— Мамочка! — позвал Зигги.
— Да? — откликнулась она.
Она ощутила безумный, злой приступ счастья, словно кто-то бросал ей вызов.
— Мне нужна та ложка вот такой формы. — Он начертил в воздухе полукруг. Ему нужен был широкий нож для резки яиц.
— Ах, Зигги, в ванной полно кухонной утвари, — сказала она, но отложила книгу и встала, чтобы принести ему нож.
— Спасибо, мамочка, — ангельским тоном произнес Зигги.
Она опустила взгляд на его большие зеленые глаза с крошечными капельками воды на ресницах и сказала:
— Я так люблю тебя, Зигги.
— Мне поскорей нужна эта ложка, — сказал Зигги.
— Хорошо, — откликнулась она.
Она уже хотела выйти из ванной, когда Зигги спросил:
— Как ты думаешь, рассердится на меня мисс Барнс, если я не принесу задания с генеалогическим древом?
— Милый, это на следующей неделе, — сказала Джейн. Она пошла на кухню и прочитала вслух записку, прикрепленную магнитом к холодильнику. — Все дети смогут рассказать о своем генеалогическом древе, когда принесут свои задания в пятницу двадцать четвертого… О-о, горе мне!
Он прав. Генеалогическое древо задано на завтра. У нее застряло в голове, что это должно быть в ту же пятницу, что и ужин в честь дня рождения ее отца, но потом ужин перенесли на неделю вперед, потому что брат уезжал с новой подружкой. Во всем виноват чертов Дэйн.
Нет. Виновата она. У нее всего один ребенок. И у нее есть ежедневник. Ничего в этом сложного нет. Им придется сделать генеалогическое древо сейчас. Прямо сейчас. Она не может послать его в школу без задания. Он привлечет к себе внимание, а он терпеть этого не может. Если бы это была Хлоя, она ничуть бы не смутилась. Она бы хихикнула и мило пожала плечиками. Хлоя любит быть в центре внимания, а бедный Зигги мечтает только о том, чтобы смешаться с толпой, как сама Джейн, но почему-то все время происходят прямо противоположные вещи.
— Зигги, спускай воду! — крикнула она. — Мы должны сделать это задание!
— Мне нужна специальная ложка! — прокричал Зигги в ответ.
— Нет времени! — взвизгнула Джейн. — Сейчас же вылезай из ванны!
Картон. Им понадобится большой лист картона. Где им взять его вечером? Уже больше семи часов. Все магазины закрыты.
Мадлен. У нее наверняка есть лишний картон. Они могли бы заехать к ней. Зигги в пижаме остался бы в машине, а Джейн сбегал бы в дом за картоном.
Она послала Мадлен эсэмэску.
Завал! Забыла о задании с генеалогическим древом!!!! Идиотка! Нет ли у тебя лишнего листа картона? Я могла бы подъехать и забрать.
Она сняла с холодильника инструкцию.
Проект с генеалогическим древом был придуман для развития у ребенка «чувства личной причастности, а также причастности окружающих к людям, имеющим для него важное значение как в настоящей жизни, так и в прошлом». Ребенок должен был нарисовать древо, поместив в центре свою фотографию, а по бокам — фотографии и имена членов семьи, желательно двух предшествующих поколений, включая братьев и сестер, теток, дядьев, бабушек и дедушек, а «по возможности прадедов и прабабок или даже прапрадедов и прапрабабок!»
Внизу была помещена подчеркнутая приписка.
Заметка для родителей. Очевидно, ребенку понадобится ваша помощь, но, пожалуйста, постарайтесь, чтобы он участвовал в проекте! Мне нужно видеть ЕГО работу, а не ВАШУ! ☺
Мисс (Ребекка) Барнс.На это не уйдет много времени. Фотографии у нее подготовлены. Она похвалила себя за то, что не оставила все на последний момент. Ее мать заказала копии снимков из семейных альбомов. На одном из них был даже прапрапрадед со стороны отца Джейн, снятый в 1915 году, всего за несколько месяцев до своей гибели на поле боя во Франции. Джейн оставалось только заставить Зигги нарисовать дерево и написать по крайней мере несколько имен.
