– Да, может быть… И еще я дверь открывал, ну, когда уходил…
– А в спальне вы ни к чему не прикасались? – благожелательно спросил Степан.
– В спальне?! Я не был в спальне… И когда я уходил, Вика была жива! Она и дверь за мной закрыла!
– Кто видел, как она закрывала за вами дверь?
– Как это кто?.. В доме никого не было…
– Может, по лестнице кто-то спускался?
– По лестнице? Нет, не было никого…
– Вы подъезжали к дому на машине?
– Да, на машине.
– Один или с водителем?
– Нет, без водителя… У меня нет водителя. Зачем?
– Кто-то должен был видеть, как вы садились в машину. Может, вы сами кого-то видели? Может, дворник мимо проходил или мамаша с коляской?..
Бойков не искал алиби для Баулина, он просто наблюдал за его поведением. Виновный должен в такой ситуации выкручиваться, на ходу сочиняя небылицы, а непричастный – перебирать в памяти события, которые происходили на самом деле, искать оправдательные мотивы и моменты.
– Не видел, не помню… Я был немного не в себе.
– На это была причина?
– Меня обманули… В этой квартире меня должен был ждать один человек, а там была Вика… – Баулин повел рукой, хватаясь за воздух пальцами.
Казалось, он искал страховочный трос, за который можно было уцепиться. Он балансировал на краю обрыва, и ему требовалась опора.
– Какой человек вас должен был ждать?
– Это не важно, – поморщился Константин Сергеевич.
– Почему не важно? Очень важно. Может, этот человек и убил Вику, – наблюдая за ним, пожал плечами Степан.
– Он убил?!
– А вдруг?
– Ну да, он мог…
– О ком вы говорите?
– Говорю… Пока я могу о нем только говорить… Я не знаю, где он, я ищу его… Я скажу, но вы подумаете, что я перекладываю вину с больной головы на здоровую… Именно так вы сейчас и думаете… – Баулин зажмурил глаза, тряхнул головой, как это делают, выстраивая мысли в логический ряд.
– Вас видели, когда вы заходили в квартиру, но никто не видел, как вы из нее выходили.
– Когда убили Вику? В какое время? – требовательным тоном спросил Баулин.
– Ну, вопросы здесь задаю я…
– Да, согласен, – кивнул ресторатор. – Вы занимаетесь этим делом, вы вправе задавать вопросы. Но я вправе на них не отвечать. Я могу вызвать адвоката, он превратит наш разговор в жвачку.
– В жвачку? – усмехнулся Степан, одобряя удачное сравнение. – Да, вы правы, так и будет.
– Когда наступила смерть?
– В районе девятнадцати часов.
– Ну вот, в это время я… – Баулин запнулся, ошеломленно глядя на Бойкова.
– Что вы?
– Я был в пути… Мне нужно было в Красномайск… Мне позвонили, сказали…
– Что вам сказали?
– Да это не важно, – скривился Константин.
– Все у вас не важно. А с алиби у вас полный завал.
– Вспомнил! – Баулин хлопнула себя по лбу. – Там не женщина с ребенком была, когда я в машину садился. Мужчина какой-то на велосипеде проезжал, я подождал, пока он проедет, только тогда дверь открыл. Он еще посмотрел на меня. Спортивный такой, в шлеме, нос у него… длинный такой нос… Я его узнаю… И найду, и узнаю… Да, он видел, как я садился, и часы у него на руках были…
– Мало, Константин Сергеевич, мало. В семнадцать часов вы уехали, в девятнадцать приехали. Пальчики свои в квартире оставили. А мужчина вы сильный, что вам стоило задушить слабую женщину?
– Но я не душил Вику!
Степан постучал пальцами по карману, в котором у него лежала пачка сигарет: очень хотелось курить, но придется потерпеть.
– В каких отношениях вы состояли с гражданкой Сургучевой? – спросил он, возвращаясь к началу разговора.
– Не было у нас никаких отношений.
– Зачем же вы тогда к ней приезжали?
