Я упал на колени к его ногам, не чувствуя своих рук ниже локтей. Мне было не больно, но потеря крови и недоедание затуманивали мой взгляд и мой разум.
«Нет, Ваше Величество, это был не я, – сказал я едва слышно. – Но мой брат не виновен. Никто и никогда не рассказывал ему о существовании каст. Он знает только об учении Будды, согласно которому все люди равны. Вот почему он осмелился прикоснуться к вам. Для него мы все братья, и он уверен, что сострадание живет в сердце каждого человека. Простите его, господин, будьте милосердны».
Сквозь сгущающийся вокруг меня туман я слышал, как император закричал своим солдатам:
«Быстро, кто-нибудь, остановите ему кровотечение. И приведите сюда врача».
Но никто не пошевелился, чтобы выполнить его приказ. Я все еще был неприкасаемым, и ни один представитель другой касты не желал приблизиться ко мне, не говоря уже о том, чтобы спасти мою жизнь.
Ашока повернулся к моему брату.
«Ты! Дай мне руку!» Своей саблей, все еще испачканной в моей крови, он отрезал куски от своего льняного платья и с помощью Парсиса туго обвязал их вокруг моих окровавленных культей. Перевязав мои раны, на глазах у своих изумленных солдат, он встал на колени у моего тела и взял мою голову в свои руки.
«Прости меня, – сказал он дрожащим голосом. – Прости меня. Ты всего лишь ребенок, но ты хорошо усвоил урок Будды о бескорыстном самопожертвовании».
«Это ты должен простить меня, – ответил я. – В другой жизни я причинил тебе большой вред и забрал твою жизнь. Теперь, когда я нахожусь на пороге вечности, я все вспомнил. Не огорчайся из-за случившегося. Мы оба должны были исполнить свою карму. Только пообещай, что позаботишься о моей матери, братьях и сестрах».
«Я обещаю, – сказал Ашока. – Умри с миром».
Это были последние слова, которые я услышал в своем втором воплощении на Земле.
Глава 8 Вердигрис
Как и предсказывали мои проводники, жизнь в теле Чандры стала самым мучительным, но в то же время самым полезным из моих воплощений. Моя духовная чистота позволила вспомнить предыдущие жизни в то время, когда я еще находился в физическом теле. Лежа посреди развалин Калинги на коленях у Ашоки, я чувствовал, как жизнь покидает тело вместе с кровью, которая подобно реке струилась из моих искалеченных рук. И в эту минуту все предыдущие жизни прошли перед моим взглядом, осветив сознание божественным светом. Я отчетливо вспомнил воплощение в теле Александра Македонского и преступления, приведшие меня к ужасной жизни в образе Чандры. В те последние минуты я понял, что Ашока в той, прежней жизни был генералом Парменионом, которого я приказал уничтожить. Брат Персис, ради которого я пожертвовал жизнью, был моим дорогим другом Клитом, которого я убил во время пьяной ссоры.
В эту минуту просветления я понял, что впервые за свои многочисленные воплощения я полностью справился с поставленной мне задачей. Глубокое чувство покоя и радости снизошло на меня, и я осознал, что продвинулся далеко вперед в долгом поиске Вердигрис.
Пребывая в состоянии духовного просветления, я вручил душу Создателю. Я почувствовал, что с помощью неописуемой силы быстро поднимаюсь в те места, где никогда прежде не был. Когда я пришел в себя, я увидел, что нахожусь в огромном амфитеатре, освещаемом разноцветной радугой, чьи лучи уходят в бесконечность. Посреди этого безграничного сияния я заметил два светящихся существа. Это были Иав и Иеремия. Мой дух наполнился непередаваемой радостью при виде моих дорогих проводников, а их всеобъемлющая любовь окутала душу благоухающими волнами мира и покоя.
«Радуйся! – воскликнули они хором. – Наконец-то ты одержал верх над материей!»
Дрожа от переполнявших меня эмоций, я спросил, почему нахожусь не в преддверии входа для душ на астральный план. Они ответили, что поскольку я справился со своей миссией, то могу больше не задерживаться в прежнем месте для отдыха, где души остаются на какое-то время, чтобы восполнить свою энергию и подготовиться к следующему воплощению.
«Что же будет теперь?» – спросил я.
«Теперь ты пройдешь через самое сложное испытание, – ответил Иеремия. – Ты вернешься на Землю, где, наконец, встретишься с Вердигрис».
Эти долгожданные слова наполнили мою душу непередаваемыми эмоциями, среди которых были восторг, счастье и страх; счастье от предвкушения новой встречи со своей возлюбленной и ужас при мысли об очередной катастрофе, которая может вновь отсрочить наше воссоединение.
