Все свечи, кроме одной, утопили фитили в расплавленном воске и потухли. Марта сидела к нему вполоборота, меланхолично ломала шоколадку, шурша фольгой, о чем-то думала.
Трофимов лежал на спине, курил, положив руку под голову, и разглядывал ее профиль и нежную шею, на которой он бесцеремонно оставил яркий след.
Ее пальцы были в шоколадных крошках. Вене хотелось слизнуть эту хрупкую сладость с ее рук, но он не решался к ней прикоснуться.
Последняя свеча потухла.
– Уходи, – сказала Марта, ее голос в темноте глухо ударился о стены. – И больше не появляйся без крайней служебной необходимости. Я не переживу еще один неудачный роман.
Трофимов затушил сигарету, натянул водолазку и свитер, поднялся, прикоснулся губами к ее затылку, вдохнул ее запах и зажмурился, чтобы запомнить его навсегда. Он и сам понимал, что видеться им больше нельзя. Он не сможет оставить Эльзу, а Марта не та женщина, которая будет делить мужчину с другой. Случилось то, что невозможно было предотвратить, невозможно было контролировать, невозможно переждать или перетерпеть. Случилось то, что должно было случиться, но впереди висел «кирпич», надо было развернуться и двигаться обратно порознь.
– Я на машине поеду. Уже протрезвел, – сказал Трофимов. – Забыл тебе сказать: я твою соседку успокоил. Надеюсь, сумасшедшая бабка не будет больше тебя доставать. Если нет, звони, ладно? Я знаю один секрет, как на нее воздействовать. Ты в курсе, что Лидия Петровна считает тебя инопланетянкой, которая внедрилась в тело другой женщины?
Марта резко обернулась и ошеломленно на него посмотрела.
– Так что ты – инопланетная особь, которая обустраивает себе гнездо. Я принял правила игры и сказал звезданутой старушке, что являюсь агентом безопасности по вселенной, мы в курсе твоего перевоплощения и внимательно следим за тобой. Я дал ей указание, чтобы она не лезла, иначе ты поменяешь место дислокации и завладеешь еще чьим-то телом.
– А ты не боишься? Вдруг я правда инопланетянка? Вон и твоим телом уже завладела. Разве нет? – тихо спросила Марта, глаза ее мерцали в темноте, как у кошки. – Дело осталось за душой… – утробно сказала Марта. По спине Трофимова пробежал холодок. Марта повалилась на татами и захохотала, хохот перешел в истерику.
Трофимов сходил на кухню за водой, напоил ее, прижал голову к своей груди, утешил. Марта постепенно успокоилась.
– Прости… Я совсем одна и очень устала, – всхлипнула Марта. – Яну жалко. Долгова. Это он ее убил, да?
– Ведется следствие, я не могу разглашать информацию.
Марта села, вытерла ладонью слезы, провела пальчиком по его груди.
– Кажется, я тебе всю кофту слезами залила…
– Да ничего, высохнет, – усмехнулся Трофимов. – Ты точно в порядке?
Марта кивнула.
– Да, иди…
Он вышел из квартиры Марты и, не дожидаясь лифта, сбежал по лестнице вниз, чтобы не столкнуться с чокнутой старухой Иванько. Еще одного разговора на инопланетную тему его мозг бы не выдержал.
Веня сел в машину и потер виски. Смех Марты все еще звенел у него в ушах, а в голове звучала ее фраза «Дело осталось за душой»… Марта ошиблась. Она, вероятно, решила, что для него это был просто секс. Она не поняла, что с первой минуты их знакомства Веня оказался в полной ее власти. Секс открыл для него Марту с совершенно другой стороны. Ее магическая мягкость и медовость, к которой он так стремился, исчезли, и Марта превратилась в ведьму. Она пробудила в нем какую-то животную страсть, о которой Трофимов даже не подозревал. Ему захотелось насытиться ею, подчинить себе, но Марта его обошла – это она подчинила его себе и высосала до дна. Трофимов чувствовал полное опустошение. Влюбленность исчезла, но его, черт возьми, все равно тянуло к ней. Веня пожалел, что не принял душ. Кажется, он пропитался запахом Марты насквозь, и этот аромат все еще рождал в нем странные фантазии, от которых становилось стыдно.