– Мне позвонили, сказали адрес, я приехал, чтобы встретиться с человеком, который мне был нужен, а дверь открыла Вика…
– И с ней был человек, который вам был нужен?
– Нет, этого человека там не было.
– Зачем же вы тогда зашли в квартиру?
– Ну, зашел… И тут же ушел.
– Вы возмутились, увидев ее?
– Да, возмутился.
– Послали ее к черту?
– Ну, не послал… Но про черта что-то сказал…
– А почему вы возмутились? Красивая женщина. Доступная.
– Слишком доступная, – криво усмехнулся Баулин.
– Чем она вам не угодила?
– Да навязчивая слишком…
– Например?
– В любовницы набивалась.
– А вам это не нужно?
– Я не гуляю от своей жены. И не собираюсь гулять! – отчеканил ресторатор.
– Значит, она вас доставала?
– Ну, в какой-то степени…
– Значит, мотив был?
– Мотив?! – встрепенулся Баулин. – Я не убивал Вику! И алиби я вам найду!..
– Спокойно, Константин Сергеевич, спокойно! Если честно, есть у нас подозреваемый, кроме вас. Мы его уже задержали… Но и с вами нужно было поговорить. Я не буду брать с вас расписку о невыезде, но вы все-таки постарайтесь не выезжать из города. Вы говорили, что в Красномайск ездили, зачем?
– Этой мой родной город. Мать у меня там, сестра. И жена оттуда родом…
– Не нужно никуда ездить. Я вам верю, все будет нормально, но если вы уедете, это вызовет подозрения.
Бойков заверил ресторатора в своей симпатии, вежливо попрощался и ушел. Не поверил он Баулину, общение с ним только усилило подозрения. И с ним что-то нечисто, и с его женой. На мысль об этом навел интересный факт. Баулин встречался с Викой, которая могла быть его любовницей, но вел он себя, как будто гнев жены его нисколько не пугал. Степан мог сказать Татьяне об этой встрече, но Баулин об этом ничуть не переживал. Хоть бы спросил, узнала жена или нет… Не спросил, значит, возможно, Татьяна Баулина в курсе. Возможно, он рассказал ей все уже после того, как погибла Сургучева…
Нечисто с Баулиным, но у Бойкова не было пока оснований задерживать его, поэтому он пошел на хитрость. Успокоил подозреваемого, а сам отправился за постановлением на обыск.
Глава 19
– Может, объяснишь мне, что произошло? – спросила Татьяна.
Костя с досадой глянул на жену. И без того тошно, а еще она со своими вопросами.
– Вику задушили.
– Кто?
– Кто-то… – Он глянул на стол, за которым сидел неугомонный майор из уголовного розыска.
Вдруг Бойков оставил после себя «жучок» в кабинете. Прилепил под столешницу, а сейчас сидит в машине где-то неподалеку и слушает, о чем они с Татьяной говорят. Не зря же он закруглил разговор на позитиве.
– Пойдем.
Они покинули офис, через служебный ход переместились в ресторанный зал, а там свои кабинеты, для посетителей.