«Вердигрис! Неужели я смогу воссоединиться с Вердигрис?» – спросил я, чувствуя, как моя душа наполняется восторгом.
Ответ Иеремии подтвердил мои опасения.
«Воссоединиться! – произнес он сурово. – Я не обещал воссоединения, я говорил только о встрече».
Эти слова ошеломили меня, но все же ослабили мою тревогу.
«А в чем разница? – спросил я. – Разве наша встреча не приведет к воссоединению?»
«Нет, – ответил Иеремия. – Пока нет. Ты встретишься, но не воссоединишься с Вердигрис. Это не одно и то же. Если ты захочешь воссоединиться с ней, вы потеряете друг друга навеки. Однако разделение поможет вам навсегда остаться вместе в состоянии, которое просветленное существо, известное на Земле под именем Будда, называет нирваной. Возможно, это станет твоим последним воплощением. Вердигрис – вторая половинка твоей души. Теперь вы оба несовершенны, поскольку разлучены друг с другом, а душа, лишенная целостности, не может вернуться к Создателю. Очень важно, чтобы ты успешно прошел испытание и не сбил Вердигрис с правильного пути. На тебе лежит огромная ответственность. Если не справишься, твой цикл воплощений начнется с самого начала».
«Я не понимаю, – воскликнул я, ощущая, как внутри вновь появляется чувство страха. – Как разделение может привести к воссоединению? В этих словах нет логики».
Свет, окружавший моих проводников, внезапно начал мерцать, и уходящие вдаль лучи слились с переливчатыми оттенками радуги, которая образовывала амфитеатр. Казалось, что проводники исчезли в сияющем разноцветном свете. В ужасе я забился в самый дальний угол освещенного пространства.
«Не бойся, – мягко сказал Иав. – Ты упомянул логику, которой научился от своего наставника Аристотеля во время своего пребывания на Земле в теле Александра. Но эта логика бессильна в мире духа. Для души существует только одна истина, и эта истина заключается в объединении с породившим ее Светом. Ты воплощаешься в мире материи, чтобы приобрести нужный опыт, а затем вновь возвращаешься к Источнику, или Космической Душе. Вот и все. Но чтобы вернуться к Источнику, ты должен очиститься от влияния материи. Если тебе удается сделать это в первом же воплощении, это огромное счастье, но так случается редко. Гораздо чаще душа вынуждена воплотиться несколько раз, пока полностью не избавится от пагубного влияния физического мира. Чтобы в полной мере усвоить этот урок, душа разделяется на две половинки, мужскую и женскую. Они составляют ее истинную сущность. Для того, чтобы вернуться к Источнику, обе половинки должны очиститься и заблаговременно воссоединиться. Ты и Вердигрис – две половинки одной души. Вы почти завершили свое очищение и находитесь на пути к Свету. Но вам предстоит еще одно, последнее испытание, которое завершит очищение. Вы должны вместе одержать верх над материей так же, как вы это сделали, находясь вдали друг от друга. В этом и состоит последнее испытание».
«Ты испугался, когда увидел, как мы слились с разноцветным Светом, – добавил Иеремия. – Радуга означает, что Свет делится на части; с помощью преломления мы можем воспринимать различные цвета спектра. Это явление свойственно земному разуму и является следствием разделения единого потока Света. Поэтому в материальном мире существует понятие цвета. Свет делится на составляющие его части. Твоя задача в этом последнем воплощении состоит в том, чтобы объединить Свет и таким образом преподать урок человечеству. Чтобы достичь этого, ты должен оставаться вдали от мира и от Вердигрис. Союз с Вердигрис теперь приведет к преломлению твоего света и долгому расставанию ваших душ».
«Разве такое слабое существо, как я, может нести свет всему человечеству?» – спросил я.
«Ты помнишь об учении Будды, о котором ты узнал, когда был Чандрой?» – спросил Иеремия.
«Да».
«Будда – одна из величайших душ, когда-либо воплощавшихся на Земле, – сказал Иав. – Его задачей было принести на Землю любовь, единение, добро и сострадание. Это универсальное учение было принесено не только на Землю, но на все планеты во всех галактиках вселенной с помощью множества просветленных душ. Одно из таких просветленных и чистых существ воплотилось на Земле, чтобы рассказать людям о силе Единства и Света, и пожертвовало своим физическим телом, которое было уничтожено самым трагическим и постыдным образом. Но его послание преодолело испытание временем и до сих пор несет в себе урок для человечества. Для того, чтобы оно продолжало жить и дальше, другие души должны на какое-то время воплощаться на Земле, чистотой своей жизни поддерживая воспоминание об этой великой душе и уроке любви и самопожертвования, который она принесла человечеству».
