Когда пленники добрались до машины, в лесу уже слышался шум, где-то там, в чаще, логова и хибары покидали выскакивающие дикари и оставшиеся покупатели. Рута мысленно взмолилась невесть каким высшим силам, чтобы замок фургона легко и быстро открылся.
– Чёрт! – выругалась она, втыкая в прорезь кончик лезвия ножа. – Ну, давай же!
Тут не могло быть сложного механизма, почти наверняка простейший запор. В нынешнем Троте машины не угоняют, их просто отбирают у владельцев, если повезёт.
– Они уже близко, – спокойно проинформировал Крайт.
Оба они прекрасно понимали, что сейчас решаются их судьбы. Если замок удастся открыть вовремя – значит у них будет шанс смыться, если нет – тогда сражаться до последней капли крови.
Замок наконец щёлкнул. Рута распахнула дверцу и вскочила в салон. К счастью, раненая рука не напоминала о себе, увлечённая общей горячкой побега… Внутри девушка дотянулась до противоположной дверцы, сняла блокиратор, а затем нырнула в пространство под рулевым колесом.
– Запрыгивай! – крикнула она Крайту, уже готовому принять бой, и на ощупь принялась копаться в проводах, чтобы замкнуть нужные и врубить зажигание.
* * *…Крайт обхватил ручку пассажирской дверцы и уже собрался было потянуть на себя, но тело неожиданно, как бы помимо воли человека, развернулось к центру площадки.
Через неё бежал громила, который днём грозил пулемётом тем типчикам из джипа. В его руках снова был «ручник», и он вскидывал оружие, собираясь открыть огонь на бегу.
Бледное лицо хорошо просматривалось в свете звёзд, которые здесь постоянно ярко полыхают, аки светодиоды, налепленные на ночные небеса. Крайт понял, что они с девушкой просто не успеют убежать – стрелок слишком близко и высадит по ним всю ленту в упор.
И тогда рвущийся на свободу пленник сделал нечто, удивившее его самого. Он вскинул правую руку, ту самую, которая оплошала с броском шипа, сложил пальцы «пистолетиком», направил их в сторону пулемётчика и громко выкрикнул:
– Ба-бах!
Что случилось в следующее мгновение, Крайт не понял.
Не поняли этого и бежавшие вслед за покупателем дикари. Но главное, что они остановились, как об стенку ударенные, и теперь смотрели на беглеца с ужасом.
Воспользовавшись заминкой, Крайт распахнул дверцу и запрыгнул в машину.
Мотор протяжно, надрывно ревел, но быстро набирал обороты, как бы сообщая, что готов к работе. Рута отпустила сцепление, даванула на газ. Фургон рванулся вперёд, едва не смёл оцепеневших дикарей, с воплями разбежавшихся в стороны, и начал разворачиваться капотом к просеке. Наконечник брошенного копья воткнулся в боковое стекло на уровне головы Крайта, от чего тот согнулся на сиденье и инстинктивно закрыл голову руками. Но стекло не разбилось. Пуленепробиваемое, наверное.
Рута прибавила скорости, и вот уже фургон удаляется, стремится прочь от лесного лагеря дикарей. Посмотрев в боковое зеркало, Крайт ещё раз увидел пулемётчика, вместе с пулемётом заброшенного незримой силой на дерево. Как будто в него вонзилась и ударила огромная пуля, способная не просто завалить человека наземь, а откинуть на десятки метров назад и вверх.
* * *…Тёмный лес проносился по обеим сторонам от машины. Фары высвечивали узкую просеку, на удивление расчищенную. Никаких препятствий, катись себе, сколько топлива хватит!
Но за беглецами никто не гнался.
Пока?
– Вырвались! – радостно крикнула Рута и посмотрела на Крайта, сгорбившегося на соседнем сиденье. Тот не шевелился, застыв в одном положении, и если бы не тряска, смахивал бы на статую.
Другомирянин, подумала девушка. Дошло до неё объяснение. Вот ему правильная классификация. Не инопланетник. Потому что не с иной он планеты.
С Земли. Но не этой, а другой.
Вероятность появления порталов такой разновидности теоретически предполагалась. И вот получено практическое подтверждение?
В таком случае, получается, и Рута с напарницей, отправляясь на задание и будучи уверенными, что проходят в другое время своего мира, на деле побывали в параллельном. Может быть, эти вспышки света, которые теперь наблюдаются у некоторых порталов в момент перемещения объектов, означают, что они…
Сами «мутировали» и связывают не точки в пространстве или во времени, в пределах реальности одного и того же мира, а точки в разных мирах… Но почему ничего подобного раньше никто не осознавал?!