«Дворец гурмана» был главной жемчужиной в его достаточно солидном ожерелье. Пять ресторанов достались ему от Бизона, еще два он поставил с тех доходов, которые они принесли. И к своим двум ресторанам прибавил «Дворец гурмана». Бизон со своей бригадой давно уже канул в Лету, но Костя по-прежнему не смешивал свое с бандитским. И, как оказалось, не зря. Все-таки братва предъявила претензии на свою собственность. Только вот прав у бандитов не хватает. Кто такой этот Филин, чтобы делиться с ним? Ну, видел его Костя рядом с Бизоном, и что? Мелкой сошкой был этот Филин, и его удел – жалкие крохи с барского стола. А он полтора миллиона долларов требует. Или деньги, или рестораны…
Костя провел Татьяну в кабинет, отодвинул для нее стул. Они сели, он через арку окинул взглядом богато обставленный зал. «Дворец гурмана» приносил ему хорошие деньги, но с каждым днем выручка падала. Кризис в стране, люди снова экономят на развлечениях. Это в начале двухтысячных в стране разгулялись шальные деньги, люди тратили их, не задумываясь о завтрашнем дне, на этой волне Костя поднялся еще выше. Сейчас клиентов поменьше, прибыли пожиже, но разве ж это беда? Вот если его закроют за убийство какой-то марамойки…
– Филин позавчера позвонил. Сказал, что поговорить со мной хочет, причем срочно. Назвал адрес, ну, я рванул. А там Вика! Вся из себя, смотрит, улыбается! Все вопросы через нее! И про деньги спросила…
Вика всплыла на их семейном горизонте пару лет назад. Вышла на Татьяну и предложила обмен – она не рассказывает мужу о позорном пятне из ее прошлого, а за молчание получает двадцать тысяч долларов. Татьяна послала ее к черту и рассказала все Косте. А зачем ей поддаваться на шантаж, если он знал о том, в каком качестве она в свое время подавалась на бандитский сабантуй в «Альбатросе»? Обиженная Вика сунулась к нему, Костя рассмеялся ей в лицо и пригрозил расправой, если она еще раз откроет свой рот. С тех пор о ней ничего не было слышно. Но позавчера она снова объявилась.
– Заходи, говорит, раз приехал…
– А ты? – Татьяна попробовала безмятежно улыбнуться, но не смогла.
С тех пор как вляпалась в историю с Гасаном, она отказывала себе в праве требовать от мужа супружеской верности. Во всяком случае, не ревнует его. Лишь бы из семьи не уходил, а любовницу – почему бы и нет? Сама она ни с кем и никогда, а он может и загулять. Но Костя не верил ей. На самом деле она ревнует его и не простит ему измены. Да он и не рвется на сторону, хотя право на «лево» у него действительно есть.
Обманула его Татьяна. И отношения у нее с Гасаном были, и секс. Костя видел его сына, и мог сравнивать – так вот, Сережка внешне похож на Сашку. Сережка – их с Татьяной сын. Сходство хоть и отдаленное, но все-таки Татьяна родила от Гасана, Костя в этом уверен. Зато второй сын, Матвей, – точная его копия. Матвей – от него, никаких в том сомнений. А Сережка от Гасана. И Татьяна это знает. Но молчит. Костя и хотел ей предъявить, ночами не спал, все рвался схватить ее за волосы, оттащить к детской кроватке и ткнуть носом в горькую правду. Хотел, но сдержался… И, видимо, зря…
– Не было ничего, – покачал он головой, внимательно глядя на жену.
Интересно, знает она о том, как все было на самом деле? Она же тоже замешана в этой истории. Именно поэтому он рванул в тот самый поселок, где когда-то Гасан жил со своей Марией Дмитриевной.
Еще тогда, семь лет назад, Костя хотел встретиться с Гасаном, поехал к нему в Диковку, но ни его там не застал, ни семью. Оказывается, не бросил Гасан свою Машу, забрал ее вместе с выводком и куда-то увез. С тех пор ни слуху о нем, ни духу… А вскоре всплыла правда о деньгах, которыми рассчиталась с ним Татьяна. И разница в стоимости «Пассата» и «Гольфа» пошла на оплату расстрельного заказа, и еще она взяла солидный кредит в банке, выплачивать который пришлось Косте. Он-то, в принципе, не возражал. Как ни крути, Сашка сделал для него благое дело – и от Бизона избавил, и от Кавуна…
Исчез Гасан, но вот объявился снова. Возможно, Татьяна его и выдернула из небытия. А откуда он тогда узнал, что у Вики счеты к чете Баулиных? Как он догадался заручиться ее поддержкой? Кто подсказал ему привлечь на свою сторону эту дрянь? Возможно, Татьяна и посоветовала. А может, она сама же с Викой и договорилась…
Возможно, Татьяна так и не простила Костю. И любовь к Гасану не остыла. Но так просто от мужа уйти не резон, ей нужны деньги, вот она и придумала, как их достать. Полтора миллиона – это всего лишь цветочки, ягодки впереди…
А возможно, Сашка навязался сам. Взял Татьяну на шантаж, и теперь она играет на его стороне против своей воли. Но если так, то прощения ей все равно больше не будет…
– Да и не о том ты думаешь… – покачал головой Костя. – Думай лучше, зачем меня подставили.
