Религия красоты завладела сознанием женщин в процессе развития женского движения, потому что природа не терпит пустоты. Она вернула женщинам то, что те потеряли, когда умер Бог. В предыдущем поколении изменение нравственных установок ослабило религиозные ограничения на сексуальное поведение женщин. Сокращение числа церковных приходов и разрушение традиционных семейных устоев в послевоенный период лишило религию возможности диктовать женщинам моральные законы и нормы поведения. В условиях образовавшегося в тот момент вакуума — отсутствия религиозной власти — возник риск того, что женщины отдадут эту власть новой миротворческой, основанной на приверженности коммунитаризму женской традиции, которую Кэрол Гиллиган исследовала в своей книге «Иным голосом»[11]. Такая эволюция могла быстро привести к долгосрочным социальным переменам и заставить женщин поверить в то, что эти перемены происходят по воле Божьей. Сострадание могло прийти на смену иерархическим отношениям, а свойственное женщинам уважение к человеческой жизни — нанести серьезный удар по экономике, основанной на милитаризме, а также по рынку рабочей силы, ориентированному на использование людей как одноразового ресурса. Если бы это произошло, женщины могли бы изменить свое представление о человеческой сексуальности и осмыслить ее как доказательство святости своего тела, а не его греховности, и тогда удобная для мужчин вера в то, что принадлежность к женскому полу есть нечто грязное, рисковала бы устареть и вовсе исчезнуть. Чтобы исключить возможность такого развития событий, религия красоты взяла на себя миссию, которую прежде выполняла традиционная церковь и с которой она перестала справляться. Убеждая женщин в необходимости внутреннего полицейского контроля, новая религия даже лучше, чем прежние, удерживает их в повиновении.
Быстрому распространению нового вероучения способствовало возникшее у женщин на тот момент ощущение утраты моральных ориентиров. Оно воссоздало для них, только теперь уже на основе физических параметров, привычные социальные роли, вернув представление о ценности «достойных женщин» — целомудренных и самоотверженных матерей, дочерей и жен. Устаревшие методы защиты норм морали были пересмотрены. И пока общество в целом отказывалось от ограничений традиционной религиозной морали, присущий ей моральный кодекс — сокращенный и видоизмененный, но выполняющий те же функции — все туже затягивал петлю на женских телах.
Многие женщины, со своей стороны, приветствовали появление этих новых ограничений как нечто дарующее утешение и спокойствие. Новая религия распространялась в условиях социального хаоса, когда женщины должны были устанавливать свои правила в мире, отвергшем прежние истины. Эта религия вернула им ощущение социальной значимости, чувство солидарности и утраченные моральные ориентиры. Окружающая реальность, основанная на конкуренции, поощряет аморальное поведение, и, чтобы преуспеть в жизни, женщины вынуждены к этому приспосабливаться. Религия красоты дает работающей женщине возможность опираться на свой свод правил в ситуации, когда устаревшие нравственные сомнения могут помешать ее карьере. Женщины, делающие карьеру в мирской жизни, зачастую разъединены, однако как религиозные подвижницы они тесно связаны между собой.
Общество больше не придает сакрального значения девственности или супружеской верности, не требует от женщины покаяния в грехах или поддержания идеальной чистоты и порядка на кухне. Однако после разрушения пьедестала «достойной» женщины и до получения доступа к реальной силе и власти она лишилась прежней социальной среды, в которой у нее были внешние атрибуты значимости и признания. Благочестивые женщины раньше действительно назывались «достойными» (хотя они были «достойными» только до тех пор, пока оставались благочестивыми). В ориентированный на мирскую жизнь век, породивший феминистское движение, женщины перестали каждое воскресенье слышать, что они прокляты, но точно так же им перестали говорить и том, что они «праведны». Если Дева Мария была «благословенна в женах», а добродетельная еврейка знала, что «цена ее выше жемчугов»[12], то все, на что может рассчитывать современная женщина, это услышать, что она божественно выглядит.
