Лаптежник против «черной смерти». Обзор развития и действий немецкой и советской штурмовой авиации в ходе Второй мировой войны - Зефиров Михаил Вадимович 31 стр.

В январе – апреле 1945 г. кавалерами Рыцарского Креста в штурмовой авиации Люфтваффе стали 23 человека. Если пересчитать это количество на целый год, то получится, что относительный темп награждения в этот период в 1,7 раза уступал темпу награждения в 44-м году. Это объяснялось прежде всего высоким уровнем потерь пилотов-штурмовиков. Уже совсем немногие из них могли выполнить необходимое число боевых вылетов.

Одновременно, как свидетельствуют факты, и сама «норма» вылетов снизилась, вернувшись на уровень 1943 г. В среднем она составляла 500–550 вылетов, но, как и прежде, сохранялся значительный разброс между количеством вылетов, выполненных конкретными летчиками к моменту представления к Рыцарскому Кресту. Так, 29-летний гауптман Гельмут Эберспэхер (Helmut Eberspächer), командовавший 3-й эскадрильей NSGr.20, получил его 26 января после 170 вылетов, но, правда, ночных, а командир 10-й эскадрильи SG2 «Иммельман» 28-летний лейтенант Антон Корол (Anton Korol) – 12 марта, но уже после 650 боевых вылетов на Ju-87G и FW-190F.

В последние четыре месяца войны Дубовых Листьев удостоились шесть штурмовиков, что точно соответствовало темпам прошлого года. Среднее число боевых вылетов, имевшихся у них на счету, так же сократилось, но незначительно, и остановилось между уровнями прошлых двух лет. Однако между показателями отдельно взятых пилотов имелся значительный разрыв. Например, 31-летний лейтенант Курт Пленцат из 2-й эскадрильи SG2 был награжден 24 января после 1200 вылетов, а командир III./SG1 28-летний майор Карл Шрепфер – 28 апреля после 800 вылетов. При этом последний стал вообще последним по счету летчиком Люфтваффе, получившим Дубовые Листья к Рыцарскому Кресту.

За этот период Мечами и Бриллиантами не было награждено ни одного человека. Но зато теперь штурмовая авиация имела в своих рядах единственного кавалера Рыцарского Креста с Золотыми Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами – только что учрежденной высшей военной награды Третьего рейха. В первый день 1945 г. им был награжден командир SG2 «Иммельман» 28-летний оберст-лейтенант Рудель, на чьем счету уже были свыше 2400 боевых вылетов.

Тем временем ливень наград, пролившийся на летчиков штурмовой авиации ВВС Красной Армии в 1944 г., приобрел характер потока. С 1 января до 9 мая 1945 г. звания Героев Советского Союза получили 165 человек, то есть всего в два раза меньше, чем за весь прошлый года, а ведь прошло лишь четыре месяца. Еще шесть пилотов-штурмовиков были награждены второй «Золотой Звездой», а это было уже в три раза больше, чем в 44-м году.

Капитуляция нацистской Германии была подписана, война завершилась полной победой, но темп награждений не снижался. Во многом, вероятно, это было связано с общей медлительностью советской бюрократической машины, и многие представления, сделанные еще в ходе боевых действий, тогда просто не успели пройти по инстанциям. Всего с 9 мая по 18 августа 1945 г. звания Героев были присвоены еще 291 летчику-штурмовику, а сразу семнадцать человек стали Дважды Героями.

Об одном из награжденных, вернее, награжденной, в этот период необходимо рассказать подробнее. 29 июня «Золотую Звезду» получила первая по счету летчица, летавшая на Ил-2, – штурман эскадрильи 999-го ШАП лейтенант Тамара Федоровна Константинова.

Она родилась 7 ноября 1919 г. в деревне Нигерево, недалеко от городка Лихославль, Тверской губернии. Ее отцом был местный крестьянин, а матерью – молодая учительница, в свое время окончившая гимназию с золотой медалью, а затем волею судьбы в ходе Гражданской войны заброшенная в деревню. Тамара была старшим ребенком, у нее были младшие брат и сестра. С 1925 г. семья жила в Твери, где отец устроился на местную фабрику.

После окончания девяти классов Тамара уехала в город Скопин в Рязанской области и поступила там в горный техникум. Но жизнь была тяжелой, и ей пришлось пойти работать. Она решила пойти по стопам своей матери и стала учительницей начальных классов в одной из скопинских школ.

Тогда же она стала в свободное время посещать местный аэроклуб. В нем она познакомилась с Василием Лазаревым. Совместное увлечение, как это часто бывает, быстро переросло в серьезное чувство. Молодые люди поженились, но при этом фамилия у Тамары осталась прежней. Тем временем она сама стала инструктором в аэроклубе.