Правда, ему пора уже было спать. Она разрешила ему быть в ванне слишком долго. Он уже приготовился выслушать сказку и лечь в постель. Он будет ныть, зевать и ерзать на стуле, и ей придется упрашивать, подкупать и умасливать его, и вся процедура окажется мучительной.
Это глупо. Надо было просто уложить сына спать. Нелепо заставлять пятилетнего ребенка выполнять школьное задание поздно вечером.
Может быть, просто устроить ему завтра выходной? Сказать, что заболел? Но он любит пятницы. «Клевые пятницы», как называет их мисс Барнс. Кроме того, Джейн действительно нужно было, чтобы сын пошел завтра в школу, чтобы она могла поработать. Ей предстояло закончить три работы.
Сделать задание утром перед школой? Ха-ха! Ну конечно. Утром она с трудом заставляет его надеть обувь. Они оба по утрам никакие.
Дышим глубоко. Дышим глубоко.
Кто знал, что начальная школа будет такой трудной? О, это смешно! Так смешно. Только почему-то рассмеяться у нее не получалось.
Ее мобильник молчал. Она взяла его и посмотрела. Ничего. Мадлен обычно сразу отвечала на эсэмэски. Наверное, ей надоело, что с Джейн вечно что-то происходит.
— Мама! Мне нужна ложка! — прокричал Зигги.
Зазвонил телефон. Она схватила трубку:
— Мадлен?
— Нет, милочка, это Пит. — Это был водопроводчик Пит. У Джейн оборвалось сердце. — Послушайте, милочка…
— Знаю! Простите! Я еще не провела платеж. Сделаю сегодня вечером.
Как она могла забыть? Она всегда оформляла платежные ведомости для Пита к обеду в четверг, чтобы он мог заплатить своим парням в пятницу.
— Без проблем, — сказал Пит. — Увидимся, милочка. — Он повесил трубку. Не любитель светских разговоров.
— Мама!
— Зигги! — Джейн направилась в ванную. — Пора спустить воду! Мы должны выполнить твое задание с генеалогическим древом!
Зигги лежал, вытянувшись на спине и невозмутимо заложив руки за голову, как будто загорал на пляже из пены.
— Ты говорила, что завтра не надо его приносить.
— Надо! Я была права, а ты ошибся! То есть ты был прав, а я ошиблась! Нам надо заняться этим прямо сейчас. Быстро! Надевай пижаму!
Она запустила руку в теплую ванну и вынула затычку, понимая, что допускает оплошность.
— Нет! — в ярости завопил Зигги. Ему нравилось самому вытаскивать затычку. — Я сам!
— Я дала тебе достаточно времени, — произнесла Джейн своим самым строгим тоном. — Пора вылезать. Перестань скандалить.
Зашумела вытекающая вода. Зигги завопил:
— Злая мама! Я сам! Ты разрешаешь мне это делать! Нет! Нет!
Он бросился вперед, чтобы схватить затычку, вставить обратно и самому вытащить. Джейн высоко подняла руку с затычкой:
— У нас нет для этого времени!
Зигги встал в ванне. Маленькое худощавое и скользкое тело было покрыто пеной, лицо искажено бешеной злобой. Он потянулся за затычкой, поскользнулся, и Джейн пришлось крепко ухватить его за руку, чтобы он не упал и не ушибся.
— Мне БОЛЬНО! — заверещал Зигги.
Сначала Джейн очень перепугалась за Зигги, а теперь рассердилась.
— ПРЕКРАТИ ОРАТЬ! — прокричала она.
Схватив полотенце, она накинула его на Зигги и вытащила сына из ванны. Он лягался и визжал. Потом она отнесла его в спальню и очень осторожно положила на кровать, потому что опасалась, что швырнет об стену.