Религия красоты так привлекает женщин еще и потому, что удовлетворяет их внутреннюю потребность в ярких цветах и поэзии. Прокладывая себе путь в ориентированном на мужчин мире, который часто оказывается слишком прозаичным, женщины открывают для себя таинства красоты по-новому, и те начинают казаться им особенно притягательными. Чем больше требований, отнимающих время и силы, обрушивается на женщин, тем заманчивее выглядят религиозные обряды красоты, дарующие минуты, которые можно посвятить себе. Эти обряды возвращают женщинам ощущение тайны и чувственную радость, что-является своего рода компенсацией за дни, проведенные при резком свете ламп в рабочих кабинетах. Женщин учат воспринимать обряды красоты как исторически восходящие к Церкви. С момента начала промышленной революции тот мирок, которым была ограничена жизнь женщины, приписывал женственности прежде всего благочестие. Это, в свою очередь, оправдывало исключение женщин среднего класса из общественной жизни: раз они были признаны «чистыми», то должны были избегать публичных мест и общественных мероприятий, чтобы сохранить эту «чистоту». Сегодня женщин называют «прекрасным полом», что переводит их в разряд людей низшего класса, поглощенных мыслями о сохранении этой «прекрасности».
Произошедшая в индустриальную эпоху феминизация религии не прибавила женщинам авторитета в церковной иерархии. «Пуритане поклонялись патриархальному богу, но среди прихожан церквей в Новой Англии женщин было больше, чем мужчин», — пишет историк Нэнси Котт в своей книге «Узы женственности» (The Bonds of Womanhood). Она также отмечает, что, несмотря на рост числа верующих женщин в XIX в., церковная иерархия оставалась «исключительно мужской». Феминизация религии усиливалась одновременно с секуляризацией мужского мира. «Наблюдаемое в Америке после Гражданской войны укрепление позиций протестантизма происходило скорее благодаря женщинам, чем мужчинам», — соглашается с ней Джоан Брумберг. До последнего времени женщины не могли стать священниками или раввинами. Их учили без лишних вопросов принимать на веру мужскую церковную интерпретацию того, чего от них хочет Бог. С момента начала промышленной революции их роли предполагали не только религиозное смирение, но и посильную помощь в проведении церковных мероприятий, в том числе, как говорит Энн Дуглас в книге «Феминизация американской культуры» (The Feminization of American Culture), поддержку культа личности священника или другого служителя церкви. Иными словами, у женщин очень короткая история присутствия в органах церковной власти и очень длинная история подчинения им. Редко принимая участие в управлении доходами церкви, они часто вносили в них свою вдовью лепту.
Набожность женщин викторианской эпохи выполняла ту же двойственную функцию, что и религия красоты. С точки зрения общества, где господствуют мужчины, она вполне безобидно и даже с пользой для дела отвлекала внимание и энергию образованных, имеющих свободное время женщин среднего класса от протеста, а с точки зрения самих женщин, придавала смысл их жизни. Британский экономист Харриет Мартино поделилась своим наблюдением о том, что американские женщины из среднего класса «относились к религии как к профессии, поскольку были лишены возможности реализовать свои моральные потребности, а также интеллектуальные и физические способности иными способами». Нэнси Котт пишет, что «религиозное рвение требовало от женщин вполне ожидаемой самоотверженности и покорности, но одновременно с этим давало им приносящую огромное удовлетворение поддержку». То же самое происходит с женщинами и в наши дни.
Характерное для иудейско-христианской традиции предвзятое отношение к женщинам подготовило благодатную почву для расцвета новой религии. Свойственное этой традиции женоненавистничество предполагало, что женщины еще в большей степени, чем мужчины, должны отказаться от критического образа мыслей, если они хотят считаться верующими. Воздавая должное женской покорности, ставя женщинам в вину их сексуальность и обещая им отпущение грехов только при условии их подчинения и повиновения мужчине как посреднику между Богом и ими, иудейско-христианская традиция завещала новой религии опираться на женское легковерие.
Что же в действительности представляет собой эта новая вера, в которую обращаются женщины?
Структура новой религии Сотворение мираИудейско-христианская история Сотворения мира — сердце новой религии. Благодаря трем библейским стихам (Книга Бытия 2:21-23), начинающимся со слов: «И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и когда он уснул, взял одно из ребер его...», именно женщины стали жрицами религии красоты и позволили манипулировать собой. Они вынесли из этих строк чувство, что их тела появились как нечто вторичное или даже второсортное. Если Адама Бог создал из глины по своему образу и подобию, то Ева представляет собой некое подобие Адама, сотворенное из его же ребра. Бог вдохнул жизнь прямо в ноздри Адама, тем самым одухотворяя его тело, а тело Евы стоит на одну ступень ниже, представляя собой лишь несовершенную материю.
