Меня не благодарить, а убить надо, подумал Ит. Убить. За то, что я сделал. Вернее, за то, что не сделал. Она пять лет мучилась так, как ни в каком кошмаре не может присниться, она не спала ночами, она боролась, причём с тем, с чем бороться невозможно, а он…
Да, он таскал её по врачам, по консультациям. Да, устраивал в лучшие больницы, да, очень старался создать все условия, чтобы ей было легче.
Мудак.
Проклятый мудак.
Ведь на самом деле ещё тогда, пять лет назад, после того, как они вернулись домой с этим страшным диагнозом, надо было бросать всё, хватать её в охапку, и…
Но как? Они бы не согласились на такое.
Не оправдывайся, сволочь.
Надо было что угодно делать, но вытаскивать её оттуда, с этой клятой Терры-ноль, тогда же, пять лет назад. А не доводить до края. И теперь, что бы она ни говорила, прощения ему нет. И никогда не будет.
Она — уже простила.
А вот он себе простить не сумеет…
— Ит, ты чего? — с тревогой спросила Берта.
— Да так… просто задумался. — Он улыбнулся жалкой растерянной улыбкой. — Ну чего? Поехали кататься?
— Поехали. Родной, я, кажется, только сейчас начала понимать, чего это всё тебе стоило. И ребятам тоже. И…
— Малыш, давай об этом не будем, — попросил он. — Сейчас слетаем к морю, посмотрим закат, а потом придётся помочь Ри и Рыжему выбрать стол. Они мне все мозги съели этим столом. Ри хочет деревянный, а Скрипач выбрал какую-то фигню на гнутых ножках.
Сам ты фигня на гнутых ножках, скот поганый, ублюдок, трус, тряпка. Прав был Стовер в те незапамятные времена, ох и прав, вот только молодые и глупые ведь не слушают старых и умных, а старые и умные видят их насквозь — и говорят правду, которая, конечно, ранит, но правдой быть не перестаёт. Он сказал то, что видел, то, что было на самом деле. Не издевался (как им с Ри тогда казалось), не старался ёрничать, нет.
И вот теперь ты, урод, стоишь рядом с этой правдой, и ты сам тоже эта правда. Ты оказался именно тем, кем тебя увидел тогда он — малодушной сучкой. И из-за этого твоя собственная жена и твои друзья страдали, и, между прочим, продолжают страдать до сих пор.
Это ты виноват.
И только ты.
Всё это ты сделал своими руками.
Тебе и отвечать.
Часть II Ветер
05
Шестеро/трое
Окист — Сод
Теория линз
— Замечательно, — Ри сидел за столом, подпирая руками голову, и невидящим взглядом смотрел перед собой. — Нам нужно всего ничего, да, народ? Всё ведь проще некуда. Только одна маленькая проблемка. Где взять материал и где добыть миллиард?
— Ты причитать будешь или думать? — зло спросил Скрипач.
— А что я, по-твоему, делаю? — огрызнулся Ри.
— Да подождите вы, — с досадой попросила Берта. — Ит, ты говорил, что вы тогда из наследства Палача, которого ты… вы взяли всего триста тысяч, так? Что там осталось ещё много, и что…
— Нет, ничего не получится, — отрицательно покачал головой Ит. — Тогда за нами стояла Официальная. То есть они поняли, что если не отдадут деньги, туда будет кому прийти и потребовать. А сейчас — нас просто прикончат сразу же, стоит нам только туда сунуться.
— А если попросить Леона и Мориса? — с надеждой спросил Скрипач.
— Сэфес, — Ри потёр ладонями лицо. — Ничего не выйдет. То есть выйдет, деньги они дадут, но это будет… Ит, как ты это называл?
— Звонок в дверь это будет, — пояснил Ит. — Трансфер суммы тут же отследят. А потихоньку сделать это… в общем, нельзя. Ну нельзя, понимаете? Они законопослушные, им не нужны неприятности.
