Так мы вышли на очень важную проблему — связь борьбы курдов за самоопределение в разных странах и поддержку этой борьбы Советским Союзом.
Именно в 1920-е годы советская секретная служба, носившая тогда название Иностранного отдела ГПУ, начинает поиск контактов с вождями воинственных восточных племён, желая использовать их как союзников в борьбе с мировым империализмом, в частности с британской экспансией на Ближнем и Среднем Востоке, что тогда являлось серьёзной угрозой для молодого пролетарского государства.
В 1927 году начальник иностранного отдела ГПУ Трилиссер даёт приказ подготовить восстание курдов на севере Иракского королевства, несколькими годами раньше созданного британцами.
Тот же шейх Махмуд Берзенджи ВНОВЬ поднимает флаг Курдистана над Сулейманией. Это произошло после того, как вооружённые отряды объединившихся курдских племён в очередной раз изгнали англичан вместе с иракскими королевскими войсками из Южного Курдистана. Но финал получился столь же трагическим, как и 8 лет назад, — восстание вновь захлёбывается в крови.
К тому моменту агенты ГПУ вовсю вербовали в данном регионе своих агентов — подкупали губернаторов, продавали оружие и даже организовывали контрабанду наркотиков. Но всего этого было недостаточно — и Москва, чтобы привлечь к себе симпатии курдов из разных стран, рассматривает идею создания Советского Курдистана на территории Азербайджана. Но против этого категорически возражает Наркомат иностранных дел, опасавшийся, что поддержка Советским Союзом курдского национального движения вызовет неизбежное обострение отношений с Турцией и Ираном — в тот период это было бы крайне нежелательно.
Уже позже — сразу после Второй мировой войны, в 1945 году, СССР активно способствовал созданию маленькой просоветской Курдской республики в Иране с центром в городе Мехабаде. Но в результате усиления англо-американского давления, а также осложнения политической обстановки в Восточной Европе и особенно на Балканском полуострове Сталин решил оставить территорию Ирана, отдав курдов на милость шаха Реза Пехлеви.
«Милость» же шаха выразилась в том, что он чуть ли не на следующий день после выхода советских дивизий сокрушил установленную при их поддержке Мехабадскую республику и отправил на виселицу её лидера Кази Мухаммеда вместе с ближайшими сподвижниками. Другой лидер уничтоженной Курдской республики Мулла Мустафа Барзани, спасаясь от преследования, бежал в СССР.
— На берегу пограничной реки Аракс, напротив одной из наших погранзастав, появился большой вооружённый отряд и разбил лагерь, — рассказывал нам Киселёв. — Разумеется, об этом немедленно доложили сталинскому министру госбезопасности Виктору Абакумову. Сообщение застало его врасплох — какой может быть прорыв с иранской территории, если у нас прекрасные отношения с шахским правительством? Тут же посыпались вопросы — что за люди? Как они выглядят? Во что одеты? Чем вооружены? Ему сообщили все эти сведения, добавив, что над отрядом постоянно кружат разведывательные самолёты и периодически этих людей бомбят. Абакумов приказал усилить наблюдение, организовать дополнительные огневые точки и не допустить прорыва неизвестных боевиков (ещё не было доподлинно установлено, что это курды) на советскую землю.
Но у Барзани не было выбора — или в СССР, или в могилу. Поэтому его отряд, используя все подручные средства, форсировал Аракс и вышел к советским пограничникам, заверяя в своих дружелюбных намерениях.
Так более двух тысяч вооружённых курдов — соратников Мустафы Барзани — оказались на земле Азербайджанской ССР. По приказу Сталина все они были интернированы советскими властями. Сам Барзани и командиры его отряда стали почётными гостями первого секретаря компартии Азербайджанской ССР Мир-Джафара Багирова. У него были свои виды на воинственных курдов — он рассчитывал использовать их для дестабилизации обстановки в Иранском, или Южном Азербайджане. Но у Москвы были свои планы, направленные на Турцию и Ирак — стратегических союзников Вашингтона и НАТО на Ближнем Востоке.
— Сталин требовал узнать об этих людях как можно больше, — вспоминал Александр Викторович. — Каков их социальный состав? Каких убеждений придерживаются, каким боевым опытом обладают? И, наконец, поступило указание — проверить, нельзя ли использовать интернированных курдов по линии подразделения Судоплатова.
Пожалуй, именно с этого момента начинается самая интересная страница в истории взаимоотношений всемогущей Москвы и курдов. В начале 1947 года к Барзани пришёл человек, который назвался официальным представителем Советского правительства, заместителем генерального директора Телеграфного агентства Советского Союза Матвеевым. Он предложил курдскому вождю и его боевым товарищам политическое убежище. При этом никто, включая, разумеется, и самого Барзани, не мог предположить, что под этим именем скрывается не кто иной, как один из руководителей советской внешней разведки, генерал-лейтенант Павел Судоплатов, который вскоре будет назначен руководителем бюро по диверсионной работе за границей и станет подлинной легендой КГБ СССР.
