Дело в том, что, войдя в камеру леди Жанетт, Вернон обнаружил ещё тёплое, но уже бездыханное тело. На момент разговора с Даном причины смерти неудачливой воровки ясны не были, но так как на постели заключённой стоял поднос с недоеденным обедом, брюнет сделал вывод, что её отравили.
Он связал это происшествие с захватом основного логова банды (а в том, что тот особняк, в котором нам с блондинчиком довелось побывать, именно основное логово, сомневаться не приходилось) и пришел к выводу, что остатки братства Терна перешли к решительным действиям.
Усугублял ситуацию тот факт, что о смерти леди Жанетт должны были узнать не раньше восьми вечера – время, когда заключённым приносят ужин. То есть ни у следователей, ни у герцога Кернского не было повода насторожиться. А ещё при таком раскладе становилось совершенно ясно, что ждать до вечера злоумышленники не будут.
– Ты мог предупредить меня по амулету связи! – рыкнул на это Дан.
– Не мог, – ответил Вернон хмуро. – Не было никакой уверенности, что тебя ещё не захватили. А сообщать преступникам о том, что к ним едут боевые группы, согласись, глупо. Тебя бы прибили, и всё.
Я вспомнила реакцию магов на сообщение о том, что особняк окружён, и нервно сглотнула. А наш раненый герой фыркнул и поджал губы.
В общем, Вернон не знал, но предполагал. И, собственно, именно это нас спасло.
Ещё нам несказанно повезло, что в составе боевых групп при управлении магического надзора есть лекари. Пока один из них занимался раной Дантоса, второй выводил из магического сна прислугу. Из последних, к счастью, никто не пострадал.
В-третьих, из того же разговора я узнала о результатах операции: шестеро убитых и двенадцать раненых – это у них и трое раненых – это у нас. Из последователей Терна только один целым и невредимым остался, и то лишь потому, что вырубили его в самом начале драки. А у нас вполне мог случиться один труп, но…
– У твоей девочки появился очень горячий поклонник, Дан, – вещал брюнет весело. – Как только выпишется из госпиталя, начнёт обивать порог твоего дома.
– Зачем? – тут же нахмурился герцог Кернский.
– Как «зачем»? Влюбился человек. С кем не бывает?
Блондин одарил маленькую сопящую меня пристальным взглядом, снова поднёс амулет связи к губам:
– Она дракон, – напомнил блондин сурово.
– А ему без разницы, – совсем развеселился Вернон. – После того как Астра спикировала с потолка и закрыла его от огненного шара, он ею просто грезит.
Я удостоилась ещё одного пристального взгляда.
– Да? Хм… ну ладно, пусть приходит.
– Мне показалось, или это сейчас угроза была?
– Нет, Вернон, что ты… – процедил герцог недобитый. – Я каждому поклоннику Астры как родному рад.
– Да?
В интонациях мага прозвучало искреннее недоумение, но Дантос пояснять не стал.
Некоторое время мужчины молчали, потом Вернон вспомнил о важном:
– Кстати, ты говорил, что завтра твоя кузина приехать должна. Могу встретить.
– Нет.
– Что «нет»?
– Не можешь, – хмуро взирая на золотого толстопопика, сказал Дан. У него вообще настроение резко на спад пошло. – Визит кузины пока откладывается. И я сам её встречу.
– Хм…
Ровно в этот момент из спальни вышла Полли с ведром и тряпкой, но проверять работу я не спешила. По-прежнему сидела, сопела и ждала, когда ж у кое-кого совесть проснётся. И… о чудо!
– Ладно, Вернон. Меня зовут.
– Я вечером загляну? – всполошился брюнет.
– Ага. Заглядывай, – сказал Дан и провёл пальцем по тёмному камню, дезактивируя амулет. И уже мне: – Ну и зачем ты под заклинания лезла?
«Хм… хороший вопрос. Но есть встречный: а что я должна была делать? Сидеть и смотреть?»
Нет, понятно, что у нас численный перевес и всё такое, вот только маги из братства дрались как бешеные. Им же терять нечего. А знаешь, на что способен загнанный в угол человек? Ну вот и всё.
К тому же я была жутко зла, мне требовалось спустить пар.
А драконья сущность так и вовсе озверела. Она, как твою кровь учуяла… в общем, не могла я в стороне остаться. Вот хоть убей, не могла.
И потом… всё не так страшно было.
Ну подумаешь, молнии. Ну подумаешь, шарики там всякие разноцветные. Это ж почти как праздничный фейерверк! И Вернон весь из себя такой красивый… Он заклинания с двух рук бросал. И ещё один брюнет из управления с двух рук такой тыщ-тыдыщ! А когда магический резерв кончился, он меч из ножен выхватил и…
– Прости, что впутал тебя в это. – Блондин устало покачал головой. В его голосе звучали грусть и неподдельное сожаление. – Обещаю, больше никаких заварушек.
