– Давай! – сказал Арс, закончив первую часть.
– Ш-ш-ш-ш-ш! – Тили-Тили кровожадно оскалился и вонзил одноразовый нож в шею куриному муляжу.
Лезвие отвалилось, но кровь брызнула, багровая, тягучая, почти настоящая, разве что пахнущая почему-то тиной. Демоны одновременно принюхались, на их мордах появилось отвращение.
– Подделка, – буркнул один
– Какой позор, – вздохнул другой. – Нас будут изгонять с помощью всякой дряни!
Арс с трудом удержался от смешка.
Вытекшая на пол кровь не образовала лужу, а целенаправленно растеклась по линиям магического круга. Те засветились, по рисунку побежали язычки изумрудного огня, слившиеся в гудящее и плюющееся искрами кольцо. Оно начало расти, пока не поднялось до потолка.
Фигуры демонов, видимые через зеленое марево, принялись таять.
Из-под земли донесся могучий рокот, пол тряхнуло, из пылающего круга вылезло огненное щупальце, ловко ухватило забытое всеми устройство номер семь и утащило его в пламя.
А в следующее мгновение огонь исчез, вместе с демонами и рисунком.
Остались только свечи и стихийные камни.
– Надо же, все получилось, – сказал Арс удивленно. – С демонами справились. Теперь самое трудное – разобраться с людьми.
– Врешь, не возьмешь! – огласил помещение яростный вопль, и маг в капюшоне вскочил на ноги, отшвырнул оказавшегося на дороге Рыггантропова и исчез во мраке за дверным проемом.
Ролик с истошным лаем бросился следом, но в темноту сунуться не рискнул.
– Ишь ты, развязался, – сказал двоечник мрачно. – Шустрый, сволочь!
– Пусть его, – махнул рукой Арс. – Надо решить, что делать с вот этими.
Очухавшиеся жрецы глядели на студентов с ужасом и удивлением, Торопливые пребывали без сознания.
– Хс-с-с! – Тили-Тили кровожадно зашипел и рукоятью одноразового ножа провел поперек горла.
Тот из жрецов, что постарше, выпучил глаза, другой задрожал.
– Хорошая мысль, – кивнул Рыггантропов. – Убьем, тела распотрошим и продадим куда-нибудь. Толстому Маззи или на кафедру медицинской магии. Там всякие органы всегда нужны…
– Он, кажется, хочет что-то сказать, – Арс наклонился и вытащил кляп изо рта старшего жреца.
– Гнев Отца Богов поразит вас! – без особой убежденности сообщил тот. – Хотя мне от этого легче не будет. Но зачем вам марать руки убийством? Предлагаю лучший вариант – массовый склероз!
– Это как? – опешил Нил Прыгскокк.
– Очень просто. Вы выводите нас отсюда, а потом мы все дружно забываем, где и при каких обстоятельствах встречались.
– Мне кажется, тут какой-то подвох, – нахмурился Арс.
– За услуги проводника принято платить, – настойчиво проговорил жрец и вытащил из-за ворота мантии цепочку с болтающимся на ней священным символом Отца Богов.
Явно золотым и столь же явно неприличным.
Глаза Рыггантропова сверкнули, Тили-Тили засвистел, Нил сглотнул, издав звук вынимаемой из ванны затычки.
– Склероз? – сказал Арс. – Ну что же, это очень даже можно устроить. Мы развяжем вас и выведем отсюда, но для начала вы нам поможете в одном деле.
– И в каком?
– Надо вытащить наверх Торопливых.
Лейтенант Лахов очнулся и обнаружил, что у него над головой поют птицы.
Через мгновение выяснилось, что они не только поют, а еще и без ложного стыда производят неизбежное для живого существа избавление от отходов жизненного цикла.
– Бурх-х-хгдекто? – спросил лейтенант, когда ему на щеку шлепнулось нечто липкое и противно воняющее.
Никто не ответил, и Лахов открыл глаза.
Перед лицом колыхались ветки, усаженные молодыми листочками. Меж ними скакали пичуги, исполняя бодрую песню, а еще дальше виднелось начинающее светлеть небо.
– О… – лейтенант повернул голову и обнаружил, что лежит, а рядом валяются Ргов и Калис. – Где мы? И что тут делаем?
Возникло подозрение, что вчера случилась очередная попойка, но его тут же смело ураганом воспоминаний.
– Мы были в университете… в подземелье, искали демона, – прошептал Лахов. – А потом куда-то пришли…
Дальше память демонстрировала бессилие, показывая лишь что-то вроде черного экрана.
– Встать! Смирно! – гаркнул лейтенант, решив прибегнуть к помощи подчиненных.
Ргов вяло зашевелился, как пытающаяся бежать медуза, Калис сел, не открывая глаз, и отдал честь.
