– Устала, наверное, – кивает Светлана. – Все как-то так… тускло. Весь мир серый, все люди серые… и делать ничего не хочется…
Антон и Светлана смотрят друг на друга.
«Антон, ты не слишком на нее давил? – спрашивает Ольга. – У нее очень выраженная симпатия к тебе, будь аккуратнее!»
– Хотите, я чаем вас напою? – спрашивает Светлана.
– А чай мне можно? – Антон улыбается.
– Можно. – Светлана поднимается, идет на кухню. Антон плетется следом. И снова слышит голос Ольги:
«Падение воронки еще на десять сантиметров… Антон, готов предварительный анализ! Игнат провалился, пытаясь активно воздействовать на самооценку девушки, говоря комплименты, всячески демонстрируя влюбленность. Ты вызываешь у нее симпатию и сочувствие – как пациент. Почему-то это вызывает снижение воронки. Никаких комплиментов! Никакого флирта! Дави на жалость, пусть больше беспокоится о тебе!»
Антон на миг входит в Сумрак. И говорит, стоя в сером тумане:
– Как-то это нехорошо. У нее и так беда…
– Зато это работает, – раздается голос Ольги. – Запомни – не говори ни одного комплимента! Даже чай не хвали! И прекрати влюблять в себя!
– Я вообще ее не влюблял! – отрезает Антон.
Антон возвращается в реальный мир. Заходит на кухню, садится за стол. Светлана возится с чайником, она явно рада приходу гостя.
– Неудобно вас напрягать, Светлана… – с отвращением к самому себе произносит Антон.
– Напротив. – Светлана смотрит на него. – У меня такое отвратительное настроение – хоть вой. Вы со мной посидите, попейте чаю, ладно? Пусть это будет платой за неурочный прием. – Она пытается улыбнуться.
Антон кивает.
Двор перед домом Егора. В тени деревьев виден смутный силуэт – это Лариса, упущенная Антоном вампирша. Она смотрит вверх, на светящиеся под самой крышей окна. Временами непроизвольно сглатывает.
– Что, на слюну исходишь? – слышится насмешливый женский голос.
Вампирша резко оборачивается. В нескольких шагах за ее спиной стоит ведьма Алиса из Дневного Дозора. Вампирша шипит, делает к ней шаг – и отшатывается, когда Алиса выставляет перед собой руку. От руки идет багровый свет…
– Не дергайся, дура, – презрительно говорит Алиса. – Ты говорить-то не разучилась?
Вампирша снова сглатывает, хрипло произносит:
– Нет…
– И то ладно, – говорит Алиса. – Тебе твой дружок успел что-нибудь рассказать? Про Темных и Светлых, про Ночной и Дневной Дозоры?
Лариса кивает.
– Хорошо. Тогда ты должна понимать – за мальчишкой присматривают. В квартире – засада Ночного Дозора. Понимаю, как тебе хочется его крови, – сочувственно произносит Алиса, – но если ты пойдешь туда – тебя уничтожат.
– Мне… мне уйти? – спрашивает Лариса.
– Нет, дура. Тебя все равно поймают.
Лариса скалится, но подступить к Алисе боится.
– У тебя единственный шанс, – проникновенным голосом говорит Алиса. – Вымани паренька к себе. Подберись поближе – и вымани. Он уже поддавался на твой зов, он не сможет долго сопротивляться. Вымани, схвати – но не трогай! Ни в коем случае не трогай! Используй как заложника. Веди переговоры со Светлыми. Пусть придет тот Светлый, что убил твоего друга. Пусть они дадут обещание не трогать тебя.
– Если не дадут? – с усилием, будто говорить ей трудно, спрашивает Лариса.
– Тогда дерись, – улыбается Алиса. – Выпей кровь мальчишки, это даст тебе силы. Разорви на клочки этого Светлого… ведь он убил твоего любимого. Впрочем, достаточно убить мальчика на его глазах. Он обещал ему защиту. А Светлый, нарушивший обещание, умирает.
