И все же любая попытка бороться с традицией долгих рабочих часов наталкивается на серьезное сопротивление. Гендиректор может придумать самый что ни на есть прогрессивный план, как сбалансировать работу и досуг, но, если менеджеры среднего звена примут его план в штыки, ничего не выйдет. Одна американская компания с одобрения всех членов совета директоров предложила несколько реформ, но вскоре убедилась, что сотрудники так и не откликнулись на эти новшества. Провели расследование, и выяснилось, что руководители нескольких отделов предупредили подчиненных: запишетесь на эту программу – повышения не ждите.
– Многие люди все еще с большим недоверием относятся к попыткам облегчить нагрузку, – признал руководитель отдела кадров. – Мало изменить правила – нужно каждому человеку влезть в голову.
Действительно, большинство препятствий – у человека в голове. Особенно скептически относятся к идее сократить рабочий день мужчины. В большинстве компаний такими программами пользуются в основном матери с малолетними детьми. Скажем, Джон Аткинс, менеджер по продажам крупного розничного магазина в Лондоне, недавно стал отцом и рад был бы проводить больше времени с маленьким, но не решается подписаться на программу с гибким расписанием.
– Стоит мне подумать об этом, и внутренний голос напоминает: «Работай изо всех сил – или уходи», – жалуется он.
Еще одно существенное препятствие: все люди разные. Одинокий молодой человек лет двадцати пяти охотнее проработает допоздна, чем 36-летняя мать четверых детей. Парень, возможно, даже хочет работать больше. Компаниям нужно искать формулу, как вознаграждать тех, кто работает больше, не ущемляя при этом тех, кто уходит раньше. К тому же придется как-то унимать недобрые чувства, которые могут вспыхнуть между коллегами. Бездетные сотрудники часто возмущаются льготами, предоставляемыми семейным людям. Зачастую оказывается невозможным предложить одинаково удобные условия во всех отделах компании – и это опять же порождает раздоры. В RBC отдел фондовых бирж вынужден требовать от сотрудников присутствия в часы работы биржи.
Для многих компаний долгосрочный выигрыш от сбалансированного плана работы и досуга – повышенная продуктивность, лояльность сотрудников – не так важен, как сиюминутная задача сократить расходы. Бонусные и налоговые схемы выстроены так, что выгоднее эксплуатировать небольшое количество сотрудников, нежели расширять штат. Да и конкуренция побуждает многих руководителей отдавать «работе» приоритет перед «жизнью». Один британский топ-менеджер выразился откровенно:
– В нашем бизнесе на ходу подметки рвут, и, если конкуренты выбивают из работников 70 часов в неделю, нам нужно столько же или больше, чтобы удержаться на плаву. Такую «гонку вооружений» остановит разве что общегосударственный закон.
Однако сокращение часов – это еще не все. Людям нужно самостоятельно решать, когда именно работать; нужно учиться контролировать свое время – и счастливы те компании, которые предоставляют сотрудникам такое право. Конечно, руководству трудно на это пойти, ведь «время – деньги». Для нашей цивилизации непривычно, чтобы работник сам распоряжался своим временем. Начиная с промышленной революции работникам платили за количество часов, проведенных на заводе, а не за объем выполненной работы. Но в современной экономике, основанной на информации, когда граница между работой и удовольствием стирается, жесткое расписание уже неуместно. В наше время работа зачастую опирается на креативное мышление. Но креативное мышление за рабочим столом из себя не выдавишь, и по часам оно не работает. Пусть зарплата сотрудников зависит от результата, который они в итоге получают, а не от того, как долго они возятся, – на таких условиях мы получим вожделенное гибкое расписание.
Исследования подтвердили, что человек, самостоятельно распоряжающийся своим временем, спокойнее, креативнее и продуктивнее подневольного. В 2000 г. британская энергетическая компания наняла консультантов по менеджменту с целью разработать новую систему дежурств в колл-центре. Стоило ввести эту систему – и продуктивность резко снизилась, посыпались жалобы клиентов, сотрудники начали увольняться. Все дело в том, что за сотрудников решили, в какие часы им работать, – и этот диктаторский режим тут же подорвал моральные устои. Осознав, в чем заключалась ошибка, руководство компании вернуло сотрудникам право распределять дежурства, и колл-центр заработал лучше прежнего. Многие сотрудники признавались, что такая автономия избавляет их от ощущения спешки и стресса на работе и после работы они быстрее восстанавливаются.
Точно так же, по словам Домарацки, обстоит дело и в RBC:
– Когда сама контролируешь свое время, все делается более спокойно.
