Она открыла дверь машины.
Он, во всяком случае, несколько лучше своего кузена.
Глава 47
— Как зовут женщину, написавшую ходатайство? — спросил отец Джейн.
— А что? Что мы с ней сделаем, папа? — спросил Дэйн. — Переломаем кости?
— Я бы с удовольствием, черт побери! — заявил отец Джейн. Он поднес к свету крошечный кусочек пазла и прищурился. — Как бы то ни было, что за имя Амабелла? Какое-то глупое имя. Чем не подходит Анабелла?
— У тебя внук, которого зовут Зигги, — заметил Дэйн.
— Эй, — обратилась Джейн к брату, — это была твоя идея.
Джейн гостила в доме родителей. Она сидела за кухонным столом, пила чай с печеньем и составляла пазл. Зигги спал в прежней спальне Джейн. Она собиралась сделать ему назавтра выходной. Они останутся у родителей на ночь и пробудут там все утро. Рената с подругами будут счастливы.
Может статься, подумала Джейн, глядя на кухню, выкрашенную в абрикосовые и светло-желтые тона еще в 1980-х, она не вернется в Пирриви. Это ее дом. Безумием было так далеко уехать. Ею двигали извращенные и странные побуждения, и вот наступила расплата.
Здесь Джейн все было хорошо знакомо: кружки, старый коричневый заварочный чайник, скатерть, запах дома и, разумеется, пазлы. Всегда пазлы. Сколько Джейн себя помнила, ее родные увлекались пазлами. Кухонный стол предназначался не для еды, а только для новых пазлов. В этот вечер они начали новый пазл, который отец Джейн заказал по Интернету. Это был пазл одной картины импрессионистов, состоящий из двух тысяч фрагментов. Множество размытых цветовых пятен.
— Может быть, мне стоит вернуться, — вспоминая все это, сказала она, но почему-то подумала о «Блю блюз», аромате кофе, сапфировом мерцании моря и о Томе, который, подмигивая, подает ей кофе, словно они втайне от всех разыгрывают шутку.
Она подумала о Мадлен, которая, поднимаясь по лестнице к ней в квартиру, держит в руках наподобие полицейской дубинки рулон картона. Подумала и о том, как подскакивал вверх-вниз конский хвост Селесты во время их утренних прогулок по мысу под высящимися араукариями.
Она вспомнила о летних днях, когда они с Зигги сразу после школы шли на берег, снимали на песке школьную обувь и носки, стягивали шорты и рубашку и он бежал в трусах прямо в океан, а она догоняла его с тюбиком солнцезащитного крема в руках, а когда вокруг него волны разбивались в белую пену, сын хохотал от радости.
В последнее время благодаря Мадлен она нашла двух выгодных клиентов, живущих поблизости от нее: «Идеальное мясо Пирриви» и «Рецепты Тома О’Брайена». Их документация не отдавала сигаретным дымом или фастфудом. По сути дела, квитанции Тома О’Брайена еле заметно пахли ароматической смесью.
Она с удивлением осознала, что иные из счастливейших моментов ее жизни произошли за последние несколько месяцев.
— Но нам на самом деле нравится там жить, — сказала она. — Зигги нравится школа. Ну, обычно нравится.
Она вспомнила его недавние слезы. Она не могла отправлять его в школу с детьми, которые говорили ему, что им не разрешают с ним играть.
— Если хочешь там остаться, оставайся, — сказал отец. — Нельзя позволить той женщине заставить тебя уйти из школы. Почему бы ей самой не уйти?
— Не могу поверить, что Зигги обижает ее дочь, — произнесла мать Джейн, не сводя глаз с кусочков пазла, которые она быстро перемещала по столу.
— Проблема в том, что та женщина этому верит, — сказала Джейн. Она пыталась вставить фрагмент в правый нижний угол пазла. — А теперь этому верят и другие родители. И пожалуй, я не могу сказать наверняка, что он чего-то не натворил.
— Это кусочек туда не подходит, — заявила мать. — Ну а я точно знаю, что Зигги ничего не натворил. В нем просто этого нет. Джейн, этот кусочек туда не подходит, это часть дамской шляпы. О чем я говорила? Ах да, Зигги. Боже правый, взять тебя, к примеру. Ты была, наверное, самым застенчивым существом в школе и мухи не могла обидеть. И разумеется, папочка был добрейшим человеком…
— Мама, твой папочка здесь ни при чем! — Джейн надоело возиться с фрагментом пазла, и она бросила его. Ее досада вылилась во внезапную вспышку гнева и раздражения, направленную на бедную беззащитную мать. — Ради всего святого, Зигги вовсе не повторное воплощение твоего папы! Он даже не верил в реинкарнацию! А суть в том, что мы не знаем, какие черты характера Зигги мог унаследовать от своего отца, потому что отец Зигги был, его отец был… — Она остановилась как раз вовремя. Идиотка!