Что же в действительности представляет собой эта новая вера, в которую обращаются женщины?
Структура новой религии Сотворение мираИудейско-христианская история Сотворения мира — сердце новой религии. Благодаря трем библейским стихам (Книга Бытия 2:21-23), начинающимся со слов: «И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и когда он уснул, взял одно из ребер его...», именно женщины стали жрицами религии красоты и позволили манипулировать собой. Они вынесли из этих строк чувство, что их тела появились как нечто вторичное или даже второсортное. Если Адама Бог создал из глины по своему образу и подобию, то Ева представляет собой некое подобие Адама, сотворенное из его же ребра. Бог вдохнул жизнь прямо в ноздри Адама, тем самым одухотворяя его тело, а тело Евы стоит на одну ступень ниже, представляя собой лишь несовершенную материю.
Книга Бытия объясняет, почему именно женщины часто испытывают потребность выставлять свое тело на обозрение мужчин, чтобы придать ему законный статус. В наше время «красота» придает женскому телу легитимность, в которой отказал ему Бог. Многие женщины не верят в то, что они красивы, пока не добиваются официального одобрения, правом на которое в нашей культуре обладают мужчины, просто потому что в Библии сказано, что они созданы по образу и подобию Бога Отца. Это одобрение надо купить или получить у мужчины, являющегося наместником Бога на Земле: пластического хирурга, фотографа или судьи на конкурсе красоты. Женщинам свойственно беспокоиться о своем физическом совершенстве, мужчины же делают это крайне редко, так как в Книге Бытия сказано, что они сразу были сотворены совершенными, в то время как женщина начала свое существование как неодушевленный кусок плоти — бесформенный, необработанный, иными словами, несовершенный.
«Будьте совершенны, как Отец ваш небесный», — призывал людей Иисус Христос. А Элизабет Арден[13] обещала женщинам: «Прошлое прощено. Настоящее улучшается. Будущее совершенно», — подобно тому, как совершенна модель Полина Поризкова. Страстное стремление женщин к «совершенству» вызвано и подогревается убеждением, что их тела хуже, чем мужские, что они — материя второго сорта, которая стареет быстрее. «Мужчины, конечно же, стареют красивее», — утверждает косметолог Салли Уилсон, а Оскар Уайльд писал: «Под вторым сортом я подразумеваю то, что постоянно утрачивает свою ценность». Разумеется, мужчины не стареют красивее нас в физическом плане. Они стареют красивее только с точки зрения своего социального статуса. Мы воспринимаем это именно таким образом, потому что привыкли воспринимать следы возраста на лицах женщин как изъян, а на лицах мужчин — как свидетельство индивидуальности. Но если бы мужчины призваны были служить «украшением», а период юности рассматривался бы как пик их привлекательности, то «выдающийся и знаменитый» мужчина средних лет выглядел бы в наших глазах шокирующе плохо.
Второсортное женское тело нуждается в постоянном усовершенствовании, и для этого есть способы, придуманные мужчинами. Новая религия предлагает закалить женское тело в горниле красоты, чтобы затем, очистив его от окалины, придать ему «законченность». Обещание, которое христианство дает применительно к смерти, религия красоты дает применительно к боли: она учит, что «верующая» проснется на другом берегу в теле, исполненном света, очищенная от проклятия — не смерти, но принадлежности к женскому полу. В христианском раю человек освобождается от тела, а душа не имеет пола. В религии'красоты женщина также очищается от проклятия своей половой принадлежности. Но на смену прежнему позору быть женщиной приходит новый позор—выглядеть некрасивой женщиной.
Мы, женщины, часто злимся на свои приступы ненависти к себе, которые, как мы сами чувствуем, архаичны. Но учитывая, что наша религия восходит к истории Сотворения мира, мы можем простить себя за это: на протяжении трех с половиной тысячелетий женщинам объясняли, откуда они появились и из чего сотворены, и этот груз невозможно с легкостью стряхнуть с себя за два десятилетия.