— И поэтому они откажут? — с сомнением спросила Берта.
— Они не откажут, — строго поправил её Скрипач. — Они точно не откажут. Но мы — не попросим. Чтобы не подвергать их опасности. Я не представляю, что случилось с Маден и семьей. — Он прикусил губу почти до крови. — Пока что мы решили верить, что их… что их вынудили куда-то уехать. Скорее всего так и было. Сейчас не время Блэки, и никто бы не посмел руку поднять на троих Встречающих и их Сэфес.
Ит кивал в такт его словам — давай, давай, лги дальше. Убеждай себя, что всё в порядке, убеждай нас. Вбивай себе и нам в подкорку мысль, что «мы просто не в курсе».
Сам он про дочь и её семью старался не думать. Пока. Хотя бы пока. Изо всех сил старался, но не думать было очень сложно… какое сложно, невозможно. Где они, что с ними? Почему бросили дом, в котором прожили четыре поколения? Живы? Погибли? Что же случилось?..
Дом даже не удалось увидеть.
И могилу Фэба…
— Ри, скажи что-нибудь умное, — попросил Ит. — Ну хоть ты скажи что-нибудь умное.
— Что я умное скажу? — с тоской отозвался тот. — Нечего мне пока говорить… почти. Сэфес нам явно не помощники в данном случае, слишком жёсткая система, регламентированы почти все действия. А вот Барды — может быть. Если Таенн ещё жив…
— В чём я сильно сомневаюсь, — вставил Скрипач.
— Я тоже, — признался Ри. — Так вот, если Таенн жив, через него можно было бы попробовать достать деньги.
— Хочу напомнить, что у нас есть неограниченный кредит в банке Аарн Сарт, — тихо произнёс Брид.
— И это будет такой звонок у двери, что едва мы покинем территорию Ордена, нам оторвут головы, — мрачно ответил Ит. — Тем более что в Ордене сейчас тоже не всё хорошо, насколько я понял. Им только нас не хватало, с нашими мелкими проблемами.
Скрипач невесело рассмеялся.
— Да, действительно. Как сказала эта кляча? Мусор? И то верно. Кому вообще какое дело до проблем старого хлама, в который мы превратились…
* * *Зал они обставили так, что Берта схватилась за голову, едва увидев результат. В ответ на её вопрос о том, что это такое, Скрипач выдал, что это эклектика, а она сказала, что от такой эклектики впору поехать крышей. Ри заметил, что они хотели как лучше, а Берта сказала, что если бы Джесс была жива, она за такую вопиющую безвкусицу сломала бы ему об голову во-о-он ту табуреточку и была бы совершенно права.
В результате до полуночи переделывали общий зал. Берта решила, что исходить надо прежде всего из функциональности помещения — поэтому через час в зале появился овальный стол, шесть мягких стульев, большой полукруглый диван (прежний, прямой, сдали — неудобный и маленький, не подходит), возле окна получилась уютная рабочая зона, а вдоль стен обосновались пустые пока что стеллажи.
— Что ты туда ставить собираешься? — с подозрением спросил Скрипач.
— Пока не знаю. Но, думаю, что-нибудь красивое. Бумажные книги тут не в ходу, к сожалению. Библиотека пропала, — Берта разом поскучнела. — А ей бы тут было так хорошо.
— Кому? — не понял Ри.
— Библиотеке. Книгам.
— А, ну да…
Чуть позже Ит объяснил, как менять цвет и фактуру стен — полчаса Берта забавлялась, комбинируя фактуру и окраску так и этак, а потом Скрипач сжалился и подсказал, где лежит каталог готовых решений. В результате стены приобрели мягкий песочный оттенок с вкраплениями словно бы натурального камня, и Берта решила, что на первое время сойдёт, а после можно будет поменять, если надоест. На психику не давит, и ладно.
И теперь, несмотря на позднее время, все сидели в этом самом зале и пытались хоть что-то хоть как-то решить.
Вот только решить ничего пока что не получалось.