На часах было около трех ночи. Трофимов проверил телефон и удивился: ни одного звонка или эсэмэски от Эльзы во входящих не было. Обычно жена звонила, если он задерживался на дежурстве допоздна. Веня хотел позвонить, но передумал. Он Эльзу предупредил, что задержится. Должно быть, она устала после работы и сразу легла. Трофимов завел двигатель и поехал домой.
Причину молчания Эльзы он понял, когда вошел в квартиру. Стол в гостиной был сервирован на две персоны. Эльза ждала его к ужину и не дождалась. На столе стояла пустая бутылка шампанского. Эльза выпила ее одна. За годовщину их свадьбы.
– Идиот… – прошептал Трофимов, осел на стул и схватился за голову. Ведь с утра он помнил, помнил… Хотел цветов купить и подарок. Забыл… Идиот! Завтра Эльза устроит ему такую годовщину супружеской жизни, что мало не покажется. И поделом, подумал Веня, сунул в рот кусок запеченного мяса, маслину, хотел пойти в душ, чтобы поскорее смыть с себя запах своей вины, но заметил на столе записку: «Трофимов, ты дурак! Я знаю, что ты не был на дежурстве. Я знала, что это должно было когда-нибудь случиться, ты ведь в душе так и не простил меня. Жаль, что ты разрушил наше седьмое небо. На развод подам сама. О дате сообщу. Приди, пожалуйста, вовремя, чтобы не осложнять мне жизнь. Это моя последняя к тебе просьба. Машину можешь оставить себе, ты ведь даже ее любил больше, чем меня. Эльза».
– Так тебе и надо, дурак! – простонал Веня, скомкал записку и швырнул ее в угол комнаты. Потом в отчаянии смахнул со стола посуду. Да, Эльза была права! Сегодня от Марты он вышел с чувством, что теперь они с Эльзой в расчете. Он женился на Эльзе, убедив себя, что неприятный эпизод с ее изменой, который до брака развел их в разные стороны на несколько лет, больше не имеет для него значения. Все в прошлом, главное – с ним рядом будет любимая женщина, уговаривал он себя. Выходит, он себя обманывал. Он так и не простил Эльзе ту легкомысленную измену, свидетелем которой случайно стал. Поэтому они и жили так сложносочиненно. Дело было не в лидерстве и упрямстве характеров обоих, дело было в нем. Он упорно разрушал их любовь и не давал Эльзе заштопать дырку в их седьмом небе. И сегодня их семейная жизнь закономерно пришла к логическому финалу. Он все испортил. Он, дурак.
Потом Веня долго стоял под душем, пытаясь смыть с себя чувство вины и запах Марты.
Глава 12 ЛЮБОВЬ СТРЕКОЗЫ
Елена Петровна решила больше не тянуть с допросом Долгова. К бизнесмену у нее накопилась масса вопросов, к тому же удалось получить ордер на обыск в его квартире. Прорваться к бизнесмену, однако, оказалось непросто. Дверь Долгов открыл только после сорокаминутного простоя следственно-оперативной группы на его половике, когда уже было принято решение пригласить сотрудников местного домоуправления, чтобы они вскрыли берлогу бизнесмена.
– А чего это вы тут делаете? – спросил Долгов, дыхнув на них перегаром, и удалился в глубину квартиры. Судя по опухшей физиономии Долгова, он пил, не просыхая, третий день.
– Вень, может, возьмешь пару ребят и бизнесмену душ организуете холодный? Времени нет ждать, пока он очухается.
– Слушаюсь! – встал по стойке «смирно» Трофимов и пошел отлавливать Долгова, чтобы запихнуть его в ванную. Ему страстно хотелось немного притопить этого козла.