А если это и в самом деле так, тогда получается, что где-нибудь как-нибудь когда-нибудь существует другая, «параллельная» стерегущая? А у неё другой брат… и за ним явилась другая Рута… и вся дальнейшая история там – другая.
И предыдущая тоже. Потому что в другом мире не случилось Посещение. И абнормальных Ареалов Визита там нет и не было. Вообще. И Трота – в частности.
А вот дверь между мирами есть. Во всяком случае, была. И сотворили её отец и мать Крайта…
Не другого, который из этого мира…
А именно этого пришельца, нездешнего, с которым Рута оказалась здесь и сейчас.
С ним и придётся творить дальнейшую историю уже этого мира, в котором, в частности, Трот есть.
Не другого, где Зон Посещения не было и нет. Где они разве что в фантастических книжках существуют.
* * *ОНА была собой довольна.
Получилось простенько и очень изящно. Минимальное, точечное вмешательство, и все нужные люди – живы.
Гипертрофированная животина и подходящий по массе живой камень подвернулись очень удачно. Хотя, не окажись там «каменного овоща», в огонь отправилась бы сама земноводная.
Расходного материала в спящем мертвецким сном «окружающем пространстве» – навалом.
Жги – не хочу.
06. Поворотный момент
Дарина сейчас работала в зоомагазине «Природа», что находится неподалеку от центрального универмага нашего города. Место, надо признать, весьма удобное. Повсюду разбросаны кафешки, магазинчики, а через две остановки – кинотеатр и парк. В общем, есть куда сходить со своей девушкой. Единственный минус центра – оживлённость. Повсюду машины, спешащие по своим делам люди, асфальт… Другое дело наш микрорайон: тихо, спокойно, рядом лес… Только вот посёлок расположен на краю города, и развлекательных местечек здесь практически нет.
Дома я что-то слишком долго провозился, поэтому чуток опоздал. Свернув на втором от остановки перекрёстке, быстрым шагом направился к зоомагазину. Моя девушка уже стояла у закрытых дверей.
Выглядела она прекрасно. Как, впрочем, и всегда. Короткая белая расстёгнутая курточка, под ней – чёрная со стразами футболка, из-под которой выпирали две аппетитные округлости. Обтягивающие синие джинсы и маленькие, как у куколки, серебристые туфельки.
Даринка, что бы ни надела, всегда выглядела очень привлекательно и соблазнительно. Она вообще отличалась, как выразился один наш общий знакомый, повышенной убойной силой сексуальности. Помню, класса с шестого начала ходить в коротких юбках, и уже тогда старшеклассники обращали на неё внимание. А уж когда у неё округлились все формы… В общем, с того времени она не знала недостатка в мужском внимании. К слову, тогда и я начал за ней бегать. Вернее, бегать я не мог по причине долгого периода восстановления после травмы колена, однако знаки внимания оказывал.
Но суть не в том, что я начал замечать её лишь тогда, когда у неё выросла грудь. До пятнадцатилетнего возраста я играл в детской, а потом в юношеской командах местного хоккейного клуба и считался перспективным защитником. Некоторые прочили мне блестящую профессиональную карьеру. Проще говоря, я был погружён в ледовый спорт с головой. Не гулял с девочками, мало читал, кое-как учился… Словом, жил на льду.
Но однажды всё изменилось.
Толком даже не помню, как это случилось. Я подхватил шайбу у борта, проехал пару метров и уже собрался сделать передачу своему нападающему, как вдруг боковым зрением заметил игрока команды соперника. Сильнейший удар о борт, невыносимая боль в левом колене, и я потерял сознание…
Очнулся уже в раздевалке, увидел озадаченное лицо нашего врача и тут понял, что дело плохо. В течение следующей недели мне вынесли два печальных вердикта. Первый – разрыв коленных связок, второй – после такой травмы о хоккее придётся навсегда забыть. В принципе ещё в больничке у меня с Дар всё и закрутилось.
Она каждый день приходила с учебниками, чтобы я не отстал от школьной программы, и успокаивала меня. Поначалу я впал в глубокую тоску. Как это вообще возможно – завязать с хоккеем?! Но через месяц немного смирился с грустными изменениями в моей жизни.
И в этот переломный период одноклассница, готовая быть рядом со мной, действительно стала для меня подарком судьбы…
Летом, когда меня выписали, Дар почти всегда находилась рядом. Сестра была ещё слишком маленькой, мама работала, а за мной кому-то надо было ухаживать.
Летом, когда меня выписали, Дар почти всегда находилась рядом. Сестра была ещё слишком маленькой, мама работала, а за мной кому-то надо было ухаживать.
