпсон открыл помещение под верхней площадкой, которым сам пользовался редко. Уставшие до предела бойцы, среди которых были и морпехи, и десантники, и несколько выживших спецназовцев во главе с командиром взвода, повалились прямо на пол.
Лишь один остался на ногах и даже попросил Уэйна отвести его к капитану.
– Репин! – обрадовался Делягин, увидев знакомое лицо.
– Так точно! – с улыбкой ответил лейтенант. – Часть людей удалось спасти. Хотя если бы не твой Макаров, трындец бы нам всем. «Топор» с людьми ушел на базу, так что к утру можно ждать подкрепление…
– Это вряд ли, – со вздохом ответил капитан. – Вон он, «топор», догорает на болоте…
Он показал на отблески вдали и уселся на каменный пол площадки. На юге пылала «Нона», экипаж которой пожертвовал собственными жизнями, чтобы спасти тридцать бойцов. Могли ведь не стрелять. Никто не давал приказа, да и связи нет. Могли бы тихонько отсидеться, чтобы не выдавать противнику свою позицию, а потом, когда все успокоилось бы, рвануть на броне на запад, к материковой базе. Хватило бы топлива или нет – вопрос другой, но вряд ли артиллеристы об этом думали. Они просто не смогли остаться в стороне, вот и все.
– Светлая вам память, ребята… – тихо произнес Делягин, глядя на пламя.
– Значит, на воздушную поддержку до утра тоже можно не рассчитывать, – сосредоточенно констатировал Репин. – Связи нет, с донесением до наших никто не добрался, спутник ночью ни черта не видит. Никто не знает, что у нас тут происходит. Побоятся накрыть своих. Тем более что твари вглубь континента не продвигаются, опасности для базы нет – в штабе могут решить, что задачу мы выполнили и подкрепление нам не нужно…
Выжившие твари, упустив колонну, бесцельно бродили по округе, освещенные белым термитным пламенем и пожарами в развалинах. Похоже, атланты временно оставили управление ими, бросив все мозговые ресурсы на обдумывание того, что делать дальше.
– Меня вот что интересует, – подала голос Савельева. – У них в океане, совсем рядом с берегом, не меньше трех плазменных слизняков плавает. Атланты знают, что все наши, кто выжил, собрались на маяке. Почему они не долбят по нам своей живой артиллерией? Сколько продержатся стены под прямыми плазменными попаданиями?
– Минут пять, – прикинул Уэйн. – Но есть еще подвал. Он глубокий и выдолблен прямо в скале, на манер штолен. Его плазмой не взять.
– Вряд ли они знают про подвал… – задумчиво сказала майор Савельева.
– Подвал, не подвал – это ничего не меняет, – заявил Делягин. – Каким бы глубоким ни был подвал, в нем не отсидеться, если рухнет маяк. Люк можно залить кислотой, у них есть такие организмы, а когда металл разъест, сдержать тварей не получится по-любому. Боеприпасов не хватит. А у них еще и инстинкта самосохранения нет. Нас просто задавят массой.
– Тоже верно, – согласился охотник.
– Вот именно. – Савельева сняла перчатки и заткнула их за пояс. – Во всей этой ситуации что-то сильно не так. Начиная от несообразного масштаба прорыва и заканчивая тем, что по маяку до сих пор не нанесли ни одного плазменного удара, хотя тут нас и можно было бы накрыть всех разом. Перебили ведь, по сути, весь десант. А нас не трогают.
– У меня есть идея на этот счет, но достаточно мутная. – Делягин поднял голову. – Может, им нужен маяк? Хрен знает зачем, не сигналы же подавать монстрам четвертой категории в океане. Но других причин такому поведению тварей я просто не вижу…
– Ага! Интригует ситуация! – донесся снизу через люк голос сержанта Макарова. – И еще меня интригует, на кой хрен кто-то палил по мне с маяка из снайперки, когда я людей спасать ехал? – Он до половины высунулся в люк и, не выбираясь на площадку, пристально посмотрел на Савельеву. – Совсем сбрендили? – спросил он напрямик. – Инфразвука наслушались?..
– Товарищ сержант! – мгновенно окрысилась эфэсбэшница. – Не забывайтесь!
– Виноват, товарищ майор. Увлекся. – По тону Макарова было отчетливо ясно, что его раскаяние далеко от искренности. – Мне просто интересно: а если бы мотор клина поймал от пули? Сколько бы мы тогда ребят спасли внизу, а сколько бы уже не сумели?..
– Виноват, товарищ майор. Увлекся. – По тону Макарова было отчетливо ясно, что его раскаяние далеко от искренности. – Мне просто интересно: а если бы мотор клина поймал от пули? Сколько бы мы тогда ребят спасли внизу, а сколько бы уже не сумели?..