После купания в холодной водичке бизнесмен немного пришел в себя; завернувшись в плед, он сидел на диване в своем кабинете и с безразличным видом наблюдал за обыском, на вопросы отвечал бесцветным голосом.
– Нет, Яна не перевозила ко мне вещи. То есть какие-то ее вещи у меня в квартире есть: зубная щетка, расческа, халатик, несколько шмоток каких-то, тапочки. Ну всякая разная ерунда. Косметика…
– Почему вы не жили вместе? – спросила Зотова. – Котова ведь, насколько я знаю, вернулась к вам три месяца назад.
– Странный вопрос, – нахмурился Долгов. – Не хотели до свадьбы съезжаться. Вообще-то я был не против, чтобы Яна переехала ко мне, но она не хотела.
– Почему?
– Яна очень долго мечтала о своей квартире, и ей хотелось в полной мере насладиться ее обладанием. Потом, Яна любит одиночество, она человек творческий. В смысле, любила… – поправил себя Долгов. Бизнесмена трясло, и он с вожделением косился на недопитую бутылку коньяка, которая стояла на его письменном столе. – Мы хотели после свадьбы вызвать «Газель» и все вещи Яны перевезти ко мне.
Трофимов неожиданно заметил на полу фото Марты, выпавшее из одного ящика стола во время осмотра. На фото кто-то наступил и оставил на нем след. Трофимов поднял фотографию. Марта на фото казалась счастливой и беззаботной. Веню скрутило внутри, он осторожно сунул фото в карман, покосился на бизнесмена с ненавистью и решил его еще раз утопить, морально.
– Долгов, а вы вообще в курсе, что ваша невеста не планировала к вам вещи перевозить? И с вами вступать в брак, к слову, тоже. Если бы Яна была жива, то ваша свадьба с ней все равно бы не состоялась. Она ее отменила за два дня до бракосочетания.
– Какая чушь, – рассмеялся Евгений.
– В квартире Котовой мы не нашли ее вещей. Она их перевезла незадолго до своей трагической кончины.
– Куда? – напрягся Долгов, он спал с лица и разволновался.
– Куда? Мы тоже хотели бы это знать, Евгений Валерьевич, – подключилась Зотова. – Долгов, прекратите играть! Вы прекрасно знали, что Яна в очередной раз решила вас кинуть. Вас это сильно разозлило, да?
Долгов потер переносицу, некоторое время размышлял над чем-то, поднял глаза на Зотову.
– Налейте мне коньяка, а то сдохну, – хрипло попросил Долгов. Зотова кивнула, Веня плеснул в рюмку янтарной жидкости и передал бизнесмену. Долгов жадно выпил и поставил стакан на пол. Посидел некоторое время, сложив пальцы в замок и глядя перед собой. – Ладно-ладно, я все расскажу! Мы поссорились перед свадьбой, но я до самой последней минуты надеялся, что Яна придет!
– Леночка Петровна, на минутку, – позвал ее Рыжов, размахивая какой-то папкой. Зотова подошла к криминалисту, заглянула в папку, пролистнула. В файле оказалась кредитная история Яны Котовой. Елена Петровна кивнула, вернула папку Рыжову и присела рядом с Долговым на диван.
– В чем была причина ссоры? – спросила она.
– Деньги. Яне нужны были деньги.
– С долгами расплатиться?