Один из основных вопросов был — каким-то способом перейти на легальное положение, но из этого тоже пока что ничего не выходило.
— Берте сделали временную приписку, на пять лет, причём внутреннюю. У нас — разрешение на въезд. На месяц. Здешний, замечу, месяц. И всё. И как нам зарегистрироваться, чтобы не попасть ни в чью базу, я не представляю, — Ит сидел, опустив голову, и накручивал на палец прядку волос. — Хотя… идиотство, но должно прокатить. Можно попробовать сделать два брака.
— Два? — с подозрением спросил Ри.
— Ну да. Я с Бертой, ты с Рыжим…
— Ты охренел совсем, что ли?! — взвился Ри.
— Какая разница? — Ит с недоумением посмотрел на него. — У нас на руках будут хоть какие-то документы.
— И это всё тут же окажется в базе Официальной, — подсказал Скрипач. — Тем более, смею тебе заметить, я тоже не горю желанием оказаться, пусть и фиктивно, «дружком».
— Регистрация будет внутренней, это возможно. В базу она не попадёт, потому что не имеет отношения к внешке. — Ит задумался. — Мы можем оформить её по временному разрешению. Если мы это сделаем, нам продлят срок пребывания. На два года. Это уже что-то, согласитесь.
— И где эти документы будут действительны? — тут же спросила Берта.
— Тут, но нам пока что этого хватит. Хочется верить, что Молот сделает нам что-то ещё. — В голосе Ита звучало сомнение.
— А мы? — Тринадцатый, сидящий на столе, повернулся к нему. — Нас, как я понял, в природе теперь вообще не существует.
— А вам придётся ждать, — развёл руками Скрипач. — Может быть, мы сумеем добыть для вас что-то у Бардов. Это было бы весьма неплохо.
— А до этого мы, значит, забавные зверушки, — невесело рассмеялся Брид. — Замечательно, Рыжий. Премного благодарен.
— Не злись, — попросил Скрипач. — И вообще, народ, Ит сейчас в принципе прав. Нам хотя бы тут надо как-то закрепиться. Так что оставляем эмоции и делаем то, что возможно сделать.
— Совсем хорошо, — Ри очумело потряс головой. — Да, Рыжий. Мы с тобой попали. Может, ты хотя бы Огненную Бестию для меня изобразишь на первую брачную ночь?
— Нравится дурью маяться, да? — рассердился Скрипач. — Изображу я тебе… сломанную челюсть! Ты дурак или притворяешься? Какая разница, кто на ком женится! Если для тебя это настолько принципиально, то мы с Итом можем пережениться, нам плевать на эти тонкости!.. Нам нужно что? Чтобы сняли генные карты и зарегистрировали эти карты — здесь! Всё!!! Хоть на табуретке женись, это неважно!..
— Рыжий, я шучу, — примирительно ответил Ри. — Не заводись ты так.
— А ты тоже хорош, — Ит покачал головой. — У него ещё осень не кончилась, если ты не заметил. Он сейчас шутить не особо расположен…
— Ребята, хватит, — попросила Берта. Оба Мотылька синхронно кивнули. — Вы сейчас пытаетесь бежать во все стороны сразу, а нам нужна система. И нормальный пошаговый план действий. Поэтому помолчите и послушайте меня. Кое-что я успела почитать, и вот что у меня получается. Завтра, когда я вернусь из клиники, мы заключим два брачных контракта. Условия возьмем стандартные и сделаем хороший взнос в Фонд развития. Планета бедная, такие взносы тут приветствуются. Дальше — я буду сидеть тише воды, ниже травы и изучать всё, что получится. Свод законов громадный, несмотря на то что населения мало. Это меня наводит на кое-какие интересные мысли… пока неважно. Дальше — вы отправляетесь работать. Очень надеюсь, что Молот оплатит вам трансивер-канал. Иначе я с ума сойду.
— Мы не сможем им воспользоваться, — возразил Ит. — Оплатить-то, думаю, оплатит, но канал отследят.