Когда родилась дочка Вера, молодая семья переехала в Тверь, которую к тому времени уже переименовали в Калинин. Там Тамара тоже работала летчиком-инструктором в аэроклубе, а ее муж Василий был призван в Красную Армию и стал курсантом Батайской военной школы летчиков. Младший брат Владимир после окончания десятилетки тоже решил стать военным летчиком и поступил в Оренбургское училище.

Начавшаяся война принесла Константиновой тяжелые испытания. Ее муж был сбит в одном из воздушных боев на Ленинградском фронте и получил тяжелейшие ожоги. Его эвакуировали в госпиталь в Пермь. В течение трех месяцев Тамара была рядом с ним, но врачи ничего не смогли сделать и Василий скончался.

Она решила занять место мужа и стать военной летчицей. Тамара отправилась в военкомат и попросила направить ее на учебу. Однако оказалось, что разнарядок на летчиков не было. Константинова, горевшая желанием отмстить за Василия, просто не могла оставаться в тылу. Она согласилась, чтобы ее отправили на фронт в качестве водителя грузовика. Так она оказалась в роте связи на Волховском фронте. Хотя рота и числилась связной, ее основной задачей была доставка боеприпасов на передовую.

Тамара продолжала писать рапорты о переводе в авиацию. И в конце концов она добилась своего. В августе 1943 г. ее направили во вновь сформированный 386-й ночной легкобомбардировочный полк. Он был оснащен хорошо знакомыми ей бипланами По-2 и действовал на Ленинградском фронте. Однако она недолго летала на ночные бомбежки. Командир полка майор В. Е. Яковлев, действовавший из самых лучших побуждений, не желая рисковать жизнью молодой женщины и матери, перевел ее в связную эскадрилью.

Константинова продолжала летать на У-2, но только теперь ее задачей была доставка секретной почты и штабных офицеров связи. Правда, выяснилось, что риска в таких полетах совсем не меньше, чем в боевом полку. Ее биплан нередко сталкивался с «Мессершмиттами», и ей требовались все летные навыки, чтобы уцелеть во время таких встреч. Дважды она возвращалась на аэродром на еле живом биплане, но сама при этом была невредимой.

Она продолжала настаивать на том, чтобы ей позволили летать на настоящем боевом самолете, чтобы она могла сполна рассчитаться за мужа. По ее мнению, лучшего варианта для этого, чем Ил-2, просто не было. Ее упорство сделало дело, и в мае 1944 г. младшего лейтенанта Константинову направили в 15-й отдельный учебно-тренировочный полк. Там она успешно освоила штурмовик и уже в июле была назначена в 566-й ШАП подполковника Н. К. Домущея. Полк входил в состав 277-й ШАД, действовавшей на Ленинградском фронте, и базировался на аэродроме около города Кингисепп.

В качестве бортстрелка к ней в экипаж напросилась сержант Александра Мукосеева, которая была мотористом в том же полку. Она тоже давно хотела летать на «Иле», но пока в 566-м полку были одни пилоты-мужчины, об этом нечего было и думать. С появлением Константиновой ей представился шанс, и она использовала его. Так в советской штурмовой авиации появился второй по счету женский экипаж Ил-2. О том, кто же составил первый экипаж, будет рассказано ниже.

Поначалу в полку с недоверием отнеслись к женщине-пилоту. Однако в ходе боевых вылетов сначала в район Нарвы и Пскова, а затем и над Эстонией Константинова быстро показала себя с самой лучшей стороны. Уже вскоре ее экипаж стал одним из лучших в 566-м ШАП, при этом на счету Мукосеевой был один сбитый истребитель. О признании летных и боевых качеств Константиновой лучше всего говорит тот факт, что в декабре 1944 г. ей присвоили звание лейтенанта и назначили командиром звена 999-го ШАП. Последний входил в ту же самую дивизию, что и ее прежний полк.

К концу войны на счету лейтенанта Константиновой, которая уже была штурманом эскадрильи, были 69 боевых вылетов на Ил-2. В ходе боев в Восточной Пруссии она за три месяца выполнила свыше 40 вылетов, уничтожила 25 артиллерийских орудий и минометов, а также 18 зениток. К маю 1945 г. она была награждена двумя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды и Отечественной войны 1-й степени, а затем 29 июня того же года ей было присвоено звание Героя Советского Союза.

Надо сказать, что ее младший брат Владимир к этому времени уже имел звание Героя. Он получил его 13 апреля 1944 г. после 623 боевых вылетов на По-2 в составе 25-го Гв. НБАП. Это был единственный случай в советской истории, когда брат и сестра удостоились званий Героев.