В нашем фильме есть кадры, где сын знаменитого разведчика академик Анатолий Судоплатов вспоминает рассказы своего отца об этом периоде его деятельности:
— У него были очень чёткие директивы от руководства внешней разведки. Он детально обсуждал с курдскими вождями вопросы военно-технического сотрудничества. При этом политических вопросов он не касался совсем, но давал понять своим собеседникам, что советско-курдское выступление против англо-американских интересов в данном мировом регионе, против режимов Реза Пехлеви в Иране и Нури Саида в Ираке, делает возможным — в случае победы — успешное решение и курдской проблемы. А на сегодняшний момент Советский Союз таких обязательств на себя брать не может, поэтому будет оказывать воюющим курдам всемерную и всестороннюю военно-техническую поддержку.
Развитие событий приняло поистине стремительный оборот. Не прошло и месяца после доверительной беседы Судоплатова с Барзани, как подчинённые ему курдские боевики были переселены в степные районы Узбекистана.
Анатолий Судоплатов вспоминал, что отец рассказывал о плане формирования из курдов диверсионно-террористической бригады численностью примерно около тысячи человек. В случае обострения обстановки на Ближнем Востоке их планировалось использовать в первую очередь для проведения серьёзных диверсий на нефтяных промыслах противника. Это автоматически поставило бы страны НАТО в чрезвычайно сложное положение, поскольку лишило бы их очень значительного количества горюче-смазочных материалов, масштабных поставок топлива в Европу и ещё многого другого из серии, как говорится, жизненно необходимых вещей. Курдов стали активно обучать тактике ведения партизанской войны и навыкам, необходимым для организации и подготовки террористических актов и диверсий. Создавались военные лагеря, где работали опытнейшие инструкторы.
В марте 1952 года мнимый заместитель генерального директора ТАСС вновь встречается с Барзани и посвящает последнего в планы советской разведки — сформировать из курдов, прошедших спецобучение в советских военных лагерях, специальную бригаду в тысячу — полторы тысячи человек. Это подразделение предполагалось использовать для запланированного советской разведкой свержения правительства Нури Саида в Ираке. Кроме того, в соответствии с предложениями Судоплатова курдской бригаде отводилась важная роль в осуществлении советских планов выведения из строя нефтепроводов на территории Ирака, Ирана и Сирии в случае начала войны против СССР.
Барзани после недолгих размышлений отвечает согласием, но при этом выдвигает встречное условие. Пусть Кремль даст твёрдые гарантии того, что окажет серьёзное содействие в создании курдской республики на стыке четырёх государств — Ирана, Ирака, Сирии и Турции.
В этот же мартовский день в здании МИД СССР встретились три человека, от которых зависели пути и направления внешней политики великой коммунистической державы. Заместитель председателя правительства Союза ССР Вячеслав Молотов, министр иностранных дел Андрей Вышинский и министр госбезопасности Семён Игнатьев. Говорил в основном Игнатьев. После напряжённого обсуждения было решено обратиться к Политбюро с предложением использовать курдское движение в целях советской разведки. Политбюро, как и следовало ожидать, даёт «добро».
Куратором курдов в Москве стал секретарь ЦК КПСС Михаил Суслов, ортодоксальный сталинист, которого в Кремле за глаза называли не иначе как «серым кардиналом». Конечно, он ещё не был в то время вторым человеком в партии, это произойдёт позже, в брежневские времена, но уже тогда ни одно важное решение не принималось без согласования с ним. Суслов также встречался с Барзани и обещал ему всестороннюю помощь Советского Союза в борьбе за автономию Курдистана в обмен на помощь курдов в свержении проанглийского правительства в Ираке. Одновременно появляется официальное решение Политбюро, предписывающее Министерству госбезопасности СССР организовать военные курсы для курдов и «оказывать им содействие в установлении связей с зарубежными соотечественниками». На самом же деле Судоплатов и его служба, проходившая по официальным документам как «Бюро № 1», готовили из курдских боевиков профессиональных диверсантов и террористов. Последующие события показали, что труды МГБ не пропали даром и имели определяющее значение для дальнейшей истории курдской борьбы за государственное самоопределение.
