Я рассказал вам о четырех вещах, которые необходимы для очищения эмоций: дружелюбие, сострадание, бодрость и благодарность. Есть еще много другого, но этих четырех достаточно. Если вы будете медитировать над ними, все остальные придут автоматически. Вот так эмоции очистятся.
Я рассказал вам, как может быть очищено тело, как могут быть очищены ваши мысли и как могут быть очищены эмоции. Даже если вы сможете совершить только эти три вещи, вы все равно войдете в новый и удивительный мир. Даже если вы сможете совершить только эти три вещи, многое произойдет.
Позже я расскажу о трех основных принципах. Мы обсудим пустоту тела, пустоту мысли и пустоту эмоций. Я говорил об очищении; позже я буду говорить о пустоте. А когда встречаются чистота и пустота, происходит самадхи, просветление.
А теперь мы сядем для утренней медитации, которую я вам уже объяснил. Мы начнем с принятия решения пять раз. Затем на какое-то время мы войдем в состояние чувствования. Потом мы будем наблюдать за вдохом и выдохом, держа спину прямо, глаза закрытыми, внимательно следя за участком рядом с носом, где воздух входит и выходит.
Все сядьте так, чтобы никто никого не касался.
Глава 6. Тело и душа – наука и религия
Возлюбленные!
Есть несколько вопросов – на самом деле есть много вопросов. Я постараюсь дать общий ответ на все сразу. Я разделил эти вопросы на категории.
Первый вопрос такой: «Каково место религии в век науки? И какая польза от религии в национальной и общественной жизни?»
Наука – это форма знания, которая ищет внутреннюю, скрытую силу в материи. Религия – это форма знания, которая ищет внутреннюю, скрытую силу в сознании. Между религией и наукой не существует конфликта – на самом деле они взаимодополняют друг друга.
В веке, который будет только научным, будет много удобств, но не будет много счастья. В веке, который будет только религиозным, некоторые люди познают счастье, но в большинстве своем люди будут страдать от отсутствия удобств. Наука обеспечивает удобствами, религия приносит покой. Если нет удобств, редко кто может узнать покой. Если нет покоя, тогда многие обретут удобства, но они не будут знать, как наслаждаться ими.
До сих пор все цивилизации, порожденные человеком, были неполными, фрагментарными. Культура, рожденная Востоком, полностью зависела от религии. Она не интересовалась наукой. В результате Восток был побежден; он обнищал и пришел в упадок. Культура, рожденная Западом, – это другая крайность: она основывается на науке и не имеет ничего общего с религией. В результате Запад торжествовал победу и скопил богатство, процветание и удобства – но потерял свою душу.
Культура, которая возникнет в будущем, если человечество действительно будет развиваться, станет балансом науки и религии. Это не будет только религия или только наука: она будет либо научно-религиозной, либо религиозно-научной.
На сегодняшний день оба эксперимента окончились провалом. И Восточный эксперимент провалился, и Западный эксперимент также провалился. Но сейчас у нас есть возможность создать вселенский эксперимент, который не будет ни Восточным, ни Западным, в котором объединятся и наука, и религия.
Поэтому я и говорю вам, что нет никакого конфликта между наукой и религией, и точно так же нет никакого конфликта между телом и душой. Любой, кто будет жить только на уровне тела, потеряет свою душу, а тот, кто попытается жить только в духовном измерении, также будет не в состоянии жить правильно, потому что утратит связь со своим телом.
Так же как человеческая жизнь является балансом, синтезом тела и души, точно так же и совершенная культура должна быть балансом, синтезом между наукой и религией. Наука должна быть ее телом, религия – душой.
Но что если кто-то спросит меня, чему должны мы отдать предпочтение в случае выбора между наукой и религией? Тогда бы я ответил, что мы должны быть готовы выбрать религию. Если кто-нибудь попросил бы меня выбрать между наукой и религией, поскольку одна их них должна уйти, я сказал бы: будьте готовы выбрать религию. Уж лучше быть бедным и терпеть неудобства, чем утратить человеческую душу.
Что проку в удобствах, если они стоят нам души? И что проку в богатстве, которое лишает нас самой сути нашего бытия? На самом деле это не удобства и не богатства.
Я расскажу вам короткую историю, она всегда была одной из самых моих любимых.