Я закатила глаза – кто о чём… А потом вспомнила, зачем тут сижу, и о том, что злюсь, тоже вспомнила. И ка-ак рявкну:
– Ву-у-у! – Что в переводе с драконьего означает: «Бегом в постель, зараза!»
Улыбнулся. Едва заметно, но всё-таки.
Вот после этого я соизволила встать, вежливо кивнуть ошарашенной Полли и отправиться в спальню, чтобы проверить качество уборки. А едва переступила порог, услышала шёпот:
– Видала? – А следом совсем тихое: – Тиран чешуйчатый.
В интонациях Дантоса было столько искренности, что не обладай я драконьим слухом, ни за что бы иронии не заметила.
Дальше вообще неожиданно было:
– Ага, – согласилась Полли. Тоже, кстати, шёпотом. – Она сегодня всех извела. Даже Роззи и той досталось.
– Я попробую приструнить, но ничего не обещаю. Так что готовьтесь.
Горничная тяжко вздохнула и, явно повинуясь жесту блондина, потопала прочь, а я… я обиделась.
Тиран, говоришь? Да что ты знаешь о тирании, пупсик?!
Нет, я не хотела мстить. Вернее, хотела, но не собиралась. Ну в смысле: зла не таила и никаких коварных планов не вынашивала. План родился спонтанно. Сам. В миг, когда в спальню вошёл лекарь.
Увы, к нам пришёл не тот, который вынимал стрелу и первую повязку накладывал. Этот был гражданским, то есть к управлению магического надзора отношения не имел.
Он был строг, стар и совершенно лыс. Жакар, которому выпало сопровождать лекаря, тоже выглядел строгим и предельно серьёзным. И даже распластанная на постели светлость, завидев визитёра, подобралась и насупилась.
– Как себя чувствуете? – с порога спросил лекарь.
– Неплохо.
Старик кивнул, поудобнее перехватил чемоданчик и направился к постели. Правда, тут же споткнулся и замер – просто именно в этот момент маленький дракон перестал прятаться и выглянул из укрытия. Роль этого укрытия герцог Кернский выполнял. В том смысле, что я под боком у светлости лежала и герцогское тело загораживало от всех, кто в комнату входит.
– Та-ак… – протянул старик. – Та-ак…
Я зевнула, обнажая все-все зубки. Это на случай, если кому-то в голову придёт «гениальная» мысль, что «домашним животным» положено спать на коврике, а не в хозяйской постели.
Но, как ни странно, возражать против моего присутствия лекарь не стал. Губы старика дрогнули в улыбке, а следующая реплика прозвучала довольно дружелюбно:
– Их императорское величество предупреждал…
Императорское величество? То есть этого лекаря Роналкор прислал?
– Фурих, – представился тем временем старик.
– Дантос, – вежливо кивнул герцог Кернский.
Чуть позже я узнала: всё верно, Фурих – личный лекарь императора. И пришёл он потому, что у Дантоса в столице личного лекаря нет. Блондин вообще это дело не любит. В смысле, лечиться.
– Что ж, давайте посмотрим вашу рану…
Герцог Кернский обречённо вздохнул и кивнул, мне же пришлось спрыгнуть на пол, чтобы не мешать. А вот на просьбу Дана покинуть спальню маленькая красивая я не среагировала…
Почему блондинчик пытался вытурить? Наверное, хотел оградить от неприятного зрелища. И в какой-то момент я искренне пожалела, что не послушалась, – вся эта кровища, сцепленные зубы, запах дезинфицирующего раствора и строгие рыки Фуриха очень сильно по нервам били. Ещё мне пришлось успокаивать драконью сущность, которая невзлюбила лекаря за то, что тот причиняет светлости боль.
Я успокоилась лишь тогда, когда Фурих закончил перевязку, уселся на край кровати и принялся составлять список положенных Дану лекарств.
– Рана заживает очень быстро, – сообщил лекарь. – Честно говоря, я впервые сталкиваюсь со столь стремительным восстановлением. Но пускать процесс на самотёк глупо, ваша светлость. Вам следует попить общеукрепляющие и противовоспалительные средства. Так же попрошу не злоупотреблять тяжёлой пищей и вином.
– Да, конечно, – отозвался Дан.
И вот тут я решилась вмешаться…
Хмуро, но уверенно подошла к Фуриху, плюхнулась на попу и сообщила:
– Ву!
Старик едва заметно вздрогнул, оторвался от бумаг и одарил недоумённым взглядом.