Лицо Ларисы искажает злобная гримаса. Алиса тает в воздухе, исчезает. Лариса снова смотрит на окна. Потом переводит взгляд на крышу дома…
Антон и Светлана пьют чай. Светлана, чуть оживившись, рассказывает:
– А еще мы с родителями ездили в Грушинку, на фестиваль… знаете?
Антон кивает:
– Да. Не люблю самодеятельной песни, тем более в таких масштабах. Сидят тысячи людей, бренчат друг другу на гитарах, поют песни об одном и том же…
– Ну не всем же быть великими певцами… – говорит Светлана.
– Фальшивое в этом что-то, – убежденно говорит Антон. – Или пой песню по-настоящему, чтобы ее слушали тысячи, миллионы. Или пой друзьям, которым не песня важна – а ты сам.
– Разве не может быть тысячи друзей? – спрашивает Светлана.
Антон молчит. Потом качает головой:
– Нет. Не может быть тысячи любимых. Не может быть тысячи друзей. Когда любишь, когда дружишь – отдаешь часть своей души. Какая бы она у тебя широкая ни была – на тысячу не поделишь. В лапшу изрежешь, каждому достанется огрызок… ленточка на память. Разве это дружба? Друг – это тот, кому ты нужен часто. Ты весь, а не маленький кусочек тебя.
Светлана пожимает плечами.
– Пусть не друзья. Но все-таки – товарищи. Приятели. Хорошо было… – Она опускает глаза.
– А сейчас не ездите? – спрашивает Антон.
Светлана качает головой:
– Нет.
И внезапно добавляет:
– Мама болеет. Тяжело болеет.
Антон настораживается:
– Светлана… вы из-за этого так расстроены?
Светлана не поднимает глаз. Смотрит в стол. И вдруг произносит:
– Я предала свою мать.
– Что?
– У нее больные почки. Требуется регулярный гемодиализ… но это полумера. В общем… мне предложили… пересадку.
– Почему тебе? – не понимает Антон.
– Мне предложили отдать одну почку. Матери. Почти наверняка она приживется, я даже анализы прошла… потом отказалась. Я… я боюсь. Как потом жить… как рожать… И мать сама запретила даже думать…
– Светлана, ты не виновата, – говорит Антон. – Никакая мать не согласится на такую жертву.
– Да мне и говорить ей не стоило! – восклицает Светлана. – Пусть бы потом… узнала. А я специально сказала, понимаешь? Знала, что она откажется, потому и сказала! Испугалась! Да ей проклясть меня надо, дуру чертову!
«Антон, ты нашел! – раздается голос Ольги. – Ты молодец! Работай, я на время отвлекусь…»
Временный штаб Ночного Дозора. Ольга говорит Гесе-ру:
– По всему выходит – материнское проклятие. Отсюда такая сила. Но… это ведь такая редкость. Не знаю… – Ольга разводит руками. – Не пойму я людей.
– А на мой взгляд – ничего странного, – произносит Завулон. Усмехается.
Гесер смотрит на него, потом командует:
– Гарик, ты немедленно проверяешь мать Светланы. По полной программе. Как прокляла, когда прокляла, почему настолько ненавидит дочь…
Гарик кивает, идет к дверям. Гесер говорит вдогонку:
– Постой. Проверь, как и когда она заболела.
– Что именно проверять? – деловито спрашивает Гарик.
– Причину болезни. Ищи порчу, – Гесер колеблется, – ищи порчу, наведенную очень сильным магом.
– Насколько сильным?
– Примерно как я, только Темным, – говорит Гесер. – Ольга, Антон справляется? Он не слишком сильно давит на девушку? Она очень легко разоткровенничалась.
– Он совсем на нее не давит, – говорит Ольга. – В том-то и дело.
В этот момент в комнату входит Семен, деликатно покашливает. Гесер вопросительно смотрит на него.
– У нас тут еще проблема… образовалась… – мрачно сообщает Семен.
Сидящий в углу Завулон вдруг поднимается и, не говоря ни слова, выходит из комнаты. Гесер задумчиво смотрит ему вслед.