«Значит, это моя последняя миссия на Земле?» – спросил я.
«Только если ты сам этого захочешь, – сказал Иав. – Мы всегда предупреждаем о том, что душа должна добровольно принимать возложенную на нее задачу. Свободная воля – один из фундаментальных принципов Космического Закона».
«Тогда я согласен, – ответил я. – Но не уверен, что смогу противостоять власти материи или согласиться на отсрочку своего воссоединения с Вердигрис».
«Это часть испытания, – сказал Иеремия. – Мы понимаем, какой властью обладает материя, но ты не должен преуменьшать силу своей души или любви к Вердигрис. В этом и состоит твоя сила».
«Кто эта великая душа, чье послание я должен оберегать?» – спросил я с любопытством.
«Его звали Иисус», – ответил Иеремия.
Вскоре после того, как я получил последние наставления от своих проводников, я вновь оказался на Земле. В этот раз голоса Иава и Иеремии не сопровождали меня в детстве, и я рос совершенно обыкновенным ребенком, ничего не помня ни о советах проводников, ни о задаче, которую мне предстояло выполнить.
В отличие от предыдушего воплощения, новая жизнь на Земле была окружена роскошью. Я родился в богатой семье торговца шелковым тканями в Италии. Детство сменилось отрочеством, а у меня по-прежнему было все, чего бы ни пожелала душа. Будучи всегда в приятном и веселом расположении духа, я постоянно был окружен многочисленными друзьями, принимавшими участие в моих детских забавах.
Несмотря на богатство родителей, я не был вхож в круги правящей знати из-за того, что имел статус сына торговца. С раннего возраста я был одержим идеей прославиться на поле брани, как будто слабые отголоски моей прежней жизни в теле Александра все еще преследовали мою душу. Я вступил в армию, чтобы защищать свой родной город от военной угрозы со стороны соседних правителей. В эпоху средневековья военные столкновения между близлежащими городами были довольно распространенным явлением.
Мое первое сражение оказалось провальным. Мой город попал во власть захватчиков, и я целый год провел в тюрьме. Когда меня выпустили на свободу, я решил присоединиться к еще одной военной кампании, в этот раз – чтобы защитить папу Римского от его врагов. Но вечером накануне нашего выступления мне приснился странный сон, в котором приказано было вернуться в родной город.
Поверив сну, я вернулся в отчий дом. Несколько дней спустя, прогуливаясь вдоль дороги, я увидел маленькую полуразрушенную часовню, которая напоминала небольшое уютное гнездышко посреди разросшейся травы. Очарованный красотой часовни, я вошел внутрь. В полумраке я разглядел старое распятие, висевшее на одной из стен. Распятие привлекло мое внимание, несмотря на то, что в нем не было ничего необычного. Когда я подошел поближе, чтобы рассмотреть его, я встретился взглядом с глазами распятого Христа и услышал, как внутри меня чей-то голос произнес: «Мой дом разрушен. Восстанови его!»
Дрожа, как лист, я выбежал из часовни и не останавливался до тех пор, пока не прибежал домой. Но в ту ночь я видел во сне распятие и слышал тот же голос, принадлежавший, как я теперь точно знал, Христу, который произносил те же самые слова: «Мой дом в руинах. Восстанови его!»
На следующий день, вспомнив о сне, я вернулся в часовню. Больше я не боялся; напротив, чувствовал странное ликование, будто понял, в чем состоит мое истинное предназначение. Оказавшись в часовне, я вновь остановился перед распятием.
«Господи Иисусе, – начал я свою молитву, – если увиденное мною не является просто плодом воображения, дай мне знак. Я готов служить тебе всем своим сердцем, если Ты этого хочешь».
Почти мгновенно я снова услышал голос Христа, повелевающий мне восстановить часовню. Нисколько не сомневаясь в истинности этого послания, я с того дня посвятил себя реконструкции часовни. Поскольку у меня не было собственных денег, я взял со склада своего отца большой отрез дорогостоящей алой парчи и продал его в одном из соседних городов. Затем я отнес сумку с золотыми монетами в часовню и отдал ее старому священнику, который заботился об этой церквушке. Однако святой отец, узнав во мне сына одного из богатейших торговцев в округе, отказался принять деньги.
«Золото принадлежит твоему отцу, а не тебе, – сказал он. – Оно не может быть использовано для восстановления дома Господа».
«Вы правы, святой отец, – сказал я, опустив голову от стыда. – Я об этом не подумал. Я найду другой способ восстановить церковь без денег своего отца».