– Подставили?!
– А кого в убийстве обвиняют?
– Ну, пока не обвиняют, – нерешительно проговорила она.
– Но подозревают… Этот майор от меня не отстанет…
Официантка подала кофе, но Костя едва на нее взглянул.
– Может, и подставили, – пожала плечами Татьяна, когда девушка ушла.
– Зачем?
– Ты же отказал Филину, вот он тебе и отомстил…
С Филином Костя встречался всего один раз. Бандит нагрянул внезапно, предъявил ему за рестораны, предложил компромисс, Костя пообещал подумать. Но шло время, а Филин за ответом не приходил. А неопределенность иной раз хуже открытой войны. Может, потому Костя и рванул, сломя голову, на встречу с ним… А ведь мог бы людей из охраны взять. А еще лучше – Шемякина с его спецами привлечь. Но именно этого и боялся Филин, поэтому так долго не объявлялся. И если бы Костя обратился за подмогой, встреча бы не состоялась. В очередной раз Филин позвонил ровно в тот момент, когда Костя въезжал во двор шестнадцатого дома по улице Горького. Он следил за ним, поэтому и назвал номер квартиры…
– А Вике ты что сказал?
– Вике?
– Ну, она же сказала, что все теперь через нее.
– Ты откуда знаешь? – встрепенулся Костя.
– Как откуда? – удивленно глянула на него Татьяна. – Ты сказал.
– А почему к Филину сам поехал, без оружия? Об этом я говорил?
– Почему?
– А потому что врасплох он меня застал. Приезжай, говорит, прямо сейчас. И чтобы никого с тобой не было…
А позвонил Филин как раз в тот момент, когда Костя выходил из офиса. И кто, интересно, мог сообщить ему об этом? И откуда он вообще знал номер его телефона?..
– А если он там не один был?
– Все могло быть, – кивнул Костя.
– Тогда почему поехал?
Только сейчас Татьяна испугалась за него, но «поздно» не всегда бывает лучше, чем «никогда». Лучше бы она пропустила мимо ушей его подсказку. Для нее лучше…
Не боится за него Татьяна, она всего лишь создает видимость. Костя с усмешкой вспомнил тот день, когда у него на глазах убили Бизона. Татьяна знала, кто это сделал, и за свою жизнь она тогда не боялась, но как же здорово ей удалось изобразить шоковое состояние. Умела она играть. И сейчас она играла, но ей уже не обмануть Костю. Он уже знал, с кем имеет дело.
– Я разобраться поскорей со всем хотел. И что мне там угрожало? Им от меня деньги нужны были, а не жизнь…
– Да, конечно, зачем им твоя жизнь? – кивнула Татьяна. – Им деньги нужны.
– Кому им? – резко спросил он.
– Как это кому? – нахмурилась она. – Филину.
– А кто он такой, этот Филин?
– Никто.
– Тогда с чего он взял, что я ему должен?
– Если он никто, ты ему ничего не должен. Но если он собой что-то представляет, то с ним лучше договориться по-хорошему. Если он смог подставить тебя, значит, он чего-то стоит. Такая логика.
– Бойков сказал, что есть человек, которого они подозревают, – вспомнил Костя.
– Ты не спросил, кто?
– Думаешь, Филин попался?
– А вдруг? Надо бы узнать, позвони Шемякину, пусть выяснит…
– Это само собой… – кивнул он.
