Через несколько месяцев он предпринял вторую попытку, и результат оказался таким же. Отказываясь признавать, что секрет сборки голокрона был все еще для него недоступен, Бейн стал разыскивать все, что имело отношение к могущественным ситским талисманам. С помощью Занны, он накопил обширный багаж знаний по искомой тематике.
Бейн с жадностью поглощал все инфокарты, исторические документы и персональные записи, проливавшие хоть малейший свет на те шаги, что требовалось предпринять для создания невероятно сложной пирамидки. Он обнаружил тысячи скрытых упоминаний и сотни теоретических домыслов об искусстве сотворения голокрона. Но Бейн так и не смог отыскать единого источника, который бы четко и ясно описывал необходимые заклинания и ритуалы, а потому тайны голокрона по-прежнему от него ускользали.
Но Бейн не опускал рук. Он продолжал поиск, гоняясь за редкими томами, тайными текстами и запрещенными научными работами. На все про все ушло три года, но он понял смысл и назначение иероглифов… и получил ответ, почему все прежние его попытки оказались неудачны. Он обнаружил, что каждый голокрон расписывали символами, уникальными для повелителя ситов, ответственного за сборку артефакта. Миниатюрные пирамидки были совсем не обычными собраниями «сырой» информации. Передача данных производилась под мудрым руководством «хранителя» - высокотехнологичной имитации личности создателя. Правильная комбинация символов, вкупе со специфическими колдовскими обрядами и заклинаниями древних ситов, позволила бы Бейну скопировать свою внешность, знания и когнитивные функции. Внутри голокрона те трансформируются в трехмерную голограмму, которая будет руководить процессом получения знаний и направлять тех, кто воспользуется артефактом. Когнитивная сеть, питающая хранителя, также стабилизировала волокна кристаллической решетки и узлы матрицы, предохраняя ее от разрушения, как то случалось при ранних попытках Бейна.
Вооруженный новыми знаниями, Бейн, два года назад, предпринял третью попытку создать голокрон. Он подошел к делу с особым тщанием; ритуалы, необходимые для заклинаний и нанесения правильных символов на поверхность пирамиды выматывали как физически, так и умственно. Едва начав подозревать ошибку, он откладывал процесс на долгих две недели. Как ни смешно, осторожность сыграла с ним злую шутку. Взявшись за регулировку внутренних структур кристаллической матрицы на последнем этапе сборки, он ощутил, что сила символов заметно упала. Когнитивная сеть хранителя деградировала настолько, что утратила способность поддерживать и стабилизировать матрицу.
Отчаявшись, он попытался хоть как-то восстановить структуру, но только осознал, что все усилия тщетны. Разъяренный очередной неудачной попыткой, он растер бесполезную пирамидку в пыль голыми руками.
Прежде чем приступить к четвертой и самой последней попытке, Бейн поклялся себе, что на сей раз не ошибется. Время играло решающую роль. Надо было закончить регулировку матрицы и подпитать ее энергией темной стороны всего за несколько дней, прежде чем когнитивные функции хранителя начнут деградировать. Сейчас, после нескольких месяцев, проведенных за сбором редких компонентов, недели медитации для фокусировки силы, и трех дней и ночей интенсивной концентрации, он, наконец, был близок к концу. Оставалось внести еще с пару дюжин мелких поправок, но Бейн тщательно следил за проходящим временем.
Три дня нескончаемого единения с Силой без еды, воды и передышки истощили его тело, разум и дух. В таком состоянии он был чрезвычайно уязвим для орбалисков. Обычно, те впитывали потоки темной стороны, которые все время циркулировали в теле Бейна, но процесс создания голокрона требовал направить все имевшуюся у него силу в работу. Орбалиски медленно дохли с голоду, в ответ выпуская в кровоток темного повелителя химикалии и гормоны. Паразиты пытались довести его до слепой ярости, что позволило бы им вкусить плоды темной стороны, когда сит предастся гневу.
Судорожно подергивающиеся мышцы руки и пальцев Бейна были прямым результатом их усилий, и он мог лишь ждать, когда минует дрожь. На окончание работы оставалось всего несколько часов, но Бейн не мог позволить себе ошибиться и повредить чувствительные сплетения кристаллических волокон внутренней структуры голокрона.
Мало-помалу он смог восстановить контроль над дрожащей рукой, жалея о каждой драгоценной секунде, утекающей в пустоту. Когда рука, наконец, успокоилась, он медленно, глубоко вздохнул, собирая свой разум, и вновь призвал Силу, чтобы коснуться матрицы.