— Мне они ничего не сделают, — уверенно ответила Берта.
— Почему ты так считаешь?
— Кое-какие мысли у меня есть, сказала же. Но пока это только мысли, не более, — Берта задумалась. — Когда вы будете на месте, начинаем делать план по добыче суммы для воссоздания и…
— У тебя в плане дыра, — хитро прищурился Скрипач.
— Где?
— Материалы. Мы понятия не имеем, где они…
— …и что нам придётся делать на работе у Молота, и получится ли достать эти материалы в принципе, — добавил Ит.
— Я до этого пока что не добралась, — строго глянула на него Берта. — Материалы… да. Ри, твои соображения?
— Официальная, — пожал плечами тот. — Ни у кого другого этой информации просто не может быть. И мало что Официальная — командный состав. Верхи. Самые верхи. Ребята, давайте уж начистоту. Рыжий, ты ведь понимаешь, что это безнадёжное дело. Я тоже это понимаю. Да, мы будем искать, но этот поиск может растянуться на годы. И следует помнить, что надежды у нас практически нет.
— А давайте не будем раньше времени опускать руки, — предложил Ит. — Мы пока что ничего не знаем, так? Ни где материалы, ни как их найти, ни где достать деньги для воссоздания, ни что за работа нам предстоит. Так что давайте слушаться Берту и делать то, что нам доступно в этот момент. Кто-то против?
— Все за, — усмехнулся Ри. — Вот это ты прав. Нам пока что действительно не до высоких материй.
— Отдохнуть бы вам хоть несколько дней, — с горечью заметила Берта. — Непонятно, что дальше будет, а на вас смотреть без слёз невозможно. Всё. Ложимся спать. Утро вечера мудренее.
* * *Иту и Скрипачу досталась одна из «комнат поменьше», но, как выяснилось, они успели отвыкнуть от таких просторных помещений. Площадь «комнаты поменьше» была больше тридцати метров. Кровать они переставили в угол, рядом пихнули не глядя какую-то рабочую зону из каталога… а дальше начиналось пустое пространство, ничем не заполненное.
— Как-то даже не по себе, — признался Скрипач, когда они ложились спать. — Мне этот бальный зал совершенно не нравится. И вообще… слушай, ты скучаешь?
— Да, — помедлив, ответил Ит. — Уже сейчас. Не знаю, что дальше будет. Ночью проснулся, захотелось воды попить. Пытаюсь бра на стене нашарить, чтобы включить, а… а стены нет. Ванну несколько минут искал. Забыл, где она.
— Ничего нет, — с горечью подтвердил Скрипач. — Даже кошки, и той нет. Ит, мы чёрт-те что затеяли опять. Лучше бы мы все там сдохли. Да, всё плохо… было. Зато хоть дома.
— Рыжий, ты смерти моей хочешь? — с тоской спросил Ит. — Вот зачем сейчас ты это всё сказал? И почему — «мы»? Это я затеял. А никакие не «мы». Я затеял, и у меня сейчас в голове дикая каша, мозги словно ложкой взболтали. Ты ведь понимаешь, что на самом деле произошло?
— Ну… да, — с сомнением произнёс Скрипач.
— Милый, очнись! Это не мы вырвались и сбежали. Это нас выпустили и дали пинка под тощие задницы. Для чего-то — выпустили. И стимул подсунули — что им стоило подкинуть Берте эту замануху про материалы? Может, и материалов никаких нет!.. Ты про это думал?
— Нет, — честно ответил Скрипач. Сел на кровати и с испугом посмотрел на Ита. — Вот про это я не думал. А ты…
— А я думаю, что это может быть и так, как я сказал. — Ит отвернулся. — И мне от этого не легче. Тяжелее. Потому что я тоже хочу верить, что это всё… существует, понимаешь? Потому что сейчас мне, если честно, хочется руки на себя наложить. Пока это ещё кто-то не сделал.