Шемякин уволился со службы еще в позапрошлом году, но связи у него остались, и он мог многое. К тому же он обязан был помочь Косте. У бывшего подполковника своя охранная фирма, и рестораны «Гурман» входили в зону его ответственности. Костя оплачивал его услуги регулярно, без просрочек. Правда, Филина он найти так и не смог. Костя говорил, а он не смог. Или отнесся к просьбе недостаточно серьезно, или не захотел помочь…
Но дело сейчас не в Шемякине, а в Татьяне. Переживает она, волнуется, но за кого? За Костю или за Филина, которого могли арестовать за убийство? А может, она думает, что менты подозревают Гасана? Возьмут его, пропадет и она…
– Может, и не собирались тебя подставлять, – снова вслух подумала Татьяна. – Может, не поделили что-то…
Костя с горечью усмехнулся в кулак. Похоже, она действительно что-то знает. Знает, о чем говорит. И в самом деле, Костя встретился с Викой в районе семнадцати часов, а убили ее только через два часа. Он ушел, а Филин вернулся, заговорил с Викой, слово за слово, и – здравствуй, Дездемона… Да, Татьяна могла знать, как на самом деле все происходило.
– А может, это я ее убил? – спросил он, с шальным сарказмом глядя на нее.
– Ты?! – Татьяна мотнула головой, ошеломленно глядя на него. – Нет, ты не мог…
– Не мог, – криво усмехнулся он.
Она действительно знала, как все было.
– Может, все-таки меня хотят подставить?
Возможно, Гасан изменил план. Действительно, зачем раскручивать Костю на полтора миллиона, когда можно получить все. Его в тюрьму, а Татьяну – себе. Но для того чтобы посадить Костю, нужно подкрепить его вину. Возможно, Гасан уже подбросил улики. Через Татьяну.
– Убить ты не мог, – кивнула она. – А подставить могли.
– И что теперь делать? Может, уступить Филину? Отдать ему пару ресторанов, пусть пользуется.
– Зачем?
– Я отдаю ресторан, а Филин снимает с меня подозрения.
– Как он может снять с тебя подозрения?
– Ну, я не знаю… Ее подушкой задушили. А где она, эта подушка? Может, у нас дома? – Костя смотрел в сторону, чтобы Татьяна не видела, сколько злой иронии у него в глазах.
Но она уловила эту злость и спросила напрямик:
– Ты меня в чем-то подозреваешь?
– А я могу тебя в чем-то подозревать?
– Можешь! – Татьяна пыталась сдержать эмоции, но в ее взгляде сквозила обида. – Однажды я очень провинилась перед тобой. Теперь ты можешь меня подозревать во всех смертных грехах. Пожалуйста, твое право, но ты должен знать, что я ни в чем перед тобой не виновата… И подушку, которой задушили Вику, я тебе не подбрасывала…
Обида слезами проступила из глаз. Не в силах сдержаться, Татьяна поднялась со своего места и опрометью выскочила из кабинета. Костя раздраженно смотрел ей вслед. Демарш решила устроить? Ну-ну… И все же, причастна она к убийству Вики Сургучевой или нет? Костя схватился за голову, он уже не знал, что и думать. Мысли давили, эмоции душили. Не выдержав, он вышел из кабинета и отправился к Татьяне.
Она сидела за рабочим столом и отсутствующим взглядом смотрела в компьютер. Глаза красные после слез, тушь с ресниц смыта. Костю она как будто не замечала.
– Ты это, извини… – выдавил он из себя и тут же ушел, плотно закрыв за собой дверь.
Не должен был Костя извиняться. Он же не предъявлял жене напрямую, всего лишь намекнул. Не оскорблял ее, даже голос не повысил. Но все-таки извинился. И, возможно, зря. Вдруг она все-таки виновата? Вдруг все-таки заодно с Филином и стоящим за ним Гасаном? Если улики уже подброшены? Тогда никакой Шемякин не поможет. Вернувшись к себе, Костя сразу кинулся к шкафу… Он перерыл весь кабинет, но ничего подозрительного не нашел. Ни подушки, ни чужих личных вещей…