После травмы я, можно сказать, заново учился ходить и первые шаги сделал именно в её присутствии. Вообще она не была обязана возиться со мной, но делала это, и именно тогда я начал воспринимать её не просто как девчонку из соседнего дома…
Хотя знакомы мы были, что называется, с пелёнок. Родились в один год, жили в соседних домах, ходили в один и тот же детский сад, а потом и в школу. На самом первом уроке нас даже посадили за одну парту.
Семьи наши дружили по-соседски, поэтому мы чуть ли не ежедневно захаживали друг к другу в гости. В общем, росли вместе и были хорошими друзьями. Даже поглотивший меня хоккей не смог помешать нашей дружбе. Наоборот, она регулярно ходила на матчи и кричала мне с трибуны, чтобы я уделал «этих козлов!», игроков команды соперника. Я, в свою очередь, уделывал по мере возможности и посвятил Дарине несколько своих шайб.
К сентябрю я окончательно оклемался и стал за ней, что называется, ухлёстывать. Кавалер из меня был не очень, однако она легко и, как мне показалось, с искренним желанием ответила взаимностью. Наверное, по той причине, что знала меня давно, и потому что я в отличие от других воспринимал её прежде всего как человека, как подругу, а не только как сексуальную куколку. И уж тем более я не лапал её за филейные части (хотя очень хотелось) и не отпускал пошлых намёков. Не лапал и не отпускал ровно до тех пор, пока она сама не разрешила доступ к телу.
Даже странно, что именно я её «испортил». Ведь Даринка лет с тринадцати начала встречаться с парнями и в отношениях была не робкой. А меня, к слову, ещё в то время даже глодало нечто вроде обиды: вместе с рождения, а гуляет она не пойми с кем. Но если по справедливости, тогда я бредил хоккеем, и мне было не до прогулок, посему и обижаться мог только на себя…
Мы встречались вплоть до окончания школы. Наверное, если бы потом не уехали из города – я в армию, она в столицу, – то поженились бы, и сейчас у нас подрастали бы детишки. И всё-всё было бы иначе в наших жизнях…
Как же здорово, что она тоже вернулась! Если бы не Дар, я бы, наверное, сейчас загнулся здесь. Да и как тут не загнуться! Во время службы в ОБР я, по сути, жил в другом мире. Мире, где есть приказ, и ты должен его исполнить, где воочию видишь смерть, где кругом госсекреты, тайные операции, игры государств… И вдруг я резко меняю среду обитания. Вместо привычных засад, зачисток, разведок и мощных выплесков адреналина – скучнейшая, тягомотная бытовуха.
Мне было тяжело просто жить, а смерть матери и проблемы со здоровьем у сестры (из-за чего я, собственно, и вернулся домой) только усугубляли моё хреновейшее состояние. Как у большинства бывших военных, путь был один – бутылка и потеря гордого звания «человек». Спасибо Дарине. Она вернулась из столицы и меня вытащила.
Всё повторилось. Я – убитый горем и невозможностью что-либо изменить. Она – соседка, подруга, близкий человек, который помог мне адаптироваться к новым условиям жизни. Чувства вспыхнули с новой силой, роман стал ещё более бурным. Это уже не детские шалости. Это чувство. Проверенное временем и расстоянием.
Из кинотеатра мы вышли со смешанными впечатлениями. Вроде и кино неплохое, но чувствуется, что делали его не истинные поклонники книги, по которой этот фильм и был снят. Спецэффекты на уровне, актёры более-менее правдоподобно играют, но чего-то этому фильму недостаёт… Неуловимой ауры волшебного перемещения в иной мир, которая есть в книге.
Лично мне понравились только визуальные эффекты. Правда, голованы выглядели так, будто ошиблись павильоном. Все эти резиновые куклы больше подходят к какому-нибудь фильмецу третьесортной категории, типа «Атака помидоров-убийц». Что до сюжета, то оригинальную историю, рассказанную в книге, горе-экранизаторы извратили донельзя. Это уже не адаптация к киноэкрану, а самое натуральное издевательство над литературой.
Главный герой вообще, как часто говорит сестра, капец: вечно улыбающийся кудрявый блондин толкал пафосные речи, дрался и искал ответы на серьёзные вопросы. Эта голливудская улыбка, которой герой «светил» едва ли не в каждом эпизоде, начисто убивала всю серьёзность сюжета (а ведь сюжет-то затрагивает актуальнейшие темы свободы личности и давления тирании!) и превращала всё действо в форменный балаган. Чего хотел добиться режиссёр – понятно только ему и сценаристам, явно накропавшим заказуху на потребу.