– Светлана, а нельзя помочь вашей маме иначе? – спрашивает Антон. – Неофициальная медицина…
Светлана невесело смеется:
– Антон, видела я всех этих экстрасенсов. Годами после них долечиваю.
– Большинство – шарлатаны, спору нет, – кивает Антон. – Но есть и настоящие. Которые сумеют помочь. Я… я могу с ними свести.
Светлана спрашивает:
– А вам не страшно дарить такую надежду, Антон?
Антон качает головой:
– Нет. Мне очень приятно, что я могу дарить надежду.
Светлана смотрит на него и вдруг произносит:
– Какой странный вечер, Антон. Тягостный и странный. Я сегодня познакомилась с одним парнем… хороший парень, но… Я едва не затащила его в постель! Кажется, он испугался… невесть что обо мне подумал, ушел. Потом вы… Я ведь вас два года знаю, правда?
Антон осторожно кивает.
– А сейчас мне кажется, будто мы только что познакомились, – признается Светлана. – И все равно – откровенничаю с вами. Антон, что происходит?
– Я не могу ответить, – говорит Антон. – Прости, не могу.
«Антон, ты слишком откровенно ведешь разговор…» – очень озабоченно говорит Ольга.
Антон вдруг настораживается. И мгновенно переходит в Сумрак. Черный вихрь все так же кружится над застывшей фигуркой Ольги.
– Ольга, что-то случилось? – спрашивает Антон.
«С чего ты взял?»
– Чувствую. Что происходит? Вихрь растет?
«Нет, вихрь стабилен. Дело в том… Антон, это мелочи. Сосредоточься на главном».
«Говори, партнер!»
«Эта психованная вампирша… – не выдерживает Ольга. – Она ухитрилась выманить пацана на крышу дома».
Антон на миг прикрывает глаза:
Антон на миг прикрывает глаза:
– И убила?
«В том-то и дело, что нет. Она требует переговоров. И хочет говорить только с тобой. Антон, не бери в голову. Мы тянем время. Ребята все сделают, возьмут ее…»
Не отвечая, Антон возвращается в реальный мир.
– И еще такое ощущение… – Светлана морщится. – Будто рядом есть еще кто-то. Будто за нами следят… кажется, стоит прислушаться – и раздастся чужой голос. Будто ты рядом, но временами исчезаешь куда-то. Антон, я схожу с ума?
– Нет. – Антон встает. Осторожно берет Светлану за плечи, она послушно поднимается: – Светлана, ты все чувствуешь правильно. Но… сейчас я не могу тебе ничего объяснить.
– Не понимаю, – беспомощно говорит Светлана.
– Ты мне веришь? – Антон заглядывает ей в глаза. – Не думай о том, как давно мы знакомы. Не думай о том, что тебя тревожит. Посмотри мне в глаза и скажи – ты веришь мне?
«Антон, без самодеятельности! – испуганно произносит Ольга. – Что ты себе позволяешь? Зачем это?»
– Верю, – говорит Светлана. – Не знаю почему. Но верю.
– Все будет хорошо. Верь мне. Все будет хорошо с твоей мамой. И все будет хорошо с тобой. И… самое главное… – Антон медлит, прежде чем сказать: – Ты ни в чем не виновата.
– Я виновата.
– Нет. – Антон улыбается. – И я это докажу.
– Ты меня жалеешь? – неожиданно спрашивает Светлана.
– Ни капельки, – отвечает Антон. – Это и не нужно. А сейчас я должен уйти, Светлана.
«Антон! – кричит Ольга. – Прекрати!»
– С одним моим приятелем случилась большая беда, – продолжает Антон, не реагируя на слова Ольги. – Помочь могу только я. Мне придется уйти.
– Навсегда? – спрашивает Светлана.
– Нет. Я вернусь утром и все тебе расскажу. А ты будь умницей, ложись спать и ничего не бойся.
Кажется, что Светлана хочет попросить его о чем-то. Может быть – остаться. Но вместо этого она спрашивает, полушутливо-полусерьезно:
– У тебя работа спасать тех, кому плохо?