Он визжал и бился на кровати. На губах у него выступила пена.
— Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! — вопил он.
Соседи, наверное, собирались вызвать полицию.
— Перестань, — сказала она спокойным взрослым голосом. — Ты ведешь себя как младенец.
— Я хочу другую маму! — кричал Зигги.
В какой-то момент он двинул ей ногой в живот, и она едва не задохнулась.
От этого самообладание покинуло ее.
— ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ!
Она визжала как полоумная. И хорошо, она это заслужила.
Зигги неожиданно замолчал. С ужасом глядя на нее, он отодвинулся к спинке кровати. Потом свернулся клубком и, горестно плача, уткнулся головой в подушку.
— Зигги, — сказала она.
Она попыталась погладить его по спине, но он резко сбросил ее руку. Джейн мучило чувство вины.
— Прости, что накричала на тебя, — сказала она и завернула его в полотенце. Прости, что хотела швырнуть тебя об стену.
Он повернулся и прижался к ней, как коала, обняв руками за шею, обвив ногами за талию и зарывшись мокрым сопливым лицом ей в шею.
— Ну ладно. Все хорошо. — Подняв с кровати полотенце, она снова завернула сына. — Быстро. Давай наденем пижаму, пока ты не замерз.
— Где-то звонят, — сказал Зигги.
— Что? — спросила Джейн.
Зигги поднял голову с тревожным выражением на лице:
— Слышишь?
Кто-то звонил в их квартиру по домофону.
Джейн внесла его в гостиную.
— Кто это? — испуганно спросил Зигги.
Слезы на его щеках еще не высохли, но глаза ярко блестели. Казалось, этого ужасного инцидента не было и в помине.
— Что? — спросила Джейн.
Зигги поднял голову с тревожным выражением на лице:
— Слышишь?
Кто-то звонил в их квартиру по домофону.
Джейн внесла его в гостиную.
— Кто это? — испуганно спросил Зигги.
Слезы на его щеках еще не высохли, но глаза ярко блестели. Казалось, этого ужасного инцидента не было и в помине.
— Не знаю, — ответила Джейн.
Кто-то пожаловался из-за шума? Полиция? Приехала служба защиты детей, чтобы забрать ребенка?
Она подняла трубку домофона:
— Алло?
— Это я! Впусти меня! Холодно.
— Мадлен?
Джейн нажала на кнопку, спустила Зигги на пол и пошла открывать дверь.
— Хлоя тоже здесь?
Зигги радостно прыгал, и полотенце соскользнуло с его плеч.
— Хлоя, наверное, уже в постели, как положено и тебе. — Джейн заглянула в лестничный пролет.
— Добрый вечер! — Мадлен с сияющей улыбкой поднималась по лестнице в кардигане дынного цвета, джинсах и остроносых сапогах на высоком каблуке, которые громко цокали по ступеням.
— Привет, — сказала Джейн.
— Привезла тебе картон. — Мадлен подняла свернутый в трубку желтый картон, напоминающий полицейскую дубинку.
Джейн разревелась.
Глава 30
— Не за что! Я была только рада выбраться из дому, — сказала Мадлен в ответ на слезливую благодарность Джейн. — Давай быстренько оденем тебя, Зигги, и займемся твоим заданием.
Проблемы других людей всегда кажутся вполне преодолимыми, а чужие дети — более послушными, думала Мадлен, глядя на Зигги. Пока Джейн собирала семейные фото, Мадлен осматривалась в маленькой опрятной квартире Джейн, напомнившей ей о ее квартире с одной спальней, в которой они жили с Абигейл.
Она понимала, что идеализирует те дни. Она не вспоминала о постоянной нехватке денег или об одиноких вечерах, когда Абигейл спала, а по телевизору ничего хорошего не показывали.