Слышал я, что однажды король Греции заболел. Он был так плох, что, по словам врачей, не оставалось никакой надежды. Поэтому министры и люди, любившие короля, очень обеспокоились и разволновались. Как раз тогда в селение пришел факир, и кто-то сказал:
– Люди говорят, что, если позвать этого факира и он даст свое благословение, больные исцеляются.
Они сходили за факиром, и тот пришел. Едва войдя, он сказал королю:
– Ты с ума сошел? И это ты называешь болезнью? Это не болезнь. Существует очень простое лечение для этого.
Король, пролежавший в постели несколько месяцев, сел и сказал:
– Какое лечение? Я думал, мне конец. У меня не было ни малейшей надежды на улучшение.
Факир сказал:
– Это очень простое лечение. Принесите одежду того жителя деревни, который одновременно и богат, и пребывает в покое, – король должен ее надеть. Он станет здоровым и благополучным.
Министры побежали… В селении было много зажиточных людей. Министры пошли от дома к дому, прося:
– Нам нужна одежда человека, который одновременно и богат, и пребывает в покое.
А богатые люди отвечали:
– Но мы несчастны… Одежда! Да мы можем отдать жизнь, что уж говорить об одежде. Если короля можно спасти, мы готовы все отдать. Но наша одежда не поможет, потому что хотя мы и процветаем, но не пребываем в покое.
Обошли всех жителей деревни. Искали весь день, но к вечеру потеряли всякую надежду. Стало ясно, что спасти короля оказалось трудно – лекарство было недосягаемо. Утром они думали: «Лекарство будет очень легко найти», – но к вечеру поняли: «Лекарство очень сложно, практически невозможно найти». Они побывали у всех богачей.
Вечером они пошли обратно, усталые и печальные. Солнце садилось. За селением, сидя у реки, прислонившись спиной к скале, кто-то играл на флейте. Ее звучание было так мелодично, и от нее исходили такие волны блаженства, что один министр сказал:
– Давайте спросим этого, последнего… может быть, он пребывает в покое.
Они подошли к нему и спросили:
– Звучание твоей флейты, твоя песня наполнены таким блаженством и покоем, что мы бы хотели кое о чем тебя попросить. Король болен, и нам нужна одежда человека, который бы одновременно был и богат, и пребывал в мире.
Человек ответил:
– Я готов отдать свою жизнь, но посмотрите повнимательней… У меня нет одежды.
Они пригляделись, было темно – человек, игравший на флейте, был наг.
Итак, короля нельзя было спасти, потому что люди, пребывающие в мире, не были богатыми, а богатые были лишены покоя. По той же причине этот мир нельзя спасти, поскольку культурам, унаследовавшим покой, не дано процветания, а процветающие культуры даже не мечтают о покое. Король умер.
Человечество также умрет. Лечение, в котором нуждается человечество, то же, что было нужно королю. Нам нужна одежда и нам также нужен покой. До сих пор наша идеология была неполноценной. До сих пор мы думали о человеке не в полной мере, и мы привычно доходим до пределов. Самая тяжкая болезнь человеческого разума – это стремление дойти до пределов.
Конфуций был в одной деревне, когда кто-то сказал ему:
– Тут есть один очень ученый и умный человек, не хотел бы ты с ним встретиться?
Конфуций ответил:
– Сначала позволь тебя спросить, почему вы называете его очень умным, а затем я обязательно встречусь с ним.
Люди сказали:
– Он умный потому, что, прежде чем что-то сделать, он думает три раза – три раза!
Конфуций сказал:
– Этот человек не умен: три раза – это многовато. Один раз слишком мало, два раза достаточно. Разумный человек останавливается посередине, невежда доходит до пределов.
Первый признак невежественности – думать о себе только как о теле. Второй признак невежественности, настолько же верный, – думать о себе только как о душе. Человеческая индивидуальность – это синтез, человеческая культура также будет синтезом.
Пришло время нам выучить свой урок. Историческая нищета и поражение Индии и забитое положение всех Восточных стран небеспричинны, и эта причина – религиозный экстремизм. А тот факт, что Западные страны обеднели изнутри, также имеет свою причину. Причина эта – научный экстремизм. Будущее станет прекрасным, если наука и религия объединятся. И более того, ясно: в соединении науки и религии религия станет центром, а наука – окружностью. Ясно, что при объединении науки и религии религия обязательно станет разумом, а наука будет ему поддержкой. Тело не может быть хозяином; наука также не может им быть. Религия станет хозяином. И тогда мы сможем создать лучший мир.