– Да, – кивает Антон.
С лица Светланы исчезает улыбка. Она серьезно смотрит на Антона. Говорит:
– Тогда иди. Я понимаю.
«Антон… – безнадежно повторяет Ольга. – Не смей…»
– Дождись меня, хорошо? – говорит Антон. Целует Светлану. Выходит из кухни, открывает дверь квартиры, выходит в подъезд. Светлана так и остается стоять, глядя на стол. Потом берет чашки, начинает составлять их в мойку.
Антон быстрым шагом идет по улице. Пока он был у Светланы, уже наступил поздний вечер или ночь. Спрашивает:
– Как вихрь? Ольга?
«Уменьшился. Почти на метр, – в голосе Ольги радость и недоумение. – Ты ведь знал, что так случится? Но почему?»
– Потому что самое опасное сейчас – жалеть Светлану, – отвечает Антон. – Не спрашивай пока, хорошо?
«Ладно. Что ты собираешься делать?»
– Ехать на переговоры.
«Подожди… Гесер говорит, что Илья и Семен поедут с тобой. Они уже выходят. Я останусь наблюдать за Светланой».
– Удачи тебе, Ольга, – говорит Антон. Подходит к подъезду, из которого выскакивают Семен и Илья. Подходит к роскошному «ягуару», припаркованному на тротуаре. Семен садится за руль, Илья и Антон забираются на заднее сиденье.
Семен качает головой и произносит:
– А ты рисковый парень, Антон. Ты что-то понял?
Антон напряжен и задумчив. Отвечает Семену:
– Кажется, начинаю понимать. Все куда сложнее, чем мы думали…
Приземистая спортивная машина неуклюже переваливается по колдобинам, выбираясь на дорогу.
– Откуда эта тачка? – спрашивает Антон. – Кто у нас любитель шикарных и непрактичных машин?
Семен смеется:
– Тс-с! Шеф разрешил взять его машину.
– Надо же. – Антон качает головой. – Не расколоти…
– Не бойся, – бросает Семен. – Я семьдесят лет за рулем. Я по Дороге Жизни грузовики в Ленинград водил…
Машина стартует и пулей несется по проспекту.
– Антон, – заговаривает с ним Илья, – ты так уверенно прервал разговор… ты не боялся, что от этого станет хуже?
– Я не заставлял ее быть откровенной, – отвечает Антон. – Понимаешь? Она сама стала мне все рассказывать. И я тоже себя так чувствовал – будто мы давно знакомы. Мы просто нравимся друг другу. Без всякой магии! Тогда я подумал… ведь не могло случайно так выйти! Я натыкаюсь на Светлану в метро – и тут же вижу жертву вампиров. Все собираются возле Светланы – а я, единственный, с кем она станет откровенно говорить, – поджидаю вампиршу в засаде. Понимаете?
– Тебя отвлекали от Светланы… – говорит Илья. – Не подпускали к ней… Значит, этот мальчишка – ложная приманка? Не слишком ли дорогая приманка – Иной такой силы? Он же еще не определился, кем станет, его можно обратить и к Свету, и к Тьме! А вампиры? Им приказали напасть на мальчика? Или все было так подстроено, что и они – лишь пешки в игре?
– Тогда игру ведет очень сильный Темный маг, – говорит Семен, не отрываясь от руля. – Я знаю такого… да все мы его знаем.
– Все было рассчитано так, чтобы к моменту кризиса со Светланой я был занят другим делом, – кивает Антон. – Бегал за вампиршей, защищал маленького Иного…
Семен резко тормозит. Оборачивается:
– Антон, тогда стоит ли ехать?
– Там мальчик, которого мы обещали защитить, – отвечает Антон.
– Ты обещал? – с тревогой спрашивает Семен.
– Да. И он в лапах полубезумной вампирши. Я не знаю, как поступить, Семен. Но если нет выбора – выбирай самое доброе решение.
Машина вновь газует и уносится по проспекту.