Мужчины, напротив, всегда видят себя в собственных глазах богоподобными и именно поэтому чувствуют, что с их телами в целом все в порядке. Исследования показывают, что если женщины склонны искажать представление о своем теле в негативную сторону, то мужчины, наоборот, в своем воображении видят свое тело скорее в позитивном ключе, причем и то и другое представление не соответствует действительности. Под влиянием религии, построенной на концепции богоподобности мужчин, чувство вины по поводу своего тела стало для западных женщин постулатом веры, который не обязательно должен отражать реальное положение дел. В то время как лишь один мужчина из десяти испытывает «недовольство» своим телом, среди женщин таких недовольных одна треть. Избыточным весом в равной степени страдают представители обоих полов, но от одной трети до 95% участников программ похудения составляют женщины. Они считают, что у них серьезная проблема с лишним весом, если он на 7 кг превышает среднестатистические показатели. А вот мужчин этот вопрос вообще не волнует, пока их вес не превысит среднестатистический на 15 кг. Эти цифры не значат, что по сравнению с богоподобной расой мужчин женщины представляют собой порочных созданий с несовершенной внешностью. Если уж на то пошло, женщины куда ближе к выработанному нашей культурой идеалу красоты, потому что мы прилагаем к этому больше усилий. Но эти цифры отражают сильное влияние иудейско-христианской традиции, согласно которой женская плоть является свидетельством данного Богом несовершенства, в то время как толстые мужчины — это просто располневшие боги. Реальные характеристики ожирения не имеют никакого значения, так как эта религия — не о том, чье тело имеет избыточный вес, а о том, чье тело не такое, как надо, то есть «неправильное».
Религия красоты объявляет пластического хирурга художником-священником, более искусным творцом, чем родная мать или «мать-природа», которая изначально произвела на свет несовершенное женское тело. И совершенно очевидно, что многие врачи разделяют эту точку зрения: эмблема конференции по ринопластике, проходившей в Waldorf Hotel, представляла собой высеченное из потрескавшегося камня женское лицо. Доктор медицинских наук Мохаммед Фахди в профессиональном журнале по эстетической хирургии назвал женскую плоть «глиной или мясом». В газете The New York Times сообщается о симпозиуме по вопросам красоты, спонсорами которого выступают Нью-Йоркская академия искусств и Американская академия пластической хирургии. В другой статье, опубликованной в этой же газете под говорящим заголовком «Священный Грааль привлекательной внешности», доктор Рональд Фра-ген признается, что поначалу лучше практиковаться на лицах из глины, потому что в этом случае «можно исправить свои ошибки». Доктор Томас Риз в своей книге «Больше, чем просто красивое лицо: Как эстетическая хирургия может улучшить твою внешность и твою жизнь» (More than Just a Pretty Face: How Cosmetic Surgery Can Improve Your Looks and Your Life) пишет: «Даже величайшие художники всех времен и народов вынуждены были иногда переделывать какой-то фрагмент своей картины». Для современной женщины пластический хирург— священная персона, претендующая на поклонение, которого в прежние времена женщины удостаивали лишь священнослужителей.
Первородный грехВопрос: Мне только 21 год. Нужно ли мне пользоваться омолаживающим кремом Niosome Systeme Anti-Age?..
Ответ: Да, конечно. Процесс старения уже начался, хотя его признаки еще не заметны.
Вопрос: Мне за 45. Мне еще не поздно начать пользоваться кремом Niosome Systeme Anti-Age?
Ответ: Сделать это никогда не поздно.
Религия красоты дает новое определение первородному греху, который теперь заключается не в том, что человек смертен, а в том, что он рожден женщиной. До возникновения новой религии девочки и пожилые женщины были избавлены от необходимости участвовать в поклонении богу красоты и, соответственно, не входили в круг потенциальных потребителей. Но новое вероучение переосмыслило первородный грех, и теперь ни одна, даже совсем юная девушка не может считать, что ей еще слишком рано беспокоиться о позорных проявлениях женской некрасивости — возрасте и избыточном весе. Ведь они присущи ей от рождения и только ждут момента, чтобы стать заметными. Точно так же ни одна женщина средних лет не может забыть об этом проклятии. Реклама кремов от морщин и книги о диетах пользуются языком библейской притчи о блудном сыне, чтобы донести до женщин свое послание: несмотря на неправедную жизнь сбившейся с пути грешницы, ее никогда не оставят и ей никогда не поздно раскаяться. Никогда не бывает слишком рано или слишком поздно вспомнить о религии красоты, и нет такого момента в жизни женщины, когда она могла бы почувствовать себя свободной от чувства вины или позволить себе подавать другим женщинам плохой пример своим прежним неправильным поведением.