– Ладно тебе, – буркнул Лахов. – Скажите мне, видите ли вы то же, что и я?
– Мы не знаем, что видишь ты, – осторожно сказал Ргов.
– Кусты, вон там – ограду университета. И правда, что мы были где-то под ним еще вчера ночью?
– Не уверен, – сказал Калис, изумленно хлопая глазами. – Если мы находились там, то как оказались здесь?
– Странная история. Тут замешана магия. – Ргов пощупал собственный нос, точно не веря в его существование. – Надо все как следует обдумать, а для этого сделать одну очень важную вещь.
– Это какую?
– Убраться отсюда поскорее.
В тот час, когда нарождающийся день боролся с ночью, а по улицам Ква-Ква полз предрассветный туман, по густоте сравнимый с манной кашей, около задних ворот храма Бевса-Патера появились две человеческие фигуры.
– Ты все понял? – мрачно спросила одна. – Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не помнишь…
– Да, – испуганным голосом ответила вторая. – У меня, это… память отшибло.
– А если выяснится, что не до конца отшибло, я отшибу еще раз, – пообещала первая.
Раздался негромкий стук.
Последовавшая за ним тишина оказалась еще более глубокой, чем раньше.
– Спят, что ли? – прорычала первая фигура. – А ведь должны бдеть, беспокоиться, где я и что со мной!
И она заколотила в ворота так, что те возмущенно заскрипели.
Из-за ограды донеслись шаркающие шаги и сердитый голос:
– Кого там демоны принесли? Шляются всякие в такую рань!
– Открывай! – велела первая фигура. – А не то организую тебе участие в ближайшем жертвоприношении! В качестве жертвы!
Голос сделался подобострастным:
– О, господин! Боги привели вас домой в столь ранний час! Входите, во имя Отца Богов и милости его!
Ворота открылись, а когда две фигуры проскользнули в них, со звучным шлепком захлопнулись. Шаги прошаркали в обратном направлении и в храмовый квартал вернулась тишина.
– Хм-м-м, да, очень оригинально, – ректор Магического Университета Глав Рыбс присел, разглядывая следы от когтей, оставшиеся на створках сорванных с петель дверей. – Когда это случилось?
– Страже показалось, что рев и грохот имели место позапрошлой ночью, – ответил Глагол Пис, старейший из советников мэрии.
– Почему меня пригласили только сегодня? – удивился ректор.
– Тут есть политические моменты, – советник на мгновение замялся. – Мы подумали, что господин мэр решил на несколько дней уйти в запо… – на лице Глагола Писа мелькнул ужас, – отдохнуть. Приказы он всегда отдавал через секретаря…
– Через вот этого? – Глав Рыбс ткнул в сторону постанывающего тела, которое двое ласково улыбающихся магов-медиков грузили на носилки.
– Именно. А он не появлялся, так что мы бездель… работали, как обычно. И только вчера вечером, когда не поступил очередной заказ на виск… освежающие напитки, мы заподозрили неладное.
– Понятно, – ректор распрямился и шагнул в кабинет. – Тут побывал демон. О том, что он мог сотворить с мэром, я боюсь даже подумать… Это так и было?
Длинный и острый палец Глав Рыбса указывал на статую, изображающую лысого пузана с бутылкой медовухи в руке. Бутылка выглядела вполне натуральной, а глаза статуи влажно поблескивали.
– Нет, – дрожащим голосом ответил Глагол Пис. – Это… это…
– То, что раньше было мэром города Мосиком Лужей, – закончил фразу ректор. – Вы хотите, чтобы я вернул его в рабочее состояние?
В глазах советника появилась тень неуверенности, но голос, вышколенный за годы службы, не дрогнул:
– Этого хочет весь город!
– Хорошо, – Глав Рыбс хмыкнул. – Будет вам мэр. А теперь оставьте меня одного.
Глагол Пис вышел из кабинета и сделал десяток шагов, нарочито громко топая. А потом бесшумно развернулся и с ловкостью человека, окончившего школу негодяев с золотой медалью, скользнул обратно, где и прислонился к стене так, чтобы слышать все, происходящее в кабинете, при этом оставаясь невидимым.
Из обиталища мэра доносились шаги.
– Ну что же, ладно, – пробурчал Глав Рыбс, останавливаясь. – Попробуем вот этот способ…
Что-то сверкнуло, здание слегка дрогнуло, до ушей советника долетел звук упавшего на пол тела и приглушенный стон.
– Ну что, господин мэр, как самочувствие? – осведомился ректор, даже не пытаясь изобразить жалость.
Отношения между городской властью и не желающим подчиняться ей МУ отличались чем угодно, но не теплотой и душевностью.
– Пог… погано, – отозвался Мосик Лужа. – И вообще, что за безобразие? По городу стаями шляются демоны, а вы чем заняты!?