Я и Дар, будучи почитателями творчества братьев Стругацких, чувствовали себя по полной программе обманутыми. Это не экранизация замечательной книги, а самый обычный недоблокбастер, причём недо – по всем параметрам. Жаль, что такая судьба постигла киноверсию, бесспорно, знакового литературного произведения.
– Надеюсь, вторую и третью книгу они не перенесут на экран… – вздохнула Дар и вытащила из сумочки пачку сигарет, перекурить огорчение.
– Определённо, фантастика – литература не для тех, кто ею не пропитался с самого детства, – подытожил я.
Мы специально вышли за три остановки до конечной, для того чтобы пройтись к дому пешком. Нам нравились такие вот прогулки по сумеречному городу, когда зажигаются фонари, когда пустеют автострады, когда жизнь плавно перетекает с рабочих мест в места у домашних очагов.
Во время таких прогулок мы разговариваем о самых разных вещах, порой спорим, порой хохочем, порой просто молчим. Из таких пеших путешествий мы лучше узнавали и понимали внутренние миры друг друга… Странно. Самые обычные прогулки, а дают такие объёмы информации и пищи для размышлений.
По традиции поднялись на крышу высотки, откуда открывается замечательнейший вид на город, а небо здесь выглядит совсем не так, как с уровня земли, и вообще здесь оно ближе. Дар, как и всегда, замёрзла на высоте и потому прильнула ко мне. Я нежно обхватил её и зарылся в пышные локоны. Так мы и стояли, любуясь на ночные огни и звёзды.
Эту высотку построили девять лет назад, как раз к концу весны. Именно тогда мы и начали приходить сюда. И сейчас, после паузы, порой кажется, что мы – всё те же одиннадцатиклассники, без пяти минут выпускники. Люди, которые вот-вот выйдут на дорогу большой жизни.
Воспоминание о том времени одновременно и согревает, и бередит душу…
– …а через неделю выпускной… Даже не верится… – сказала она тогда.
– Да уж, позади немалый срок. – Я в отличие от неё относился к этому весьма прохладно, школа для меня – просто очередной этап. Надо пройти, не отвертишься. Но прошёл и забыл.
– Только представь… – Она закрыла глаза. – Мы были вместе больше десяти лет! А теперь многие разъедутся по разным городам…
– Ну… Так и ты, и я тоже здесь не останемся…
– Да-да, – кивнула она. – Потеря нитей… Только, знаешь, лично я буду со всеми поддерживать связь. По крайней мере постараюсь это делать.
Мне было нечего сказать. Мыслями я уже находился в армии и потому вообще не парился по поводу школьных друзей. Скажу больше: за годы учёбы мне надоели все они… Даже хорошо, что не буду их видеть целый год. Разве что Даринка находится вне рамок. Буду скучать. По ней или по сексу с ней… вот в чём вопрос.
– В таком случае жду от тебя письма. – Я улыбнулся.
– Конечно, буду писать! – уверенно произнесла она. – И надеюсь на ответные письма.
– И не зря надеешься!
Мы одновременно засмеялись. Я ещё сильнее прижал её к себе.
А потом был выпускной, запомнившийся мне литрами алкоголя, травкой и сумасшедшим сексом. Через несколько дней после окончания школы я отправился в армию.
Мама, сестра и Даринка проводили меня до вагона. Никто не плакал. Что касается подруги, то она восприняла мой отъезд спокойно. Даже слишком спокойно. Всё дело в том, что за эти два года мы так и не привязались друг к другу.
Не потому, что не смогли, а потому, что не захотели. Я давно знал, что после школы она поедет покорять столицу, Дар, в свою очередь, знала, что я после получения аттестата пойду в армию. Принял такое решение. Мама его не одобряла, но я настоял. Именно по этой причине мы и не развивали отношений вглубь. Нам просто было хорошо вместе. Наверное, так сложилось из-за того, что в то время мы ещё были детьми и просто не понимали, что есть любовь…
Когда до моей калитки оставались считаные метры, я спросил Дар:
– Ты сегодня у меня?
Она уже несколько месяцев живёт на два дома. Я и раньше не тяготел к домашним заботам, а после того, как сестре запретили покидать больницу, на меня обрушились все «прелести» быта. Видя, как я мучаюсь, подруга сначала приходила помогать, а потом и вовсе стала периодически ночевать у меня.
В моём доме как-то незаметно появились её вещи, в неписаном своде домашних правил возникли её пункты… Даже не знаю, можно ли теперь этот дом считать только моим. Для того чтобы помогать мне, Дар не обязательно было переезжать, её дом находится рядом, через забор. Однако она решила, что лучше жить в доме, за которым непосредственно надо присматривать. Я был не против. В конце концов, у моей любимой женщины есть родители и младший брат. Уж втроём-то они справятся.