Абигейл уже две недели жила у Натана и Бонни, и, казалось, у всех, за исключением Мадлен, дела идут превосходно. Этим вечером, когда пришла эсэмэска от Джейн, малыши уже спали, Эд работал над очередной статьей, а Мадлен только уселась смотреть «Следующую американскую топ-модель». Включив телевизор, она позвала: «Абигейл!» — и только потом вспомнила о пустой спальне, кровати с четырьмя колонками, которую заменили диваном-кроватью для Абигейл, когда она будет приезжать на выходные. Мадлен не знала, как теперь обращаться с дочерью, потому что у нее возникло ощущение, будто ее уволили с должности матери.
Обычно они с Абигейл вместе смотрели «Следующую американскую топ-модель», жуя маршмэллоу и отпуская колкости в адрес участниц, но теперь Абигейл счастливо обитала в доме без телевизора. Бонни не верила телевидению. Вместо этого после ужина они садились в кружок, слушали классическую музыку и беседовали.
— Чушь! — услышав об этом, усмехнулся Эд.
— Очевидно, это правда, — сказала Мадлен.
Разумеется, когда Абигейл приезжала в гости, ей хотелось только валяться на диване и смотреть телевизор. А поскольку Мадлен теперь играла роль доброй родительницы, она не возражала. После недели классической музыки и бесед ей бы тоже захотелось смотреть телевизор.
Мадлен воспринимала само существование Бонни как пощечину в свой адрес. Деликатную пощечину, скорее снисходительное, ласковое похлопывание, ведь Бонни не способна была на злой поступок. Поэтому так приятно было помогать Джейн, проявлять спокойствие, предлагать ответы и решения.
— Не могу найти клей, — обеспокоенно сказала Джейн, когда они выложили все на стол.
— У меня есть. — Мадлен достала из сумки пенал и выбрала для Зигги черный фломастер. — Посмотрим, как ты нарисуешь большое дерево.
Все шло хорошо, пока Зигги не произнес:
— Нужно написать имя моего папы. Мисс Барнс сказала, что если нет фото, то можно просто написать имя человека.
— Ты же знаешь, что у тебя нет папы, Зигги, — спокойно произнесла Джейн.
Она уже говорила Мадлен, что всегда старается быть честной с Зигги по поводу его отца.
— Но тебе везет, потому что у тебя есть дядя Дэйн, и дедушка, и дядя Джимми. — Она зажала в руке, как карты, фотоснимки улыбающихся мужчин. — И посмотри, у нас есть даже это удивительное фото твоего прапрапрадеда, который был солдатом!
— Да, но все же надо написать в этой рамке имя моего папы, — настаивал Зигги. — А потом проводится линия от меня к маме и папе. Вот как надо сделать.
Он указал на образец генеалогического древа, приложенного мисс Барнс, для идеальной нуклеарной семьи с матерью, отцом и двумя отпрысками.
Мисс Барнс следовало бы изменить это задание, подумала Мадлен. Она сама намучилась, помогая Хлое с ее заданием. Им пришлось поломать голову над тем, надо ли проводить линию от фото Абигейл к Эду. «Надо вклеить фото настоящего папы Абигейл, — заглядывая ей через плечо, с готовностью сказал Фред. — А его машину?» — «Нет, не надо», — сказала тогда Мадлен.
— Твой проект не должен быть в точности таким, как у мисс Барнс, — объяснила Мадлен Зигги. — У всех будут разные проекты. Это просто пример.
— Да, но надо написать имена мамы и папы, — настаивал Зигги. — Как зовут моего папу? Скажи, мамочка. Скажи по буквам. Я не знаю, как его писать. Если я не напишу его имя, мне попадет.
Дети способны на такое. Они чувствуют какие-то сомнительные и потаенные вещи, а потом напирают и напирают, как маленькие обвинители.
Бедная Джейн оцепенела.