– Ну да. Вы же сами только что видели. В папке подробный отчет по долгам Яночки. Я знал, что у Яны долги, но не подозревал, что они настолько огромные! На ней висели ипотека, кредиты, которые она брала на развитие бизнеса, причем брала под колоссальные проценты. Знаете, есть такие банки стремные, которые раздают бабки без учета дохода, практически под честное слово. Наивные граждане берут то, что плывет в руки, а потом уже понимают, в какую кабалу попали. Кредиторы качают из заемщиков бабло, в жесткой форме требуют деньги вернуть. А если клиент не платит, прессуют не по-детски, запугивают. Обученные менеджеры знают, что делать. Клиент начинает метаться, рыть носом землю в поисках бабок, чтобы расплатиться по долгам. Яна брала еще несколько потребительских кредитов и автокредит. Она – жертва нового времени. Кредитные программы построены таким образом, что не каждый может от них отказаться, равно как и рассчитать свои потребности и доход. Пени за просроченные платежи тоже колоссальные. Один месяц не заплатил, – долг растет, как снежный ком. Яна начала просрочивать платежи по кредитам, пени росли, банки ее прессовали. Яна от отчаяния начала занимать деньги у знакомых и друзей. Кинула несколько серьезных клиентов, которые сделали предоплату под проект и закупку материалов для его реализации. Яночка была должна всем. Короче, она мне все это вывалила и поставила условие, что, если я не выплачу все ее долги до свадьбы, – свадьбы не будет.
– Вы отказались? – спросила Зотова.
– Я не отказывался! Я объяснил Яне ситуацию, что живых денег у меня в данный момент нет. Для того чтобы сразу погасить все долги Яны, мне надо вытащить из оборота фирмы все бабки. А фирма только начала раскручиваться. Это чревато тем, что бизнес мой рухнет и потом вряд ли получится его восстановить. Жить нам с ней будет не на что. Я предложил ей гасить долги постепенно, сначала выплатить ипотеку за квартиру. Потом продать ее квартиру и расплатиться с остальными долгами. Яна пришла в бешенство, заявила мне, что какой-то сраный бизнес мне важнее ее благополучия. Что ее убьют из-за долгов, и я буду в этом виноват! Яна хлопнула дверью. Но я надеялся, что здравый смысл восторжествует, что она меня поймет и потерпит. Я ведь ради нее старался, работал, как проклятый. У Кати бизнес выкупил, чтобы работать ради любимой женщины, для Яночки. Я хотел, чтобы моя девочка ни в чем не нуждалась. Я не знал, что так выйдет. Я виноват… Это я во всем виноват… Надо было соглашаться на ее условия… – Долгов закрыл лицо руками.
– Вы говорили, что подозреваете свою бывшую жену в убийстве Яны, – напомнила Елена Петровна. – Теперь вы предполагаете, что Яну убили из-за долгов?
Евгений оторвал ладони от лица.
– Слушайте, я находился в невменяемом состоянии в тот момент, когда говорил про Катю. И потом, мне было стыдно признаться там, в морге, что я, по сути, сам угробил свою невесту. Надо было продать к черту все и заплатить по ее долгам! – крикнул Евгений и снова притих: – Катя… Катя могла, да. Она могла… – мстительно заметил он, и Зотова заметила, как Долгов сжал кулаки. – Черт ее знает! – стукнул он себя по коленям. – Катя в неадеквате была в последнее время.
– Что значит – в неадеквате?
– То и значит. Находилась в неадекватном состоянии. Мне Данила сказал, что Катя подсела на антидепрессанты капитально и слезть с них не может. А если таблетку не выпьет – крышу у нее сносит.
– Как это проявляется?
– Бешеная становится, как наркоши. Если дозу не примут, начинают метаться, пока дозу не найдут и не ширнутся. Вот с Катей что-то такое происходит в последнее время. Данила просит меня квартиру ему купить. Катя не соглашается.
– Почему? У вас сын, насколько я знаю, взрослый уже парень, – уточнила Зотова.
– А жена думает иначе! Она ему до старости, похоже, собирается сопли подтирать. Избаловала своей патологической заботой. Вот он и вырос обалдуем. Хочет, чтобы все ему на блюдечке с голубой каемочкой подносили. Но отрицать, что убили Яну из-за долгов, я не могу. Я не знаю! – Долгов поднял руки, дескать, сдаюсь, и попросил еще коньяка.
– Однако деньги, чтобы купить квартиру Марте Клименко, у вас были, – напомнила Зотова. Она поднялась с дивана и прошлась по комнате. Замерла напротив бизнесмена, глядя ему в глаза. Трофимов заметил, что Долгов побледнел, а в его глазах мелькнуло что-то непонятное, страх или растерянность, но бизнесмен быстро взял себя в руки. Трофимов, напротив, напрягся, он боялся, что если Долгов сейчас скажет что-то неприятное по поводу Марты, то глотку он ему перегрызет. Прямо тут, в его понтовом кабинете.