За столом внезапно воцарилась тишина. Дэйн, потянувшийся через стол к фрагменту пазла, поднял глаза.
— Дорогая, о чем ты говоришь? — Мать Джейн ногтем стряхнула крошку с угла рта. — Ты хочешь сказать, он обидел тебя?
Джейн обвела стол взглядом. Дэйн вопросительно смотрел на нее. Мать нервно постукивала пальцами по губам. Отец стиснул зубы. В его глазах мелькнуло что-то похожее на ужас.
— Конечно нет, — сказала она. Когда спокойствие любимого человека зависит от твоей лжи, все предельно просто. — Простите. Господи, нет! Я не это имела в виду. Просто я хотела сказать, что биологический отец Зигги был, по сути дела, незнакомым человеком. То есть он казался очень симпатичным, но мы ничего о нем не знаем. Понимаю, что это стыдно…
— Пожалуй, мы уже справились с шоком от твоего легкомысленного поведения, Джейн, — с укором произнес Дэйн.
Она догадалась, что он не клюнул на ее ложь. Ему не так важно было поверить в это, как родителям.
— Разумеется, справились, — подтвердила мать Джейн. — И мне безразлично, какими чертами характера обладал биологический отец Зигги, я знаю своего внука, и он ни за что не станет никого обижать.
— Безусловно нет, — согласился отец Джейн.
Плечи его поникли. Он отхлебнул чая и взял очередной фрагмент пазла.
— А то, что ты не веришь в реинкарнацию, мисси, — указала на Джейн мать, — не значит, что ты не сможешь перевоплотиться!
* * *Джонатан. Когда я впервые увидел игровую площадку школы Пирриви, то был восхищен. Все эти укромные уголки. Но теперь я понимаю, что в этом есть свой минус. Учителя были в неведении относительно разного рода вещей, которые выпадали из их поля зрения.
Глава 48
Мадлен стояла в гостиной, не зная, что делать дальше.
Эд и дети спали, а благодаря Селесте вся уборка после собрания книжного клуба была сделана. Можно было идти спать, но пока ей не хотелось. Завтра пятница, а утра пятницы бывали суматошными, потому что перед школой надо было везти Абигейл к репетитору по математике, Фред занимался в шахматном клубе, а Хлоя…
Она остановила себя.
Ей не надо везти Абигейл к репетитору к половине восьмого. Это больше не входит в ее обязанности. Абигейл отвезет Натан или Бонни. Она по-прежнему забывала, что ее обязанности как матери Абигейл больше не востребованы. Жизнь с двумя детьми, которых нужно каждый день возить из дома, теоретически стала легче, но каждый раз, вспоминая о том, что она лишена обязанностей в отношении Абигейл, Мадлен испытывала острое чувство утраты.
Ее трясло от еле сдерживаемого гнева.
Мадлен подняла игрушечный световой меч Фреда, который тот оставил на полу. Утром об него кто-нибудь обязательно споткнулся бы. Мадлен нажала кнопку, и меч загорелся красным и зеленым. Она принялась размахивать мечом, как Дарт Вейдер, по очереди повергая каждого из своих врагов.
К черту тебя, Натан, за то, что украл у меня дочь!
К черту тебя за то, что помогала ему, Бонни!
К черту тебя, Рената, за эту мерзкую петицию!
К чертям тебя, мисс Барнс, за то, что не уследила за обидчиком крошки Амабеллы!
Мадлен тотчас же пожалела, что проклинает бедную очаровательную мисс Барнс, и поспешно продолжила по списку.
К черту тебя, Саксон Бэнкс, за то, что ты сделал с Джейн, мерзкий, мерзкий тип! Она с такой силой махнула световым мечом над головой, что он ударился о подвесной светильник и тот закачался.
Мадлен бросила световой меч на диван и придержала светильник.
Ладно. Хватит забавляться со световым мечом. Она представила себе реакцию Эда, если бы он застал ее за этим занятием.
Она вернулась на кухню и взяла айпад. Она сыграет в какую-нибудь успокаивающую игру типа «Растения против зомби». Важно было не потерять квалификацию. Ей нравилось, когда, заглядывая ей через плечо и видя, что она перешла на новый уровень и получила новое фантастическое оружие против зомби, Фред говорил: «Мам, это потрясающе!»
Сначала она по-быстрому заглянет в записи Абигейл в «Фейсбуке» и «Инстаграме». Когда Абигейл жила дома, Мадлен, послушная долгу хорошей, ответственной матери, время от времени проверяла присутствие дочери в Интернете. Но теперь она делала это, скорее, по привычке. Получалось, что она шпионит за собственной дочерью, выискивая обрывки сведений о ее жизни.