После окончания войны Тамара в звании старшего лейтенанта уволилась из ВВС и начала работать в гражданской авиации. Но затем, перегоняя в ремонт старенький У-2, она попала в низкую, плотную облачность и зацепила землю. В результате аварии Константинова получила травмы, которые больше не позволили ей летать. В последующие годы она жила в Воронеже и работала в советских профсоюзных и государственных органах.[120]

После окончания войны Тамара в звании старшего лейтенанта уволилась из ВВС и начала работать в гражданской авиации. Но затем, перегоняя в ремонт старенький У-2, она попала в низкую, плотную облачность и зацепила землю. В результате аварии Константинова получила травмы, которые больше не позволили ей летать. В последующие годы она жила в Воронеже и работала в советских профсоюзных и государственных органах.[120]

Дальневосточный блицкриг

8 августа 1945 г. Советский Союз объявил о том, что он в одностороннем порядке денонсирует советско-японский договор о взаимном нейтралитете, подписанный еще 13 апреля 1941 г., и объявляет Японии войну. Это было исполнение обещания Сталина присоединиться к боевым действиям против японцев через три месяца после завершения войны в Европе. Он дал его американскому президенту Рузвельту и британскому премьер-министру Черчиллю в январе 45-го года на конференции в Ялте.

Надо сказать, что к этому времени США и Великобритания фактически выиграли войну с Японией, которую вели уже в течение нескольких лет. Ее капитуляция была делом ближайшего времени, тем более после американской атомной бомбардировки города Хиросимы, проведенной 6 августа, и аналогичного удара 9 августа по порту Нагасаки. С военной точки зрения вступление в войну СССР мало что меняло, кроме конкретных сроков ее окончания, но с политической точки оно позволяло Сталину «застолбить» свою зону влияния на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии.

На рассвете 9 августа 1945 г. войска вновь образованных Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов общей численностью 1,56 млн человек, имевшие в своем составе 26 тыс. орудий, 1852 самоходные артиллерийские установки, 3704 танка и 5368 самолетов, начали наступление с целью разгрома японской Квантунской армии. Последняя насчитывала около миллиона человек, но из них около половины были молодыми необученными призывниками и ограниченно годными резервистами старших возрастов. Имевшаяся у японцев в Маньчжурии, Северо-Восточном Китае и Корее боевая техника – 6700 орудий, около 1000 танков и 1800 самолетов – полностью устарела по критериям 45-го года.

Неудивительно, что советские войска провели так называемую Маньчжурскую наступательную операцию в стиле классического блицкрига. Это было своеобразное повторение Восточного фронта лета 41-го года, и было видно, что тогдашние ученики хорошо усвоили полученные уроки. Танковые и механизированные части стремительно двигались вперед, просто обходя укрепленные районы, которые затем окружались пехотой. При этом для того, чтобы техника не вставала из-за отсутствия горючего, его доставляли передовым частям на самолетах.

Уже 17 августа Квантунская армия получила приказ своего командования о капитуляции, но тот не сразу дошел до всех частей. В итоге в отдельных местах военные действия продолжались вплоть до 2 сентября 1945 г., когда на борту американского линкора «Миссури», бросившего якорь в Токийском заливе, был подписан акт о капитуляции Японии.

В течение этой короткой кампании штурмовая авиация ВВС Красной Армии мало чем себя проявила. Активнее действовали штурмовики из 12-й ШАД ВВС Тихоокеанского флота, совершившие 532 боевых вылета, главным образом атакуя порты Северной Кореи и находившиеся там японские корабли. 28 августа два полка этой дивизии – 26-й ШАП и 36-й ШАП – получили звания гвардейских.

Дальневосточный блицкриг принес советской штурмовой авиации семь новых Героев, которые все, как не трудно догадаться, служили в той самой 12-й ШАД и в двух ее гвардейских полках. Указом Верховного Совета от 14 сентября эти звания были присвоены командиру дивизии 36-летнему полковнику М. В. Барташову, командиру 26-го Гв. ШАП 34-летнему майору А. М. Николаеву, командирам эскадрилий того же полка – 28-летнему старшему лейтенанту И. А. Серову и 30-летнему капитану В. Ф. Трушкину, командиру 37-го Гв. ШАП 38-летнему майору М. Н. Барбашинову и командиру эскадрильи из того же полка 29-летнему капитану И. Ф.Воронину.