– Мы решили, что вы с Таксыном драпать собрались, – сумрачно пояснил Делягин.
– А-а-а! – протянул сержант. – Так это ваша идея была, товарищ капитан! Ну, у вас определенно были основания мне не доверять. – И исчез внизу прежде, чем Делягин успел что-либо ответить.
– Распустились, блин… – пробурчала Савельева. – Хотя понятно, боевой шок и все такое. Но вообще брожения надо пресекать в корне. Чтобы не разлагали коллектив.
– По грани прошел, стервец, – капитан пожал плечами. – Прямой дерзости командиру не зафиксировано.
– Разве что едкий сарказм в последней фразе, – хмыкнула майор. – Ну, интонацию к делу не подошьешь. А он крепко на вас обиду затаил, похоже!
– Не обиду, а злость, – поправил Делягин. – Дурную злость. С какой стати ему на меня обижаться? Совершил преступление – получи по всей строгости закона. Вступил в сговор с врагом, пытался поменять оружие на жемчуг их поганый! Оружие, понимаете?! – Капитан дернул себя за ремень, на котором так и висели два штык-ножа. – Вот, я в части даже сдать их не успел дежурному – вещественные доказательства! В лапах акваменов это лезвие, – Делягин вытянул один клинок из ножен, – кому-то в бок воткнулось бы! Может, мне, может, вам? Может, даже самому Макарову! Видели сегодня толпу монстров с холодным оружием?! Так оно не все трофейное, некоторое вот так же вот куплено у наших жадных кретинов! Я этих двоих взял с поличным и арестовал. Рапорт только не успел написать. А то бы их тут не было…
– И тогда тридцать ребят, которых он спас, не отдыхали бы сейчас этажом ниже, а остались бы на берегу, – медленно произнесла Савельева. – На биомассу пошли бы.
– Вы его оправдываете?! – взвился капитан.
– Ни боже мой! Такое оправдать ничем нельзя. Но он за одну ночь совершил два серьезных поступка: во-первых, пытался продать штык-ножи тварям, а во-вторых, спас от верной смерти три десятка людей. Как думаете, какой из них перевесит на загробном суде?..
– Я не верю в загробный суд, – пробурчал Делягин. – И в то, что если кто-то там сделал что-то хорошее, то ему за это до сорока грехов спишется типа. Я верю в дисциплину, устав и закон. Многим, кстати, эта моя вера тоже спасла жизнь…
– Тридцати человекам?
– Что? – Капитан сбился с мысли. – Может, и больше, чем тридцати… – Он махнул рукой. – Но в чем-то вы правы, конечно. Для того и существовали раньше штрафбаты, чтобы оступившиеся могли искупить свою вину кровью. Так что тут сержанту Макарову сейчас самое место, с нами, в самом пекле. Только если он себя в руки не возьмет, запру на хрен в подвале, чтобы не разлагал мне подразделение. Потому что следующий шаг – это уже пуля в голову по законам военного времени, как провокатору…
– Успокойтесь, – посоветовала Савельева. – Пуля в голову – это перебор. Еще не хватало самим начать друг друга мочить! Не хамит же он пока командиру. Ходит по грани, сами сказали, но не хамит откровенно… – Видя, что капитан совсем разнервничался, она постаралась сменить скользкую тему: – А можно мне один ножичек временно прибрать? А то уже в животе урчит, а сухпай открыть нечем… Верну непременно!
Капитан протянул нож майору, та повесила его на пояс.
Делягин покрутил оставшийся штык в руке и сунул Уэйну:
– Держи, брат. На память.
– Это же вещественное доказательство, – осторожно напомнила Савельева.
– Сегодня уже столько оружия утеряно, что еще один штык-нож погоды не сделает, – ответил Делягин, посмотрев ей прямо в глаза. – Может быть, вы и правы, товарищ майор. Существуют подвиги, которые вполне искупают мелкие пакостные прегрешения. Как в штрафбате. – Он сделал паузу и закончил: – Тем более что второй ножик остается у вас, и вы мне его вернете по первому требованию. Я прав?
Савельева выдержала его взгляд, но промолчала. Это было решение Делягина, влезать в эту историю она не собиралась.
– Хорошая примета! – индеец взял подарок. – Спасибо! Если что-то на память дарят, значит, выживу… – Он озабоченно нахмурился. – Только ведь ножи-то не дарят. Это как раз плохая примета. Нож нужно купить – хоть за символический цент, иначе не принесет счастья. Сейчас… – Он принялся рыться в нагрудном кармане.
– Да на хрена мне твой цент! – засмеялся Делягин. – Я монеты не собираю!