Отношения между городской властью и не желающим подчиняться ей МУ отличались чем угодно, но не теплотой и душевностью.
– Пог… погано, – отозвался Мосик Лужа. – И вообще, что за безобразие? По городу стаями шляются демоны, а вы чем заняты!?
– О, есть какие-то проблемы? – слегка удивился Глав Рыбс.
– Да! Мне кажется, что вы плохо работаете!
– Тогда извольте подождать, сейчас я проделаю совершенное над вами заклинание в обратном порядке. И проблем не будет. Раз, два, т…
– Их уже нет, – поспешно заявил мэр. – Все замечательно. Большое спасибо, мы очень ценим ваш вклад в обеспечение безопасности Ква-Ква.
– Точно нет проблем?
– Совершенно никаких.
– Тогда пусть ваш советник перестанет подслушивать и сбегает за пивом.
Глагол Пис едва не подавился воздухом.
В таверне «Священная корова» воцарилась напряженная тишина.
– Ты собрал нас тут, чтобы заявить, что все это было зря? – спросил Омас Фант голосом, к которому слово «неприятный» относилось примерно так же, как определение «хищный» – к акуле.
– Ну… э… как бы да… – пробормотал стоящий около стойки Зубост Дерг, старательно разглядывая пол у себя под ногами. – Он провалился сквозь землю на наших глазах. Ведь так?
– Истинно так, – поддержал босса жрец-стилист.
– То есть получается, что наши люди зря мотались по городу, бормоча эту дурацкую молитву? – уточнил верховный служитель Толстого Хрю. – Зря получали тумаки, шишки и проклятия?
Зубост Дерг ощутил, как воздух вокруг него опасно нагревается.
– А нам три дня назад прислали гневное письмо из музыкальной школы, что на улице Зеленых Тыкв, – сказала жрица Морской Владычицы, чье полное имя было настолько длинным, что его вряд ли помнила сама хозяйка. – Написали, что заунывные бормотания, доносящиеся с улицы, плохо влияют на нервную систему учащихся и портят их музыкальных слух.
– Насчет слуха не знаю, а вот на мои нервы эти бормотания точно повлияли! – главный поклонник Стоглазого Ангуса сжал кулаки, а медальоны на его одежде сердито зазвенели.
– Коллеги, неужели вы подумаете, что я это затеял лишь затем, чтобы опозорить вас? – нервно спросил Зубост Дерг, оглядываясь в поисках поддержки.
С таким же успехом он мог искать изысканный вкус в тарелке с овсянкой.
– Хорошая мысль, – одобрил кто-то из толпы. – Спасибо, что подсказал! Бей его, гада!
– Э… но я… – Зубост Дерг, заранее готовившийся к беседе и подозревавший, что она будет несколько напряженной, упал на колени и прикрыл голову руками.
На спину и плечи ему посыпались удары.
Жрецы и жрицы лупили коллегу с пылом и умением страдающих лишним весом дамочек, явившихся на первое в жизни занятие по рукопашному бою, так что большая часть их усилий пропадала даром.
Примерно через десять минут служители богов и богинь начали выдыхаться.
– Чтоб тебя! – жрец бога войны плюнул на Зубоста Дерга и заковылял к дверям.
Его примеру последовали остальные. Побитый и оплеванный Зубост Дерг остался один.
– Ушли? – спросил он, не поднимая головы.
– Ага, – ответил жрец-стилист, выглядывая из-за пивной бочки.
– Слава Бевсу-Патеру. – Зубост Дерг с кряхтением поднялся, ощупал бока. – А твоя идея с подкладкой из ваты оказалась не так плоха. Ну что, выпьем за благополучное завершение этой истории?
– Какой истории? – после визита в университет жрец-стилист стал подвержен внезапным приступам склероза.
– Вот и я о том же. Хозяин, нам пару кружечек!
– Нет, лучше утопиться, – вздохнул Васис Ргов, – тогда никто не найдет наших тел, и все решат, что мы, это… сгорели на службе.
– Только не в Ква-Ква, – мрачно сказал Лахов. – Пока дойдешь до реки, сознание от вони потеряешь. Лучше выпьем яду.
– А где мы его возьмем? – поинтересовался Калис.
– Купим где-нибудь, – лейтенант отхлебнул из кружки и содрогнулся – пиво в «Потертом ухе» сегодня было особенно мерзким. – Добавим его в выпивку, а у нее даже вкус не изменится…
Совершать самоубийство ему не хотелось, но другого выхода просто не имелось.
Тому, кто не выполнил просьбу Большого Джима, лучше наложить на себя руки самостоятельно, не дожидаясь, пока эти самые руки не будут отрублены по самый пупок.