— Милый, — глядя на Зигги, осторожно сказала она. — Я много раз рассказывала тебе эту историю. Если бы твой папа знал тебя, то полюбил бы. Очень жаль, я не знаю его имени, и я понимаю, что это несправедливо…
— Но ты должна написать здесь имя! Мисс Барнс сказала!
В его голосе послышались знакомые истеричные нотки. С переутомленными пятилетними детьми следует обращаться, как со взрывными устройствами.
— Но я не знаю его имени! — воскликнула Джейн, и Мадлен уловила в ее голосе те же истеричные нотки, потому что в наших детях есть нечто, заставляющее нас подчас вести себя по-детски.
Ничто и никто не может так разозлить нас, как собственные дети.
— О, Зигги, милый, понимаешь, такое случается постоянно, — сказала Мадлен.
Ради всего святого. Возможно, случается. В их округе достаточно матерей-одиночек. Мадлен решила назавтра поговорить с мисс Барнс и убедить ее не давать детям столь нелепых заданий. Зачем пытаться запихнуть распавшиеся семьи в аккуратные рамочки?
— Вот что ты сделаешь. Напиши: «Папа Зигги». Ты ведь знаешь, как писать «Зигги», да? Конечно знаешь.
К ее облегчению, Зигги подчинился и принялся выводить свое имя, от усердия высунув язык.
— Как ты аккуратно пишешь! — горячо похвалила Мадлен. Она не давала ему времени подумать. — Ты пишешь гораздо аккуратней моей Хлои. Ну вот! Готово! Ты пойдешь спать, а мы с твоей мамой приклеим остальные фото. А теперь время сказки, да? И я подумала: можно я прочитаю тебе сказку? Ты не против? Мне бы хотелось увидеть твою любимую книгу.
Зигги молча кивнул, явно огорошенный потоком слов. Он встал, опустив худенькие плечи.
— Спокойной ночи, Зигги, — произнесла Джейн.
— Спокойной ночи, мама, — ответил Зигги.
Они поцеловались на ночь, стараясь не смотреть друг на друга, как поссорившиеся супруги. Потом Зигги взял Мадлен за руку и позволил ей отвести себя в спальню.
Меньше чем через десять минут Мадлен вернулась в гостиную. Джейн подняла на нее глаза. Она как раз приклеивала на генеалогическое древо последнюю фотографию.
— Отключился моментально, — сообщила Мадлен. — По сути дела, он уснул, пока я читала, как ребенок из фильма. Я и не знала, что дети так могут.
— Мне ужасно неудобно, — сказала Джейн. — Не стоило тебе приезжать сюда и укладывать в постель чужого ребенка, но я так благодарна тебе, потому что мне не хотелось перед сном вступать с ним в разговор об этом и…
— Ш-ш-ш. — Мадлен села рядом с Джейн и положила руку ей на плечо. — Мне это совсем не трудно. Я знаю, что это такое. Начальная школа — большой стресс для детей. Они очень устают.
— Раньше он не был таким, — сказала Джейн. — В отношении отца. То есть я всегда понимала, что когда-нибудь эта проблема возникнет, но считала, не раньше тринадцати или типа того. Я надеялась, у меня будет время обдумать свои слова. Мама и папа всегда советовали мне говорить правду, но, знаешь, правда не всегда, не всегда…
— Удобоварима, — подсказала Мадлен.
— Да, — согласилась Джейн. Она подправила уголок снимка, который только что приклеила, и осмотрела кусок картона. — Он будет единственным в классе без фото отца.
— Это еще не конец света, — заявила Мадлен. Она дотронулась до фотографии отца Джейн с Зигги на коленях. — В его жизни полно замечательных мужчин. — Мадлен взглянула на Джейн. — Досадно, что в классе нет никого с двумя мамами. Или двумя папами. Когда Абигейл ходила в школу на западе, у нас были семьи всех сортов. Здесь, на полуострове, мы считаем себя особенными. Привыкли думать, что здорово отличаемся друг от друга, хотя отличаются только наши банковские счета.