И лишь седьмой награжденный отличался от предыдущих и по званию, и по возрасту. Это был командир звена 37-го ШАП младший лейтенант Михаил Егорович Янко. 23-летний летчик единственным из этой «семерки» получил звание Героя уже посмертно. Он родился 18 августа 1922 г. в селе Всеволодка, в Кокчетавской области Казахстана. После окончания полной средней школы его призвали в Красную Армию.

С началом войны с нацистской Германией Янко не попал на фронт, как большинство его сверстников. Он стал курсантом училища морской авиации, из которого был выпущен только в 1944 г. И опять судьба его миловала, поскольку младший лейтенант Янко получил назначение на «тыловой» Тихоокеанский флот, где был включен в состав 37-го ШАП. За год он прошел несколько ступеней по служебной лестнице, последовательно занимая должности летчика, старшего летчика, а с мая 1945 г. – командира звена.

Его очередь вступить в бой пришла 9 августа, в первый же день советско-японской войны. Шесть Ил-2 нанесли удар по зенитным батареям, прикрывавшим порт Унги (Юки), на севере Кореи. По официальным советским данным, в первом же своем боевом вылете Янко уничтожил три японские зенитки. В тот день «Илы» его эскадрильи снова появились над гаванью Унги, и на этот раз он смог поразить и поджечь сторожевой корабль.

10 августа целью для восемнадцати Ил-2 из 37-го ШАП стал порт Начжин (Расин), расположенный в 22 км юго-западнее Унги. Первая «девятка» с ходу сбросила на портовые сооружения и суда бомбы, дала по ним залп «эрэсов» и, обстреляв их из бортовых пушек и пулеметов, ушла в сторону моря, не задерживаясь в зоне зенитного огня. Вторая же «девятка», в которой младший лейтенант Янко был ведущим последней пары, образовав круг, начала выполнять один заход за другим на стоявшие на рейде японские транспорты.

В ходе первой же атаки сброшенные Янко бомбы попали в транспорт, и на том вспыхнул пожар. Во время второго захода он выпустил по судну «эрэсы». Но к этому моменту японские зенитчики уже успели прийти в себя и пристреляться. Один из выпущенных ими снарядов попал в двигатель «Ила». О том, что произошло далее, известно лишь со слов других пилотов 37-го ШАП. Горящий штурмовик довернул в сторону большого здания на территории порта, отмеченного на картах в качестве военного объекта, и врезался в него. Согласно рапортам вернувшихся обратно экипажей, это был сознательный шаг младшего лейтенанта Янко. Вместе с ним погиб и его бортстрелок сержант Иван Бабкин.

14 августа морские пехотинцы Тихоокеанского флота высадились в Начжине и захватили его. Во время последующего обследования территории порта они нашли обломки Ил-2 и обгоревшие останки двух летчиков, которые затем были похоронены на возвышенности над бухтой. Младший лейтенант Янко стал единственным летчиком, совершим во время советско-японской войны так называемый «огненный таран».

Продолжение следует

Казалось, что в сентябре 1945 г. была поставлена точка в процессе присвоения званий Героев штурмовикам, участвовавшим в Великой Отечественной войне. И действительно, в течение последующих семи месяцев не было издано ни одного такого Указа. Но затем наступил май 1946 г., и в середине месяца руководство страны, словно вспомнив о первой годовщине Победы, открыло некие створки на некой плотине, обрушив на головы летчиков новый ливень наград, сразу скажем, вполне заслуженных наград.

15 мая 1946 г. званий Героев Советского Союза была удостоена большая группа пилотов штурмовой авиации, включавшая в себя сразу 101 человека. При этом трое из них были награждены уже посмертно:

– командир эскадрильи 90-го Гв. ШАП гвардии майор Иван Стефанович Николаев. Он погиб 11 апреля 1945 г., когда его Ил-2 был сбит во время штурмовки немецкой колонны юго-западнее чешского города Бржецлав,

– заместитель командира эскадрильи 873-го ШАП старший лейтенант Петр Матвеевич Потапов. Интересно, что он был представлен к званию Героя еще при жизни – в сентябре 1944 г. после 92 боевых вылетов. 6 января 1945 г. его «Ил» был сбит зенитками во время штурмовки немецких позиций в восточной части Будапешта. По имеющимся данным, 27-летний летчик направил свой горящий самолет на расположение зенитной батареи на берегу Дуная,

– заместитель командира эскадрильи 90-го Гв. ШАП гвардии старший лейтенант Александр Павлович Пряженников, который погиб 19 апреля 1945 г. в районе чешского городка Крженовице.

К моменту гибели первый летчик имел на своем счету 135 боевых вылетов, второй – 220 вылетов, а третий – 180 вылетов.