Абигейл изменила свою картинку в Интернете. Это была ее фотография в полный рост — лицом к камере она сидит в позе йога, руки молитвенно сложены, одна тонкая нога упирается в колено другой, волосы падают на одно плечо. Красивая счастливая девушка. Можно сказать, сияющая.
Только весьма эгоистичная мать стала бы обижаться на Бонни за то, что та приобщила ее дочь к прекрасным моментам жизни.
Мадлен, наверное, самая эгоистичная из матерей.
Может быть, Мадлен следует заняться йогой, чтобы у них с Абигейл появилось что-то общее? Но всякий раз, пробуя заняться йогой, Мадлен ловила себя на том, что про себя повторяет собственную мантру: Мне так ску-учно, мне так ску-учно.
Она просмотрела комментарии подружек Абигейл. Все они были дружественными, но потом она наткнулась на комментарий Фреи, подруги Абигейл, которую Мадлен всегда недолюбливала. Одна из тех вредных подружек. Фрея написала:
Это тот снимок, который тебе пригодится в «проекте»?
Или тебе здесь не хватает сексуальности/порочности?
Сексуальность/порочность? У Мадлен затрепетали ноздри. О чем пишет эта маленькая паршивка Фрея? Что за «проект» потребовал от Абигейл сексуальности и порочности? Похоже, этот «проект» необходимо закрыть.
Так обстоит дело с мутным миром Интернета. Плаваешь в киберпространстве, походя узнавая о том о сем, и вдруг натыкаешься на что-то отталкивающее и уродливое. Она вспомнила о своих ощущениях, когда увидела на экране компьютера лицо Саксона Бэнкса. Вот что получается, когда шпионишь.
Абигейл ответила на комментарий Фреи:
Ш-ш-ш! Совершенно секретно!!!
Ответ был послан пять минут назад. Мадлен взглянула на часы. Было около полуночи! Она всегда настаивала, чтобы Абигейл рано ложилась накануне занятий с репетитором по математике, потому что в противном случае ее приходилось силком вытаскивать из постели, потом она не могла нормально заниматься, а значит, деньги тратились впустую.
Она послала ей сообщение:
Привет! Чем ты так поздно занимаешься? У тебя завтра репетитор! Ложись спать! Целую, мама.
Когда Мадлен нажала на клавишу «отослать», у нее сильно забилось сердце. Но она мать Абигейл! За ней сохраняется право велеть дочери ложиться спать.
Абигейл ответила сразу же:
Папа отменил репетитора. Он собирается сам со мной заниматься. Сама ложись спать! Целую.
— Он — что? — обратилась Мадлен к экрану ноутбука. — Что, блин, он сделал?
Натан отменил репетитора по математике. Принял одностороннее решение по поводу образования Абигейл. Это сделал тот самый человек, который уклонился от школьных пьес, и от встреч родителей с учителями, и от спортивных праздников, и от подготовки застенчивой пятилетней малышки к представлению, и от выполнения проектов на больших листах картона, и от заданий, которые требовалось представить для первого входа в Интернет, и от домашних заданий, о которых вспоминали только поздно вечером, и от экзаменационных волнений, и от встречи с той милой учительницей, на которой были какие-то нелепые украшения и которая много лет назад сказала, что у Абигейл всегда будут проблемы с математикой, поэтому оказывайте ей всю необходимую помощь.
Как он ПОСМЕЛ?
Дрожа от справедливого негодования и ни на секунду не задумавшись, Мадлен набрала номер Натана. Ждать до утра она никак не могла. Чтобы голова не лопнула, ей надо накричать на него сейчас, прямо сейчас.
Он невнятно ответил сонным удивленным голосом:
— Алло?
— Ты отменил репетитора Абигейл по математике? Отменил, даже не посоветовавшись со мной?
Повисло молчание.
— Натан? — резко произнесла Мадлен.
Она услышала, как он откашливается.
— Мэдди. — Судя по голосу, он вполне проснулся. — Ты звонишь в полночь только для того, чтобы поговорить о репетиторе Абигейл?
Теперь он говорил совершенно другим тоном, чем это бывало прежде. На протяжении многих лет взаимодействие с Натаном напоминало ей общение с вкрадчивым, услужливым торговцем, работающим лишь за комиссию. Теперь, когда у него жила Абигейл, он решил, что стал ровней Мадлен. Теперь ему можно было не смущаться. Он позволял себе раздражаться. Он становился обыкновенным бывшим мужем.