— Ит, пожалуйста. — Казалось, Скрипач сейчас заплачет. — Я очень тебя прошу, пожалуйста… не добавляй к тому, что уже есть, ещё и вот это всё! Да, я тупой придурок, да, да, да! Мы, и я, и Ри, оба тупые придурки, которые хотят поверить в сказку! Так вот не надо этого делать всего, не ломай эту сказку, я тебя очень прошу! — Его голос срывался на крик. — Это, может быть, тупо и нелепо, но это — вера, а бывает так, что выжить, в принципе выжить, можно только этой верой, и ничем иным!!! Ты думаешь, ты один остался разумный, поживший и знающий, да? А мы все деградировали до уровня пятиклассников или, что хуже, алкашей из пивнушки на Яузе? Нет, дорогой мой, это не так! Просто… — Он осёкся, замолчал. Запустил руки в волосы и начал раскачиваться взад-вперёд, пытаясь справиться со спазмом, внезапно перехватившим горло. — У меня тоже есть пределы, Ит. Тоже есть, понимаешь?
— И у меня они есть, — напомнил Ит. — Когда не стало Фэба, я справился. Да, за несколько лет, но справился. А ты…
— А я тоже, — парировал Скрипач. — Подумаешь, немного поехал крышей. Со всеми бывает. Ты ею тоже ехал.
— Н-да… Ладно. Рыжий, прости меня.
— За что? Вообще, для чего это всё… ты говоришь, что не «мы», а ты — тогда зачем ты сейчас ломаешь то, что сам пытаешься сделать? Что ты вообще хотел?!
— Я хотел, чтобы вы были живы. Все, — Ит встал с кровати и лёг на пол, лицом вниз. — Господи, убейте меня кто-нибудь…
— Перестань, — попросил Скрипач. — Прекрати, я тебя прошу. Давай лучше спать, правда.
— Я тут…
— Ит, не морочь голову. Тебе меня что, совсем не жалко?
— Жалко. Мне всех жалко — тебя, Берту, Ри, мелких. И я совсем не знаю, что мне делать.
— Само решится, что делать. Утро вечера мудренее. Ит, кончай придуриваться и ползи сюда! — рассердился Скрипач. — Чёрт, у них в каталоге ведь были кровати поменьше? На этой модели «Ленин с нами» потеряться можно…
* * *Дня через четыре жизнь стала потихоньку налаживаться.
Сначала разобрались с комнатами: выяснилось, что площадь можно менять по своему усмотрению. Ри тут же сделал себе, по его собственным словам, «уютную конуру» и тут же резко повеселел. Берта из своей комнаты умудрилась изобразить что-то очень похожее на ту, в которой жила дома, а ещё она нашла в каталоге очень удачную серию мебели, совсем дешевую, но при этом уютную и какую-то очень домашнюю. Ит и Скрипач тоже уменьшили комнату, поменяли дурацкую симбиотическую кровать на обычную и нашли для получившегося помещения подходящие шторы.
— Тут вполне можно жить, — констатировал Ри на пятые сутки. — Жаль, что уезжать уже совсем скоро…
То, что жить можно, поняли, впрочем, несколько раньше.
Сначала с Итом связалась Найти (которую, как позже выяснилось, звали не Найти, а Натали — псевдоним она взяла для работы в клинике) и попросила разрешения заглянуть к ним в гости с парой подруг. У вашей жены, объяснила она, очень тяжёлый и запущенный случай, ей трудно будет одной, да ещё на новом месте, и мы бы хотели помочь ей освоиться…
В результате в первый день они пришли втроём и болтали допоздна, а на следующий день пришли уже впятером и увели Берту с собой — посидеть в одном из кафе, которых на верхних ярусах были сотни, посмотреть новую постановку и прикупить вещей, которых в каталогах нет. Вернулась Берта около полуночи с сумкой подарков и в лёгкой растерянности — по её словам, она настолько дружелюбных людей в жизни не встречала, и нет ли тут какого подвоха.