– Мне неприятно об этом говорить, – вздохнул Долгов. – То есть… Мне приятно было сделать Марте этот подарок. Она его заслужила.
У Трофимова потемнело в глазах. Заслужила! Нашел прислужницу, козел вонючий!
– А может быть, вы пытались доказать Яне, что она упустила золотую рыбку? – иронично поинтересовалась Зотова. Долгов резко поднялся, Веня тут же оказался рядом и перекрыл ему путь к Елене Петровне. Долгов растерялся.
– Да я просто коньяка хотел себе налить! – объяснил он, а потом добавил с сарказмом: – Чтобы вас в официанты не нанимать. А вы что подумали? Что я ударю женщину? Я цивилизованный человек, господин Трофимов, уважаю закон и не обижаю слабый пол.
– Прямо идеал для подражания, – не удержался от колкости Трофимов. – Сядь на место, Долгов. Не нервируй меня. Я тебя насквозь вижу и все твое трухлявое нутро. Коньяк хлебать потом будешь, когда мы с тобой закончим беседовать. У нас тут не посиделки. А нашу Леночку Петровну не так просто обидеть. Я здесь стою, чтобы она тебе в пятак не дала и не срубила с копыт, потому что на руку она тяжеловата. Возись потом с тобой, в чувство приводи, а нам работать надо.
– Вень, угомонись, – попросила Елена Петровна. – Мне тут еще петушиных боев не хватало! Долгов, сядьте на место. У нас к вам еще масса вопросов, и вы нам нужны в здравом уме и трезвой памяти. Что вы делали восемнадцатого марта с девяти до двенадцати часов вечера?
– Шнурки гладил! Не мог же я пойти на собственную свадьбу в мятых шнурках, – усмехнулся Долгов, опустился на диван, откинулся на спинку и закинул ногу на ногу. – А по поводу Марты вы угадали, Леночка, – с издевкой сказал он. – Я купил Клименко шикарную трешку в отличном районе, дал денег на ремонт и сделал так, чтобы Яна об этом пронюхала. Да я и встречаться с Мартой стал потому, что знал наверняка: когда Яна об этом узнает – она взбесится. С Мартой у Яны всегда было негласное соперничество. Они ведь похожи. Внешне похожи. Наполнение у них разное, но мужчинам наполнение до лампады во время разгона.
– Вы, я смотрю, Женечка, с Яной стоили друг друга, – пропела Елена Петровна и отошла к окну. Отчего-то ей вспомнился Варламов, и стало скверно на душе. Ее муж тоже относился к разряду игроков, манипулировал людьми, как марионетками, с той лишь разницей, что цель у него была благая, он хотел осчастливить человечество. Долгов играл, чтобы выиграть главный приз своей жизни – любовь стрекозы.
– Ну да, у кого сиськи больше, тот и пьет шампанское, – хмыкнул Трофимов. Зотова машинально посмотрела на свою грудь, все остальные мужчины метнули взгляды в том же направлении. Елена Петровна откашлялась и поправила кофточку. Насчет шампанского вряд ли, но водки бы она выпила с удовольствием. И огурцом бы закусила. Свыкнуться с мыслью о том, что она скоро станет бабушкой в квадрате, все никак не получалось.
– Вень, ты меня сегодня пугаешь своими лирическими отступлениями, – сказала она.
– А это не отступление, Леночка Петровна. Это дополнение или скорее уточнение по теме. Убитая соседка Котовой именно так охарактеризовала соперничество двух подруг, Марты Клименко и Яны Котовой. Валентина заявила, что Яна увела этого гражданина, – Трофимов кивнул на Долгова, – у Марты, потому что у Яны сиськи оказались больше, – Веня гоготнул. Долгов снова вскочил.