— Ага, — сказал полицейский.
Вилли отправился в кухню. Следом отправилась Дорис.
— Он только выполняет свою работу, — сказала она.
— Сначала телеграммы, теперь письма. А если б у меня был аппендицит?
— Мне б не удалось тебя туда довезти.
— А если б у меня были жуткие боли?
Дорис снова пошла в гостиную; через пять минут, когда полицейский ушел, она снова вернулась к Вилли. Села на кухонный стол.
— Я собираюсь начать пораньше, — сказал Вилли, изобразив спешку. — Расселась тут, поосторожней с ручной дрелью. — Знаешь, на следующий день после того, как я видел, как разносчик сжигал телеграммы, я выходил за куревом и наскочил на почтальона, который жег свою сумку, грея руки над печкой для сжигания мусора: он сказал — потому, что не чувствует расположения к доставке. Ленивый, вот и все. И к тому же немолодой. Моего возраста. Дорис, ты слишком много работаешь. Я вот подумал. Это неправильно; ты целый день работаешь за всех этих молодых, а я смотрю телевизор.
— Ты столярничаешь. Интересно, что было в том письме. Конечно, все больницы теперь «психокологические».
— Что им остается, когда люди, на работе, начинают жечь письма и телеграммы, в которых, может, есть что-то срочное.
В тот вечер, когда Вилли сидел перед телевизором, хрипя от боли, пока его любимая коммерческая станция заканчивала свою передачу, Дорис набила грелку снегом, который намерз в верхней части старенького холодильника, казалось, постоянно нуждавшегося в размораживании.
— А это что? — спросил Вилли, когда она протянула ему грелку. — Она холодная.
— Доктор сказал, что если тепло не помогает, попробовать лед.
Вилли запустил грелку в кухонную дверь и предложил ей посмотреть с ним позднюю передачу Би-би-си по искусству, надеясь угодить ее вкусу, который, как он втайне считал, был лучше, чем у него.
— Про итальянское кино, — сказал он. — Тебе ведь понравились «Три монетки в фонтане».
Penelope Gilliatt,1977.
Журнал «Англия» — 1979 — № 4(72)