Мириады электрических лезвий вонзились в мышцы и нервы его позвоночника, заставив резко распрямить спину и вскричать от невыносимой боли. Боль мигом нарушила концентрацию, и неконтролируемый порыв энергии темной стороны вырвался из тела Бейна и угодил прямиком в голокрон. Через секунду тот взорвался, осыпав Бейна хрустальной пылью и мириадом осколков.
Несколько мгновений он просто глядел на пустой пьедестал, ощущая пульсирующий голод орбалисков и собственный нарастающий гнев. Глаза его застелила кровавая пелена, и Дарт Бейн целиком и полностью вручил себя в объятия ярости.
Глава 11
- Это еще кто? - справился мужчина у двери, с подозрением косясь на Занну.
Он был человеком, хотя лицо его и бритую голову сплошь покрывали зеленые и фиолетовые татуировки, не дававшие нормально разобрать черты. Одет он был в светло-синюю рубаху и темно-синие штаны. Ростом не дотягивал до Кела, да и был заметно шире в талии и груди.
- Она со мной, Паак, - ответил Кел, оттолкнув мужчину и переступив через порог. Занну он втянул за собой.
Комната за дверью была маленькой, темной и лишенной даже намека на мебель. Из кантины этажом выше доносились едва слышные звуки музыки и хохот, но все, собравшиеся в подвале, переговаривались меж собой тихим, заговорщическим шепотом. В тесном кругу сидели четверо: двое молодых мужчин, девушка, немногим старше Занны, и голубокожая, красноглазая женщина-чисс.
Паак шагнул следом, явно не желая сдаваться.
- Ты не имел права приводить ее сюда! - вновь встрял он.
- Она работает в посольстве, - сообщил Кел. Эту «легенду» Занна поведала ему при первой их встрече. - Она может помочь.
Толстяк ухватил Кела за локоть и развернул тви’лека к себе лицом.
- Ты не смеешь принимать таких решений! Наш лидер Хеттон, не ты!
- Хеттон возложил на меня ответственность за выполнение задания, - сердито напомнил Кел.
- Только из-за твоего обещания достать поддельные пропуска, с которыми нас не загребет охрана посольства! - огрызнулся Паак. - Он сделал тебя главным, потому что нуждался в твоих услугах!
- Хеттон не нуждается ни в чьих услугах, - с презрением бросил краснокожий тви’лек. - Я главный по той причине, что он порядком устал иметь дело с такими тупыми головорезами, как ты.
Паак хищно оскалился, но Кел уже отвернулся, отмахнувшись от него, словно от мелкого насекомого. Занне показалось было, что татуированный толстяк кинется вслед за Келом, но тот только покачал головой и вернулся к своему посту у двери.
Кел подошел к собравшимся, и те расступились, приняв его в свой круг. Занна старалась оставаться позади, между делом замечая, что другие кидают на нее любопытные взгляды. Она глядела в ответ, хотя уже знала о них практически все, что ей требовалось знать.
Как и Келад’ден, они были революционерами: молодыми, идеалистичными, жалкими. Таинственный Хеттон, без труда подчинив недоумков собственной воле и склонив к нужной позиции пламенными речами и страстной риторикой, завербовал их в Антиреспубликанский Освободительный Фронт - одно из многих сотен мелких, малозначительных сепаратистских движений, разбросанных по Галактике.
Однако, для маленькой радикальной группировки, АОФ довольно неплохо снабжался деньгами, и неординарно высокий процент его членов составляли опасные профессионалы, хорошо знающие свое дело. Такие элитные бойцы, как Кел, и другие натренированные вояки, были здесь скорее нормой, нежели исключением. По той или иной причине, все они решили присягнуть на верность Хеттону и его организации.
Занне не составляло труда догадаться, что в душе они мнят себя героями, или, что почище, потенциальными мучениками, которым суждено отдать жизнь за высокую цель. И все же, по отношению к местным сепаратистам она не ощущала ничего, кроме презрения. Несмотря на военное прошлое, сейчас они представляли собой сборище переросшей малышни, кучкующейся в крохотных темных комнатках, чтобы пошептаться о тайных замыслах и распланировать мелкие террористические акции против галактического правительства, которое и не подозревало об их существовании.
Даже Кел не избегал ее презрения. И все же, Занна признавала, что в тви’леке было нечто привлекательное. Чтобы успешно выполнить поставленное задание, влюблять в себя красавца было вовсе не обязательно, но она захотела - притом, довольно сильно - добиться его внимания. Ее тянуло к нему не физически. В Келе томилась сила. Он так и горел свирепой гордыней; этот огонь согревал ее всегда, когда они были вместе.