В этом я убедился на собственном опыте. В 1998 г., после многих лет удаленной работы, я устроился в штат канадской газеты на должность корреспондента в Лондоне, и мое время перестало мне принадлежать. Фиксированного расписания не имелось, зато предполагалось, что я должен круглосуточно оставаться на связи – пусть в данный момент мне никто не звонит, но ведь могут и позвонить. Из-за разницы во времени очередное задание прилетало ко мне во второй половине дня, и оставалось лишь несколько часов до той минуты, когда сынишка пойдет спать. А значит, я должен был либо гнать текст, либо читать сыну сказку, думая о незаконченной работе. Жуткое дело. Но я находил другие объяснения тому странному обстоятельству, что любимая работа вдруг превратилась для меня в бремя. Редактор, говорил я себе, дурак. Газета не так подает информацию. Засиживаться приходится допоздна. Но когда я заинтересовался Медленным движением, мне стало ясно, что недовольство проистекает из главной проблемы: не я решаю, когда мне работать. Так что же я торчал три года в этой газете? По той же причине, по какой все мы не уходим с надоевшей работы: держит постоянный заработок, карьера, мнение окружающих. А в итоге все решили за меня. Началось сокращение штатов, я попал в число лишних – и оказался на свободе.
И как же мне теперь хорошо! По количеству часов я работаю не меньше, а то и больше прежнего, но оздоровились сами отношения со временем. Я вновь стал хозяином своего расписания и, работая, не спешу и не раздражаюсь. Когда же я встаю из-за рабочего стола, готовлю ужин или читаю ребенку сказку, я не пытаюсь поскорее отделаться. Заработок, конечно, упал, но зато я снова наслаждаюсь и работой, и жизнью. Об одном лишь жалею – что не отказался от штатной должности раньше.
Разумеется, чтобы вернуть людям право контролировать время на рабочем месте, понадобится тектонический сдвиг. Но этот сдвиг нужно осуществить всюду, где только возможно. Информационные технологии помогут нам в этом, если их правильно применять. BlackBerry, ноутбуки и мобильные телефоны нужно использовать не для продления рабочих часов, а для правильного их распределения. Многие компании уже предоставляют сотрудникам автономию. В Великобритании British Telecom, Bayer и Lloyds TSB разрешают сотрудникам самостоятельно составлять расписание, работать удаленно, приходить в офис и уходить, когда им удобно. Белым воротничкам это сделать проще, но и в мир синих воротничков уже проникает новое мировоззрение. На швейцарских часовых заводах каждая смена имеет трехчасовой допуск, т. е. рабочие могут приходить раньше или позже, по своему усмотрению. На чулочной фабрике в Глостере рабочие сами определяют график выхода, единственное условие – присутствие не менее двух дежурных одновременно. Словом, преимущества сокращенной рабочей недели и самостоятельного графика очевидны.
Рассмотрим теперь, почему и работать медленнее подчас полезно. В нашей цивилизации, где главное – успеть вовремя, скорость может показаться определяющим фактором. На электронные письма и звонок мобильного полагается отвечать сразу, и на каждом шагу нас подстерегает дедлайн. Исследование, проведенное в 2001 г. Европейским фондом совершенствования условий жизни и работы (European Foundation for the Improvement of Living and Working Conditions), выявило, что давление на работника в странах ЕС за минувшее десятилетие заметно возросло. Каждый третий из опрошенных признавался, что почти все время проводит в гонке перед очередным дедлайном.
Конечно, и от спешки порой бывает польза. Дедлайн фокусирует внимание, организует и заставляет совершать небывалые подвиги. Беда в том, что многие люди так и живут в режиме дедлайна; у них не остается времени отдохнуть и прийти в себя. Все важные вещи, на которые требуется время (стратегическое планирование, креативные мысли, строительство отношений), сметаются дикой гонкой: лишь бы успеть, а порой только ради того, чтобы напустить на себя деловой вид.
Эрвин Хеллер, член Общества замедления времени, наслаждается принципами «медленной» работы в своей мюнхенской юридической фирме. Раньше он, как большинство адвокатов, проводил встречу с клиентами на скорую руку: десять минут на объяснение дела – и за работу. Потом он заметил, что по многу раз перезванивает клиентам, а порой и вовсе сгоряча бросается не по тому следу, приходится возвращаться и начинать все заново.