– Ву! – повторила я.
– Что? – спросил Фурих.
– Ву! – повторила я.
– Что? – спросил Фурих.
– Астра… – в голосе Дантоса послышалась тревога. – Девочка, у тебя что-то болит? Жакар, Астру после вчерашнего кто-нибудь осматривал?
Вопрос звучал не впервые, и ответ Дантос знал. Тем не менее мажордом, который всё это время в спальне находился, кивнул и поспешил повторить:
– Маги смотрели. Сказали, повреждений нет.
Я на разговор светлости и Жакара внимания не обратила. По-прежнему сидела и гипнотизировала лекаря взглядом.
– Что? – вновь вопросил тот.
Я вскочила, отбежала в сторону и нетерпеливо подпрыгнула.
– Ву!
– Хм..?
Да как же вы не видите?! Он не собирается ваши предписания выполнять! И вообще – он режим нарушает! Понимаете? Понимаете, какой гад?!
От переизбытка эмоций я завертелась на месте и ещё несколько раз подпрыгнула. А когда сообразила, что Фурих ничегошеньки не понял, рванула к Жакару.
– Ву! – воскликнула я. Ну скажи ему! Ну объясни!
– Мм-м… – отозвался мажордом, а потом до него дошло. – Видимо, Астра пытается сказать, что… – Дедок замялся, бросил быстрый взгляд на хозяина и всё-таки продолжил: – Понимаете, утром их светлость изволили встать и спуститься вниз. Астру этот поступок ужасно возмутил. И я так понимаю, что именно об этом она пытается вам сказать.
Умница, Жакар! Дабы придать вес его словам, я вмиг успокоилась и села.
– Это правда? – спросил резко посуровевший Фурих.
Он обращался к светлости, но я не постеснялась встрять:
– Ву! – сказала решительно. – Ву-у-у!
– Да не было такого, – попытался отмазаться блондин.
Я вскочила, сощурила глазки и красноречиво щёлкнула зубами.
– Так вставал или нет? – Теперь лекарь не к Дану, к мажордому обращался. А получив утвердительный ответ, тоже глаза сощурил и фыркнул.
Думаю, будь на месте Фуриха простой лекарь, он бы ни за что не решился. Но старик же не абы кто, самому императору служит! Так что головомойка всё-таки состоялась.
Она была недолгой, но эффектной. Настолько эффектной, что после ухода лекаря один недобитый герцог поджал губы и процедил:
– Ладно, малышка. Но учти – я тебе припомню.
И вот… припомнил. Уже раз сто! Гадкая мстительная светлость! Укушу, когда выздоровеет. Вот честное слово, укушу.
В тот же день, но ближе к ужину, к нам заглянул Вернон. Маг выглядел ужасно усталым, но довольным. Он принёс стопку авантюрных романов для скучающего Дантоса и маленький тортик для меня.
Пока эти двое ужинали – Дан в постели, Вернон за низким столиком, который перетащили из гостиной, – я тот самый тортик умяла. Было вкусно, но не в этом суть. Суть в разговоре, свидетельницей коего я стала…
– Мы начали допросы, – сказал Вернон, ловко разделывая отбивную. – И знаешь, многое уже прояснилось.
Дан оторвал взгляд от плошки с супом-пюре и заинтересованно приподнял бровь.
– Во-первых, теперь нам известно, почему в прошлый раз их не добили, – пояснил маг. – Дело в том, что наши представления о братстве Терна были ошибочны. Мы видели лишь то, что лежало на поверхности. То, что нам позволяли увидеть.
Брюнет замолчал, отвлекшись на кусочек мяса, а светлость нетерпеливо нахмурила брови.
– Ну и? – всё-таки не выдержал Дан.
– У братства Терна была чёткая структура и цель. Следовательно, причин сомневаться и искать второе дно не было, особенно после того, как в наши руки попали документы из Рассветного замка. В историю эти люди вошли как фанатики, которые пытались создать некий эликсир, позволяющий обрести огромную магическую силу. Более того, они и были этими фанатиками. Все погибшие в Рассветном и все, кого нашли после, искренне верили, что их цель – эликсир.
– Но в действительности они просто собирали коллекцию уникальной крови, – озвучил мои собственные мысли Дан.
– Именно, – подтвердил Вернон. – Они старались для горстки магов, посвящённых в тайну артефакта. Судя по всему, эти маги даже не были верхушкой братства, вообще в братство не входили. Ума не приложу, как они намеревались добраться до запасов крови, собранной фанатиками, но факт в том, что они занимались совершенно другими вопросами.
– Искали кортик.
Вернон кивнул.