Занна знала, что тяготеет к теплу тви’лека отчасти потому, что учитель всегда слишком холоден. Десять лет Бейн был ей опекуном; он растил ее, защищал, и обучал навыкам ситов. Но она никогда не считала его человеком. Хотя учитель не был жесток и никогда не позволял себе бранного слова, он не выказывал к ней ни капли привязанности, ни следа сочувствия и сострадания. Он ценил Занну не как личность - а как наследницу; она служила лишь механизмом продолжения ситского наследия после его смерти.
В своей орбалисковой броне, Бейн даже внешне перестал напоминать человека. Злость, ненависть, любовь, желание - эти чувства стали для него пустым звуком, и лишь питали его силы. Но Занна нуждалась в чувствах. Она изголодалась по грубой страсти настоящих эмоций. Она вожделела их.
И она обрела их в лице Кела. Он дал ей то единственное, чего не мог дать учитель. Но она не помышляла о том, чтобы предать или бросить Дарта Бейна. Она видела, какой властью над Силой тот обладает; чувствовала в нем мощь темной стороны. Он темный повелитель ситов, и однажды Занна сорвет с его плеч мантию Тьмы и набросит ее на себя. Ни что - ни наивные мечты, ни искушение эмоциями, ни даже любовь - ни что не свернет ее с пути, определенного судьбой.
В сравнении с этим величием, Кел и прочие сепаратисты казались крохотными, ничтожными существами, влачащими мелкие, жалкие жизни. Единственная их ценность заключалась в том, что Бейн принял решение использовать их в собственных целях, и долгом Занны было убедиться, что все, планируемое ими, вписывается в замысел учителя.
Кел раскрыл все планы своей группировки за романтическим ужином: сепаратисты хотели похитить несколько местных чиновников и потребовать выкуп. Они наивно полагали, что вызванный ими переполох в СМИ послужит тем самым катализатором, который сплотит народ Внешнего Кольца, заставит всех подняться с колен и сбросить Сенат.
Их наивность трогала до глубины души. Эти глупцы - лишь пешки в игре Занны. Они - инструмент, которым можно воспользоваться, а потом без сожаления выкинуть, едва тот отслужит свое… и назначением инструмента была только смерть, которая позволит Занне воплотить указания учителя.
- Товарищи, патриоты, - начал Кел, повысив голос на манер профессионального оратора, выступающего на публике. - Нас объединяет единая цель - полное и бесповоротное уничтожение Республики. И все же, что мы сделали на сей день для достижения цели?
Все мы говорим о революции, но боимся предпринять то необходимое, что требуется для ее свершения. Но вскоре все изменится. Всего через три дня мы заставим Республику поднять глаза и заметить нас!
- Через три дня? - воскликнула женщина-чисс по имени Синдра. - О чем ты?
- Хеттон хотел нанести удар на Торжестве Перемирия, - добавил Паак. - Если будем действовать в годовщину «Руусанской реформации», это привлечет больше внимания.
- Зачем ждать несколько месяцев, когда удобный случай идет прямо в руки? - вопросил Кел, прибегая к тем же аргументам, какими Занна убеждала его. - Никому не интересна участь простого посла.
Нам нужна цель, которая поднимет на уши всю Галактику!
- И кто же? - спросил один из парней.
- Канцлер Валорум.
- Канцлер Валорум уже два года как отмотал свой срок, - с отвращением бросил Паак от двери.
- Сенат еще держит его при себе как дипломатического эмиссара. И именно его так называемая «политика объединения» вовлекла столько миров обратно в сети Республики. Он в ответе за все, с чем мы боремся, он символизирует все то, что мы хотим уничтожить. Он - превосходная цель.
- И как мы к нему подберемся? - спросила Синдра.
- У него тайная встреча с главами самых влиятельных сереннианских семей. Мы полагаем, что он попытается убедить их предпринять шаги к подавлению сепаратистских движений на нашей планете - таких, как наша группа.
- Как ты узнал? - спросила девушка.
Кел кивнул в сторону Занны, качнув головными хвостами. Она шагнула вперед и взяла слово.
- Меня зовут Рейна. Я помощник администратора в республиканском посольстве.
Впервые она использовала эту ложь, чтобы привлечь внимание Кела, и та служила превосходным прикрытием для информации, которую Занна приобрела у одного из таинственных теневых источников Бейна…
- Все готово, лорд Эддлс, - протянул муун, протягивая учителю датапад. - Все, что вам понадобится, здесь.