Рассмотрим теперь, почему и работать медленнее подчас полезно. В нашей цивилизации, где главное – успеть вовремя, скорость может показаться определяющим фактором. На электронные письма и звонок мобильного полагается отвечать сразу, и на каждом шагу нас подстерегает дедлайн. Исследование, проведенное в 2001 г. Европейским фондом совершенствования условий жизни и работы (European Foundation for the Improvement of Living and Working Conditions), выявило, что давление на работника в странах ЕС за минувшее десятилетие заметно возросло. Каждый третий из опрошенных признавался, что почти все время проводит в гонке перед очередным дедлайном.
Конечно, и от спешки порой бывает польза. Дедлайн фокусирует внимание, организует и заставляет совершать небывалые подвиги. Беда в том, что многие люди так и живут в режиме дедлайна; у них не остается времени отдохнуть и прийти в себя. Все важные вещи, на которые требуется время (стратегическое планирование, креативные мысли, строительство отношений), сметаются дикой гонкой: лишь бы успеть, а порой только ради того, чтобы напустить на себя деловой вид.
Эрвин Хеллер, член Общества замедления времени, наслаждается принципами «медленной» работы в своей мюнхенской юридической фирме. Раньше он, как большинство адвокатов, проводил встречу с клиентами на скорую руку: десять минут на объяснение дела – и за работу. Потом он заметил, что по многу раз перезванивает клиентам, а порой и вовсе сгоряча бросается не по тому следу, приходится возвращаться и начинать все заново.
– Придя к адвокату, люди о некоторых желаниях говорят откровенно (например, что хотят отсудить деньги), а о других умалчивают: они нуждаются в признании, справедливости, отмщении, – рассуждает Эрвин. – Чтобы прояснить скрытые желания людей, нужно время. Но узнать обо всех тайнах просто необходимо, иначе сделаешь совсем не то, чего ждет от тебя клиент.
Теперь он отводит на первую встречу с клиентом не менее двух часов, вникает в обстоятельства дела, в систему ценностей этого человека, в его стремления и страхи. В результате 56-летний адвокат с бородкой и лукавой усмешкой стал работать эффективнее, и его фирма процветает.
– Всякий раз клиенты говорят мне: «У других адвокатов тебе дадут пять минут на объяснение, заберут бумаги и выставят за дверь». А человека нужно выслушать, хотя ныне это считается старомодным и чересчур долгим делом. Хуже всего – не разобравшись в вопросе, поспешно приниматься за дело.
Теперь многие компании пытаются найти правильный баланс между быстрой и медленной работой. Иногда для этого приходится ограничить влияние технологий. Электронная почта летит быстро, но не передает интонации, иронию, язык тела. Из-за этого порой возникают недоразумения и ошибки. «Медленные» способы общения – такие как личный разговор – могут сберечь время и деньги, к тому же способствуют укреплению корпоративного духа. В том числе и по этой причине в некоторых компаниях требуют от менеджеров сначала подумать и только потом нажимать на кнопку «Отправить». В 2001 г. Nestlé Row tree первой из британских компаний объявила пятницу днем без электронной почты, и многие последовали ее примеру. Годом позже British Airways сняла телерекламу с подтекстом «медленнее – лучше». В одном из эпизодов группа бизнесменов посылает в Америку факс, чтобы перехватить заказ, а их конкуренты летят через Атлантику самолетом – медленнее. Но они встречаются с заказчиками лично, и победа остается за ними.
Думают компании и о том, как избавить сотрудников от круглосуточной каторги. Бухгалтерская фирма Ernst & Young освободила сотрудников от обязанности проверять в выходные электронную и голосовую почту. Руководители многих фирм тоже приходят к еретической мысли, что за пределами офиса мобильный телефон можно и отключить. Джил Хэнкок, отвечающая в лондонском банке за инвестиции, повсюду носила с собой шикарную, отделанную хромовыми панелями Nokia: отвечала на звонки и в отпуске, и за романтическим ужином. В итоге развилась депрессия и хроническая усталость. Психолог диагностировал «зависимость от мобильного телефона» и велел хотя бы иногда его выключать. Поначалу Джил не представляла себе такой жизни, но попыталась приглушить сигнал на время обеденного перерыва, потом вечерами и в выходные, когда все-таки не должны были звонить по делу. Два месяца такой жизни – и антидепрессанты отменили. Кожа на лице стала чище; Хэнкок теперь гораздо больше успевает. Коллеги из банка смирились с тем, что Джил не всегда можно застать. Некоторые даже последовали ее примеру.
– Раньше я не понимала, но эта обязанность все время оставаться на связи меня изнуряла, – говорит Джил. – Каждому требуется личное время.