Поэтому не спрашивайте о пользе религии в век науки. Религия обладает истинной пользой в научный век, потому что наука – это предел, и предел опасный. Религия придаст ему устойчивость, и это сможет спасти человека от опасности этого предела.
Вот почему не за горами возрождение религии во всем мире. Это очень естественно – и это абсолютно определенно. Возрождение религии необходимо, иначе наука приведет только к смерти. Поэтому бессмысленно спрашивать, насколько нужна религия в научный век: религия – это то, что наиболее необходимо в наш век науки.
В связи с этим также спрашивали, какая польза от религии в национальной и общественной жизни.
Думаю, сказанное мной только что должно было дать ответ также и на этот вопрос, поскольку то, что полезно для личности, совершенно определенно будет полезно для нации и общества в целом. В конце концов, что такое нация и общество, как не собрание личностей? Поэтому не поддавайтесь иллюзии, будто нация может прожить без религии.
Это несчастье случилось в Индии. Мы неправильно поняли некоторые слова; мы начали рассуждать о нерелигиозном государстве. Нам следовало говорить о несектантском государстве, но мы начали говорить о нерелигиозном государстве. Одно дело – быть несектантским государством, и совсем другое дело – быть нерелигиозным государством. Любой разумный человек будет за несектантское государство, но только дурак будет за нерелигиозное государство.
Быть несектантским означает, что мы не заботимся о джайнизме, индуизме, буддизме или мусульманстве. Вот что значит быть несектантским. Но быть нерелигиозным государством – значит, что мы не заботимся об истине, ненасилии, любви или сострадании. Ни одна нация не может быть нерелигиозной в этом смысле. А если может, то это ее несчастье. Нация должна сделать религию своей самой насущной жизненной энергией, а не быть нерелигиозной. Но, конечно, абсолютно необходимо быть несектантским.
Никакие атеисты не навредили религии слишком сильно; никакие ученые не навредили религии слишком сильно. А вот кто больше всего навредил религии, так это религиозные лидеры. Это те, для кого не так важна религия, как важно быть джайнистом, для кого не так важна религия, как важно быть индуистом, для кого не так важна религия, как важно быть мусульманином. Это люди, которые лишили мир религии. Секты, которые должны были стать вместилищем религии, оказались ее убийцами. Религия обладает огромной ценностью, но секты не имеют никакой ценности. Чем меньше сект и сектантов, тем лучше.
Ни для какой расы, ни для какой нации, ни для какого общества невозможно продолжение существования без основ религии. Как такое возможно? Можем ли мы существовать без основ любви? Как может нация быть нацией без основ любви или истины? Или может ли нация быть нацией без основ самоотречения, бескорыстия, ненасилия и бесстрашия? Это основные качества души. В их отсутствие нет никакой нации, никакого общества. А если есть такая нация, такое общество, всякий обладающий хоть слабым разумом увидит, что это толпа роботов. Нельзя будет назвать это нацией.
Нация формируется через взаимоотношения – мои отношения с вами и отношения, которые у вас с вашими соседями. И все вместе эти взаимоотношения образуют нацию. Чем более эти отношения основываются на правде, любви, на ненасилии и религиозности, тем больше аромата будет в жизни нации, тем больше света будет в жизни нации, и тем меньше тьмы будет в жизни нации.
Потому я и говорю, что жизнь нации и общества может существовать только тогда, когда она основана на религии. Вам следует проявлять осторожность при пользовании этим понятием светскости, секуляризма – вся нация должна проявлять осторожность. За этим словом таится огромная опасность. Обманутые этим словом, вы можете поверить, что нет никакой необходимости в религии. Но религия – это единственное, что нужно человеку. Все остальное вторично, и без него можно обойтись. Религия – это то, без чего обойтись нельзя.
Думаю, это поможет вам в решении вашего вопроса.
Другой спросил: «На что мы должны медитировать?»
В общем, со всеми этими идеями вокруг медитации, под медитацией вы понимаете медитирование на что-то: вы будете медитировать на кого-то или что-то. Поэтому естественно возникают вопросы: на что медитировать, кому молиться, кому предложить свою преданность, кого любить?