Дом, в котором живет Егор. Возле машины стоят Семен, Илья, Антон.
– Я уж по старинке, – говорит Семен. – По балкончикам да на крышу… зайду сзади.
Антон с сомнением смотрит на высоченное здание.
– Ничего, – успокаивает Семен. – Я альпинизмом занимался… знаешь сколько?
– Сто лет, – рассеянно отвечает Антон. Достает из кобуры под мышкой пистолет, снимает с предохранителя. – Я пойду по лестнице, открыто. Илья?
– Я через квартиру мальчишки… – отвечает Илья. Они с Антоном бегут к подъезду, а Семен неторопливо подходит к зданию. Балконы начинаются высоко, но Семена это вроде бы не смущает. Он подпрыгивает, цепляется за ровную вроде бы стену – и начинает быстро, уверенно подниматься вверх…
Лифт. Илья кивает на пистолет в руках Антона:
– Ты на это не рассчитывай… Ты в вампира десяток пуль всадишь, прежде чем он себя плохо почувствует. Порвет мальчишку в клочки, вот и все.
Антон прячет пистолет. Лифт останавливается, Илья выходит, бросая:
– Тяни время. Говори с ней и тяни время…
Антон в лифте поднимается на последний этаж. Поднимается еще на пролет, подходит к запертой на висячий замок решетчатой двери. Он собран и сосредоточен. Секунду смотрит на замок, потом делает короткий жест рукой, будто разламывая что-то невидимое. Дужка замка разваливается, Антон открывает дверь и выбирается на крышу.
Здесь ветер. Очень сильный ветер. Невдалеке от выхода на крышу стоит вампирша, одной рукой прижимая к себе Егора. Руки вампирши заканчиваются длинными когтями, которые замерли у самой шеи мальчика. При виде Антона она издает торжествующий рев. Сейчас в ней очень мало человеческого – и кожа странного серого оттенка, и клыки во рту…
Метрах в пяти от вампирши скалит пасть молодая тигрица. Она на миг поворачивает голову, смотрит на Антона. По другую сторону замер бурый медведь. Подступить к вампирше они не пытаются.
Антон поднимает руки с раскрытыми ладонями, медленно идет к вампирше. Говорит:
– Я пришел. Все как ты требовала. Отпусти мальчика.
Вампирша смеется, кричит:
– Стой!
Антон послушно останавливается.
– У тебя на шее… сила, сила… сними это! – кричит вампирша.
Антон подцепляет ладонью амулет, который дал ему Заву-лон. Говорит:
– Это совсем другое. Это защита от другого…
– Сними!
Антон без колебаний снимает амулет, бросает под ноги вампирше. Говорит:
– Видишь – я подчиняюсь. Мы можем спокойно обсудить ситуацию. Только не надо делать глупостей. Чего ты хочешь?
– Жить! – отвечает вампирша. Ее глаза вспыхивают.
– С этим ты уже опоздала. – Антон пожимает плечами. – Ты и так мертва.
– Правда? – Вампирша смотрит на Егора. – А мертвые могут… отрывать головы?
– Могут, – кивает Антон. – Только это они и умеют делать, Лариса…
Вампирша вздрагивает.
– С тобой случилась беда, большая беда. И в этом есть наша вина. – Говоря, Антон медленно приближается к вам-пирше. Та внимательно его слушает. – Мы знаем, что с тобой случилось. Тебя укусили и превратили в вампиршу. Тебе страшно, ты не понимаешь происходящего, тебя терзает голод. Но твое горе – вовсе не причина нести зло другим людям…
– Зло? – спрашивает вампирша. – Он меня любил! Любил! Меня, которую отдали ему как пищу! Вы, вы отдали! А он не хотел меня убивать! За это вы убили его! Ты убил!
В ее глазах вдруг показываются слезы. Она поднимает когтистую руку, вытирая слезы, – и смотрит на нее, будто увидела впервые. Егор на миг освобождается, но он слишком потрясен, чтобы бежать, – смотрит на вампиршу.