Замедлившись на работе, Хэнкок смогла замедлиться и в других сферах жизни. Она занялась йогой и по меньшей мере дважды в неделю готовит ужин, а не разогревает в микроволновой печи.
Бизнес-гуру, психотерапевты и психологи дружно предписывают применение «медленных» принципов на рабочем месте во избежание стресса и для поощрения креативной мысли. В бестселлере «Как преуспеть в бизнесе, не загнав себя работой» (How to Succeed in Business Without Working So Damn Hard, 2002) Роберт Кригель советует делать в течение дня несколько пауз по 15–20 минут. Доктор Дональд Хенсруд, директор программы «Здоровье руководителей» клиники Мэйо, рекомендует: «Заприте дверь кабинета и на четверть часа закройте глаза. Откиньтесь на спинку кресла, глубоко дышите»{71}.
Даже в отраслях с высокими скоростями и сильным стрессом компании сейчас принимают меры, чтобы позволить сотрудникам замедлиться. Одни предоставляют творческий отпуск в расчете на то, что, проведя длительный период вдали от работы, сотрудники восстановят свои силы и креативные способности. Другие прямо в офисе открывают салоны йоги, ароматерапии и массажа или же требуют, чтобы работники выходили на обеденный перерыв. Кое-где появляются специальные комнаты отдыха. В токийском отделении гиганта программного обеспечения Oracle есть помещение для медитаций – звуконепроницаемое, с деревянным полом, по периметру разложены гладкие камушки и предметы восточного искусства. Приглушенное освещение, в воздухе плавает легкий намек на благовония. Щелчок выключателя – и раздается мелодия плещущейся воды.
Такеши Сато часто укрывается в этом убежище на восьмом этаже. Он отвечает за работу офиса гендиректора и работает по 12 часов в сутки: разгребает электронные письма и звонки, втискивает в расписание начальника встречи и отчеты по бюджету. Когда гонка становится невыносимой, он выходит из-за рабочего стола и на 10 минут уединяется в комнате для медитации.
– Иногда посреди дня я вдруг чувствую, что нужно замедлиться, расслабиться, позволить разуму побыть в тишине, – сказал он мне. – Кому-то эти 10 минут покажутся напрасной тратой времени, но я считаю, что использую свое время с умом. Для полной отдачи нужно уметь переключаться с высокой скорости на малую и обратно. После того как я побываю в комнате для медитации, разум успокаивается, становится острее, и я принимаю верные решения.
В иных местах замедление довели до логического предела: есть люди, которые позволяют себе вздремнуть посреди рабочего дня. Казалось бы, спать на работе – безусловное табу. Но исследования показали, что короткий «бодрящий сон» – в идеале минут 20 – заметно повышает уровень энергии и продуктивности. Недавнее исследование NASA выяснило, что 24 минуты отдыха с закрытыми глазами словно по волшебству резко повышают бдительность и реакцию пилота{72}. Самые известные в истории личности любили поспать днем: этим славились Джон Кеннеди, Томас Эдисон, Наполеон Бонапарт, Джон Рокфеллер, Иоганн Брамс. Уинстон Черчилль с присущим ему красноречием выступил в защиту дневного сна: «Не думайте, что, вздремнув днем, вы не доделаете свою работу. Эту глупую мысль распространяют люди, лишенные воображения. Вы сделаете не меньше, а больше. Вместо одного дня вы получите два или по крайней мере полтора»{73}.
Особенно полезен дневной сон в наше время, когда люди перестали высыпаться по ночам. Благодаря различным группам поддержки сна – от Всемирной организации дневной дремоты (World Napping Organization) до Португальской ассоциации сторонников сиесты (Portuguese Association of Friends of the Siesta) – возрождается обычай отдыхать посреди рабочего дня. На шести американских заводах компании Yarde Metals работникам советуют спать в обеденный перерыв. Построили своего рода дортуары и раз в год проводят корпоративный праздник сна, а затем – фуршет и маскарад. В маленьком городе на севере Германии, Вехте, чиновников просят после обеда вздремнуть прямо на кресле в своем кабинете или забежать с этой целью домой. И всюду, на американских заводах и в немецкой мэрии, результат один и тот же: работники довольны, коллективный дух укрепляется, продуктивность растет. Ширится и движение за дневной сон. В 2001 г. компания Sedus, ведущий европейский производитель офисной мебели, выставила на продажу новое кресло – раскладывающееся горизонтально, чтобы человек мог вздремнуть прямо за рабочим столом.