— Мы все спим, — продолжал он. — Неужели нельзя было подождать до утра? Скай и Бонни обе очень легко…
— Вы спите не все! — возразила Мадлен. — Твоя четырнадцатилетняя дочь бодрствует и сидит в Интернете! Вы хоть как-то контролируете ее? Ты имеешь хоть малейшее представление о том, что она сейчас делает?
Мадлен слышала тихие мелодичные интонации Бонни, которая что-то шептала мужу.
— Сейчас пойду проверю ее, — произнес Натан более примирительным тоном. — Я думал, она спит. И послушай, толку от этого репетитора не было никакого. Он просто мальчишка. Я справлюсь лучше его. Но ты права. Конечно, я должен был посоветоваться с тобой. Я и собирался поговорить с тобой, но просто забыл.
— Этот репетитор добивался хороших результатов, — сказала Мадлен.
Поначалу Абигейл пробовала заниматься с двумя другими репетиторами, и только позже Мадлен нашла Себастьяна. Парень добивался таких хороших результатов, что ученики записывались к нему в лист ожидания. Мадлен упросила его втиснуть Абигейл в свой график.
— Ничего подобного, — возразил Натан. — Но давай поговорим об этом, когда я не буду таким сонным.
— Замечательно. Буду с нетерпением ждать. Но можно попросить тебя, чтобы ты сообщал мне о любых изменениях, которые внесешь в расписание Абигейл? Просто любопытно.
— Я вешаю трубку, — сказал Натан и дал отбой.
Мадлен с силой швырнула мобильник в стену, и он отскочил, упав на пол прямо у ее ног, посверкивая осколками разбившегося дисплея.
* * *Стью. Послушайте, по-моему, бедный старина Натан не такой уж плохой парень. Я изредка видел его в школе. Там всегда полно женщин, и бо́льшую часть времени они болтают друг с другом, так что трудно вставить и словечко. Поэтому я всегда предпочитаю разговаривать с отцами. Помню, однажды утром мы с Натаном что-то мирно обсуждали, и тут входит Мадлен на высоких каблуках, — боже правый, если бы взглядом можно было убить!
Габриэль. Я не в силах была бы жить в одной округе с бывшим мужем. Если бы наши дети ходили в одну школу, я, пожалуй, в конце концов убила бы его. Не понимаю, почему они решили, что у них получится. Это было безумием.
Бонни. Никакое это не безумие. Мы хотели быть как можно ближе к Абигейл, и потом, нам удалось найти подходящий дом в этой округе. Что в этом такого плохого?
Глава 49
За пять дней до вечера викторин
Было утро понедельника, как раз перед звонком, и Джейн шла из школьной библиотеки, куда она вернула две книги, забытые Зигги с прошлой недели. Она оставила его на детской площадке, где он с удовольствием лазал по лесенкам вместе с близнецами и Хлоей. По крайней мере, Мадлен и Селеста не запрещали своим детям играть с Зигги.
Сдав книги, Джейн осталась в школе, чтобы помочь учительнице в проверке умения детей читать. В понедельник утром они с отцом Лили, Стью, были волонтерами от родителей.
Выйдя из библиотеки, она заметила двух Модных Стрижек, стоящих у музыкального класса и погруженных в важный, конфиденциально-громогласный разговор.
Джейн услышала, как одна из них сказала:
— Кто эта мать?
Другая ответила:
— Она привлекает всеобщее внимание. И она очень молодая. Рената приняла ее за няню.
— Постой, постой! Я ее знаю! Она причесывается вот так, верно? — Модная Стрижка отвела свои белокурые волосы назад, изобразив тугой конский хвост, и в этот момент встретилась взглядом со взглядом Джейн, отчего глаза ее округлились. Она быстро опустила руки, как ребенок, пойманный за шалостью.
Другая женщина, стоявшая к Джейн спиной, продолжала говорить:
— Да! Это она! Ну, очевидно, ее ребенок, этот Зигги, втихаря обижал бедную крошку Амабеллу. Я говорю какие-то жуткие вещи — что? — (Первая Модная Стрижка суетливо задергала головой.) — В чем дело? Ой!
Женщина обернулась и увидела Джейн. Ее лицо порозовело.
— С добрым утром! — сказала она.
Обыкновенно родитель, стоящий столь высоко в иерархии школьных родителей, рассеянно улыбнулся и одарил бы царственным кивком проходящего мимо человека из толпы, каковым являлась для них Джейн.
— Привет, — откликнулась Джейн.
Женщина прижимала к груди планшет. Она неожиданно опустила руки и отвела их назад, в точности как ребенок, который прячет за спиной утащенное лакомство.
Это петиция, подумала Джейн. Значит, ее подписывают не только родители детей из подготовительного класса. Вовлекаются также родители детей других классов. Родители, не знающие ее и Зигги и вообще не знающие ничего об этом деле.