– Примета! – возразил Симпсон. – Обязательно надо купить!..
– Тогда ты мне лучше чайку сообрази, – предложил капитан. – С лимоном! Это будет считаться платой за ножик? Есть же у тебя тут кухня?
– Кухня есть, – кивнул Уэйн. – Лимона нет. На побережье фрукты теперь на вес золота.
– Давай без лимона!
– Не вопрос, – ответил охотник, но оба офицера сразу отметили, что он чуть напрягся. – Сейчас принесу…
– Я помогу! – тут же вызвалась Савельева, мигом сообразив, что радушный хозяин пытается что-то от них скрыть. – Снаружи вроде затишье. Твари не будут атаковать, пока им не дадут команду. А кукловоды, похоже, призадумались…
Она обезоруживающе улыбнулась Уэйну и вслед за ним проскользнула в люк.
Они спустились на второй уровень. От майора ФСБ не ускользнуло, что индеец замялся, прежде чем открыть дверь, словно мучительно искал выход из сложной ситуации. Видимо, не найдя подходящего, он вздохнул и пропустил женщину вперед.
Та переступила порог и остановилась от неожиданности.
Жилое помещение маяка напоминало скорее обширную студию художника. Кухня занимала лишь один угол помещения. На остальном пространстве располагались двуспальная кровать со сбитым в кучу одеялом, душевая кабинка, унитаз, мастерская с верстаком и продовольственный склад: на стеллажах вдоль стен громоздились мешки с мукой, солью и сахаром.
Спиной к вошедшим у шкафа с посудой стояла совсем молодая девушка в мужской рубашке на голое тело. Рубашка была короткой, до пояса, а потому не могла скрыть упругих ягодиц и гладких бедер. Кусок ткани, выданный хозяином в качестве юбки, валялся возле кровати. Похоже, девушке было просто без разницы, прикрыты ее интимные места или нет.
Это сразу показалось Савельевой странным. Обычно женщины так себя не ведут. А если и ходят по дому голыми, то хотя бы вздрагивают, когда в помещение заглянет посторонний.
Тут же – никакой реакции. Ноль.
«Может, она глухая?» – запоздало подумала разведчица.
Но этот вариант отпал, так как девушка повернулась на звук открывшейся двери, скользнула по майору безразличным взглядом и, шлепая по дощатому полу босыми ногами, направилась обратно к кровати. В ладонях, сложенных лодочкой, она несла перед собой горку кускового сахара. Еще один кусок, судя по перекошенной физиономии, она держала за щекой.
Не зная, как на это все реагировать, Савельева повернулась к Уэйну.
– Проходите, – смущенно сказал он по-русски. – Это моя гостья.
– С Марса? – не скрывая иронии, уточнила разведчица. – А как ее зовут?
Симпсон снова впал в ступор – имени спасенной он так и не выяснил. Затем, сообразив, что совсем запутался и ведет себя предельно подозрительно, тряхнул головой, сдаваясь, затем жестом указал на табурет возле кухонного шкафчика, а сам оседлал другой. Майор Савельева села, покосившись на девушку – та забралась в кровать и, ничуть не стесняясь, подобрала под себя ноги, широко раздвинув колени. Сахар явно волновал ее больше, чем посторонние взгляды.
– Долгая история… – начал наконец Уэйн. – Но все равно ведь придется рассказывать…
– Похоже на то, – кивнула Савельева. – А эти бакланы, как вы их называете, которые в подвале заперты, – они часть этой долгой истории?
– Верно.
На несколько секунд охотник задумался, что именно стоит говорить, а что нет. Но в принципе от русских военных ему скрывать особо было нечего. Суть его бизнеса им и так уже известна, а более страшных преступлений охотник за собой не знал.
Вкратце он рассказал о дневной вылазке, о том, как подобрал голую незнакомку на болоте, и о четверых парнях, пожелавших ее то ли вернуть, то ли забрать.
– История на самом деле не такая уж и долгая, – усмехнулась разведчица, выслушав рассказ до конца. – Но странная.
– Считаете?
– Да. Концы с концами не сходятся. Или вы чего-то недоговариваете, или врут ваши бакланы.
– Я рассказал всё как было! – насупился Уэйн.
– Значит, чужаки врут, – уверенно повторила майор.
– Почему?
– Элементарно! Ну, вот представьте себе ситуацию. Парни с девушкой что поехали делать?
– Кататься. Охотиться за адреналином. – Охотник пожал плечами, потом уточнил: – Сексом заняться, прошу прощения.
– Это уж наверняка, – усмехнулась Савельева. – И вместо того чтобы найти для секса приятный лесок или хотя бы сухой пригорок, они поперлись черт-те куда от жилья – к океану, через болота. Разве это логично?