– И это же объясняет, почему имени Терна-младшего в списках братства не было.
– Терн-младший умер задолго до того, как мы захватили Рассветный… – пробормотал Дан. – И нас не слишком интересовало, почему его имя не упоминается. Равно как и имя его закадычного друга Грея, которого поймали на одном из ритуальных убийств.
– Да, тогда было не до прошлого, – с грустью согласился Вернон. – В результате мы пропустили намёк. Впрочем… не думаю, что он бы помог. Ведь убийства и похищения прекратились, у нас не было поводов подозревать, что часть братства выжила. И зацепок для поиска не было.
Вернон потянулся к бокалу, потом опять в тарелку уткнулся, и разговор временно прервался.
– Убийства прекратились? – переспросил Дан, отставляя тарелку и подхватывая следующую. – А как же банки с кровью, которые вы нашли в подвале?
– Там не так много, – признался Вернон. – В этот раз братство по другому пути пошло – они сосредоточились на списках магически одарённых и наделённых уникальными талантами. Ведь прежние списки – те, что составлялись в Рассветном, уже недоступны.
– То есть они собирались убивать после того, как отыщут кортик?
– Именно. По крайней мере, это следует из показаний арестованных.
– Кстати об арестованных. Те, кто состоял в банде, в которую тебя внедряли…
– Да, все тут нашлись, – с горькой улыбкой перебил Вернон. – Только, судя по показаниям, им неизвестно и половины из того, что знают приближённые главарей.
– Выходит, им не доверяли? Но зачем же их тогда держали?
– Мелкие поручения, человеческий резерв. Плюс они маги, и неслабые, для первых заборов силы вполне подходят.
Мне вспомнилось, как «первый» испытывал кортик на арбалетчике, и к горлу подкатил комок тошноты. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов – просто обидно будет расстаться со съеденным тортиком из-за каких-то гадов.
– Моё появление в банде, вернее, моё разоблачение послужило катализатором, – со вздохом продолжил Вернон. – Главари решили, что медлить больше нельзя. Нам ещё предстоит выяснить, как им удалось подмешать яд в пищу леди Жанетт, но в том, что это попытка замести один из следов, сомневаться не приходится.
– А Люсси?
– С Люсси всё в порядке. Горничная не имела никакого отношения к банде. И, судя по всему, присоединилась к леди Жанетт в последний момент.
– Что с ней будет? – Вопрос, разумеется, касался не «солнышка», а судьбы Люсси.
– Думаю, в её случае суд ограничится наказанием в виде публичной порки и запретом на работу в столице.
Я представила, как бледную поганку раскладывают на позорном камне на одной из площадей, как палач перехватывает рукоять отмоченного в воде кнута… Наверное, мне должно быть стыдно, но жалости в этот миг я не испытывала.
– Леди Жанетт была приставлена, чтобы следить… – сказал герцог Кернский. – Она сразу сообщила о кортике. В братстве не могли не знать о намерении Жанетт выкрасть кортик, следовательно, о её неудаче тоже были осведомлены. Если учесть, сколько лет братство охотилось за этим артефактом… мне не ясно, почему они напали только сейчас. Чего ждали?
– Я тоже этим вопросом озадачился, – кивнул Вернон. – Но тут показания расходятся. Одни утверждают, что медлили, потому что выжидали момент – хотели сделать всё тихо. Другие говорят, что причина в тебе.
– Во мне? – удивилась светлость.
– Ты один из тех, кто взял Рассветный, – с улыбкой напомнил маг. – И у тебя иммунитет к магии внешнего воздействия. Неудивительно, что тебя опасались.
Блондинчик скорчил недовольную мину и бросил быстрый взгляд на меня. А я что? Я ничего. Сижу, уши грею.
– В любом случае, захват должен был состояться раньше, – сказал Вернон. Дантос мгновенно насторожился, я тоже. А брюнет продолжил: – Они планировали забрать кортик позавчера, но твоё внезапное возвращение с охоты заставило их отступить. Кстати, а чего ты домой-то сорвался? Да ещё в ночь.
– Предчувствие, – пробормотал герцог Кернский и снова на меня уставился.
Я же испытывала очень противоречивые чувства. С одной стороны – невероятный жар, вызванный воспоминанием о той ночи. С другой – леденящий ужас от осознания того, что меня мог застать врасплох не Дан, а один из головорезов братства.
Кажется, блондин подумал о том же. По крайней мере, только этим могу объяснить «прости», которое прочла по его губам.
– Они следили за моей семьёй все эти годы, – хмуро вздохнул Дан. – И за мной следили, но я ничего не заметил. Вернее… до появления Жанетт было несколько случаев, но я списал их на собственную паранойю.