Осознающие это Лахов и его подчиненные с самого утра сидели в «Потертом ухе», хлебали пиво и выбирали, каким именно способом отойти в мир иной.
Обсуждение шло вяло, без энтузиазма.
– А может, заплатим кому, чтобы нас убили благородно, в бою? – предложил Калис. – Героям, там…
– Еще я за свою смерть не платил! – фыркнул Ргов.
Входная дверь со стуком распахнулась, и в «Потертое ухо» вбежал лейтенант Клячисон, отличающийся оптимизмом кипящего гейзера и полным неумением ходить медленно.
– Слышали новость? – затараторил он, не добежав до стойки. – В переулке Потерянной Добродетели нашли труп Большого Джима! Кто-то накормил его острой сталью! Всем делами теперь ведает Большой Джек!
– Значит, он и накормил, – хмыкнул Лахов и замер, осознав, что упустил нечто важное. – Большой Джим, ты сказал?
– Ага. – Клячисон со скоростью вакуумного насоса всосал кружку пива.
– Это чудо! – на глазах Ргова выступили слезы. – Все, я оставляю этот бренный мир и ухожу в жрецы!
– Завтра уйдешь, – сказал Калис и повернулся к стойке. – Эй, хозяин, сколько у тебя осталось выпивки?
* * *Арс Топыряк прекрасно знал, что только в книжках спасающие мир молодые люди получают славу, деньги и любовь красивых девиц. В реальной жизни все ограничивается синяками, порезами и почетными грамотами.
Одна такая, принятая от самого ректора, хранилась у Арса в шкафу.
И все же когда Топыряка неожиданно вызвали к заведующему кафедрой, сердце невольно вздрогнуло – вдруг заметили, оценили, поняли? Но при первом же взгляде на прохфессора надежда задрала лапки кверху и окочурилась, а на смену ей явились дурные предчувствия.
– Садись, – мрачно велел Урно Кеклец. – Скажи, ведь ты убирался на кафедре в день Близорукого Орла?
– Й-а, – самым недостойным образом проблеял Арс.
– Ты ничего необычного не заметил?
– Пыли было многовато…
– И все? – пронизывающий взгляд Урно Кеклеца проникал куда-то в глубины черепа, прямо в память.
– Да, – ответил Арс, мысленными пинками отгоняя желание рассказать обо всем.
– Странно, – Урно Кеклец потер щеку. – При обычной магической проверке мы обнаружили следы активации странного заклинания, хотя, может быть, оно сработало после того, как ты ушел? Ладно, иди…
Выйдя с кафедры, Арс Топыряк облегченно вздохнул – за совершенное помимо ведома преподавателей изгнание в Нижний мир злобного и опасного демона не последовало наказания.
И это оказалось лучше всяких наград.
Лежащий-На-Вершине-Скалы-И-Повернутый-Лицом-На-Северо-Восток открыл дверь и наклонил голову, разглядывая сидящую на пороге собаку.
– Явился-таки, – пророкотал он. – И от стражи удрал.
– Гав, – Ролик поднялся, почесал за ухом и побежал в угол, где ждала знакомая до последнего прутика клетка.
* * *С нечленораздельным воем Скрытный метнулся прямо через ворота. Драконьи головы, опешившие от такой наглости, разинули пасти, но маг оказался за пределами досягаемости огненного дыхания.
Переведя дух, он заковылял прочь от университета.
За проведенные в подземельях дни Скрытный порвал мантию, выучился есть крыс и благодаря воздействию магического излучения оброс клочковатой бородой, неопрятно торчащей из-под капюшона.
Но дух его не был сломлен.
Скрытный знал, что черные маги иногда проигрывают, терпят поражение.
Но он также знал, что они всегда возвращаются.
Гость издалека
На великий город Ква-Ква огромной потной лапой наступило лето.
На поверхности реки появилась пена симпатичного зеленоватого оттенка, крысы попрятались по прохладным подземельям, а жизнь, кипящая на узких улочках, стала кипеть чуть потише.
Кто мог ничего не делать – именно этим и занимался: торговцы дремали за прилавками, воришки ленились забираться в карманы прохожих, и даже мухи жужжали неохотно, намекая на свой скорый отъезд в отпуск.
Клубящаяся над Магическим Университетом аура стала несколько жиже, лекции и практические занятия оказались забыты до осени, зато на полные обороты заработала приемная комиссия.
Имевшие несчастье попасть в ее состав преподаватели занимались тем, что среди толп лентяев, дураков и хулиганов, ежедневно приходящих в университет, отбирали немногих… лентяев, дураков и хулиганов, обладающих хотя бы каплей магического таланта.
Активность наблюдалась в лабораториях, где маги с фанатично блестящими, выпученными от недосыпа глазами ставили один эксперимент за другим, норовя доказать мало кому известную теорему или создать эликсир, чисто выводящий бородавки.