Куратором курдов в Москве стал секретарь ЦК КПСС Михаил Суслов, ортодоксальный сталинист, которого в Кремле за глаза называли не иначе как «серым кардиналом». Конечно, он ещё не был в то время вторым человеком в партии, это произойдёт позже, в брежневские времена, но уже тогда ни одно важное решение не принималось без согласования с ним. Суслов также встречался с Барзани и обещал ему всестороннюю помощь Советского Союза в борьбе за автономию Курдистана в обмен на помощь курдов в свержении проанглийского правительства в Ираке. Одновременно появляется официальное решение Политбюро, предписывающее Министерству госбезопасности СССР организовать военные курсы для курдов и «оказывать им содействие в установлении связей с зарубежными соотечественниками». На самом же деле Судоплатов и его служба, проходившая по официальным документам как «Бюро № 1», готовили из курдских боевиков профессиональных диверсантов и террористов. Последующие события показали, что труды МГБ не пропали даром и имели определяющее значение для дальнейшей истории курдской борьбы за государственное самоопределение.
В марте 1959 года Мустафа Барзани со своими людьми, прошедшими подготовку в Советском Союзе, возвращается на север Ирака, где СРАЗУ ЖЕ вспыхивает очередное восстание. За развитием ситуации пристально наблюдают из Москвы. Цель советской политики — создать в этом регионе Ближнего Востока силы, способные если и не свергать правящие режимы, то, по крайней мере, оказывать на них серьёзное давление и заставлять принимать условия Советского Союза на международной арене.
О том, что происходило вскоре после этого, нам рассказал всё тот же добрый дедушка из внешней разведки — Александр Викторович Киселёв:
— На дворе шёл 1961 год. Я прибыл по вызову в центр, был принят начальником первой службы Иваном Ивановичем Агаянцем. Кстати, это тот самый человек, который ещё в 1943 году был резидентом в Иране и встречался с Барзани. Он задал мне такой вопрос: «Как вы смотрите на то, чтобы ещё раз поработать в Ираке (где я уже бывал) и в одной компании с курдами? Есть решение Политбюро ЦК КПСС об оказании помощи курдскому национально-освободительному движению. К нам поступила очень тревожная информация о том, что дело там идёт к очень большой крови и курды настоятельно просят срочно помочь им оружием и боеприпасами».
Я тогда был молодым офицером, недавно перешёл из военно-морской разведки в разведку внешнюю. Спустя несколько дней я вылетел в Крым, где уже стоял загруженный морозильный траулер, закамуфлированный под судно-снабженца. И вот в сентябре 1961 года мы вышли в море.
Спустя несколько дней наше судно, загруженное, как вы понимаете, оружием, благополучно миновало Босфор и остановилось на границе турецких и сирийских территориальных вод. Здесь было назначено место передачи груза.
Курды задержались — появились только к исходу третьего дня. Оружие удачно доставили на берег и погрузили в три автомобиля, похожих на современные фуры. Они сразу же двинулись в сторону Ирака. Конечно, в полиции мы декларировали, что везём продовольствие в рефрижераторах на юг Ирака. Ну а сами двинулись на север и там пересекли границу. И почти сразу подверглись там массированному авиационному налёту, попали под жестокую бомбёжку.
Один из наших фургонов взлетел на воздух — невозможно представить себе, какой силы был этот страшный взрыв. Ничего странного — там находилось несколько сот ящиков с гранатами, противотанковыми и противопехотными минами, прочим вооружением. Ужасное зрелище, такое не забудешь. Но две машины смогли проскочить под бомбами.
Наш собеседник рассказал о своей встрече с господином Барзани, показал снимки, сделанные во время этой встречи. В то время это был самый авторитетный среди курдских лидеров — как Оджалан-Апо спустя три с лишним десятилетия. Собственно, и до сих пор клан Барзани продолжает управлять иракскими курдами. Тогда этот вождь растроганно благодарил советского разведчика за успешное проведение невероятно сложной и чрезвычайно опасной операции.
Может быть, это покажется странным, но во время рассказа об этих далёких и грозных событиях мне вспомнилась фраза из повести Булгакова «Собачье сердце»: «И здесь не обошлось без водолаза, — примерно так говорит Шариков. — Видно, моя бабушка погуляла с водолазом». Имеется в виду, конечно, собака породы водолаз, облагородившая облик дворняжки-потомка.
Так вот и в вооружённых конфликтах XX века — нигде не обошлось без нашей великой державы, без советского военного следа. Москва разыграла ТОГДА курдскую карту на Ближнем Востоке и сделала это мастерски — наиболее активные партии воюющих курдов были снабжены не только оружием, но и самой передовой в мире идеологией — марксизмом-ленинизмом. Больше всего это учение было усвоено Рабочей партией Курдистана, которую в 1978 году создал и возглавил Абдуллах Оджалан.