Сегодня утром я говорил вам, что есть один вид любви, когда я мог бы спросить вас, кого вы любите. И есть другой вид любви, когда я мог бы спросить вас, есть любовь в вас или нет? Это не имеет никакого отношения к другим.
Существует два состояния любви: один, при котором любовь – это отношение, и другой, при котором любовь – это состояние. В случае первого вида любви, если я скажу вам, что чувствую любовь, вы спросите: «К кому?» И если я отвечу, что это не любовь к кому-то, я просто испытываю чувство любви, у вас возникнут трудности с пониманием. Но именно это и есть второе состояние, которое необходимо понять.
Только тот, кто просто любит, не испытывая необходимости в наличии кого-то, действительно любит. Как будет тот, кто любит определенного человека, относиться ко всем остальным? Он будет полон отвращения ко всем остальным. И как будет тот, кто медитирует об определенном человеке, относиться ко всем остальным? Он и не вспомнит ни о ком другом.
Медитация, о которой говорю я, – это не медитация на что-то, скорее, это состояние медитации. Именно это я имею в виду, говоря вам о медитации как состоянии. Медитация не означает воспоминание о ком-то. Медитация означает отбросить все, что есть в вашей памяти, и прийти в состояние, где остается только сознание, где остается только понимание.
Если вы зажжете светильник и уберете все окружающие его предметы, светильник все равно будет продолжать светить. Точно так же, если вы уберете все объекты из своего сознания, все мысли, все образы, что произойдет? Останется только сознание. Это чистое состояние сознания и есть медитация. Вы медитируете не о ком-то. Медитация – это состояние, когда остается только сознание.
Когда остается только сознание без объекта, это состояние называется медитацией. Я употребляю слово «медитация» в этом смысле.
То, чем занимаетесь вы, не является медитацией в истинном смысле – это только понятие. Но медитация произойдет сама по себе через это. Попытайтесь понять, что то, чем вы занимаетесь по вечерам, упражнения с чакрами, и по утрам, упражнения с дыханием, – это все дисциплина, это не медитация. Благодаря этой дисциплине придет момент, когда покажется, что дыхание исчезло. Благодаря этой дисциплине придет момент, когда покажется, что тело исчезло, и все мысли тоже исчезли. Что останется, когда все исчезнет? То, что останется, и будет медитация. Когда все исчезает, то, что остается, называется медитацией. Дисциплина всегда для чего-то, медитация не о чем-то конкретном. Поэтому то, что мы делаем на самом деле, это практикуем упражнения для чакр и дыхания.
Вы спросите: «А не лучше ли было бы нам заниматься дисциплиной, используя идею Бога? Не лучше ли было бы нам заниматься дисциплиной с помощью идола?»
Это было бы опасно. Это опасно потому, что, пока вы занимаетесь дисциплиной с помощью идола, состояние, которое я называю медитацией, не наступит. Занимаясь дисциплиной с помощью идола, мы получим только идола, и ничего больше. И чем глубже погружение в дисциплину с помощью идола, тем более идол будет вытеснять все остальное.
Это случилось с Рамакришной. Он часто медитировал о богине-матери Кали; это была его дисциплина. Затем постепенно, постепенно случилось так, что он стал видеть Кали внутренним зрением. Как только он закрывал глаза, идол оживал, и он становился очень благостным, очень радостным. Но однажды к нему пришел мудрец. Этот мудрец сказал:
– То, что ты делаешь, только воображение, это не встреча с Богом.
А Рамакришна сказал:
– Это не встреча с Богом? Но я вижу Кали воочию!
Мудрец возразил:
– Видеть Кали воочию не означает встретить Бога.
Кто-то видит Кали, кто-то видит Иисуса, кто-то видит Кришну – все это измышления разума. У Бога нет никаких видимых форм. Божественное не имеет лица, манер, формы. В момент, когда сознание соединится с не имеющим форм, оно соединится с божественным.
Вы не сталкиваетесь с божественным, вы становитесь единым целым с ним. Это не встреча лицом к лицу, когда вы стоите на одной стороне, а Бог стоит на другой. Наступает момент, когда вы сливаетесь с бесконечным существованием, подобно капле, падающей в океан. И познание этого момента есть познание божественного. Вы не встречаете Бога и не видите его, вы испытываете слияние с существованием, подобно тому, что ощущает капля, когда падает в океан.
Поэтому мудрец и сказал: «Это заблуждение. Это всего лишь воображение».