Занна никогда прежде не видела мууна, и внешность его показалась ей чрезвычайно отталкивающей. Муун был так высок, что мог смотреть в глаза Бейну, не поднимая головы, хотя голова и тело его, впрочем, как и руки с ногами, выглядели не в меру длинными и тонкими, словно их вытянули под стать росту. Кожа инородца была бледна, и отливала нездоровой белизной, подернутой вкраплениями бледно-розовых пятен. Его лицо было плоским, глаза и щеки впалыми, уголки рта с неизменной хмуростью смотрели вниз, и, что самое интересное, у него совсем не было носа. Помимо всего прочего, на голове мууна не росло ни единого волоска. Носил он скучную, коричневую одежду и чувствовал себя чрезвычайно неуютно под двойными солнцами Татуина, хотя оказался большим профессионалом, раз не выражал жалобы вслух.
Чуть раньше Бейн пояснил, что встреча в песчаной пустоши Дюнного моря станет кульминацией замысла, задуманного почти год назад, вскоре после того, как они осели на Амбрии. Замысла, катализатором которого Занна ненароком стала. На обратной стороне манускрипта, найденного ею в ситском лагере на Руусане и отданного учителю, был нацарапан длинный список загадочных номеров: анонимных счетов в Межгалактическом Банковском клане.
Повелитель Кордис, как говорил ей Бейн, был собирателем редких и дорогих украшений. За многие годы он выжал немалое состояние из объединенных ресурсов Каанова Братства Тьмы и спрятал его в надежном месте, изредка прибегая к деньгам, когда требовалось приобрести очередную безделушку на потребу собственной алчности. Теперь, когда Братство кануло в лету, Бейн был единственным, кто знал о счетах и мог ими воспользоваться. Но материальное богатство не слишком прельщало учителя, интересовало его лишь то, что можно на него купить.
- Информация - это товар. Ею можно торговать, можно продать ее и купить. И, в конечном счете, кредиты ценны ровно настолько, насколько ценны секреты, на них приобретенные.
Весь прошлый год Бейн тратил кредиты. На эти деньги были подкуплены ключевые административные чиновники, давшие в итоге доступ к засекреченным файлам. В агенты учитель нанимал правительственных шпионов и уголовников с большими связями. Пользуясь внезапно обретенным состоянием, Бейн с особым тщанием плел вокруг себя сеть информаторов, коей назначалось быть его глазами и ушами на сотнях различных миров.
Однако Бейн ни разу не вступал в прямой контакт ни с одним из нанятых людей. Как последнему представителю ордена ситов, ему было жизненно важно сохранять анонимность. Все свои сделки он заключал через брокера - мууна, стоявшего сейчас перед ними.
- Вы точно следовали моим инструкциям? - спросил Бейн у того.
- Абсолютно, лорд Эддлс. Все платежи будут проходить через третьих лиц, что никак не позволит отследить источник, - заверил его муун. - Вы будете регулярно получать извещения и неиссякаемый поток легальной и нелегальной информации. Любые указания, какие вы пожелаете передать своим агентам, будут доставлены через закрытые системы передачи сообщений. Анонимность гарантирована.
- И никто другой не узнает, что я причастен?
- Вам хорошо известна моя репутация, - напомнил муун. - Я горжусь своей осмотрительностью. Именно поэтому в моих клиентах такие люди вы, лорд Эддлс.
- В таком случае, мы договорились.
Бросив взгляд на Занну, муун развернулся и медленно побрел по песку к ожидавшему его кораблю. Девочка смотрела ему вслед, строя догадки о способе его смерти. Мысль о том, что учитель позволит мууну уйти живым, даже не приходила ей в голову. Ведь только брокер знал человека, ответственного за создание сети шпионов и информаторов поистине галактических масштабов. Один он видел Бейна в лицо.
Муун без происшествий добрался до корабля и зашел на борт. Занна видела, как зажглись сопла двигателей, и судно начало подниматься к небу. Когда корабль благополучно скрылся за горизонтом, она с недоверием покосилась на учителя.
- Вы отпустили его живым?
- Он все еще ценен для нас, - ответил Бейн.
- Но он вас видел! Он знает, кто вы!
- Он знает ровно столько, сколько нужно: богач по имени лорд Эддлс нанял его для организации анонимной сети информаторов. Он не знает, кто я на самом деле, и какова моя настоящая цель. Кроме того, он не имеет ни малейшего представления, где и как меня найти, если только я не свяжусь с ним и не сообщу место следующей встречи.
Занна вспомнила историю, однажды рассказанную учителем. Историю о знахаре с Амбрии по имени Калеб. Бейн, будучи при смерти, пришел к знахарю и приказал тому помочь. Но Калеб, ощутив в учителе силу темной стороны, отказался. В конечном счете, Бейн сумел добиться послушания Калеба, пригрозив, что убьет его дочь. Когда темный повелитель снова встал на ноги, он и пальцем не тронул человека, посмевшего ему дерзить. Знахарь обладал силой, и учитель знал, что ценность его жизни перевешивает риск - и малое удовольствие - его смерти.