В тот день я забросил сумку с деньгами в дальний угол и остался жить в часовне. Мой отец, который к тому времени уже узнал о том, что я сделал, обратился в церковный суд и потребовал вернуть ему деньги. Городской епископ, знавший причины, по которым я отважился продать ткань, попросил меня вернуть деньги моему отцу. Спокойно и без тени обиды я поднялся и обратился к епископу.
«Это правда, Ваше Превосходительство, – сказал я. – Деньги, полученные мною за продажу парчи, принадлежат моему отцу, и он имеет право требовать их назад. Но моему отцу принадлежат не только эти деньги. Одежда, которая сейчас находится на мне, также принадлежит моему отцу, и я хочу вернуть ее ему, потому что с этого дня я признаю своим отцом только Бога».
Произнеся эти слова, я стал раздеваться до тех пор, пока не остался абсолютно нагим перед своим отцом и церковным судом. Затем я положил одежду и сумку с монетами к ногам своего отца. Его лицо побелело, и он заметно дрожал от гнева, когда епископ прикрыл мое обнаженное тело своей мантией.
После того, как я вышел из здания суда, один садовник дал мне кусок мешковины, из которого я сделал импровизированное одеяние, изобразив на нем белый крест, чтобы показать свою преданность Иисусу. Затем я подпоясался веревкой, и это платье вместе с парой сандалий и капюшоном, также сделанным из мешковины, с тех пор стало моей единственной одеждой. Помня о бедности Иисуса и его призыве к апостолам жить за счет милостыни, я полюбил бедность как самую прекрасную из невест.
Я не забыл о своем обещании Иисусу восстановить часовню. Я начал просить подаяние, чтобы приобрести камни, кирпичи и строительный раствор. Моя безграничная преданность своей цели стала привлекать другие родственные души, также желавшие посвятить себя Господу, и вскоре вокруг меня появилась небольшая группа миссионеров, проповедовавших мир и добрую волю. Вместе мы работали день и ночь, пока, наконец, полностью восстановили маленькую часовню, которая впоследствии превратилась в церковь святого Дамиана.
Каким прекрасным было для меня то время, и как сильна была моя любовь к Христу и вера в Создателя! После этого наша группа восстановила еще несколько церквей, и мы начали называть себя «Младшие Монахи», или младшие братья, чтобы подчеркнуть свою незначительность. Но невзирая на мою искреннюю любовь к Иисусу и его церкви, я так и не был посвящен в сан священника, и когда вместе со своими братьями спустя много лет отправился в Рим, чтобы получить признание Папы, был очень удивлен, узнав, что он уже слышал о нашем существовании.
Когда же, наконец, мы вернулись в свой родной город Ассизи, епископ обратился ко мне с просьбой прочитать проповедь в соборе. После того, как я произнес пламенную речь о добродетельном влиянии бедности и любви к Христу, один из моих братьев сказал, что дочь одного из самых влиятельных дворян нашего города хочет поговорить со мной. Я с готовностью согласился встретиться с ней, потому что ничто не доставляло мне большей радости, как нести учение Христа в мир людей, обладавших богатством и могуществом. Я пытался помочь им осознать тщетность земных благ.
Через несколько минут монах вернулся в сопровождении красивой молодой женщины не старше восемнадцати лет, одетой с пышностью и богатством, которые соответствовали ее социальному классу. Я поднялся, чтобы поприветствовать ее, и протянул руку навстречу поданной ею руке, но так и не смог прикоснуться к ней. Ослепительный свет вспыхнул между нами, и я неожиданно услышал голоса, окружившие меня подобно огненному вихрю.
«Вердигрис! – кричали они. – Вердигрис!»
Я стоял перед ней, окаменев подобно мраморной статуе, а моя рука застыла в нескольких дюймах от ее руки.
«Отец Франциск, – прошептал мне на ухо монах. – Это госпожа Клара, о которой я вам говорил».
Глава 9 Расставание
Какими словами можно описать ту минуту, когда я вновь встретился с Вердигрис? При ее появлении я мгновенно вспомнил все предыдущие воплощения и наставления проводников. Они сказали, что наше расставание необходимо для последующего воссоединения. Но как мне было выдержать еще одно расставание со второй половинкой моей души?
После того, как ко мне вернулись все воспоминания, я понял, что образ Франциска Ассизского – это всего лишь маска, под которой спрятан мой дух, кратковременное воплощение в бесконечности мироздания. В чем состояла важность этой жизни? Почему я должен был пожертвовать своим счастьем с Вердигрис, чтобы продолжить это мрачное существование?