Кровавое солнце Курдистана
Теперь пора вернуться к Оджалану, его личности и биографии. Турецкая официальная пропаганда называла его не иначе, как убийцей детей и самым кровавым террористом Вселенной. Но миллионы курдов по всему миру были готовы молиться на этого человека как на живого бога и только с ним связывали свои надежды на будущее.
Абдуллах Оджалан родился в 1949 году в небольшом турецком местечке Омерли в небогатой крестьянской семье. Его детство было типичным для поколения послевоенной Турции. Рано начав работать, он скоро понял, что выбиться в люди можно лишь при наличии образования. Он поступает в училище землемеров и оканчивает его. Потом — учёба на факультете политологии университета Анкары. Ещё в студенческие годы Оджалан приходит к убеждению, что добиться соблюдения даже элементарных человеческих прав в Турции можно только путём вооружённой борьбы. Сходится с левыми, но быстро в них разочаровывается и приходит к идее о создании политической организации принципиально нового типа, которая была бы способна объединить турецких курдов в борьбе за свои права.
Такую организацию он вместе со своими соратниками основал в 1978 году — ею стала Рабочая партия Курдистана. За короткий период времени РПК становится одной из самых многочисленных курдских партий. Турецкие власти понимают это и объявляют РПК вне закона. ОДЖАЛАН ПРОВОДИТ СЪЕЗД ПАРТИИ, ПОСЛЕ ЧЕГО, по примеру российских большевиков, отправляется в эмиграцию — сначала в Сирию, а потом в Ливан. В этот период и рождается его знаменитое прозвище, ставшее (опять как у российских большевиков) вторым именем — Апо.
Тем временем ситуация в Турецком Курдистане обостряется. Члены парламента непризнанного Курдистана говорили мне во время съёмок фильма, что с 15 августа 1984 года их народ был вынужден взяться за оружие, чтобы защищаться. Этот день СЧИТАЕТСЯ ДНЕМ образования Армии освобождения народов Курдистана. Но НА САМОМ ДЕЛЕ активные боевые действия на юго-востоке Турции начались годом раньше. Их вели против турецких войск и полицейских подразделений курдские боевики, прошедшие подготовку в палестинских лагерях долины Бекаа и получившие практический военный опыт в столкновениях с частями израильской армии. С тех пор боевые действия не прекращались. В 1998 году армия Оджалана насчитывала не менее 15 тысяч хорошо обученных бойцов. Сам он время от времени появлялся в горах, поддерживая и вдохновляя СВОИХ БОЙЦОВ. Надолго нигде не задерживался, опасаясь покушений и захвата, но всегда во время визитов лидера РПК в зону боевых действий турецкие военные аналитики отмечали резкий всплеск активности курдских вооружённых формирований.
Я уже говорил, что за 15 лет, к началу 1998 года итоги войны выглядели так: 30 тысяч убитых в Турции и Ираке, 9 тысяч уничтоженных населённых пунктов, около 6 миллионов беженцев. Ну и, разумеется, миллиарды долларов, которые потратила Турция, стараясь подавить выступления курдов. При этом турецкое правительство на тот момент по-прежнему не желало признавать курдов народом, называя их либо восточными гражданами, либо горными турками. На курдском языке не было ни газет, ни радио, ни преподавания в школах — до начала 1980-х на нём вовсе запрещалось говорить. В нашем фильме есть жестокие кадры документальной хроники — полицейские избивают дубинками курдских женщин и подростков, разгоняют толпы людей на улицах с применением оружия и газов, топчут ногами упавших, и ещё многое, о чём неприятно и страшно писать.
Сам Оджалан не раз подчёркивал, что самые ценные его кадры — это не бойцы и не подрывники, а партийные работники, функционеры РПК, от них зависит идейное обеспечение борьбы, превращающее её в святое дело, объединяющее курдов в один кулак.
Такие функционеры действительно много значат в курдском движении, но на самом деле они являются не кем иными, как очень грамотными и высокопрофессиональными разведчиками, многие из которых, кстати, получили блестящее образование в советских военных училищах и академиях. Сами активисты борьбы за курдскую государственность, в том числе и проживающие в России, признавали, что разведка армии Оджалана не похожа ни на одну из разведок мира по своим методам и образу действий. О возможностях этой разведки говорит хотя бы такой факт: в 1997 году курды похитили план наступления турецкой армии — документ, насчитывающий более тысячи страниц текста. Неудивительно, что когда турки (у которых тоже очень сильные спецслужбы) готовились брать Апо, в детали предстоящей операции были посвящены не более десяти высших должностных лиц. Но утечка информации всё равно произошла! Курдский лидер был предупреждён и буквально за день до своей поимки сделал заявление о том, что он заслуживает свободы.